Плохие люди живут долго

— Учитель, когда погаснет палочка, хоть один из нас должен стоять на ногах, так? — переспросил Юэ Гуан. — Да, — кивнула Мэн Ци. — Но не думай, что это так просто. Ты хоть представляешь разницу между двадцатым и тридцатым уровнем? Судя по всему, Юэ Гуан представлял. Он был бледнее обычного, лишь на щеках горели яркие лихорадочные пятна. Гуй Мэй отвел его в сторону. — Ты что-то придумал? — Нам не победить, — несмотря на слова, Юэ Гуан сосредоточенно кусал себя за палец, что всегда выдавало его глубокую задумчивость. — Давай, Хризантемка, придумай что-нибудь. — Есть одна идея. Но у нас будет только один шанс. И то, пятьдесят на пятьдесят. — Уже неплохо. Когда пришло время выходить на арену, план был готов. Простой и довольно бесхитростный. Но шанс у них и впрямь был только один. — Три, два, один, активируйте духи. Бой начался! — дала отмашку Мэн Ци, одновременно втыкая в стену горящую ароматическую палочку. Гуй Мэй с Юэ Гуаном одновременно вскинули руки и активировали навыки: — Первый навык, Опадающие лепестки хризантемы! — Первый навык, Призрачная рука великих перемен! Шесть лепестков-лезвий Юэ Гуана набросились на Се Мина, они кружились вокруг него, пытаясь напасть с разных сторон. В то же время Гуй Мэй, пронесясь через тень за спину врагу, атаковал своей призрачной рукой. — Бесполезно, — усмехнулся Се Мин. — Я смотрел ваши бои и видел, что вы можете. Второй навык, Непробиваемая шкура волка! Навык был нетипичным для мастера атаки. Все его тело покрывалось полупрозрачной бурой шерстью, защищающей не хуже панциря, что делало Се Мина практически неуязвимым. Был и минус — навык действовал всего минуту, и в это время нельзя было использовать атакующие техники. Гуй Мэй с максимальной скоростью молотил своей рукой по шерсти, в который раз поражаясь, как точно Юэ Гуан все рассчитал. «Се Мин наверняка видел наши бои на арене, — говорил Юэ Гуан. — Но мой бой вчера закончился слишком быстро, и я не использовал второй навык. И то, что у твоего навыка есть дальняя атака, тоже пока неизвестно. Выложим все козыри сразу и постараемся выбить его с арены. Главное — не дать ему использовать третий навык, усиливающий. Поэтому заставим использовать второй, защитный». Все шло по плану. Юэ Гуан кивнул, показывая, что готов, и Гуй Мэй отскочил к нему. Оба стояли теперь на краю арены. Се Мин бросился вперед, используя свое непробиваемое тело как таран, чтобы просто выбить из их круга. Но когда он оказался рядом, Юэ Гуан улыбнулся и томно прошептал: — Второй навык, ароматный барьер. От него сферой разошлось золотое сияние. Попавший в зону действия Се Мин замер, растерянно хлопая глазами. Он был полностью дезориентирован. Как-то испытавший на себе действие этого навыка Гуй Мэй знал, что сейчас у Се Мина кружится голова, перед глазами мельтешат золотые искры, за которыми почти ничего не видно, и кажется, что небо и земля поменялись местами. Пользуясь его замешательством, Гуй Мэй зашел сзади, поднял руку и выстрелил когтями в плечо. Черные призрачные когти вылетали с огромной скоростью и пробивали стальной лист толщиной в пять сантиметров. Столкнувшись с бурой шерстью, они не смогли пробить, но давили так сильно, что Се Мин стал отступать к краю арены. Это и было целью. Выход за пределы арены приравнивался к поражению. Юэ Гуан от волнения стиснул кулаки, Гуй Мэй усилил давление. Пятка Се Мина была уже в сантиметре от линии. Защита бурой шерсти не выдержала первой и распалась. Черные когти пронзили плечо, и Се Мин заорал. Боль и запах крови отрезвили, сбросив с него действие навыка Юэ Гуана. — Выж-ж мелкие гаденыши, — сквозь зубы прошипел Се Мин. Кажется, он был в ярости. В зеленых глазах бушевало пламя, а вокруг волнами растекалась убийственная, почти зримая аура злости. — Третий навык, полуночный вой! — Мэй-Мэй, беги! «Если у нас не получится или он использует третий навык — используй усиление, уходи в тени и прячься. Я задержу его сколько смогу. Не вступай в бой, старайся скрываться и тянуть время». Юэ Гуан предвидел и это. Гуй Мэй ругнулся, призвал второй навык и скрылся. «Все-таки блондинчик умный. Но слабый», — прокомментировал дух, когда Се Мин одним ударом распорол Юэ Гуану грудь. Пять рваных разрезов пролегло от плеча до живота, разодрав форменную синюю рубашку младшей академии. Хлынула кровь, и Юэ Гуан упал лицом вниз. Попытался встать, держась одной рукой за грудь. Даже призвал навык. Лезвия хризантемы полетели к Се Мину, но тот легко уклонился, подскочил и пнул Юэ Гуана в бок. Тот упал и уже не поднялся. — Один готов. Остался вертлявый клоун, осмелившийся тронуть мою сестру. Выходи и дерись как мужик! У Гуй Мэя аж руки тряслись, так он хотел выйти и подраться. Но ароматическая палочка еще не прогорела даже на четверть. Он до крови прикусил губу и начал считать вдохи, выравнивая дыхание и успокаиваясь. — Я все равно чую тебя! Когда Се Мин подскочил, атакуя, Гуй Мэй был собран и готов. Вдох-выдох. Откинулся назад, проскользнул под когтистой рукой противника, ушел в тени. Вынырнул на другом конце арены, дразня. Се Мин сильнее, но слишком зол сейчас, чтобы думать. Он просто атакует. Выпад слева, череда ударов справа. Когти на излете задели Гуй Мэю шею, и Се Мин рассмеялся: — Я чую запах твоей крови, тебе не спрятаться! Параметры Се Мина были сильно увеличены его третьим навыком, и бой проходил на скоростях, слишком быстрых даже для мастера ловкости. Гуй Мэй едва успевал уклоняться. Несколько атак его все-таки задело, и из ран текла кровь. Уходить в тени стало практически бесполезно — Се Мин с его волчьим чутьем мог загонять раненого с закрытыми глазами. Серия резких выпадов в голову стоила ему еще двух рваных разрезов на щеке. А потом рука Се Мина с противным хлюпаньем вошла Гуй Мэю в бок. Он вцепился в нее обеими руками, пытаясь вытащить из себя, но окровавленные ладони соскальзывали. Гуй Мэй болтался нелепо, как шашлык на шампуре, а Се Мин уже замахивался для финального удара. — Все кончено. — Стой! Бой закончен, мы победили. Юэ Гуан смог приподняться на локте. Под ним была кровавая лужа, струйка крови тянулась изо рта, но трясущиеся губы упрямо пытались сложиться в усмешку. Се Мин оскалился: — Да неужели?! Какая эпичная победа. — Палочка не горит, а Мэй-Мэй еще стоит на ногах. Мы победили. — С ума сошел? Палочка и наполовину не прогорела. Все развернулись к стене. От палочки остался лишь обрубок. Все остальное, мелко покрошенное и потухшее, лежало внизу. Над всем этим безобразием гордо парили шесть лезвий из лепестков хризантемы. «Вот же ушлый! Притворялся, что лежит без сознания, а сам…», — уважительно протянул Призрак. Ароматические палочки для отсчета времени были не простыми, а укрепленными духовной силой. Поэтому потребовалось так много времени. «Он тогда целил не в Се Мина. Хризантемка не промахнулся. Его целью и была палочка. Неужели он продумал все с самого начала?» Гуй Мэй вспомнил, как перед боем Юэ Гуан уточнял правила боя и еще больше уверился в своей правоте. — Вот же хитроумный засранец! — засмеялся директор. И все угодливо подхватили за ним. — Хорошо, принято. Поздравляю с поступлением в Старшую Академию! Но в следующий раз такое не пройдет, нет-нет, — он хихикал и качал головой, словно добрый дедушка, приговаривающий «ах вы, маленькие негодники», но глаза оставались злыми. Гуй Мэю внезапно стало противно. — Экзамен пройден, Се Мин, отпусти его, — добавила Мэн Ци. — Да конечно, учитель. Он напоследок сжал кулак, царапая внутренности, и вытащил руку. Гуй Мэй согнулся пополам, прикрывая рану рукой. Несмотря на дикую боль, он не издал ни звука. Се Мин разочарованно скривился, а вот Се Люё, уходя, бросила весьма заинтересованный взгляд. Малый боевой зал стремительно опустел. Уже в дверях учитель Мэн Ци обернулась и чуть виновато сказала, поправляя тугой локон: — По правилам Старшей Академии раненые на арене добираются до медпункта сами. Чтобы учились рассчитывать только на себя. Кто не успел убраться — того чистильщик выносит вечером на мусорку, — он помолчала и жестко добавила. — Только попробуйте не доползти, волчатки! Из раны на животе толчками текла темная вязкая кровь, а под пальцами ощущалось что-то склизкое и дрожащее. Каждое движение волной боли растекалось по телу, словно некий безумный музыкант играл аллегро на оголенных нервах. Гуй Мэй с трудом сделал несколько шагов и упал на колено рядом с Юэ Гуаном. Тот кусал губы и молча, упрямо, пытался встать. — Ты знаешь, где медпункт? Юэ Гуан помотал головой. Он потерял слишком много крови, и сил на разговоры уже не было. — Черт! Свободной рукой Гуй Мэй схватил Юэ Гуана за шиворот и попытался волочить за собой по полу. Тот закричал от боли. — Вот дерьмо!!! По зрелому размышлению, был только один способ дотащить и его и себя. С трудом присев, Гуй Мэй скомандовал: «хватайся за шею, быстро». Вокруг шеи обвились холодные влажные руки. Это было не очень приятно. А когда Гуй Мэй встал, подтягивая за собой и повисшего Юэ Гуана, стало совершенно невозможно. Но надо было идти. Там, где грудь Юэ Гуана прижималась к спине, растекалось липкое и горячее. Он тихо стонал над ухом и иногда сдавленно шипел. В конце концов Гуй Мэю это надоело, и он на выходе хорошенько приложился об стену своим грузом. Тот пискнул, обмяк и, наконец, затих, потеряв сознание. На выходе обнаружилась табличка с указателем «медпункт там». Как они узнали позже, медпункт находился от арены через два коридора. Для раненого Гуй Мэя это было две вечности. Он упал не дойдя, и долго часто дышал через рот. А потом пополз. И ударился в дверь медпункта головой. Круглолиций седой доктор И Шен был, наверное, самым добрым человеком в мире. Его духом был чайный лист, и в его арсенале были сотни чаев от любых хворей. Едва заметив посетителей, он развил бурную деятельность — оторвал бесчувственного Юэ Гуана и уложил на кушетку, самого Гуй Мэя усадил на стул, общупал, похлопал, потеребил тонкую бородку, и, призвав дух, выбрал темно-рубиновый небольшой листик. Бросил листик в чашку и щедро плеснул кипятка: — Пейте, юноша, пейте. От напитка поднимался пахучий пар. Сначала терпкие фруктовые ноты, затем — что-то легкое и невесомое, словно трель соловья. Горько-сладкие тягучие отзвуки специй, а затем растекающееся по венам шоколадное тепло. На последнем Гуй Мэй вырубился и очнулся лишь на следующий день, но совершенно и абсолютно здоровым. Даже шрамов не осталось. — Спасибо, доктор, вы просто волшебник! — без устали благодарил Юэ Гуан где-то за стеной. Гуй Мэй поднялся и пошел на звук. В медпункте оказался выход в сад, на небольшую террасу, заполненную зеленью и светом. Там стояли бамбуковые столики и уютные кресла. И пахло чем-то весенне-солнечным, хоть и была уже осень. Добрый доктор поил Юэ Гуана чаем, а когда Гуй Мэй подошел — тоже получил чашку ароматного напитка. Это было что-то практически прозрачное, но невероятно тонизирующее, на вкус как горный воздух и запах цветов. — Я всю жизнь вас, детишек, лечу. Вы все деретесь, кусаетесь, стараетесь стать злее. А на самом деле все добрые. Гуй Мэй усмехнулся: — И я добрый? — Конечно. «Интересно, он считал бы меня хорошим, если бы знал, сколько людей я убил?» «Боюсь, что да. Совершенно блаженный человек». Тем временем блаженный человек осмотрел их, убедился, что оба здоровы и пожелал всяких благ: — Если совет будет нужен или просто посидеть отдохнуть, можете просто так приходить. У меня в медпункте все равны, и всем всегда рады. Уже по пути Юэ Гуан вспомнил: — Я слышал, ученики к нему просто так приходят, чай попить. Или поговорить, потому что он единственный из взрослых, кто на тебя ни директору, ни учителям не донесет. И ко всем хорошо относится. — Странный человек. И как дожил в Духовном Храме до такого возраста? — Слишком хороший доктор. Коридор закончился, переходя в большой шумный зал. Туда-сюда сновали деловитые ученики, иногда проходили не менее занятые учителя с папками и пергаментами. Зал был проходной — здесь располагался центральный вход в Главный учебный корпус, и отсюда же растекались многочисленные коридоры к библиотекам, аренам и комнатам для занятий. В центре зала располагались огромные светящиеся панели с рейтингами учеников. — Зал рейтингов! — восторженно выдохнул Юэ Гуан. Им прежде не разрешалось здесь бывать, а в здание приходилось входить через дальние двери. — Как думаешь, наши имена уже внесли? — Пойдем посмотрим. Гуй Мэю было в принципе все равно, хотя все вокруг и считали это чем-то невероятно важным. На панелях светились номера, имена учеников и количество баллов. Всего в Старшей Академии обучалось сейчас двести сорок шесть учеников. Иногда имена вспыхивали и менялись местами, или кто-то оказывался вдруг выше или ниже в рейтинге. — И как тут найти себя? — задумчиво протянул Юэ Гуан, по привычке кусая палец. — Дурачок что-ли? Руку поднеси, — посоветовал один из стоящих рядом учеников. Юэ Гуан скривил лицо, но решил пока не обижаться на «дурачка». Просто вытянул руку и коснулся панели. Она тут же податливо вспыхнула. — Ого, смотри, Мэй-Мэй, я на двести пятом. А ты? Гуй Мэй нехотя ткнул пальцем. — Ого, а ты на сто восемьдесят шестом!!! Ты крут! — Разве мы не вместе должны быть? — Не. Ты же саму Се Люё победил, а я всего какого-то чудика с двадцать третьим уровнем. Рейтинг формируется из твоих побед на Великой арене, на малых аренах Академии, еще баллы могут давать учителя за задания, — Юэ Гуан старательно загибал пальцы, как примерный ученик, отвечающий урок. Гуй Мэй против воли улыбнулся. — Еще есть баллы на внутренних ежегодных турнирах. И еще есть бои на рейтинг — ты можешь один раз за время обучения бросить вызов любому ученику, и он не может отказаться. Победитель забирает все очки побежденного. — И зачем все это? — Гуй Мэй развернулся и пошел к выходу. Через секунду его догнал Юэ Гуан и подхватил под руку. — Ты что! Кто закончит обучение в пятерке лучших — сможет поехать в столицу. И попадет не в захудалый Духовный Зал городка Тьен Син, а в один из императорских, или даже папский. Это совсем другой уровень! На самом деле город Тьен Син считался довольно влиятельным и, по справедливости, входил в десятку крупнейших городов континента, уступая разве что столицам. В городе было четыре духовные академии, из которых Академия Небесной Империи лишь немногим уступала центральной Имперской. Да и Духовный Зал был огромный. Но для амбиций Юэ Гуана этого, кажется, было просто мало. Зато у Гуй Мэя амбиций в этой сфере вовсе не было. — Мне все равно. — Ты что, хочешь до конца жизни ходить по деревням и пробуждать духи малолеток? Или заниматься подобной ерундой? — Юэ Гуана аж передернуло от подобной перспективы. — Говорят, чиновники столичных Духовных Залов вообще ничего не делают. И все получают. Разве не жизнь? Гуй Мэй пожал плечами. — Вот мы с тобой всех победим и попадем в главный Духовный Зал, — продолжил мечтания Юэ Гуан. Когда он так расходился, прервать его было практически невозможно. Взгляд медовых глаз затуманивался, на губах появлялась блаженная улыбка, свободной рукой он размахивал перед собой, обрисовывая некие, только ему видимые, миражи. Как есть дурачок, но Гуй Мэй всегда его терпеливо слушал и почему-то улыбался. — Будем жить в роскоши и покупать себе все, что захотим. И кушать блюда богатых. Мэй-Мэй, ты когда-нибудь пробовал черный морской огурец? — Что? Нет, конечно, — в деревне Гуй Мэя их не было. Но даже он слышал, что блюдо считается деликатесом. — Ты обязательно должен попробовать. На вкус как нечто среднее между рыбой и креветками. Очень вкусно. — И где ты успел попробовать? — Так я же рос… — Юэ Гуан осекся и натужно рассмеялся. — Неважно, в детстве, когда-то. Неважно. После этого он внезапно замолчал и до самого дома не проронил ни слова. Для всегда болтающего Юэ Гуана это было очень подозрительно. «Явно что-то скрывает. Немедленно надави на блондинчика, я хочу все узнать», — потребовал дух. «Ну он же меня про детство не спрашивает». «И впрямь. Но если спросит — мы всегда можем ему наврать». «Так и он может. Захочет — сам расскажет». В комнате их уже ждала новая форма старших учеников. И учитель Мэн Ци. Она вальяжно развалилась в кресле, подперев голову белой полноватой рукой, пила красное вино и читала очередную книгу. «Эмпирический подход к выбору колец у духов ежей и дикообразов. Практические аспекты», — значилось на корешке. Впрочем, Юэ Гуан давно утверждал, будто читает она на самом деле любовные романы, просто пряча их в переплет серьезных книг. — О, пришли, наконец, — поздоровалась Мэн Ци. Заложила книгу пробкой от вина и звучно захлопнула. — Итак, вы все-таки поступили. Между прочим, поскольку ваше обучение оплачивает Духовный Храм, в случае несдачи вы остались бы должны ему кучу денег. — Что? Хризантемка, ты тоже заключил контракт с Храмом? Я всегда думал, что ты… Но тут Юэ Гуан довольно бесцеремонно хлопнул его ладонью по губам, затыкая. И дернул плечом — не сейчас. Мэн Ци усмехнулась и продолжила: — Молодцы! Сделали все абсолютно вопреки моим советам. Зачем я вообще что-то говорю, если вы даже не пытаетесь меня слушать! — Простите, учитель, — потупился Гуй Мэй. — И спасибо за подсказку на экзамене, — поспешно добавил Юэ Гуан. — Ну хоть на что-то вы оказались способны. И впрямь, кажется, говоря условия прохождения экзамена, учитель Мэн Ци как-то особенно выделила слова «палочка погаснет», словно подавая знак. «Да как можно было догадаться?! Я, видимо, слишком глуп для этого». «Не путай ум и хитрость. Ты просто слишком прямолинеен для интриг и двусмысленностей. Оставь это блондинчику, ему хорошо дается». — Итак, ваши стартовые позиции довольно невысоки. Я даже подумываю о том, чтобы перестать вас поддерживать. — Учитель, все так плохо? Мэн Ци поднялась и принялась нервно расхаживать от стены к окну. Крылья тонкого носа раздувались, а пальцы, сжатые за спиной, подрагивали. Все-таки она переживала. — Вы прищемили нос двум людям, борющимся сейчас за власть над Старшей Академией. Первые четыре места в рейтинге сейчас занимают ученики тридцать восьмых — тридцать девятых уровней, которые со дня на день возьмут по четвертому кольцу и покинут Академию. По негласному правилу их не трогают, да и им уже дела нет до школьных разборок. На пятом месте Ли Яо, и его положение довольно уязвимо, потому что он одиночка. У него тридцать шестой уровень и сильный дух. Се Мин на шестом. Се Люё на пятнадцатом, но они с братом крепко держатся и имеют все шансы пробиться в пятерку. Есть еще пара десятков учеников двадцатых-тридцатых уровней, тоже пытающихся пробиться наверх. Остальных можно не считать – половина учеников, как правило, не доходит и до тридцатого уровня. Для большей части оставшихся сороковые уровни – предел. И лишь немногие поднимаются выше. — Так в чем тогда проблема? — недоуменно переспросил Гуй Мэй. — Вы, еще не поступив, победили Се Люё и выстояли в бою с Се Мином. Никто не знает, чего еще от вас ждать. Возможно, вас попытаются убрать, на всякий случай. Или взять в союзники. С этими двумя вы уже вряд ли подружитесь. Попробуйте выйти на Ли Яо… — У него тридцать шестой, мы для него слишком слабые, — включился в обсуждение Юэ Гуан. — Да, но на всякий случай не ссорьтесь с ним, а там смотрите по обстоятельствам. — А может, попробовать вступить в союз с братьями Хо? — Юэ Гуан по привычке закусил палец, пошел мыслительный процесс. — Они слишком медленно берут уровни, вы их скоро перегоните. — А если тогда… Гуй Мэй потерял нить рассуждения. Мэн Ци и Юэ Гуан жонглировали именами, продумывали ходы и стратегии, что-то увлеченно рисовали на стекле пальцами. Сам Гуй Мэй сел на кровать, положил руки на кроватный бортик, голову на руки, и рассеянно следил за происходящим. Ему были не очень интересны разборки и места в Академии, но было любопытно наблюдать за Юэ Гуаном. Как менялось разгоряченное спорами лицо: на бледных щеках загорелся румянец, потом выступили красные пятна, брови сдвинулись и иногда, в особо эмоциональных местах, дергались. Через лоб опять пролегла сердитая складка, а губы двигались так быстро, что иногда заглатывали окончания слов. Захотелось взять это лицо в ладони и хорошенько подуть, чтобы все расправилось и распрямилось. — Нет, ну вы посмотрите! — Мэй-Мэй, проснись! — Я не сплю. — Просто не слушаешь, — укоризненно нахмурился Юэ Гуан. — Простите. Мэн Ци покачала головой, залпом допила вино и взяла свою книгу: — Даю вам три месяца, волчатки. Любым способом достигните двадцать пятого уровня. Как хотите. Иначе не вижу смысла с вами работать. — Что? Но времени слишком мало, — воскликнул Юэ Гуан. — А тебе хочу напомнить, что я вообще-то его учитель, а не твой. И с тобой вожусь только потому, что вы вместе, — вздохнула Мэн Ци, потирая висок. — И за что мне все это? Когда она вышла, Юэ Гуан попытался было обнять со спины, но Гуй Мэй аккуратно ушел от объятий, притворившись, что заинтересовался бумагами на столе. Почему-то с недавнего времени близость Юэ Гуана вызывала странное смущение и незнакомые прежде реакции в теле. Гуй Мэй не знал, что с этим делать, и старался всеми силами избегать. — Смотри, расписание, — натужно бодро провозгласил Гуй Мэй. Юэ Гуан положил голову ему на плечо, чтобы прочитать, но Гуй Мэй извернулся и, отступив, сунул расписание тому в руки. — Ужас, какое загруженное. — Да уж, боевые парные тренировки, тренировки на выносливость, групповые бои, теория колец и духов, опять силовые тренировки, углубленная история Духовного Храма, и это только на завтра, — деревянным голосом прочитал Юэ Гуан. — Мэй-Мэй, ты в порядке? — Кошмар какой, опять история Храма. Ненавижу. Я спать, – места, которых коснулся Юэ Гуан, словно жгло огнем, а внутри поднималось что-то незнакомое, горячее и тягучее. И почему-то не хватало воздуха. Гуй Мэй поспешно бросился в кровать и свернулся, надеясь, что Юэ Гуан, любящий почитать перед сном, не полезет обниматься сейчас. Он услышал тихое раздраженное шипение и звук сминаемой в бешенстве бумаги. Кажется, Юэ Гуану тоже не понравилось расписание. Так началось обучение в Старшей Академии. Юэ Гуан старательно интриговал, общаясь то с одним, то с другим, что-то махинируя и договариваясь. Иногда от Гуй Мэя требовались какие-то странные действия, вроде постоять ночью на страже, кого-то побить, что-то подслушать или поддаться на арене. Он просто делал это, стараясь не думать особо о последствиях. Неизвестно, какие из махинаций Юэ Гуана приносили результаты, но их пока не трогали. Хотя Гуй Мэй замечал, что с учениками из нижней половины рейтинга особо не церемонились. Слабакам легко могли порвать одежду, утопить вещи в уборной или просто отпинать. В Младшей Академии нравы были не сильно лучше, но там они с Юэ Гуаном были главными. Теперь же приходилось временно довольствоваться приниженным положением человека, которого любой вышестоящий в рейтинге может безнаказанно толкнуть, оскорбить или заставить нести свои вещи. Призрак особенно бесился. "Я уникальный и совершенный дух! Ни один из этих жалких ничтожеств не ровня мне!" "Сможем убить их всех вместе с учителями?" – совершенно серьезно спрашивал в ответ Гуй Мэй. Но Призрак в ответ лишь вздыхал, мялся и называл Гуй Мэя слабаком. Приходилось терпеть. Гуй Мэй вспоминал детство и думал, что, в принципе, здесь еще и не так уж плохо. По крайней мере, есть надежда. Стать сильнее. Поэтому все, что его сейчас интересовало — подъем духовной силы. С каждого боя на арене он вбирал немного духовной силы, осторожно, но довольно быстро поднимая уровень. Юэ Гуан так не мог, и скоро отстал. Через три месяца учитель Мэн Ци была снова недовольна. — И это все, на что вы способны? Да вы не волчатки, а щенятки!!! Гуй Мэй, получивший семьдесят пятое место, недовольно засопел. Достижения Юэ Гуана были поскромнее — сто сорок седьмое место и двадцать второй уровень. Мэн Ци смотрела на него с сомнением и потирала подбородок. Однажды она отвела Гуй Мэя в сторону и прямо спросила, не хочет ли тот сменить союзника. Он ответил отказом. Дух после этого долго занудно ругался и угрожал. — Итак, щенятки, скоро в нашей Академии состоится важное событие. — Вы про турнир? — вставил Юэ Гуан. Мэн Ци усмехнулась: — А ты все уже знаешь, пронырливый щенок. Юэ Гуан скривился, ему не очень-то нравилось новое прозвище от учителя. Он теперь из кожи вон лез, всеми способами зарабатывая очки, лишь бы доказать, что они все еще волчатки. Вот только с уровнем у него внезапно произошел затык. Двадцать третий и все, как ни пытайся. А у Гуй Мэя уже двадцать шестой. — Так вот, щенятки. Наш прекрасный Духовный Храм днями и ночами думает, как бы сделать вас еще сильнее и дерзновеннее. И появилась идея создать турнир духовных мастеров. В каждом городе пройдет соревнование между командами всех школ, что там есть. И команда-победитель поедет в столицу на финальный чемпионат. У нас в городе есть школа водной стихии, академия клана Диких Ястребов и академия Небесной Империи. Разумеется, победить должна команда Духовного Храма. Или нас всех ждет лишение дотаций. — Разве у нас есть шансы попасть в команду? — А это уже ваша задача. Будут отборочные испытания. Постарайтесь. — Но капитаном команды будет тот, кто находится на первом месте в рейтинге. Сейчас там Ли Яо, но все знают, что Се Мин собирается вызвать его на рейтинговый бой. Если выиграет — не возьмет нас в команду, даже если у нас будут пятидесятые уровни и красные кольца! Се Мин, действительно, игнорировал обоих, словно пустое место. Се Люё тоже, едва завидев Гуй Мэя, громко хмыкала и высокомерно задирала подбородок. — Се Мин еще не победил, — пожала плечами Мэн Ци. — Впрочем, и до отборочных испытаний время есть. Через неделю о турнире будет объявлено. Сам он состоится еще через три месяца, после внутреннего ежегодного турнира. Но на официальное объявление к нам в Академию приедут ученики школ-соперников. Будьте вежливы и гостеприимны. И не забывайте, что главная истинная цель турнира — не создать прочные связи и дружбу между школами, как заявлено в указе… — А доказать всем, что Духовный Храм лучше всех, — закончил за нее Юэ Гуан. — Но не грубо. Все должно выглядеть прилично. — Конечно, учитель. Похоже, подобные инструкции от своих учителей получили все ученики академии. Поэтому, когда гости приехали, их встретили язвительными двусмысленными подколами и кривыми ухмылками. Впрочем, и гости в долгу не оставались. Пока шла тягомотная официальная часть, директора пожимали друг другу руки и говорили пафосные речи о взаимном сотрудничестве, студенты разбивались на группы и забивали стрелки. Где-то на заднем дворе сразу состоялось несколько совершенно секретных драк, о которых знала вся школа, но все молчали, соблюдая видимость приличий. На одну из таких сходок и Юэ Гуан Гуй Мэя потащил. Дрались с ребятами из Академии Небесной Империи. Заводилой там был высоченный худой парень по имени Дугу Бо. Высокомерный и вечно сердитый, с зелеными волосами и зелеными же глазами. Одежда тоже у него была вся зеленая, словно он не человек, а лягушка какая-то. С Дугу Бо они не были особо знакомы, лишь несколько раз пересекались на арене и в городе. Но между ним и Юэ Гуаном сразу же, с первого взгляда, возникла стойкая, непримиримая ненависть. Без какой-то особой причины даже. "Бесит он меня, прям как увижу – сразу двинуть хочется", – говорил Юэ Гуан. И раз за разом пытался этого Дугу Бо задирать. С абсолютной взаимностью. Так что неудивительно, что эти двое выбрали для драки именно друг друга. — И с этими слабаками ты собрался побеждать Духовный Храм, Дугу Бо? — усмехнулся Юэ Гуан и манерно вздернул брови, глядя на противников сверху вниз. — Да мы с Мэй-Мэем вдвоем всем вам задницы надерем! Зеленоволосый Дугу Бо в долгу не остался: — Сразу видно, твой Мэй-Мэй тот еще надиратель задниц. Твою хризантемью задницу, похоже, каждый день дерет? Раздались смешки, причем с обеих сторон. Даже Призрак внутри почему-то счел это смешным. «Они ведь про бои говорят, да? Или я чего-то не понимаю?» Но дух лишь отмахнулся: «Тссс!» Юэ Гуан не был бы собой, если бы проиграл в словесной дуэли. Он просто фыркнул и расхохотался: — Завидуешь? Твоя-то ядовитая задница никому и даром не нужна! А Мэй-Мэй мой, даже не мечтай! Дугу Бо покраснел и с криком «да еще чего, я не такой» бросился в драку. Дрались стенка на стенку, по негласной договоренности без духов и навыков, чтобы не оставлять следов и не привлекать сильно внимание. Гуй Мэй, подумав, ушел в тени и оттуда страховал Юэ Гуана, слишком беспечно бросившегося в гущу боя. К ученикам небесной академии Гуй Мэй ненависти не питал, но по возможности щедро раздавал тычки и оплеухи. Закончилось все победой Храма. По крайней мере, так утверждал Юэ Гуан. По мнению Гуй Мэя, обе стороны выглядели одинаково жалко и помято. Расходились покряхтывая, потирая синяки, но все еще вяло переругиваясь. Дугу Бо обещал отомстить потом на турнире, а Юэ Гуан показывал ему неприличные жесты. Говорить он не мог, потому что из носа текла кровь и приходилось высоко задирать голову. Гуй Мэй вздохнул и поволок беднягу в медпункт. В медпункте было людно. Добрый дедушка И Шен, бегло осмотрев, отправил их к стоящим на столах чайникам, возле которых уже толпились другие не сильно пострадавшие. — Ох, что сегодня за день такой, — печалился добрый доктор. — И вы тоже с лестницы упали? — Гуй Мэй с Юэ Гуаном закивали. Никто не хотел расстраивать И Шена истинными причинами травм. — Может, к директору сходить, пусть заменит эти лестницы? Все на них сегодня калечатся. — Не надо, мы теперь будем аккуратнее, — с завидным единодушием уверили ученики. Дедушка покачал головой и вынес блюдо с конфетами. Всем было немного неловко, но очень тепло. — Странный он все-таки, — сказал Гуй Мэй, вернувшись в свою комнату. — Как так можно? Юэ Гуан не ответил. Он стоял, прислонясь спиной к двери, и очень зло смотрел на Гуй Мэя. — Т-ты чего? Вместо ответа Юэ Гуан решительно шагнул вперед, заставив Гуй Мэя отступить. — Хризантемка? Но тот не ответил. Стиснул зубы, как-то остервенело выдвинул челюсть и сделал еще шаг. Гуй Мэй снова отступил. Но через несколько шагов комната кончилась, и он оказался прижатым к стене. Отступать больше было некуда. Юэ Гуан схватил его за отвороты пиджака и несильно тряхнул. — Х-хризантемка, ты чего? — Какого черта?! — внезапно то ли спросил, то ли воскликнул Юэ Гуан. Он был настолько зол, что аж глаза загорелись красным. Вот только Гуй Мэй совсем ничего не понимал. — Какого черта что? — Какого черта все, даже ученики других академий, думают, что мы с тобой безумно трахаемся? — Что?! Это… это же не так!!! — Вот именно! — Юэ Гуан окончательно потерял контроль над собой. Вцепился так, что аж пальцы посинели, и с каждым словом несильно, но ощутимо ударял Гуй Мэя спиной о стену. — Какого черта?! Какого-гребанного-черта-это-до-сих-пор-не-так?! Что тебе не нравится, а? Что со мной не так? Скажи уже!!! — Да что происходит?! – Гуй Мэй уже ничего не соображал. Кроме того, что Юэ Гуан слишком близко, и от этого перехватывает дыхание и горят щеки, словно сейчас внутри взорвется что-то кипящее. Но Юэ Гуан будто не слышал. Схватив руки Гуй Мэя, он положил их себе на задницу, сверху накрыл своими и крепко стиснул. Гуй Мэй покраснел еще больше и гулко сглотнул. — Что тебе не нравится, а?! Почему ты меня не хочешь?! — Амм… – до Гуй Мэя, наконец, дошло. И он совершенно бесшумно и обреченно выдохнул, – хочу… — Тогда какого черта… — Да не знаю я!!! — внезапно заорал сам Гуй Мэй. Еще несколько месяцев назад он мучился над вопросом, не хотел ли Юэ Гуан его поцеловать. Теперь ответ внезапно появился. Хотел. И не только целовать, но и что-то еще, о чем Гуй Мэй имел представление весьма смутное. Ему стало очень страшно. «Что делать, Призрак, что делать? Аааа!!!» «Отстань, я занят». «Что? Чем ты, черт возьми, занят в такой момент?!» «Готовлюсь. Сейчас мой мальчик станет мужчиной. Это так трогательно…» Издевается, сволочь. Гуй Мэй мысленно взвыл и затравленно огляделся. Бежать было некуда. Но Юэ Гуан внезапно отпустил его руки и как-то обреченно уткнулся головой в грудь. — Гуй Мэй, бессердечный ты человек! Сколько можно надо мной издеваться? Ты уж либо скажи нет, либо сделай уже что-нибудь. Или, клянусь, я тебя убью и сам сделаю это с твоим трупом! — Н-не надо… Юэ Гуан стоял неподвижно, словно ожидал какого-то ответа. Тогда Гуй Мэй поднял трясущиеся руки с юэгуановой задницы, проведя ладонями по спине, а пальцами по выступающим косточкам позвонков, и прижал к себе. Юэ Гуан под руками всхлипнул и прижался еще плотнее. — Мэй-Мэй… — Только я н-не делаю, что знаю. Тьфу. Не знаю, что… Я еще никогда не! Даже лоцевался… целовался! В смысле, никогда… вот дерьмо! От волнения он аж слова начал путать, но Юэ Гуан понял. — Ничего, я знаю. Я тебе все покажу. «Так, а откуда это он все знает? Кто у блондинчика был до нас? Сколько раз? Где? Когда? Как он посмел?» «Ты что, это же Хризантемка. Он, наверняка, в какой-то книжке вычитал, где же еще». Подняв голову, Юэ Гуан недоверчиво улыбнулся и осторожно потянулся к губам. Робко, словно боялся, что его все-таки сейчас оттолкнут. Но Гуй Мэй лишь крепче прижал его к себе. Он совершенно не знал, что делать, пытаясь лишь неловко повторять за Юэ Гуаном. В голове суетливо носились обрывки мыслей, а потом стало пусто как в бочке, лишь гулко и часто взрывались отголоски собственного торопливого сердцебиения. «Фу, как слюняво. И вам, людям, это правда нравится?» «Просто заткнись». — Подожди, Мэй-Мэй. Подожди немного. Я сейчас вернусь. Подожди, — Юэ Гуан внезапно прервал поцелуи и упорхнул в ванную. На пороге остановился и погрозил пальцем, — не вздумай сбежать, а то я… — Да помню я. Убьешь меня и так далее. Юэ Гуан кивнул, сверкнул глазами и исчез в ванной. «И что он там делает так долго?» «Понятия не имею». «Призрак, что мне делать?» «Понятия не имею». «Ну ты же имеешь связь с другими Призраками, ты, может, у них спросишь, как это делать и…» «Дурак что ли? Обычно люди с духом-Призраком умирают девственниками. Сам догадайся, почему». «Неужели совсем все?» «Ну было парочка, может, кому повезло. Но они как-то с женщинами это делали». «А с женщиной как?» Призрак рассказал. Гуй Мэй залился краской и понадеялся, что с мужчиной все не так ужасно. Тем временем, наконец, вышел Юэ Гуан. Он был полностью обнажен, на белой коже поблескивали капельки воды. Гуй Мэй и прежде видел его без одежды, но только сейчас осознал, какой же он потрясающе красивый и неземной. Словно дивное видение. Но тут видение открыло рот и разразилось бранью: — Какого гребаного дьявола ты все еще в одежде!!! А ну-ка снимай все это дерьмо и иди сюда! Гуй Мэй автоматически сделал шаг вперед. Рванул ворот рубашки. Вцепился в упрямую верхнюю пуговицу, которая никак не желала отрываться. Сердце билось где-то в ушах, оглушая, лицо горело. Часть него хотела сбежать как можно дальше, а другая хотела наброситься на Юэ Гуана и жадно сцеловать все бесстыдные капли воды с этой бледной кожи. — Дурацкая пуговица, — почти прорычал он. Юэ Гуан неловко хихикнул и, в два шага преодолев разделяющее их расстояние, принялся расстегивать злосчастные пуговицы. В горле пересохло. И, кажется, Гуй Мэй забыл как дышать. И как двигаться тоже. — Не бойся. — Я не боюсь. Просто… Слишком часто по отношению к Юэ Гуану всплывало это «просто». Хотя на самом деле все было очень сложно. Но подумать Юэ Гуан не дал. Как и набраться смелости. Просто подался вперед и прижался весь. Губами к губам, кожей к коже, душой к душе. И Гуй Мэй пошел за ним. «Оооу, ничего себе! Прямо так!!! А что…» «Да заткнись ты!» «Ахахахаха, а это было не слишком быстро? Даже я думаю, что быстро!» «Заткнись!» — Хризантемка, прости, я сейчас еще раз попробую… — Все хорошо. Я счастлив. Так прекрасно делать это с человеком, которого любишь! Гуй Мэй оторвался от его шеи и торопливо ответил: — Я тебя не… Но Юэ Гуан закрыл ему рот рукой. — Хватит, пожалуйста. Давай договоримся: я и так знаю, что ты меня не любишь, не надо постоянно это повторять. Просто договоримся, что я это знаю, хорошо? — дождавшись ответного кивка, он счастливо рассмеялся. — Зато я люблю тебя за нас двоих. Этого будет достаточно. Гуй Мэй суетливо кивнул. От переполняющих его противоречивых чувств сперло дыхание, весь мир сконцентрировался на кончиках пальцев, скользящих по худым податливым бедрам. И лишь несколько часов спустя он смог выдохнуть в ответ: – Да.