принцесса змей

Во рту захрустело крошево из стекла. Гермиона с испуганным визгом начала отплевываться, чувствуя, как осколки изрезали весь ее рот. — Фука! Бьять! — слезы боли выступили на глазах. Нащупав тяжелой рукой палочку, Гермиона вытянула острые кусочки стекла изо рта. Вся слизистая вместе с языком была изранена и кровоточила. Риддл начала растягивать губы в разные стороны, специально усиливая собственную боль, чтобы поскорее очнуться. Через минуту все язвочки и ранки были залечены, а ей вдруг стало очень мягко и комфортно, когда она смогла обратить внимание на то, что ее окружало. Гермиона обнаружила себя лежащей в середине плотно сомкнутых колец, покрытых зеленой чешуей. — Лето девяносто второго, принцесса. Как ты и просила, — зашипел рядом с ней Ужас Слизерина. Его голова легла рядом с ее телом, глаза были привычно закрыты, а длинный тонкий змеиный язык время от времени мелькал прямо у ее ног. Гермиона с лаской и благодарностью приластилась лицом к морде чудища. — Спасибо, мой друг. Ты спас меня от долгих-долгих лет мучительного ожидания... — Хорошо, что тебе не пришлось повторить судьбу хозяина, девочка. Он был разбит и подавлен годами. — Ты видел его? Когда? — Гермиона обняла, насколько смогла, змея. Он был последней ее ниточкой связи с Томом, поэтому она бессознательно коснулась губами чешуек, каждая из которых была размером с ее лицо. Василиск почти заурчал. — Давно, не один десяток лет прошел. Он рассказал мне, что потерял тебя. Был изуродован внешне и искалечен внутренне, — разве мог парселтанг слышаться так горько? С таким сожалением? Наверное, мог. — Все изменится, мой друг. Мы с тобой дождемся его вместе. Скоро все начнется.

***

Гермиона Джин Грейнджер раскладывала свои учебники для второго года обучения у себя в комнате. До поездки в Хогвартс осталась всего неделя, и она сделала бы все гораздо раньше, конечно, да только они с Гарри и Роном договорились пойти за покупками вместе, и у Гарри вышло только в этот день. Поход по магазинам обещал быть веселым и радостным, да вот только мальчишка Малфой и его папаша все испортили... Да и тот факт, что она закупалась так поздно, тоже мешал чувствовать радость. Гермиона была достаточно раздражительна, когда дело касалось организованности. Она любила, чтобы все было красиво, по полочкам и вовремя. К сожалению, два ее лучших друга с ней в этом были не согласны. Они были два самых настоящих оболтуса, честное слово! Но девочка их все равно любила и очень сильно. У нее никогда раньше не было друзей. С самого детства она была странной. Ровесники ее не любили, считали зубрилой, а постоянно происходящие вокруг странности еще больше их отталкивали. Это позже Гермиона узнала, что никакие это не странности, а самая настоящая магия, но тогда ей было страшно и одиноко. И когда в ее дом пришла профессор МакГонагалл, чтобы рассказать ей о Хогвартсе, все встало на свои места! Она изучила все свои учебники еще до начала обучения. А родители ей сделали подарок — купили во "Флориш и Блоттс" книгу с многообещающим названием "Современная история магии". И там она впервые прочла о мальчике-легенде по имени Гарри Поттер, спасшем магическую Британию от злодея по имени Лорд Волдеморт. Оба имени вызвали у нее одинаковые чувства любопытства и... нерационального притяжения. Она очень сильно хотела узнать побольше о каждом из этих двух персонажей, но у нее была лишь одна книга, и чувство непонятной необходимости изучить этот вопрос она подавила. Гермиона не понимала, почему так происходило. Но каково же было ее удивление, когда она встретила Гарри Поттера в Хогвартс-экспрессе! Ее ужасно тянуло к этому мальчику, мозг буквально зафиксировался на его имени. Только вот рядом с ним постоянно вертелся дурак Рон Уизли, и у Гермионы не вышло подружиться с Гарри изначально. Это теперь они друзья, после того как мальчики спасли ее от тролля в туалете во время Хэллоуина, но тогда Рон ее жутко раздражал. А вот Лорд Волдеморт стал для нее самым настоящим кошмаром. Он охотился на ее друга, и Гермиона гадала, случится ли что-то подобное на втором курсе... Когда все учебники были аккуратно уложены в ее сундук, девочка уже хотела убрать сумку, в которой лежали покупки, но там лежало что-то еще. Гермиона с удивлением достала какую-то тетрадь. Она точно ее не покупала и даже не видела никогда! Повертев находку в руках, Гермиона обнаружила выгравированную в самом низу кожаной обложки темно-зеленого цвета подпись. Гермиона Кетилин Чейс. Тонкие бровки сошлись у переносицы. Это что еще за чертовщина такая?..

***

Твоего мнения никто не спрашивал, поганая грязнокровка! Грязнокровка. Грязнокровка. Грязнокровка. Драко Малфой обозвал ее этим ужасным, дискредитирующим словом при всех... Гермиона лежала в своей кровати и безмолвно утирала слезы. Это было так несправедливо. Она старалась и лезла из кожи вон, чтобы показать всем, что она не чужая в этом мире! Мерзкий мальчишка растоптал все ее усилия одним лишь словом, с такой легкостью, и ни капли сожаления не чувствовал. Наоборот, будто наслаждался тем, как принизил ее. Гермионе вдруг стало так одиноко, так тоскливо... Гарри и Рон вступились за нее, безусловно, но им было не понять эту боль. Гермиона так сильно нуждалась в ком-нибудь, кто просто... выслушал бы ее. В ком-то, кому можно было бы выговориться, доверить свои переживания. Шмыгнув в последний раз, Грейнджер тихонько раздвинула полог своей кровати и, стараясь не разбудить соседок по комнате, открыла сундук. Она хотела почитать что-то и отвлечься. Книги всегда помогали ей уйти из этого мира, сбежать от него и раствориться в потоке информации. Они были ее неизменными друзьями гораздо дольше, чем мальчики. И вдруг ее рука наткнулась на ту самую темно-зеленую тетрадь. В голове быстро скользнула мысль — кто мог бы ее выслушать так же хорошо и эффективно, как не личный дневник? Схватив чернильницу, перо и этот блокнот, девочка снова оказалась в своей кровати и заколдовала балдахин. Она аккуратно макнула перо, но оно замерло прямо над пустой страницей. А как люди ведут дневники? С чего ей начать? Минута ушла на раздумья, а потом Гермиона тряхнула медовой копной волос. Это же ее личный дневник, можно не думать о том, чтобы делать все исключительно правильно, поэтому, набравшись смелости, она вывела одну единственную фразу. Привет, дорогой дневник! Задумавшись, как бы наиболее полно описать свою проблему, Гермиона чуть отвлеклась. Но вот когда снова склонилась к странице, ее лицо вытянулось от шока. Написанное ею стерлось, и на ее глазах появилась другая надпись с отличающимся от ее собственного почерком! У Гермионы он был мелкий, аккуратный, экономящий место на бумаге. А эта новая фраза была написана размашисто, смело и свободно!

Привет, конечно. Но меня зовут не дневник...

Что?! Это она написала? Что это за тетрадь такая? Почему новая надпись тоже растворилась, не оставив ни одного следа на бумаге? В ней начали мешаться два совершенно противоположных чувства: природное, свойственное ей любопытство и испуг. Конечно, не каждый день такое встретишь! И тут ее снова укололо: она же волшебница, а к подобным штукам до сих пор не привыкла... Может быть Малфой был прав насчет нее? Новая фраза была выведена моментально. А как же тебя зовут? Чернила через несколько секунд въелись в бумагу, вместо них проявились другие, изумрудные.

Разве на обложке не написано мое имя? Насколько я помню, там должна быть гравировка где-то внизу.

Гермиона Кетилин Чейс! Тебя зовут Гермиона, да?

Верно. Гермиона Чейс. А как зовут тебя?

Меня тоже зовут Гермиона! — рука застыла на секунду, перед тем как прописать свое имя полностью. Гермиона Джин Грейнджер!

Какое интересное совпадение! Наверное, это судьба...

***

Где-то там, в десятках метров под замком, Гермиона Риддл почесала щеку кончиком пера и хищно оскалилась. Ах, судьба! Очередная ловушка захлопнулась.

***

Все шло, как по маслу. Девочка с кусочком ее души вместо своей цельной частенько писала в свой дневник. Маленькая Гермиона нашла во взрослой друга, соратника и наставника. Риддл знала, что та уже ринулась в школьные архивы и нашла ее имя, о чем сразу и рассказала дневнику. Она была так восхищена успехами своей старшей подруги, равнялась на нее, мечтала стать такой же "выдающейся студенткой и старостой школы". Пришлось, конечно, наплести, что ее непонятно как затянуло в этот дневник, и она сидит там уже долгие-долгие годы, а вот Грейнджер стала первым ее другом за столько декад! Девочка, безусловно, поддалась жалости и состраданию, от которого старшую Гермиону передернуло. Неужели в ее душе сидело нечто подобное? Фу. Том бы над ней рассмеялся. Но Гермиона и в этом нашла свои плюсы: как никак ее единственным собеседником оставался василиск, но он был древним чудовищем, в конце концов, и с ним повеселиться было сложно. А вот маленькая девочка часто ее откровенно забавляла. В ее призрачной компании время проходило быстрее и насыщеннее, если можно было так назвать добровольное заточение в Тайной Комнате. Время от времени Мать просыпалась и требовала полагающейся ей крови, поэтому Гермионе, чтобы совсем не свихнуться и не сломать образ старшей сестрички, пришлось выйти из Комнаты и цапнуть одного из учеников. По рассказам девочки школу чуть не закрыли из-за этого ужасного случая, поэтому Риддл старалась перебиваться крысами, что бегали в ее подземном мирке. На каникулах ей удалось выбраться из школы, конечно, и тогда она решила посетить маггловский Лондон, в котором не была очень, очень долго. Несколько магглов с перерезанными глотками задобрили Богиню на какое-то время, поэтому Гермиона стала позволять себе подобные вылазки чаще, с помощью василиска пробиралась по трубам в Черное Озеро, а оттуда за пределы аппарационного купола. Вопрос с едой решался при помощи эльфа, которого Люциус ей выделил в пользование. Домовик подвергался Империо, чтобы хозяин не прознал о его похождениях в Тайную Комнату. Все делалось с предельной осторожностью. В целом год прошел спокойно и даже скучно в отличие от первого курса девочки. Та рассказала своей подруге о Лорде Волдеморте, что вселился в профессора по ЗоТИ. Признаться честно, Гермиона чуть со смеху не умерла над этими потугами брата. Глупый, глупый Том...

***

Гермиона! Из Азкабана сбежал убийца Сириус Блэк и теперь он охотится на Гарри! Всю школу оцепили, дементоры летают вокруг территории Хогвартса, а этот преступник даже пытался пробраться в гостиную Гриффиндора... Я плохо себя чувствую. Гермиону передернуло. Что еще за Сириус Блэк? Родственник Ориона и Сигнуса, очевидно, но что за черт? Ее совершенно не устраивало подобное развитие событий: Поттер должен быть неприкасаемым до возрождения брата.

Тише, тише. Это необходимая мера безопасности. Я понимаю, что вам страшно и некомфортно, но ты не должна терять самообладания. Нужно защитить Гарри, не давай ему лезть на рожон.

Да, конечно, но все это так странно... Блэк сдал семью Гарри, он предал их, именно из-за него это ужасное чудовище — Лорд Волдеморт — убил его родителей. Нам всего по тринадцать, мне хочется просто учиться, понимаешь? А на Гарри тут ведется откровенная охота… Гермиона поджала губы.

***

Гермиона! Гарри и Рон сдавали экзамен по Прорицанию, и Гарри сказал, что в одну минуту профессор Трелони вдруг стала говорить якобы странным низким голосом. Она сказала, что Лорд Волдеморт в эту ночь воспрянет и станет еще ужаснее, чем был. А вот это уже интересно... Та же тетка, которая выдала Пророчество об Избранном.

Звучит очень неприятно. Будьте аккуратнее.

И ты туда же? Почему вы все верите этой шарлатанке? Пророчества — это нелогично, глупо и антинаучно.

Когда-то я тоже не верила во все эти предназначения и пророчества, но наш мир не так прост, как нам кажется. Постарайся взглянуть на это с другой стороны.

Грейнджер ничего не ответила. Молодые души так упрямы и обидчивы — Риддл совсем об этом позабыла.

***

Гермиона! Ты не поверишь, что с нами сегодня произошло.

Что такое? Надеюсь, что-то приятное?

Оказалось, что Сириус Блэк — совсем не преступник. Не он предал Поттеров, а их общий друг, Питер Петтигрю, представляешь? Мы с Гарри спасли Сириуса при помощи Маховика и Клювокрыла тоже. Мерлин, столько всего произошло! Я постараюсь все подробнее описать тебе, только чуть позже: сейчас нужно спешить к профессору Дамблдору.

Мне даже завидно, какая у вас там интересная жизнь нынче в Хогвартсе. В мое время мы просто бесконечно учились и радовались вылазкам в Хогсмид. В любом случае, я тобой горжусь. Ты уже пробовала то заклинание, о котором я рассказывала?

Ступефай? Да! Получилось со второго раза, но я довольна. Хорошо, хорошо. Ее крестраж должен уметь постоять за себя и остаться в живых, чего бы это ни стоило. На одном лишь сухом уме далеко не уйдешь, девочка должна защищать себя.

***

Гермиона! Помнишь, я рассказывала тебе о Турнире Трех Волшебников?

Да, конечно помню. А что такое?

Так вот, участниками этого Турнира стали Седрик Диггори от Хогвартса, Флер Делакур от Шармбатона (ужасно мерзкая девчонка, если хочешь знать) и Виктор Крам от Дурмстранга. Мерлин, как же это все было скучно! Девчонка слишком часто стала писать ненужные и идиотские вещи, до которых Гермионе не было никакого дела, а ее даже в одно место отправить нельзя было с ее тупыми рассказами. А потом чертов Кубок выплюнул имя Гарри! Так, стоит забрать свои слова обратно. Это уже любопытно.

Как такое произошло? Разве участникам не должно быть семнадцать лет и больше?

В том-то и дело. Гарри всего четырнадцать исполнилось летом, и он утверждает, что не бросал свое имя в Кубок. Но его все равно утвердили четвертым участником. Это все так странно и тревожно, мне не дает покоя один лишь вопрос: кто мог это все провернуть? Гарри я верю, если он говорит, что не бросал свое имя, значит не бросал. Снова назревает что-то ужасное, я знаю, только не понимаю, откуда ветер дует. Риддл устроилась поудобнее в изгибах змеиных колец. Девочка была абсолютно права — что-то происходило за стенами замка. Брат долбился в двери возрождения, это точно, только вот какое отношение к этому имел треклятый Турнир? Сидеть в таком неведении было просто невыносимо. Тому сильно достанется, когда она увидит его. — Нет никого в мире глупее мужчин, — устало протянула она на парселтанге, погладив одну из гигантских чешуек. — Верно, принцесса. Нет пользы от тех, кто не способен отложить кладку. Гермиона хрипло рассмеялась, приластившись к змею щекой. — Но ведь и ты не можешь. — Я могу, но не от кого, принцесса. Карие глаза распахнулись в шоке. Это что, получается, Ужас Слизерина..? — Ты самка? — воскликнула она, выпрямившись. — Самец не прожил бы столько, сколько я. А как она не догадалась раньше?! Просто в парселтанге не было деления на мужские и женские рода и местоимения, и… О, вот тебе и сюрприз на седьмом десятке жизни.

***

Гермиона! Это просто катастрофа!

Девочка, ты сведешь меня с ума — ни одного спокойного дня с тобой. Что у тебя случилось?

Виктор Крам, всемирно известный ловец, пригласил меня на Святочный Бал! Это просто... просто... если бы я могла взвизгнуть буквами, я бы это сделала!

Не понимаю, ты рада или не очень? Звучит, как что-то очень приятное, по крайней мере.

Да! То есть, нет! То есть... Понимаешь, я ждала приглашения от Рона, но он такая свинья! И Виктор очень галантный, настоящий джентльмен, но... Я согласилась пойти с ним, думая лишь о том, что утру этим Рону нос. Я ужасно себя чувствую, мерзкой лицемеркой и предательницей. Виктор не заслужил ничего подобного.

Детка, я сейчас скажу тебе одну вещь, только не злись.

Мне уже страшно, но я тебя внимательно слушаю. Вернее, читаю (здесь я хихикнула). Гермиона закатила глаза так, что наверняка могла бы увидеть содержимое своей черепной коробки изнутри. Глупая девчонка.

Мужчины — слабые существа. Мы, женщины, что бы ни твердило нам общество, гораздо умнее их, выше, проницательнее. Этим ребятам свойственны истерики гораздо больше, чем нам, несмотря на все стереотипы. Поэтому, если этот Рон настолько олух, чтобы обижать такую девушку, как ты, то наплюй на него. Покажи ему, чего ты заслуживаешь на самом деле. Не думаю, что Виктор — настолько железная константа в твоей жизни, чтобы так сильно о нем переживать. Просто повеселись с ним, великолепно проведи время. Если он такой хороший, то тоже насладится твоей компанией, и все останутся в плюсе.

Кроме Рона, конечно же.

Безусловно.

Ты лучшая, Гермиона! Да, все-таки в этот осколочек света и добра, что сидели в этой девочке, попала капелька того дегтя, который Гермиона Риддл носила в себе. Приятно. Наследственность в унитаз не смоешь, как никак... Порой Гермиона ощущала отголоски чего-то незнакомого в себе, когда общалась с девчонкой. Ее собственное дите теперь было бы взрослым человеком, не сделай она того, что сделала. И порой ей казалось, что этот ребенок был бы девочкой. Похожей на нее так же, как была похожа Гермиона Грейнджер.

***

Волдеморт возродился. Прошу, ничего не отвечай. Я просто написала это, чтобы осознать происходящее. В Тайной Комнате послышалось тонкое хихиканье. Сначала короткое и тихое, а потом все громче, и громче, и громче, пока оно не превратилось в запредельный хохот. Братик наконец-то вернулся в игру — сколько лет, сколько зим! — Что тебя развеселило, принцесса? — василиск аккуратно свернул кончик хвоста вокруг ее тела. — О, моя дорогая подруга, начинается представление. Скоро мы увидим твоего хозяина, — шкодливо прошипела Риддл и сладко потянулась, утопая в глади ставшей родной чешуи. — Хорошие вести... О, как же будет весело, как же будет замечательно, когда Том увидит почти что копию своей сестры на стороне злейшего врага! Чувство злорадства пробрало Гермиону до самого основания. Ей так хотелось поиграть! Да, косвенно и в одни ворота, но от того игра не становилась менее сладкой. Чувство негодования и досады от прошлых решений брата до сих пор жрали ее. Она злилась на него, не понимала, как он мог так все... просрать. По-другому ряд его опрометчивых, глупых действий Гермиона назвать не могла. Все-таки она была чертовски права тогда, пятьдесят лет назад, когда сказала, что без нее брат скопытится. И ее это разочаровывало. Она совсем не хотела быть правой в такой ситуации. Том, Том, Том...

***

Гермиона! Дамблдор был отстранен от должности директора Хогвартса. Министерство не верит в возрождение Лорда, цензура захватила нас всех, Гарри прессуют за правду. Вместо Дамблдора посадили министерскую работницу, Долорес Амбридж. Уверена, ты бы захотела ее прикончить на месте. Она просто отвратительна. Да уж, прикончить кого-нибудь Риддл точно не отказалась бы.

А что насчет самого Волдеморта? Он предпринимает какие-то действия? Насколько все серьезно, дорогая?

Нет, притаился, кажется. Но я не думаю, что это надолго. Грядет что-то страшное.

***

Гермиона! Из Азкабана был совершен массовый побег. Волдеморт освободил всех своих верных приспешников, а Министерство до сих пор отнекивается от факта его возвращения и обвиняет во всем Сириуса! Это просто уму непостижимо!

Нынешняя власть слаба, как я понимаю из твоих рассказов. Трусы, да и только. Министерство нуждается в расформировании и полной реконструкции.

Да, ты права. Только вот грядут темные времена, и это все не закончится, пока Волдеморт не умрет. Я подозреваю, что у него есть свои лица в Министерстве Магии, и это не дает мне покоя. Что же будет дальше?

Только время покажет, девочка. Пожалуйста, не терзай себя и не изводи всеми этими мыслями. Возможно, после всего придет кто-то, кто сможет навести настоящий порядок в этом серпентарии...

Гермиона слабо улыбнулась. Ох, какой она наведет там порядок, ты бы знала, милая гриффиндорка. Такой порядок не снился даже такой организованной девочке, как ты, малышка.

***

Лорд Волдеморт редко выходил из своего убежища, а после неудачной битвы в Отделе Тайн и вовсе заперся в доме своего отца в Литтл-Хэнглтоне на какое-то время. Пророчество было утеряно, разбито на миллиарды осколков. Его полное содержание знал лишь старик Дамблдор и женщина, произнесшая его, но и та находилась под защитой неприступного Хогвартса. Но проигранный бой был отнюдь не самой главной его проблемой. Девчонка, подруга Поттера, лицо которой он успел углядеть в пылу битвы — вот что стало громоздким камнем на его плечах. Лорд успел уловить ее взглядом лишь на несколько секунд, но увиденное заставило его почти потерять самообладание. Снейп раскрыл своему Повелителю имя — Гермиона Джин Грейнджер. Гермиона. Лучшая подруга Гарри Поттера, мозг золотого Трио, отличница, занудная зубрилка и шило в заднице на уроках, староста с кудрявой копной волос и россыпью веснушек на носу. Гермиона. Гермиона. Грязнокровка, дочь дантистов. Росла в любви и заботе, в одиннадцать лет получила письмо из Хогвартса и была зачислена на Гриффиндор, где подружилась с Избранным и отпрыском Уизли. Оплот морали, защитница эльфов, не в пример смелая и благочестивая девочка. Она была самой полярной противоположностью его сестры, но ее лицо... Маггловский Лондон встретил его туманом и начинающим накрапывать дождем. Лорд, одетый в широкий черный балахон, скрывающий его лицо, шагал по одному из районов, где друг за другом выстроились небольшие двухэтажные домишки. Он должен был убедиться, должен был понять — реальность то или злые игры разума. Его новое тело было чистым, нетронутым низменными зависимостями. Лорд не видел свою сестру с той злосчастной ночи в Годриковой впадине, ее образ успел выветриться из головы, смазаться и стать расплывчатым пятном. И лицо девчонки заставило пятно проясниться, снова стать четким, чтобы отравить его выздоровевший от одержимости разум. Он не мог позволить себе снова упасть в ту же лужу, поэтому решил во всем разобраться самостоятельно. Девчонка должна была умереть, как и всякое другое напоминание о Гермионе Риддл. Том понял свою ошибку: он не должен был слушать выхлопы своего больного разума, что воплощались в галлюцинациях. Образ жестокой сестры, смешанный с его собственным страданием, привел его к краху. Но наваждение было таким сильным, что разрывало его ребра, разводило их в разные стороны и грозило проткнуть белую кожу обломками костей изнутри. Черная фигура, напоминающая издалека дементора, остановилась напротив одного из одинаковых домов. Волдеморт смотрел в каждое из окон, вглядывался своими красными глазами, вмешиваясь в чужой спокойный вечер. Темноволосая женщина раскладывала три тарелки на круглом обеденном столе. На ней был фартук в розовый цветочек, и выглядела она очень приземленно и спокойно. Лорда передернуло. — Гермиона, милая, спускайся! Ужин почти готов! — донесся до его ушей громкий крик. — Да, мам, пять минут! — девичий мелодичный голос звучал чуть тише. Вероятнее всего, его цель была где-то на втором этаже. Лорд начал медленно обходить дом по периметру защитных заклинаний и барьеров, пока не наткнулся на свет в одном из окон. Там, за письменным столом, сидела девчонка. Ее профиль был скрыт медового цвета кудрями, она склонилась к столешнице и очень быстро что-то писала. Нет, этого было недостаточно. Необходимо увидеть ее. Том наложил на себя мощные дезиллюминационные чары и громко зашипел на парселтанге, не сводя глаз с девчонки. Та моментально встрепенулась и вскочила со стула, подходя к окну. Сердце Лорда забилось как бешеное. — Ты понимаешь меня? — спросил он, но увидел лишь непонятливую тревогу в молодом свежем лике. Это была его сестра. Или кто-то аномально на нее похожий. Он, как мог, вглядывался в ее лицо, жадно пожирал ее образ. Но чем дольше он вглядывался в нахмуренные брови, приоткрытые от тревоги губы и напуганное лицо, тем больше он понимал, что цвет волос — не единственное отличие, разделяющее сестру и эту девушку. Гермиона Грейнджер выглядела мягче. У нее был не такой заостренный нос, не такие пухлые губы. Лоб был немного ниже, чем у его Гермионы, и челюсть слегка выдвинута вперед. Но сходство, тем не менее, было просто поразительным. Глаза, их медовый отблеск, и Тома так сильно тянуло к ней, туда. Что-то словно звало его. Давно забытое и похороненное под залежами пепла, разочарования и долгих лет одиночества. Хорошо знакомая ему жажда прикоснуться к родным чертам начала тихонько трещать внутри. Темный Лорд с громким хлопком аппарировал прочь, не беспокоясь о своем укрытии.

***

Ладно, я хочу немного покататься на велосипеде. Напишу тебе через пару часов, мне бы не помешала практика в Нумерологии, я надеюсь, что ты мне поможешь с вычислительными матрицами повышенного уровня, они уже вторую неделю мне не даются.

Договорились. Удачи тебе.

Гермиона Грейнджер закрыла кожаный блокнот и привычно наложила на него защитные заклинания, чтобы убрать под подушку. Эта тетрадь стала для нее настоящим спасением. Вернее, Гермиона Чейс, что сидела внутри нее. Она все четыре года пыталась найти хоть что-то о зачарованных дневниках и книгах, искала информацию о магии, способную затянуть в себя душу, но так ничего и не нашла. Она не лезла лишь в темномагическую литературу — ее подруга не из тех людей, кто стал бы пользоваться Темными Искусствами, она точно это знала. Как бы там ни было, Чейс стала для нее лучшей подругой, учителем и примером для подражания. Гермиона до сих пор помнила свой восторг, когда нашла ее имя в школьных архивах. Круглая отличница, староста девочек, у нее даже была медаль Лучшего Студента за седьмой курс, которую девочка нашла в одной из витрин Зала Наград. В тот год такую медаль получил еще один ученик, однокурсник Чейс, Том Марволо Риддл. Так девушка из дневника стала неотъемлемой частью жизни Грейнджер. Она обращалась к ней в радости и огорчении, выливала на старшую подругу почти все свои переживания, которыми не могла поделиться с мальчишками, потому что они... мальчишки, и не все им удавалось понять. Да и Гермиона была старше, еще она была очень-очень умной, и с ней можно было много о чем поговорить. Ее родители тоже были магглами. Чейс даже как-то поделилась, что до поступления в Хогвартс мечтала стать хирургом. Младшей Гермионе это очень импонировало — мало у кого в десять-одиннадцать лет были такие серьезные, важные и человеколюбивые мечты. С легкой улыбкой от того, что ей так повезло иметь такого важного человека в своей жизни, хоть и не материального, она спустилась вниз и взялась за ручки велосипеда, выкатывая тот на улицу. Здесь недалеко был парк, в который она решила съездить. Уже через пару дней она вернется в Нору и снова окунется в мир подозрений, опасности и магии. Если раньше ее тревожило происходящее в магическом Лондоне, то теперь, сомнений нет, можно считать, что каждый маг стоит на пороге настоящей войны. Пожиратели бушевали. Ей и самой пришлось многое вынести в июне. Бой в Отделе Тайн, гибель Сириуса, впавший в депрессию Гарри… Ее ранили. На солнечном сплетении все еще красовался шрам, оставленный ей одним из Пожирателей. Это был страшный, страшный человек. Долохов, кажется, — один из сбежавших узников Азкабана. Он смотрел на Гермиону, словно зверь, с открытым ртом и такими же широкими глазами. И хотел ее убить. Совершенно точно, он не пощадил бы ее. Сумасшедший безумец. А еще он пытался говорить с ней, мол, откуда она здесь взялась, но раненая Гермиона почти ничего больше не помнила — она отключилась от проклятия раньше, чем ее вызволили, и проснулась уже в Больничном крыле. Тяжелые думы и волнение о судьбе лучшего друга омрачили ее настроение, и Гермиона не заметила, как дошла до парка. Забравшись на сидение велосипеда, она, не задумываясь, начала давить на педали. Ветер от скорости езды и единение с цветущей природы немного расслабили ее. Она ехала навстречу порывам воздуха, что сдували волосы назад, и старалась хоть ненадолго отгородить разум от мрачных мыслей. Она подумает обо всем этом позже, сейчас она не волшебница и не лучшая подруга Гарри Поттера, а просто Гермиона Грейнджер... Внезапный толчок магии притянул Гермиону куда-то в густоту кустов и деревьев. Велосипед с громким лязгом прокатился по щебню, оставшись где-то за спиной, а сама Гермиона с силой проехалась по траве и ударилась головой о ствол дерева, к которому ее сразу что-то прибило. Всхлипнув, она подняла глаза и увидела высокую фигуру, облаченную в темный широкий балахон. От человека веяло такой мощью, черной и грязной, что у нее мгновенно подогнулись ноги, и, если бы не чары, держащие ее прижатой к дереву, она бы рухнула. Гермиона уже однажды чувствовала эту всепоглощающую энергию. Министерство Магии. Это была магия Лорда Волдеморта. Мерлин милостивый, что же с ней теперь будет?.. — Гермиона Грейнджер... — низкий голос со свистом вылетел из пространства капюшона, что скрывал страшное змееподобное лицо. Лорд будто пробовал ее имя на вкус, раскатывал каждый слог по языку. Гермиону трясло. Страх затапливал каждый уголок ее сознания. Он пришел, чтобы убить ее? Вытянуть из нее информацию о Гарри? — Зачем? — дрожащий высокий голос выдавал ее животный испуг с потрохами. — Я вам ничего не расскажу, вы меня не заставите! Хриплый смех пробрался жучками прямо под кожу. Насекомые копошились там, внутри нее, раздражая и без того охваченное непосильным стрессом сознание. — Гер...ми..о...на... — маг приближался к ней медленно, словно осторожничал. Миллионы вопросов вихрем пронеслись в ее голове, и ни один из них она не посмела задать вслух. — Это какая-то твоя игра или невероятное совпадение? Что? Какая игра? Совпадение в чем? Тревога росла с каждым шагом Волдеморта. Он был на расстоянии локтя от нее, когда наклонился к ней и... начал вдыхать запах с ее шеи. Все тело Грейнджер напряглось до предела. Ей хотелось слиться с этим деревом, испариться, исчезнуть... Отвращение билось в каждой клеточке. — Я не понимаю, о чем вы говорите... — Не то, — пробормотал Лорд, и Гермиона совсем растерялась. — Ты пахнешь совсем не так... Маг поднял голову и приблизился своим лицом к ее, почти накрывая ее лоб краями своего капюшона. Грейнджер увидела его — белое, отсвечивающее голубизной лицо с прорезями вместо нормального человеческого носа, бескровные губы и красные, кровавые глаза. Этот получеловек нес за собой смерть и ужас, куда бы ни пошел. И теперь он пришел за ней. Из ее собственных карих глаз капнули горячие слезы, обжигая обескровленные щеки. — Она никогда не плакала и никогда не боялась, — Волдеморт продолжал шипящим шепотом выдавать какие-то странные реплики. Кто — она? Что он пытался найти в ней? Или кого? — И веснушки расположены неправильно. Гермиона молчала, безмолвно рыдая. Ее сердце вот уже несколько минут билось на ненормальной скорости, тело страдало, а про разум можно ничего не говорить — он скулил, как смертельно подбитый волк. — Ты не она, — Грейнджер была готова поклясться, что в дьявольских глазах мелькнула горечь. Лорд выглядел каким-то необъяснимо разбитым, и на мгновение Гермионе показалось, что это всего лишь... человек. Ищущий в ней что-то, но не находящий. Словно он хотел, чтобы Гермиона оказалась "ею", но разочаровался. Неужели он был неравнодушен к какой-то женщине? Тогда почему думал, что эта женщина — Гермиона? Разве он не знает, кто она такая? Мерлин, как только она вернется в Хогвартс, заставит профессора Дамблдора рассказать ей все, что известно о биографии Темного Лорда! Она найдет эту девушку! Или умрет здесь, ведь... Светлого цвета костистая палочка оказалась у ее лица. Нет, нет, нет, он сейчас убьет ее или того хуже — выудит всю информацию, не скрытую Фиделиусом, из ее головы! Мозг начал в панике сжимать горло, ожидая увидеть зеленый луч. И кончик древка действительно уже начал светиться зеленым цветом. Гермиона зажмурилась, принимая свою смерть, но ничего не происходило. Лишь хриплое дыхание сопровождало ее на пути в неизвестность. Она так и стояла, прибитая спиной к дереву, пока не услышала нечто совсем другое: — Обливиэйт, — тихо прозвенел мужской голос.