Бри Лейт. Последний ритуал

      Когда шокированные парни уставились на Грейнджер с вопросом, она поняла, что задрожала от нервов еще сильнее.       — Я… мы с первокурсником Мерфи обнаружили его случайно, когда пришли сюда отрабатывать Флиппендо, — объяснила она, зажимая пальцами переносицу.       Забини еще больше поднял брови.       — То есть какой-то малой видел труп Смита?! Вау!       — А я что, специально его сюда привела, чтобы травмировать?! — вспылила она. Удерживать эмоции становилось всё труднее. — И вообще, он никому не скажет, я за него ручаюсь, — она сложила руки на груди и отошла от слизеринцев. — Нужно понять, что делать нам. Только взгляните на его труп. Его же просто… — она перешла на шепот, — раскромсали.       Блейз запустил пятерню в волосы и слегка оттянул их назад. Это был полный абзац — стоять в Запретном лесу около трупа одногруппника.       — Ты права, — он решился подойти ближе к яме и осмотреть более детально ужасающую картину. — Его словно пожевали и выплюнули. Наглядный пример, что даже тварям не по вкусу люди с гадкими поступками…       — Р-разве дикие животные могут находиться так близко к школе и нападать на учеников? — Гермиона уже не знала, от чего дрожит: от холодного ветра или от шока.       — А кто им запретит, Грейнджер? — покачал головой Забини. — Голодной твари можно отдать приказ? Вопрос в другом: какая именно тварь это сделала, — он осмотрелся вокруг. — На пауков не похоже… Да и кентавры вроде вегетарианцы. А вот тролли вполне могут…       — Ты что! — прервала Грейнджер. — Это нонсенс! У них уговор с Дамблдором не приближаться к школьным территориям.       Забини развел руками: мол, а какие еще могут быть варианты.       — Давайте начнем с того, — начал Нотт спокойно, — как карета со Смитом вообще упала в лес.       — А вот с этого места поподробнее, — деловито попросил Блейз.       — Да, точно, — кивнула Гермиона. — Я видела, как Смита провожали в карету, с ним были Альрик Уэлс и Освальд Пирс. Смит сел в карету и благополучно улетел.       — Как видно, не очень благополучно, — вставил Забини.       — Вряд ли тролль или великан способны сбить летающую карету, — прикинул Тео, поднимая голову вверх.       — Ну почему же, — фыркнул друг. — Камушком таким тяжёлым запустили — и минус деревянная дверь или фестрал, если они могут их видеть.       Нотт замотал головой.       — Даже если бы запустили чем-то тяжёлым — это причинило бы лишь незначительный ущерб карете или фестралу. Карета всё равно полетела бы дальше.       — Думаешь, её подбили магией? — нахмурилась Грейнджер.       — Это более вероятно, — пожал он плечами. — Просто она ведь толком не набрала скорость при взлете и пролетела не так уж и далеко от школы, — он указал рукой в сторону Хогвартса. — Тролли и прочие великаны не смогли бы подойти так близко к территории школы и сбить чем-то карету. Это как минимум заметил бы лесничий Хагрид.       — Да… — задумалась она. — Значит, магия. Но кто?              Втроем они стояли в молчании около могилы и слышали лишь шелест веток. Грейнджер не могла смотреть на вскрытый труп, она устремляла взор на пестрый горизонт леса по правой стороне, но всё равно перед глазами был Смит.       — Ума не приложу, кому понадобилось убивать Смита, когда он хотел убить тебя, — Нотт сунул руки в карманы брюк.       — От него смердит трупным ядом, а мы очень близко стоим, — сказал Забини. — Нужно хотя бы отойти. Или закопать его обратно.       Они отошли от места захоронения в сторону обломков кареты. Грейнджер всё думала над словами Тео. Кто был способен убить и кому это вообще было нужно?       — Уэллс, — шепнула она.       — Что? — не расслышал Нотт.       — Это сделал Уэллс, — злостно повторила она.       — Откуда такое громкое заявление, Грейнджер? — остановил её Нотт.       — А что, не ясно? — она шмыгнула носом. — Его отношение ко мне так и разит «дружбой», — скривилась она. — И он же откуда-то узнал, что меня не было на ритуале.       На этих словах Блейз в который раз вскинул брови в удивлении. Неужели его хитро спланированный план раскусил Уэллс?       — Да. Он мог это понять, как я уже тебе говорил, — парировал Нотт. — Но ведь покушение Смита на тебя было личной местью. При чем здесь Альрик и пуффендуец? — ледяным тоном осадил он её.       — Не знаю! — отмахнулась она. — С чего тогда он провожал Смита? По легенде, он просто переводился на домашнее обучение. Представителя Дома Брока, Освальда Пирса, было бы достаточно для сопровождения.       — Уэллс беседовал с директором в этот день. Знаешь ли, он часто с ним советуется, — насупился Нотт и подошел ближе. — У такого человека, как Альрик Уэллс, нет мотива или повода убивать какого-то ученика. Тем более он однозначно не в курсе попытки Смита отправить тебя на тот свет.       — Ладно, спокойно, — встрял Блейз. — Спокойно, ребята. Карету точно подбили магией. Вряд ли мы сейчас сможем понять, кто это сделал, но мы хотя бы можем постараться прикинуть, за что убили Смита.       Нотт тяжело вздохнул.       — За то… — Гермиона опустила голову, сильнее обхватывая себя руками, — что он не смог убить меня? Может быть, кто-то знал о его мстительных намерениях и просто надеялся на хороший результат?       Тео пожал плечами, слегка кривя губы.       — Да, но даже при плохом результате, при котором ты выжила, его всё равно нет смысла убивать. Он просто свалил бы из школы и «Прости и прощай, неудачник». Зачем пачкать руки?       — Тупик, — буркнул Блейз.       — Мы так и не поняли, какая тварь могла его убить, — подала голос Гермиона.       — Может быть такое, что он вообще погиб от падения и разбился насмерть, а его остатки были уже десертом для любого зверя, например, волка или оборотня, — рассуждал Забини. — К слову, выглядит это всё как несчастный случай. Реально, посмотрите на это всё под другим углом, — Блейз указал рукой на обломки кареты и на разрытую могилу с телом.       Тео чуть склонил голову вбок.       — Натянуто, конечно, но да, если не знать предысторию, выглядит пренеприятнейшим несчастным случаем.       — И что теперь делать? — обеспокоенно спросила Грейнджер. — М-мы же не бросим его здесь. Мы должны сказать… директору, Бри Лейту, кому-нибудь.       — Грейнджер, — уже мягче обратился Нотт, — нужно подумать, какой вариант будущего будет не то чтобы лучшим, но хотя бы приемлемым.       Она уставилась на него.       — Скажем Дамблдору — школу поглотит хаос. Смерть ученика — это черное пятно для школы, даже в виде несчастного случая. Слухи о происшествии дойдут до Министерства, и сюда нагрянет Департамент правопорядка с командой авроров. Школу могут закрыть на время. Для главного общества это крайне невыгодно. Сейчас не хватало проблем с министерством и новым министром… Но если скажем Бри Лейту — на нас упадут подозрения; историю о Смите придется рассказать от начала до конца, и тогда мы станем нежелательными свидетелями для того, кто мог это устроить. Однако если не говорить никому, то Смит станет «без вести пропавшим», так как не смог вернуться домой. Его станут искать. Возможно, семья обратится в Аврорат, но как только авроры столкнутся с принадлежностью Смита к Дому Брока, то дело сразу перейдет в Бри Лейт засекреченным. И тогда уже главное общество сможет образовать оперативную группу, которая будет проводить расследование. В скором времени они сами его найдут.       — То есть ты предлагаешь оставить всё как есть и никому не говорить? — выпучил глаза Блейз.       — Да. Эта информация слишком опасна. Особенно когда она связана с ней, — Тео кивнул на Грейнджер.       Забини очень громко вздохнул.       — Может, всё-таки сказать Дамблдору? — нервно шепнула Гермиона.       Нотт с сожалением посмотрел на неё, мотая головой, и спокойно ответил:       — Будучи директором, он несет ответственность за школу. Он не имеет права умалчивать о таком, ему придется доложить в Министерство и написать родителям Захарии. Это чревато такими проблемами…       — Но и умалчивать о таком — тоже не благородный поступок, Тео, — категорично возразил Блейз.       У Грейнджер подступили слезы, её поглощала сильная буря разных эмоций, страх и ненависть лидировали, за ними — жажда справедливости и покоя. Гермиона приложила холодные ладони к разгоряченным щекам и лбу и попыталась дышать ровно.       — Это всё из-за меня, — пальцы запустились в волосы возле висков и начали с силой давить на кожу головы. — Из-за того, что я стала хранителем, — резко она опустила руки и злостно выпалила: — Моя жизнь превращается в хаос! — Гермиона не выдержала и зашагала прочь от них в сторону замка.       — Грейнджер, — поспешил за ней Нотт.        — Стой, Тео, — Блейз схватил его за локоть. — Пусть идет.       Нотт вперил в него серьезный взгляд.       — Что, если… — тихо заговорил Забини, — что, если за назначением Грейнджер кто-то стоит, а она этого даже не знает. Что, если именно этот кто-то и решил прикончить Смита, только потому что он напал на нее?       Тео бросил взгляд на уходящую фигуру гриффиндорки.       — Намекаешь на заговор необъяснимых масштабов? — вздохнул он. — Может быть… Я уже ничего не понимаю. Но знаю одно: мы, конечно, не детективы, но разобраться в этом должны, — он снова посмотрел на друга.       — Погоди, Эркюль Пуаро, мы даже понятия не имеем, во что ввязываемся. Я надеялся на типичный школьный год, а ты хочешь посадить нас всех на пороховую бочку, — зашипел Блейз.       — Я не заставляю тебя. Просто мы и так погрязли в этом, и другого выхода нет. Нельзя пустить всё на самотёк, иначе кто-то пострадает, — отрезал Теодор.       Блейз с минуту не сводил с него глаз. Он понимал: Нотт прав. Если оставить всё как есть, то Смит — не последняя жертва. Забини повернулся к месту, где покоился труп, и с усталостью и обреченностью в голосе тихо спросил:       — И что будем делать, Холмс?       Нотт пожал плечами. Он понятия не имел, с чего начать.       — Не знаю. Но можно начать с аукциона, Ватсон.       — О нет, — застонал Блейз, — это тот, о котором Пэнс сегодня утром говорила?       — Да, я пойду на него.       — Зачем?       — Я намерен взять с собой Грейнджер.       — Она у тебя что, приманка? — вознегодовал Блейз.       — Посмотрим, как члены Домов будут относиться к ней.       — Даю подсказку, — Блейз развел руками, восклицая: — херово!       — Да, но тот, кто нам нужен, возможно, будет любезен к ней. Этот кто-то точно будет выделяться. Или наоборот, будет в тени. Придется внимательно следить за каждым, поэтому мне нужна твоя помощь. Мне необходимы твои глаза, чутье и уши.       — Я бы с радостью разложился перед тобой на составляющие человека части, но это так не работает. Я не детектор. В таком деле я вообще боюсь давать какие-либо гарантии. Бри Лейт как политика — одни лжецы и театралы. А хотя стоп… — внезапно он замолчал и нахмурился, опуская взгляд, — Погоди-ка, Тео… — он поднял руку, всё еще о чем-то думая.       — Что?       — Меня только что посетила одна до безумия гениальная идея… — уголки губ Забини приподнялись. — И мне даже захотелось её проверить.       — Выкладывай, — Тео сложил руки на груди.       — Нет-нет, для начала я её хорошенько обдумаю, а потом презентую тебе. И да, мы пойдем на этот аукцион, но… — Блейз вытянул палец, — раз уж ты меня в это втягиваешь, то погладишь мне костюм! А то он у меня как из задницы вытянутый. А я должен выглядеть подобающе.       — По рукам, буду твоей Золушкой.       — Чудесно, — кивнул он. — К слову о ней, — Забини близко подошел к Тео и серьезно заговорил: — Ей сейчас нелегко. Я бы даже сказал паршиво.       — М-да… — шепнул Тео, смотря на тропу, ведущую к школе.       — И что ты стоишь? — кинул претензию Забини, хлопая друга по плечу. — Иди к ней и успокой!       Нотт бросил на Блейза мимолетный хмурый взгляд. К чему это он?       — Представь себя на её месте, то, о чем она сейчас думает.       От этих слов в голове Тео проскочили неприятные воспоминания… Он понял, к чему клонит друг. Но почему Нотт должен это делать?       — Давай, — настоял мулат. — А я попробую убрать наши следы у могилы и как-нибудь спрятать труп, мерлинова борода, никогда не думал, что скажу такое, — иронично хмыкнул он. — До чего я докатился? А это всё из-за Грейнджер, между прочим.       Тео поджал губы и пошел за Грейнджер, она не так далеко ушла. Ей хотелось побыть одной, и возможно, ему сейчас не следует тревожить её, но раз Блейз отправил его к ней…       «И зачем?», опять задался вопросом Нотт. Вряд ли она сейчас будет настроена на разговор. После того, что произошло на ритуале и несколько минут назад, Грейнджер вообще сейчас нужно окутать уютом и чувством безопасности, чтобы прожитое больше не тревожило её сознание, а воспоминания не просачивались в сны. Ему было жаль, что Грейнджер вляпалась во всё это.       Он шел по тропе, ища взглядом Гермиону, но знакомый образ всё никак не появлялся перед глазами. Это заставило сердце биться быстрее, шаг Тео ускорился, но не успел он открыть рот и позвать её, как справа от него за деревом что-то задвигалось. Нотт остановился и заметил ниспадающий край гриффиндорского шарфика на черной мантии. Сказать, что ему стало легче — ничего не сказать. После созерцания трупа в лесу оставаться здесь стало гораздо опаснее.       Подойдя к сидящей у дерева Гермионе, Тео заметил изнеможение и усталость на её лице, в остановленном взгляде читалось недовольство, а в сильно сжимающих палочку пальцах — страх. Грейнджер держала её так, словно это единственная вещь, способная защитить её.       — Ты в порядке? — аккуратно спросил он, медленно подходя.       Она смотрела в одну точку перед собой и даже не шелохнулась. Её губы лишь тихо зашептали:       — Идиотский вопрос, Нотт, — пока пальцы неторопливо прокручивали волшебную палочку.       Он закивал, признавая ошибку, и набрал побольше воздуха в грудь.       — Не буду врать и говорить, что всё будет хорошо. Нет, Грейнджер, не будет. Чем дальше в лес, тем больше пауки, так что нам остается только смотреть в оба и быть наготове.       Она медленно закивала, и тишина между ними затянулась на минуту. Нотт смотрел на неё свысока и очень хотел облегчить её мысли, сбросить груз с души и прогнать зажегшей свечой страх — ведь несправедливо, что на неё свалилось столько всего, — но это не в его силах. Успокоить её поможет только правда, до которой им всем придется докопаться, и что-то подсказывало Нотту, что эта правда оставит след на их жизнях.       — Пойдем в замок, — Тео неспешно протянул ей руку.       Её взгляд дрогнул, опускаясь, но тут же поднялся на Теодора.       Она вложила свою руку в его и ощутила, какая она теплая и мягкая. За то секундное мгновение, за которое он поднял её, прикосновение рук словно сняло пару камешков с груди, и стало чуточку легче на душе. Словно на мгновение Грейнджер почувствовала опору. Но потом его рука отпустила её, и холодный ветер снова приласкался к коже, пуская дрожь по телу. Грейнджер спрятала в карман ладонь и с опущенной головой поплелась в сторону школы вместе с Теодором.

~ * * * ~

      Еще пару штрихов — и будет готово. Хотя скетчи, как думала Пэнси, никогда не бывают законченными, иначе это уже не скетч.       Сегодня выдалось свободное время, чтобы выйти во дворик с фонтаном и усесться на скамью с блокнотом в руке. Паркинсон просто обожала рисовать, её любимым занятием было рисование карикатур на преподавателей и на своих друзей — целый блокнот изрисован смешными рожицами и позами.       Однажды пьяный Блейз специально встал около заснувшего в кресле Тео и поманил рукой Пэнс, чтобы та быстро накидала занимательный скетч. Сюжет вышел превосходным: Нотт с открытым ртом сопел, откинув голову назад на спинку кресла, а подкрадывающийся сзади Забини замер в позе нападающего: вытянув руки и немного присев. Проходящий мимо Малфой назвал этот сюжет «Нападение напившейся вдрабадан чупакабры» — Пэнси еле сдержала смех и оставила эти слова на бумаге. Когда рисунок был относительно закончен, «чупакабра» все-таки напала на спящего Тео, и тот от испуга запустил в Забини парочку неприличных слов и подушку в придачу. Зато жертва оценила художественные способности Паркинсон и долго ржала с нарисованного.       К сожалению, в этом году подобных случаев не было. Нотт очень загружен, Блейз свое свободное время проводит с котом, а Драко занят учебой и дополнительными уроками в Архэ. Да и сама Пэнси загружена домашними заданиями и обязанностями старосты факультета. Но когда в расписании появляется лишний час, она может позволить себе провести его так, как хочет.       Сегодня Паркинсон пыталась изобразить вычурный фонтан с брызгами воды. Повезло, что во дворике никого нет и можно не заботиться о том, что на неё кто-то будет смотреть. Погода становилась всё холоднее, густой серый туман снова окутывал пространство, а в небе то и дело пролетали вороны, пикируя для снижения.       Форма школьного фонтана почему-то напомнила ей образ пышного, но утонченного платья. Взгляд оторвался от рисунка, и в уголке тетрадки Паркинсон принялась накидывать образ новой идеи. Возможно, это будет свадебное платье.. Может быть, если Пэнси нарисует набросок на отдельном листочке, готовый рисунок можно будет отдать портнихе…       Странные мысли. До этого момента еще так далеко. Маменька наверняка возьмет все на себя и будет решать организационные вопросы. Похоже, Тео знатно удивится, когда увидит перечень приглашенных и уж тем более список расходов, потому что отец не готов потратиться на пиршество: в семейном бюджете сейчас не густо, а в следующем году ситуация вряд ли улучшится.       Конечно, Пэнси понимала, что вся эта помолвка — лишь объединение двух семей во благо финансам одной и в социальную поддержку другой. Но всё-таки с Тео ей повезло. Это будет один из удачных браков по расчету. Главное для неё — поскорее покинуть родительский дом и стать полностью независимой: вот оно — её счастье.       Из этих мыслей её нагло выдернуло карканье. Пэнс опустила взгляд на подходящую черную птицу и задумчиво прикусила конец карандаша. Ворон еще раз каркнул и наклонил голову вбок. Ей понравилась эта поза, и она тут же приказала, указывая на него карандашом:       — Стой так и не двигайся.       Но вдруг ворон резко цапнул клювом пишущий инструмент.       — Эй! — дернулась Пэнси, когда птица отскочила от неё. — Это не еда, отдай-ка, — она поманила рукой, наклоняясь вниз.       Ворон отпрянул от неё, взмахивая крыльями. Паркинсон тут же поднялась, откладывая в сторону сумку с тетрадкой, и потянулась рукой, чтобы выхватить свой карандаш из цепкого клюва ворона. Тот снова отскочил назад, но почему-то остановился.       — Сдался тебе мой карандаш… — пробурчала она, выравниваясь. — Акцио.       Магия вмиг поманила к себе пишущий инструмент, и даже ворон не смог противостоять этому. Девичьи пальцы тотчас же ловко поймали карандаш, пока возмущенное карканье ворона резало слух. Птица, махая крыльями, подбежала к ноге Пэнси, схватилась за край штанов и начала непонятно зачем тянуть на себя.       — Ну что ты делаешь? — она попыталась аккуратно дернуть ногой, чтобы не причинить вред ворону, но тот настырно хватался клювом за ткань штанов и тянул.       БОМ!       Резкий колокольный звон пронесся по территории школы, ворон отпрыгнул и улетел, сердце в груди заколотилось от испуга, Паркинсон обернулась, смотря вверх на часовую башню, где стая ворон совершала пролет, громко каркая.       Она перевела дух и посмотрела на свои вещи, лежащие на скамье. Её охватило странное чувство, будто бы она что-то забыла… Словно что-то маленькое и зудящее теперь поселилось в мыслях и не давало покоя.       Пальцы медленно растирали деревянную основу карандаша, задумчивый взгляд смотрел на каменную кладку у ног, а слух все еще слышал раскатистое эхо от удара колокола.       — Пэнс.       Она обернулась на знакомый голос. К ней подходили Тео с Грейнджер, вид у обоих был паршивый, а сами они возвращались со стороны деревянного моста.       Паркинсон чуть нахмурилась, пытаясь понять, почему эти двое только что пришли вместе и почему на них лица нет.       — Тео. Грейнджер, — приветствие вышло слегка удивленным тоном.       Они остановились в шаге от неё. Нотт взглянул на Гермиону, её взгляд был устремлен на ботинки. Похоже, она вряд ли сможет дать ответ. Тео подошел ближе к Паркинсон и на ухо что-то прошептал.       Если она и удивилась, то мастерски скрыла свои эмоции, потому что ни один мускул на ее лице не дрогнул, лишь взгляд из вопросительного стал отстраненным.       Нотт отошел от неё, кивнул в сторону входных дверей, посылая намек не привлекать внимание, и направился в школу. Съежившись от холода, Гермиона последовала за ним, но на секунду её взгляд остановился на голубых глазах Пэнси.       Они прошли в холл школы, и в спину Нотта прилетело неожиданное:       — Тео, — серьезно начала Паркинсон, — нужно поговорить.       Грейнджер тем временем продолжала идти в намеченную точку.       Он остановился, не разворачиваясь, и буквально секунд пять не знал, что ему делать: идти за Грейнджер или остаться объяснять Пэнси произошедшее. Но последнее сейчас так не хотелось делать, потому что придется снова вдаваться в подробности, рассказывать почему так, а не иначе. Теодор ведь под таким же впечатлением, как и Гермиона. И единственное, что ему сейчас хотелось, — успокоиться в безопасной обстановке и подумать над следующим шагом.       Грейнджер же удалялась от него всё дальше и дальше. Она не хотела оставаться и слушать их разговор, сейчас ей хотелось просто спрятаться в своей гостиной, поэтому она прибавила шагу и ускорилась.       — Тео, — снова позвала Пэнси.       Он обернулся.       — Не сейчас. Поговори с Блейзом.       Вот это «ответ». Негодование запылало в сердце Пэнси.       — И куда ты?       Нотт развернулся к ней и дал четкий ответ:       — Закончу дела и спущусь в гостиную, — а после он пошел за Гермионой.              Теодор не может отдать Грейнджер на растерзания одиночества и гнетущей тишины гостиной, которые неизвестно как подействуют на умишко его подопечной. Поэтому у него возник вполне логичный план в голове. По его мнению, другого варианта не было.

~ * * * ~

      Грейнджер поднялась в гостиную, прошла в свою комнату и просто свалилась на кровать животом вниз. Кое-как с помощью ног она стянула с себя обувь и свернулась калачиком. Дрожь всё еще не отпускала, как и угнетающие депрессивные мысли, те даже замолкать не хотели. Гермиона пыталась заткнуть их и начать хотя бы думать хладнокровно, но сейчас взвесить всё, подытожить и принять какой-то план действий было тяжело. Она просто лежала, теряя счет времени.       Но внезапно услышала два тихих «тук-тук» по двери и повернула голову. В проеме показалась знакомая фигура.       — Нотт?       — Могу я зайти?       — Да… — тихо отозвалась она и уселась в кровати, поджимая под себя колени.       Его появление вызвало удивление и мимолетный дискомфорт от того, что Теодор вообще оказался в её личной комнате. Рука неосознанно поправила волосы на голове, заворачивая одну прядь за ухо.       — Я думала, ты говоришь с Паркинсон, а что это ты… — запнулась она, вперившись взглядом в деревянный поднос с двумя чашками и книгой, который он держал в руках.       Нотт присел на краешек кровати и поставил поднос рядом с Гермионой.       — Надеюсь, ты пьешь с сахаром, — осторожно он развернул чашку ручкой в её сторону.       После Нотт уставился на Гермиону и заметил легкую складку между бровями. Грейнджер молча замерла, не сводя хмурого зрительного контакта; казалось, что она вот-вот задаст вопрос о чае, но Гермиона сдержала порыв, занимая голову другой мыслью, что и подметил Тео.       — Он не отравлен, — спокойно произнес Теодор, в его голосе заметно проскользнула нотка иронии.       Да, после всего, что она пережила, Грейнджер и на чай будет косо смотреть.       — О нет-нет, — отмахнулась она, убирая хмурость с лица, — я не из-за этого… я просто… — она опустила голову вниз и непроизвольно завернула вторую прядь волос за ухо. — Спасибо, — она подняла взгляд к его карим глазам.       Что-то в груди защемило так, что Гермиона с трудом смогла выдержать его взгляд. Неосознанно её правая ладонь сжалась в кулак, ногти впились в кожу, намереваясь оставить после себя красный след полумесяцев. Эта навязчивая боль в ладони отвлекла от непонятно откуда взявшейся бури в груди, и взгляд Грейнджер не дрогнул.       А Тео лишь кивнул, замечая, как сжались у неё ладони. Он взял её чашку и аккуратно передал ей, касаясь легонько подушечками пальцев ее. Грейнджер ещё раз поблагодарила, и Теодор взял в руки книгу, которая лежала на том же подносе.       Гермиона принюхалась к желтоватому напитку — травяной ромашковый запах. Ну конечно, Нотт выбрал именно ромашку среди мяты, жасмина и других травяных чаев. Но это не значит, что он прогадал с напитком. Даже захотелось сказать еще раз «спасибо», но это было уже чересчур. Поэтому мысли перескочили обратно к насущному.       — Почему ты остался? — она действительно не понимала, почему он оставил подругу Паркинсон, пошел за ней и сделал ей чай. Ромашковый чай. Кажется, это его любимый чай…       Почему? Обычно, когда случалось какое горе или тяжелая ситуация, к ней приходил Гарри и старался подбодрить своим нескончаемым оптимизмом. А потом подходил Рон и улыбался своей милой улыбкой, говорил, какая Гермиона сильная, что она со всем справится, ведь она самая умная девчонка на курсе. Затем была Джинни с её шутками и приколами… А сейчас перед ней Теодор Нотт, который слабо дотягивает до друга, скорее до товарища по неприятностям и необычным происшествиям. И всё же он здесь. Грейнджер уже открыла рот, чтобы сказать: «Не стоит возиться со мной, иначе я почувствую себя обузой», но Теодор опередил её.       — Потому что знаю, что в тишине и одиночестве мысли имеют сокрушительную силу. Я здесь, чтобы отвлечь тебя от них.       Этот ответ заставил её незаметно приоткрыть рот от удивления. Она опустила взгляд на чай, испытывая легкую неловкость, но затем что-то приятное прокатилось в груди и успокоило её.       — Это очень благородно, — тихо признала она.       Тео пожал плечами.       — Однажды так сделал Блейз, когда моей мамы не стало, — Нотт устремил взор на балдахины, делая вид, будто они его сейчас очень заинтересовали.       Грейнджер засмотрелась на его профиль и вообще на него самого, словно впервые видела его.       — Сколько тебе было? — не знала, зачем спросила, просто хотелось узнать о нем.       — Это было давным-давно, — отмахнулся он и раскрыл книгу.       Гермиона обратила на это внимание и нахмурилась.       — В общем, я принес один сборник и подумал, что… — Теодор тяжело вздохнул, словно подбирал правильные слова, — что это немного скрасит твое плохое настроение. По крайней мере, меня это отвлекало.       Её тоже в детстве отвлекали книги, в основном это были не приключенческие романы, а познавательные детские энциклопедии с картинками, магловские учебники и новостные газеты.       — Сама ты вряд ли что-то захочешь прочитать, исходя из нерадостного состояния, — он перелистнул страницы до нужной и вернул взор на неё. — Чай слишком сладкий? Наверное, две ложки много, да?       — Нет-нет, — она отпила чай, показывая, что её всё устраивает. — Очень удачно.       — Славно, — он странно улыбнулся, опуская взгляд к тексту, будто его это порадовало не меньше её, и наткнулся на первый попавшийся на глаза стих.       Негромко, но выразительно он зачитал его не спеша:       Когда деревья обнажил       Своим дыханьем север,       Осенним вечером бродил       Я над рекою Эйр.       Мне где-то встретился старик,       В пути он изнемог       И головой седой поник       Под бременем тревог.       Меня спросил он: — Пешеход,       Куда ты держишь путь?       Богатства власть тебя ведет       Иль страсть волнует грудь?       А может, ты узнать успел       Невзгоды бытия       И горько на людской удел       Ты сетуешь, как я?       Под солнцем, где простерлась гладь       Лугов, степей, болот,       Везде на чопорную знать       Работает народ.       Светил мне дважды сорок лет       Усталый луч зимы,       Пока я понял, что на свет       Для мук родились мы.       — Черт… — шепнул он. Вот дура-ак… Смысл был в том, чтобы почитать что-то позитивное, а не философско-депрессивную лирику. — Я забыл, что этот стих… — Тео резко повернул голову в сторону Грейнджер и заткнулся, с удивлением приподнимая брови.       Голова Гермионы безжизненно упала на грудь, её глаза были закрыты, но грудная клетка медленно вздымалась и опускалась, демонстрируя равномерное дыхание. Правая рука едва ощутимо придерживала стоящую на кровати чашку с почти недопитым чаем.       Похоже, Теодор добавил слишком много зелья… Сон без сновидений подействовал спустя пару минут. Отличная была идея подлить его в ромашковый чай. Хотя Грейнджер должна была заснуть на положительной ноте. Нотт почесал макушку. Всё равно дело сделано. Можно спокойно уйти, не беспокоясь, что она что-то натворит или доведет себя и свои нервные клетки.       Это был гениальный план Нотта — усыпить Грейнджер. Правда, чтение не входило в план изначально, но удачно вписалось в ситуацию.       Теодор закрыл книгу, нарочно хлопнув ею, и проверил, не отреагирует ли Гермиона на звук.       Нет. Даже не дрогнула. Его пальцы прикоснулись к её подбородку и приподняли голову. Теодор задумчиво осмотрел её безмятежное спокойное личико. Спит как убитая — младенец! Еще одного убитого ему не хватало…       «Он не отравлен», — вспомнил он свои слова. Не отравлен же! Просто с безобидной добавкой…       — Прости, принцесса, — шепнул он, — но это ради твоего блага, — он отпустил её, а после схватился руками за голени и потянул на себя, заставляя Грейнджер лечь ровно. Голова откинулась вбок, но он тут же поправил, положив ровно на подушку.       «Нельзя так», — зазудело в голове укоризненным голосом Грейнджер.              Можно. Это кардинальное и быстрое решение текущей проблемы. И вообще, не хватало, чтобы совесть вдруг обрела грейнджеровский голос.       Он встал, забрал чашки и ушел, оставив свою подопечную в объятиях сна без сновидений.

~ * * * ~

      Драко, подперев подбородок рукой, устало глядел в страницы старинного фолианта. Кипа книг и свитков, окружающая его, уже начала действовать на нервы. А в голове был полный кавардак.       Rwy'n erfyn arnoch chi, Morrigan,       Tynnwch y felltith oddi wrthyf.       Yr wyf yn edifarhau am fy nhrosedd       Ac rwy'n addo na fyddaf byth yn eich sarhau eto.       Ond nid yw Morrigan yn clywed ei weddïau       Ac erys y felltith mewn effaith.       Вот какое послание оставил Смит для Грейнджер, и его перевод привел Драко в такой ступор, что в мыслях начали возникать до безумия абсурдные теории.       В этих строчках говорится о кельтской богине Морриган. Как понял Малфой, она известна как богиня войны, судьбы и смерти, а также как символ женской силы и власти. Морриган часто ассоциируется с воронами, а также с другими птицами, и это связано с ее образом богини-птицы, которая предвещает битвы и смерть.       Малфой ещё раз бросил взгляд на страницы книги и продолжил читать.       «Однажды на Самхейн, перед битвой против Фоморов, Морриган встретилась с Дагдой, одним из главных богов Племен богини Дану. Богиня пообещала созвать всех магов окрестных земель, чтобы бросить заклятия от имени Туата Де Дананн, и уничтожить Индеха, тогдашнего короля Фоморов, забрав у него «кровь его сердца». Прямо перед началом битвы Морриган вышла на поле боя и начала возвещать свои слова в песнопении; роковой крик ее голоса овладел пространством, заставляя землю дрожать под ногами фоморов. Они корчились от мучительных мук, пытаясь укрыться от звуков, которые разрывали воздух. С каждой нотой их силы иссякали, а ужасные вопли наполняли воздух. И в момент пика исступления и отчаяния они были вынуждены покинуть мир среди пронзительного голоса, исчезнув в потусторонних просторах, их присутствие — лишь воспоминание в ужасных криках богини, которые звучали еще долго в тишине. После битвы она пропела еще одно стихотворение, прославляющее победу и предсказывающее конец света».       Драко тяжело вздохнул. Какой такой причинно-следственной нитью связан Смит и этот стих, взывающий к древней богине Морриган? И почему Захария так хотел, чтобы эти слова прочла Грейнджер?       Малфой перевернул страницы назад, к вступительному разделу о самой богине. Взгляд снова пробежался по примечательным картинкам: на правой странице изображены древне-магическое копье и кинжал, которыми якобы воевала Морриган, на левой странице — картинка атакующего всадника, над которым пикировала угольно-чёрная ворона. Драко устало отодвинул от себя книгу на край стола и опустил голову на руки.       Сейчас он немного передохнет от количества новой информации и сделает выводы.       — Драко? Привет.       Голос Паркинсон он узнает из тысячи. Малфой, не поднимая голову, вяло махнул рукой.       — Пэнс, — тихо кинул он.       — Чего это ты обложился книгами?       Драко закатил глаза. Как же он не любил, когда Пэнси лезла к нему с вопросами. Его порой вообще раздражало само её присутствие.       — От большой скуки. Чего хотела?       Пэнс поежилась, замолкая на мгновение, и ответила негромко:       — Я принесла недобрые вести.       — Что, Сейлем всё-таки довёл Льюиса до птичьего инсульта? — фыркнул он.       — Смита убили, — очень тихо зашептала она.       Малфой резко поднялся, выровнялся и уставился на неё округленными глазами.       — Что?       — Грейнджер нашла его тело в Запретном лесу, недалеко от школы. Тео и Блейз уже знают, — Паркинсон зажала пальцами переносицу, словно всё еще переваривала случившееся.       — Подожди, — Драко поднялся, — ты сейчас серьёзно? Убили? То есть не какой-то несчастный случай, а именно убийство? — он смотрел на неё глазами с галлеон. — Это Грейнджер что ли? У неё отличный мотив.       Конечно, звучало бредово, он понимал, но в такой ситуации уж лучше это будет Грейнджер, чем кто-то неизвестный.       — Драко, слушай внимательно, — Пэнси подошла ближе и заговорила очень серьезно: — мы никому ничего не сказали.       — С ума сошли? — он подпустил нервный смешок. — Почему?       — Потому что!.. — тут же выпалила она, намереваясь перечислить все то, о чем ей рассказал Блейз, но осеклась, ведь всё это можно свести к одной-единственной причине, — потому что мы боимся последствий. Смита явно убили из-за Грейнджер, из-за неё всё изменилось. Бри Лейт уже не тот, что прежде. Драко, ради нашей дружбы, ради Тео, держи это в тайне, пожалуйста.       Малфой прикрыл рот рукой, чтобы не ругаться, но когда руки непроизвольно развелись по сторонам, с губ сорвалось:       — Ну просто охренеть не встать. Это Нотт пришел к такому умозаключению?       — Блейз его поддержал, — парировала она. А Забини был оплотом здравого смысла в их компании.       — Почему из-за грязнокровки наша жизнь внезапно переворачивается с ног на голову?! — Драко раздраженно сел на стул, сложил руки на груди и начал сверлить взглядом лежащие фолианты.       — Это риторический вопрос, — досадно подметила Пэнс.       Он снова тяжело вздохнул. Паркинсон присела на краешек стола, отодвигая рядом лежащие книги.       — Драко, ты обещаешь молчать?       Его челюсть заметно стиснулась.       — Я похож на балабола?       — Нет.              «Ну вот», — он развел рукой и медленно выдохнул.       После небольшой паузы он снова поднял на девушку взгляд, говоря:       — Ты ведь не знала, что я здесь. Зачем сюда пришла?       Паркинсон окинула взглядом читальный зал библиотеки Бри Лейта.       — Вообще-то, я пришла за книгами. То, что мне нужно, либо в запретной секции, либо здесь. Допуска в секцию у меня нет, зато сюда я могу приходить когда захочу, — её взгляд уцепился за картинки на одной странице книги, что лежала на столе перед Малфоем. — А что ты читаешь? — но Драко резко захлопнул фолиант и положил его на стопку.       — Так… Легкое познавательное чтиво.       Насчет «легкого» она бы поспорила, судя по толщине этих старинных книг.       — Ладушки. Ты не видел Сейлема? — поднялась она. — Хочу его потискать. Его мурчание очень расслабляет при чтении.       Драко презрительно фыркнул, перекладывая несколько свитков.       — Не видел. Возможно, он дрыхнет в покоях для хранителей, — Малфой встал, поднимая магией стопку книг, взял сложенную вдвое бумажку с переводом текста Смита и засунул её в карман брюк. После он направился к выходу из читального зала.       Он пропустил Пэнси вперед, когда она выходила, и они оба зашли в картотеку, следом за ними летели взятые Малфоем книги.       — А как он умер? — тихо спросил он.       Пэнси посмотрела по сторонам: в коридоре никого.       — По словам Тео и Блейза, карету Захарии подбили магией, он упал и… — она пожала плечами, — стал ужином для большой лесной твари.       — Какой? — остановился Драко, нахмурившись.       Книги облетели его и приземлились на кафедру.       — Если бы знала, сразу сказала бы, — отрезала Пэнси. — У нас в лесу много тварей водится, а среди нас нет экспертов, чтобы опознать, кто именно это был.       — А как же лесничий Хагрид?       — Блейз сказал, что заходил к нему, но не говорил о том, что произошло. Спросил, нормально ли всё с животными, не заходят ли они на школьную территорию, и понаблюдал за реакцией лесничего. В общем, Хагрид ничего не видел и ничего не знает. Более того, Блейз узнал, что пауки и тролли мигрировали на южную часть леса с приходом холодов. А летом вымерла целая стая волков.       — Что значит вымерла?       — Я не знаю, — шепнула она. — Блейз сказал, со слов Хагрида, что волки начали набрасываться друг на друга и загрызли сами себя до смерти. От них остались только кости.       — Может, внутренний конфликт во главе с оборотнем. Они часто отбирают власть у обычных вожаков.       Паркинсон ничего не ответила. У неё не было предположений. Она бросила негромкое: «Ладно, увидимся в гостиной» и подошла к кафедре, собираясь написать запрос на определенные книги.       Драко же задумчиво пошел в противоположную сторону, складывая руки в карманы брюк. Пальцы нащупали свернутую бумажку. Идя по коридору, он раскрыл записку с переводом послания Смита и снова её прочел:       Я умоляю тебя, Морриган,       Сними с меня проклятие.       Я раскаиваюсь в своем преступлении,       И я обещаю, что больше никогда не буду тебя оскорблять.       Но Морриган не слышит его молитв,       И проклятие остается в силе.       Перед глазами встали воспоминания, в которых Захария, взявшись за голову, что-то бормотал, сидя на скамейке у теплиц. Возле него была Аббот и успокаивала его…       Лекарство. Она предлагала ему лекарство, но он отказался и попросил, чтобы Ханна не заходила к кому-то в кабинет… Малфой вдруг понял: Смита прокляли. Только вот за что и почему? Неужели поступок пуффендуйца не основан на личных мотивах?       Нет. Неприязнь к грязнокровке у него была, хотя Малфой не уверен. Смит выбрал довольно интересный способ прикончить её — отравить и бросить подыхать. Это медленная мучительная смерть. Если бы он был под магией принуждения, то приказ устранить Грейнджер он исполнил бы обычным Непростительным и закопал бы труп девчонки глубоко под землей… Но он этого не сделал. Может, у него кишка тонка. Может, Драко что-то упустил, может, всё обстоит совсем иначе.       И к кому не должна была идти Аббот? Какой кабинет он имел в виду — школьный или Главного Дома? Конечно же, Бри Лейта. По сравнению с ним, школа вообще святое место. Но кому взбрело в голову убивать Смита? Если мотив кокнуть Грейнджер еще ясен, то с Захарией не складывается. Зачем вообще его убивать и пачкать руки?       Малфой вернулся взглядом к записке. Значит, Смит просил помощи у Грейнджер…       Нет. Нет-нет. Покушение на Грейнджер — личная вендетта с невзаимной ненавистью или принуждение? Стал бы Захария подбрасывать такую записку при первом варианте? Может, это все — продуманный ход барсучка в жёлтом, он ведь не думал и не гадал, что его жизнь быстро оборвется, поэтому мог спокойно сделать себя жертвой «принуждения», если вдруг его делишки раскроют.       Пора снова присмотреться к Аббот.

~ * * * ~

      Утро не задалось; Тео не выспался и сейчас желал бы пропустить завтрак, чтобы поспать несколько часов. Но вынужден сонно плестись по ступенькам за Блейзом в направлении Большого зала.       Зевнув в вестибюле, он услышал негромкое:       — С днем рождения, солнце!       Голос рыжей Уизли донесся из зала, где было мало народу с утра. Группа гриффиндорцев стояла около своего стола и бурно проявляла эмоции.       Тео не придал этому значения.       — С днём рождения, — послышался тонкий голосочек Луны Лавгуд, после того как Нотт зашел в зал и свернул налево к слизеринскому столу.       Тео снова бросил взгляд на гриффиндорцев. Грейнджер, одетая в обычную школьную форму без мантии, стояла и принимала подарок от Рона Уизли.       У неё сегодня день рождения? Интересно. Почему же она не сказала ему об этом вчера?       Вчера был не лучший день.       — М-да, сочувствую Грейнджер, — шепнул Блейз, обернувшись к нему, и добавил: — вчера труп в лесу, сегодня праздник.       Непонятно откуда взявшаяся легкая обида пронеслась в душе Нотта, из-за чего его голос ненароком заимел странные оттенки:       — А ты что, знал, что у неё сегодня день рождения? — взгляд тут же устремился на виновницу торжества: Грейнджер явно обрадовалась подарку Уизли и чмокнула его в щеку.       Нотт от увиденного нахмурился. Так она встречается с Уизли? Что за утро сюрпризов…       — Ну, я как-то подмечал, что у неё в начале учебного года праздник, — Блейз перешагнул скамью и сел за стол, — но какого числа, я никогда не запоминал. Визуальная память, — он невинно пожал плечами.       Нотт уселся рядом. Яичница с салатом никак не смогли приманить его взгляд, тот уже приклеился к гриффиндорской компашке, которая толпилась у стола.       Грейнджер умело делала вид, что очень рада этому дню, хотя в душе у неё явно не так весело. Ну, у неё хотя бы нет синяков под глазами от бессонных нервных ночей. Хорошо, что он дал ей проспаться. И судя по тому, что она к нему сегодня не подходила, она ничего не заподозрила.       Уизли снова крепко обнял её, из-за чего Гермионе пришлось привстать на цыпочки.       «Уж лучше бы это был Поттер», — язвительно промелькнуло у Нотта в голове. Тео наконец-то опустил взгляд на еду. Что-то аппетит пропал. Но руки взяли прохладную вилку с ножом, и Нотт начал завтракать.       Грейнджер же из другого теста, как они с Уизли вообще сошлись? Странная выходит пара. Но в жизни ведь всякое бывает: вроде смотришь на людей и никак не можешь представить их вместе, а они, оказывается, единое целое и вполне уживаются с друг другом. Может, и эти двое души в друг друге не чают…       «Да в жизни не поверю!» — от своих громких мыслей он даже тихо фыркнул.       Тео вновь посмотрел на Гермиону. Факт остаётся фактом: она по рыжим.       Уизли повезло.       «И тебе, разве нет?»       Тео посмотрел на подошедшею Пэнси, она улыбнулась ему и Блейзу и негромко протянула «Привет». Она только-только вернулась с пробежки.       Нотт кивнул. И твердо решил откинуть все ненужные и пустые мысли в дальний ящик сознания. Кому нужны эти… размышления? В его жизни всё прекрасно. За исключением банкротства. Но с этим Тео справится, он в себе не сомневается.       Разве что самую малость.       Когда завтрак закончился и пришла пора идти на занятия, Тео вновь вернулся к главной теме этого дня — к Грейнджер. Она не сказала, что у неё праздник, должен ли он её поздравить вместе со всеми?       Вот это дилемма! Они ведь всё равно увидятся на уроках. А вот и нет! Сегодня спаренные занятия с когтевраном и пуффендуем. Черт.       Может, тогда просто к ней подойти? Но у него нет подарка. Да и денег сейчас очень мало. Но словесное поздравление как-то несерьезно. Надо как-то поздравить. Чем он хуже её друзей, которые ей понадарили вагон и маленькую тележку… А может, вовсе не поздравлять? Сделать вид, что ни слухом ни духом?       Либо Теодор себя накручивал, либо жизнь еще никогда не ставила его в такую затруднительную ситуацию…       — А вечеринка будет? — он услышал голос Лаванды Браун, когда все ученики выходили из зала на первый урок. Толпа мешала Нотту разглядеть макушку Грейнджер, но зато её рыжую подругу было видно издалека.       Не осознавая своих действий, он ускорил шаг, протискиваясь между учениками, и отчего-то сильно зажал в руке лямку от рюкзака.       — Гермионе сейчас не до этого! — ответила Джинни. — Лаванда, понимаешь, у Гермионы седьмой курс и ЖАБА, вечеринки для беззаботных малолеток.       — Да ну. Совсем не будет никакой тусовки? — раздосадовалась Лаванда.       — Она бы сейчас не помешала, — вставила рядом идущая Ромильда.       — Нет! Ничего не будет! — замотала Уизли головой. — Да и вечеринки уже неактуальны. Всё, больше никаких вопросов, достали! Пойдем, Гермиона.       Что-то младшенькая Уизли сильно распинается перед окружающими. Они вышли из зала, и гриффиндорцы направились к передвигающимся лестницам, но Джинни взяла за руку Грейнджер и отвела её в сторону выхода, словно хотела переговорить с глазу на глаз.       — Что за цирк, Джинни? — шикнула Грейнджер.       Нотт отошел немного и остановился у статуи, он скинул рюкзак и принялся кое-что искать. Кое-что невидимое, но очень важное, пока взгляд незаметно прыгал на девушек в гриффиндорских мантиях. Ответ Уизли он не услышал. Рыжая посмотрела по сторонам и снова взяла её за локоть, чтобы вывести во двор.       — Идешь? — обернулся Блейз. — Сейчас Защита у Снегга, он опоздавших не любит.       — Ага, — небрежно бросил Тео. — Иди. Я догоню.       Забини подошел к нему и остановился, сложив руки в карманы брюк.       — Да мне несложно подождать, — честно сказал он.       Ох Блейз! Хотелось прогнать его. Но это было бы верхом невежества перед другом. Поэтому Нотт лишь очень громко и тяжело вздохнул, смотря на преданного Забини. Грейнджер и Уизли отошли довольно далеко на улицу, складывая руки на груди от неприятного холодного ветра.              — Я на перекур, — выдал Нотт, застегнул рюкзак и пошел к выходу.       — Ты же опоздаешь, — прилетело ему в спину. — К классу ЗоТИ еще подняться нужно, — недоумевал Забини.       — Я не опоздаю, — холодно отозвался он и незаметно достал палочку. — Вот увидишь.       Тео только перешагнул порог входных дверей, как тут же завернул вправо и встал за широкий столб арочного свода. Взмах палочки — и Дезиллюминационное заклинание окутало его тело, пряча от ненужных взглядов. Нотт мог спокойно подойти ближе и наконец-то узнать что-нибудь интересное.       — Джинни, — застонала Грейнджер. — Лучше бы действительно ничего не было.       — Но мы же тебе обещали сюрприз. Все будет скромно! — заулыбалась она. — Только ты да я, да мы с тобой, — она положила руку на её плечо, — плюс еще Рон, Гарри, Невилл, Дин, Симус, Парвати и Падма.              — Это скромно? — Гермиона удивленно подняла бровь.       — Поверь, это — скромнее некуда. Только близкий круг общения.       — Ты же сказала, что вечеринки для беззаботных малолеток, — подловила она её.       Лицо рыжей гордо вытянулось, улыбка сразу растянулась, как только серьезная игривость слетела с языка:       — Я — беззаботная малолетка. А ты — нет. Поэтому я вечеринку и устраиваю. В твою честь, так сказать.       Грейнджер вздохнула, опуская голову.       — Но как же мое дежурство?       — Ой, ну не убьют же тебя, если ты разок пропустишь его, — фыркнула она. — Попросишь этого Нотта за тебя подежурить и всё, — на этих словах лицо Гермионы выразило полное негодование, смешанное с мрачностью и отвращением. Видимо, слова «не убьют же тебя» уже не такие забавные, какими раньше казались. — Хочешь, я подойду к нему?       — НЕТ. — Громко отрезала Грейнджер и тут же стушевалась, делая вдох и выдох. — Я-я… сама. Я сама решу этот вопрос и… — она пожала плечами, смотря на двери замка. — Может, я всё-таки раньше подежурю и направлюсь к вам, — Грейнджер посмотрела на Джинни и поджала губы. — Пойдем на уроки.       Как любопытно! Значит, все-таки будет негласная закрытая вечеринка для избранных. Исходя из этого, они будут отмечать не в гостиной своего факультета, а на восьмом этаже в Выручай-комнате. Для Тео, как старосты школы, это значило крупный улов за ночь — поймать их всех и оштрафовать на кучу очков. Слизерин сразу сравняет счет по количеству баллов и сможет даже обойти Когтевран под конец семестра…       Перспективка что надо.       Но это будет просто свинство с его стороны по отношению к принцессе! Хотя такая возможность для родного факультета…

~ * * * ~

      — С днем рождения! — радостно выкрикнула целая орава ребят, отчего у Грейнджер заложило уши.       Она зажмурилась, когда после легкого «БАХ!» конфетти посыпались на головы, блистая в свете подвесных люстр в Выручай-комнате.       — Ура-а-а! — визг Джинни смешался с партией главного солиста группы «Ведуньи», их новая песня во всю громкость играла в комнате. — С днём рождения-я-я! — Уизли зажала подругу в крепчайших объятиях, и Гермиона на мгновение задержала дыхание от такой хватки.       — Аккуратней, не задуши именинницу! — Гарри оттянул свою девушку от Грейнджер.       — А! Ничего с ней не будет! — со смешком отмахнулась она. — Гермиона у нас крепкий орешек! — Джинни чмокнула Поттера в щечку.       — Спасибо, — сказала Грейнджер, натягивая благодарную улыбку, — спасибо вам всем. Этот вечер просто идеален, — она чуть помедлила и под нос добавила: — Но теперь мне в жизни не выпутать конфетти из волос…       Симус с Парвати рассмеялись, ведь именно они стреляли из хлопушек.       — Это всё Джинни, — подошел с двумя стаканами пунша Рон, — такая организаторша, вся в мать! Мы даже репетировали поздравления под её надзором, — он передал стакан Гермионе, видя, как младшая Уизли гордо закивала.       — Еще бы! Вы же мямлили хуже тролля. К слову, — она указала на стол с едой и напитками, — торт пекла мама, так что это подарок.       — Просто пальчики оближешь! — расплылся в улыбке Рон и потянулся к тарелке со сладким.       — Но-но! — она шлепнула его по руке. — Первый кусок пробует Гермиона.       Грейнджер была бы рада погрузиться в это пиршество с головой, с восторгом открыть каждый подарок и отдаться бесконтрольному веселью, но как ни крути, день рождения окрасился в траурный оттенок. И ничто сейчас не сотрет это чувство с души.       Хотя от торта Молли Уизли действительно слюнки текли. Возможно, сейчас самый лучший вариант — это просто заесть подавленность сладким и запить как можно большим количеством алкоголя, чтоб через час Грейнджер уже вырубило.       План поставлен, а пунш отставлен. Теперь в руках шампанское.       После куска кремового торта Гермиона оглядела уже слегка помутневшим взглядом вечеринку, всё думая о недавних событиях. Стоит признать, что по сравнению со вчерашним днем этот — в разы лучше, хотя бы потому, что Гермиону окружают дорогие ей люди и сейчас она чувствует безопасность.       Однако вчера было подобное чувство… Когда в её личной комнате появился Теодор Нотт с чаем. Ведь он же буквально позаботился о ней. Грейнджер в полной мере осознала, насколько приятно было просто находиться рядом с ним и слушать его чтение… А это — со стороны здравого смысла — просто уму непостижимо! Тот самый Теодор Нотт решил почитать ей стихи в тяжёлую минут — да вообще нонсенс. О чем он только думал? Может, у него не все дома? Грейнджер поставила локоть на праздничный стол, полностью погружаясь в свои мысли.       Иногда поступки этого слизеринца абсолютно непонятны Грейнджер. Прийти к ней с чаем и начать читать стихи… К слову, помнит она только один, потому что вырубилась моментально. Даже неловко как-то… Наверное, это из-за нервов.       Ещё бы! Не каждый день труп находишь.       Сейчас нужно думать о чем-то веселом и радостном. А не о тревожном.       Симус притащил кучу музыкальных пластинок и сейчас стоял за столом с патефонами, которые трубили на всю катушку. Хорошо, что защитные чары не позволяют звуку просочиться через стены, иначе Филч и МакГонагалл дали бы гриффиндорцам по шее и погнали спать, щедро сняв с каждого по пятьдесят очков. Но всё было удачно спланировано младшей Уизли, которая позаботилась о сплетнях о «возможной гулянке»: все считали, что в этом нелегком выпускном году компания не будет праздновать на широкую ногу. В это бы слабо поверили, если бы не лицо Грейнджер, которое в последние дни выглядело прискорбным. Хоть что-то легло на руку.       Грейнджер махом допила остатки игристого шампанского в стаканчике и подозвала магией бутылку, чтобы та налила ей еще.              — Именинница, — чьи-то ладони легли на ее оголенные плечи. Она подняла голову и увидела веснушчатое лицо подруги. — Что-то я не припомню твою страсть к алкогольным напиткам.       — Ты сказала, что я должна отбросить все свои заботы на вечер и полностью расслабиться, — ответила она и отпила игристую жидкость. — Четких инструкций мне не давали. Так что исполняю как могу.       — Окей. Но не забывай про утреннюю головную боль. Хотя Падма принесла довольно много антипохмельного зелья.       Близняшка Патил была единственной когтевранкой на вечеринке. Джинни стоило огромных усилий, чтобы та вышла из гостиной после отбоя незамеченной. Спасибо Гарри за мантию-невидимку! Уизли подумывала пригласить и Луну Лавгуд, но позже вспомнила, что Грейнджер её на дух не переносит.       — Да ладно тебе, Джинни, — подошел Уизли, — разок можно и оттянуться, особенно Гермионе, — он обернулся, ища в легком полумраке кое-кого. — Эй, Дин! Давай сейчас!       — Что сейчас? — спросила сестра.       — Фото на память, — улыбнулся Рон.       — О, — слишком сухо отозвалась Гермиона.       — Чудесная идея! — воскликнула Джинни. — Почему раньше не сказал?! Вот же… — она уже хотела его стукнуть, но тут же встала на скамейку, приставила палочку к горлу и сказала: — ВНИМАНИЕ! Все становимся вокруг нашей именинницы и фотографируемся!       — Боже, Джинни… — у Грейнджер выпучились глаза. — Ребята, вы серьезно? — хотелось сказать «спятили».       Все начали сходиться к ней, Гарри и Рон встали по правую и левую стороны, Джинни присела рядом, остальные расположились по краям. И в тот момент, когда Уизли сказала «Чис!», Симус показал двумя руками «козу» и закричал «Е-е-е!».       Вспышка от камеры активировала головокружение у Грейнджер. А может, она уже была пьяна… Кажется, алкоголь подействовал. Теплая тягучая волна разлилась в голове, затуманивая рассудок. А блик от вспышки отпечатался на глазах неприятным пятном, преследуя теперь повсюду.       Дин подошел к ближайшему столу и положил камеру, восклицая:       — Кто хочет получить копию снимка, запишитесь вот тут, на салфеточке! — он помахал ею перед всеми и вернул на стол. — Копия стоит двадцать сиклей!       — А че так много?! — возмутился Симус.       — Дорогой мой! — любезно обратился к нему Дин Томас. — Солнце мое ненаглядное, вот эти ручки будут покупать материалы и создавать дубликат в школьных условиях. Так что, если не хочешь — не бери.       Финниган надулся и сложил руки на груди. В этот момент подошла Падма и протянула ему деньги, говоря:       — Десять и готовая домашка по нумерологии.       — По рукам, — не раздумывая сказал Дин и забрал деньги.       — Эй! — недовольно кинул Симус.       — А торговаться никто не запрещал!       К Томасу подошёл Уизли и негромко начал:       — Дин, и то, что я тебя просил, помнишь?       — Конечно! — закивал он и снова взял в руки камеру. — Встаньте сюда, — он указал пальцем на место под стеной, на которой висели роскошные багровые гобелены с золотистой вышивкой.       Уизли аккуратно взял за локоть Гермиону и потянул ее туда.       Что? Куда? Зачем? Что происходит? Вопросы так и остались неозвученными в затуманенной голове.       — Для фото вдвоем, — сказал на ухо Рон. — Только ты и я. Это часть подарка.       Они встали в нужное место, хотя Гермиона стала как вкопанная.       — Насчёт три, — сказал Дин и направил на них объектив.       Раз.       — О, — только и смогла вымолвить она. Может, это действительно будет круто. Но кое-что закралось в ее мысли…       Два.       — А поч…       Три.       Рон резко притянул её за талию и, перехватывая дыхание Гермионы, поцеловал в губы.       Вспышка щелкнула, когда Грейнджер уже закрыла глаза и отдалась этому поцелую полностью, не раздумывая. Ну и пусть. Это мило. И приятно. А последнего сейчас мало.              Только было неясно: это алкоголь или тень траура на сердце, из-за чего поцелуй вышел… таким пустым и обыденным. Как будто бы достигнутая цель «стать любимой девушкой Рона» на мгновение потеряла всю свою значимость. Как будто это уже не цель.       Нет, что за чушь! Обычное помутнение в голове из-за стресса, алкоголя и вчерашнего трупа в лесу. Это ведь Рон! Ее дорогой и любимый Рон, да…       Гермиона чуть сжала ворот его футболки, чтобы продлить поцелуй на несколько секунд, и они оба медленно отстранились, слыша, как все в комнате протянули нарастающее «о-о-о!», наблюдая за этим зрелищем.       — Бли-ин, — досадно простонал Дин, — я только сейчас понял, что меня не будет на фотографии.       — А что, тоже хотел поцеловаться с ними? Думаю, Гермиона не одобрит такой разврат! — рассмеялся Симус.       — Да на общей, умник.       Поттер с улыбкой подошел к ним и сказал:       — Давай я тебя отдельно сфотографирую, а потом ты себя просто приклеишь.       — Гарри, — он положил руку на его плечо, — ты гений.       Оба фыркнули со смеха.       Гермиона же медленно отстранились от Рона, оставаясь в его объятиях.       — Всё так замечательно, — зашептала она, явно понимая, что это не соответствует действительности. — Я очень счастлива.       Эти слова были нужны Рону, он их заслужил. А правда ли это — не имеет значения.       — Это ты замечательная, Гермиона.       Его ладони легли на ее мягкие розоватые щеки и нежно погладили, Рон наклонился и ещё раз поцеловал её, но на этот раз так чувственно, что это даже отозвалось в сердце Гермионы, словно растопило лёд.              После они отстранились и немного неловко разошлись. Уизли подошел к Гарри с Дином и Симусом, те пожали ему руку, а Грейнджер подошла к Джинни и близняшкам Паттил. Сестрички тут же выразили свои восхищенные поздравления и сказали, что Гермионе очень повезло с парнем, на что она лишь кивнула, а через секунду Джинни, взяв её за локоть, утащила ее в другой конец комнаты.       — Не думала, что мой братец настолько храбрый — такое заявление, — отозвалась Уизли.       — А? — мысли Грейнджер все еще не могли сфокусироваться на чем-то и всё время были неуловимы.       — Заявление, — серьезно повторила Джинни, — теперь все будут знать, что ты его девушка. Парвати сто пудов расскажет Браун, ну а та уже каждой школьной крысе. Да и мальчики — те еще сплетники; ты бы слышала, о чем они в квиддичной раздевалке говорят.       Ой, да и пусть. Грейнджер сейчас абсолютно фиолетово, что о ней будут говорить.       — О, я так рада! — Джинни снова попыталась затискать Гермиону, но сдержала порыв.       — Что-то жарко, да? — перевела Грейнджер тему. Было действительно душно, лоб был горяч, а шея покрылась потом.       — Ага, но приемлемо. Мы где-то до трех-четырех посидим. Хотя, может, и раньше закончим.       Взгляд Гермионы машинально упал на наручные часы. Полдесятого. Да, еще детское время, но вряд ли они будут даже до двух сидеть. Джинни еще не обременена экзаменами, как и домашними заданиями в целом, так что она может и до утра, но Грейнджер нет.       К тому же она уже опьянела, да и за плечами слишком много обязанностей и ответственности не только перед собой, но и перед МакГонагалл…       ЧЕРТ! Полдесятого!       — Черт! — слетело с губ.       — Что такое? — обеспокоилась Уизли, замечая перепуганный взгляд подруги.       — Я забыла про патруль! — Грейнджер стукнула себя по лбу. — Я должна была пройтись по коридорам до вечеринки! — развернувшись, она направилась к выходу из Выручай-комнаты.       Если бы не долгое приготовление — душ, прическа, макияж, Джинни со своими модными журналами и подарками, — то патрулирование не вылетело бы из головы. Уизли умеет отвлекать.       — Гермиона, ты спятила? — поспешила за ней рыжая. — Ну какой патруль? У тебя же день рождения.       — Я очень быстро, — махнула она рукой. — Вы даже не заметите.       — Постой, — возмутилась она, схватив её за запястье, — это невежливо — бросать пиршество.       — Но я же вернусь! — парировала она, отдернув руку. — Считайте, что я просто выйду проветриться, что как раз очень актуально для меня, — Гермиона выдохнула и уже более мягко закончила. — Джинни, всё в порядке, я очень быстро вернусь, даю слово.       Грейнджер была благодарна Уизли за то, что она кивнула и изменилась в лице: возмущение сменилось пониманием. Ведь, что ни говори, а даже пьяной Гермиона не станет херить свои принципы.

~ * * * ~

      После тёплого и шумного помещения её объял мрак и холод школьных коридоров. Она слегка ссутулилась, сложив руки на груди, и направилась сперва в уборную. Когда дошла, открыла кран с водой, смочила ладони и немного похлопала себя по горячим щекам.       Чуточку лучше. Грейнджер посмотрела на себя в зеркало и поправила волосы. Мерлин, сколько же конфетти в волосах! Как это всё выпутать? Она отошла от крана и опустила голову, перекидывая волосы вперед. Пара движений — и на пол посыпались сверкающие цветные конфетти. Грейнджер резко выровнялась, поднимая голову, и уже пожалела о содеянном: голова закружилась так, словно пережила «Круть-верть» аттракцион, в глазах потемнело, а по лбу прошла тупая боль.       — Ну всё... — пошатнулась она, рука схватилась за холодный край раковины. — Мне достаточно шампанского.       Расфокусированный взгляд поднялся к отражению и заметил, что не все конфетти исчезли. Гермиона посмотрела на них с удручающим видом и плюнула на это щепетильное дело. Грейнджер вздохнула и вышла из уборной. Тёмные коридоры пестрили лунными бликами, исходящими от готических окон. Она подошла к ним и прислонилась к холодному камню, желая рассмотреть школьный дворик в ночи.       — Что за сумасшедший год… — тихо вздохнула она, вспоминая, с чего все началось, и остановила взгляд…       Нет. Пора патрулировать. Сейчас она быстренько пройдется по этажам и постарается не врезаться в стену на поворотах. Где там была её палочка? Она вытянула её из кармана и призвала Люмос.       Не знала, откуда у неё силы, но смогла ускориться, её шаг колебался от сильно быстрой ходьбы до бега и обратно. Дыхание уже сбилось, а мысли так и были затуманенными, но Грейнджер решила наплевать на состояние и перетерпеть его. Чем быстрее она закончит, тем меньше недовольства услышит от Джинни. Да и совесть будет чиста.       Коридор привел её к узкой круглой лестнице в выступающей башне. Гермиона, не сбавляя скорости, стала спускаться по ней, цокая каблуками по камню. Рука с палочкой опустилась ниже, подсвечивая ведущие по спирали ступени, которые уже начинали рябить в глазах.       Спускаясь всё быстрее, она ощутила, как голова сильнее закружилась; стены башни словно стали двигаться вокруг. Гермиона резко оступилась, но тут же левой рукой ухватилась за холодную стену и на мгновение задержалась. «Всё в полном порядке», — повторила она про себя и снова пошла. Быстрый стук каблуков о камень казался очень громким, как и биение сердца, отдающееся эхом по спиральному лестничному туннелю. Ей остался последний поворот — и она будет на нужном этаже, но внезапно головокружение усилилось, мир вокруг нее раздвоился — и ноги предательски подвернулись.       — Ах! — сердце чуть не выпрыгнуло из груди, Грейнджер стремительно полетела вниз по ступенькам, теряя равновесие, и почти рухнула, но в последний момент чьи-то сильные руки вынырнули из темноты и подхватили её хрупкое тело, спасая от падения. Лоб столкнулся о чей-то подбородок, когда она услышала знакомый голос:       — Надо же, прямо в руки упала.