Девятый Вал. Часть 1. Завоеватель

Между веток с листвой чугунной, Замотавшись в глухую шаль, Я пойду к тебе ночью лунной. В этот миг лишь рассвета жаль. У ворот приголублю лайку: Не тревожь спящий дом, не смей. Не губи ты свою хозяйку – Дальше некуда падать ей. Я пойду, позабыв сомненья, В беззаветной надежде: ждёшь… Под окном проскользну я тенью, Не заметив, что чувства – ложь. (с) Вольный Путь – "Дикое Сердце"

26.08.299 от З.Э. – …В Королевской Гавани верховодит Бес. Тайвин Ланнистер прислал младшего сына, чтобы тот занял место десницы, – вслух рассуждал Станнис, когда они держали путь обратно в замок после утомительной ревизии на "Ярости". – Карлик вышвырнул с поста этого взяточника, командира городской стражи. Говорят, отправил его на Стену. – Слинта? – рассеянно переспросил Ренли. – И поделом, он дерьмово справлялся с обязанностями. Хотя странно, что Бес избавился от него. Слинт ел из рук Ланнистеров. – Теперь из их рук ест сир Джаселин Байуотер из Росби, по прозвищу Железная Рука. Я помню его. Он был слишком беден, чтобы носить шпоры, но Роберт возвёл его в рыцари за участие в подавлении восстания Бейлона Грейджоя. Байуотер храбро сражался на Пайке. – Ты бы и сам сделал так же, – Ренли потрепал своего жеребца по лоснящейся гриве, заплетённой в тонкие косички. – Сир Железная Рука управится с золотыми плащами лучше Слинта. Управление городской стражей находилось под ведомством мастера над законом, а потому Ренли знал всех капитанов наперечёт. Янос Слинт, низкого происхождения, напоминал надутую жабу, с обвисшими щеками и маленькими злыми глазками. Когда Джон Аррен собрал доказательства его недобросовестности, Роберт благодушно отмёл их, заявив, что неизвестный вор хуже известного. Ренли подозревал, что в исходе дела замешан лорд Бейлиш, которому Слинт исправно "подмазывал колёса". А сир Джаселин внешне и нравом походил на Станниса: высокий, худощавый человек с точным представлением о чести и отваге. – Карлик не глуп, – веско заметил брат, подняв указательный палец; другой рукой он сжимал уздечку. – Он посылал рыбацкие лодки шпионить за Драконьим Камнем, но я переловил их все до единой. Хотел бы я знать, чем занимается он. Укрепляет город, надо думать. Но каким образом? Его рыбаки не смогли дать исчерпывающий ответ. В свою очередь, Ренли задавался вопросом: а умеет ли Станнис улыбаться? Даже когда брат пребывал в мирном расположении духа, его физиономия оставалась в лучшем случае бесстрастной. В общении или наблюдая со стороны, Ренли не находил даже намёка на улыбку. – От разведчиков, которых я послал в Королевский лес, ни слуху ни духу. По всей видимости, их перебили или взяли в плен, – Станнис ненадолго задумался, вдыхая влажный морской воздух полной грудью. – Карлик не имеет опыта в военном деле, но эту работу за него сделают полководцы Простора. Вдоль дороги, изрытой колёсами телег, мягко стелился ковыль. Вересковая пустошь сменялась луговой степью, а та простиралась до границ Королевского леса. Братья свернули к замку, увенчавшему меловой утёс. Кропотливая подготовка к штурму истощала недолгое терпение Ренли. Он соскучился по веселью и забавам, а Станнис отличался крайней дотошностью. Ренли подозревал, что с таким суровым королём ему и в столице не будет покоя. Но только дурак станет разбрасываться положением десницы, а Ренли, вдобавок, влекло к Станнису, как Роберта тянуло в бордели Мизинца. Верно служить брату – самый лёгкий способ неотлучно находиться рядом. Вариант вступления в королевскую гвардию Ренли не рассматривал: он не настолько умело обращается с мечом, а отказ от земли и титула тем более не прельщает. Остаётся держаться за место в совете. Учитывая обязанности правителя перед королевством, его десница получает более привилегированное положение, чем та же королева. Серсея не имела ни капли власти при Роберте, что доводило её до белого каления. А Ренли, к примеру, может сопровождать Станниса в битвах, в то время как Селиса изнывает со скуки на своём унылом Камешке. – Что нам вообще о нём известно? – ворчал светлейший. – Я помню россказни, что Тирион появился на свет наказанием лорду Тайвину за гордыню и сулил стране голод, болезни и войну. Едва ли восстание Роберта удастся записать на его счёт: карлик в те времена только десятые именины справил. Но назначение Тириона десницей Джоффри пришлось как нельзя кстати – можно подумать, предсказание сбывается. До сих пор он не совершил ничего выдающегося, но я слышал, что он питает склонность к чтению. Ренли подавил зевок и потёр щёку. Его соратники, шествуя по Дороге Роз, удовлетворяли похоть еженощно – с трактирными девками, крестьянскими дочками, лагерными потаскушками. Рыцари лета, – так их называли бывалые воины, подразумевая неопытность и неутомимую тягу к плотским удовольствиям. Ренли и Лорас шутили между собой, что несколько лун спустя вдоль их пути прорастут новые цветы-Флаэурсы, но и сами недалеко ушли от своих друзей. Досадно тратить время на галеи и нужды матросов, когда Ренли хотелось вновь ощутить горячие ладони Станниса на талии и настойчивую жадность его губ. Хотелось уязвимо развести колени, и чтобы крепкий кулак сжал член, но на сей раз Ренли не кончит от пары движений, как желторотый юнец. Мучительно находиться подле Станниса день-деньской, не имея возможности прикоснуться, и Ренли лелеял планы уединиться с его величеством ближе к вечеру. Вчера он приласкал себя перед сном, зарывшись носом в куртку брата, ещё хранившую его запах, да так и заснул с ней в обнимку. Подумать только, Станнис так близко – рукой подать, но их разделяют каменная стена и убеждения брата, и трудно сказать, который из этих материалов легче поддаётся воздействию. Второй королевский подарок тоже не остался без дела: Ренли не забыл подлить в светильник масла, и тот ровно горел до самого рассвета. Сны не приходили, он проснулся свежим и полным сил. Брат тоже отдохнул и, по своему обыкновению, развил бурную деятельность вокруг предстоящей осады. По натуре Станнис чрезвычайно далёк от придворной жизни, зато война, вне всякого сомнения, – его стихия. – Ренли, снова ворон считаешь. – Это чайки, светлейший, – возразил Ренли, глядя в небо. Выросший на побережье, он любил крики морских птиц и их природу: среди них выживали самые шустрые и смелые. – Ты меня не слушаешь, – обиженно заявил Станнис. – Напротив. Я отлично тебя слышу, братец. Почему тебя так волнует Бес? Наибольший урон, который он может нанести, – так это если наши солдаты со смеху перемрут, завидев его на городской стене. А если исходить из того, что он любит пыльные книжки, то нам нужно идти войной на Цитадель в Староместе, – мало ли что школяры учудят. Я бы скорее опасался Рэндилла Тарли и Матиса Рована, в самом деле. Я хотел поговорить с тобой о знамёнах. – Ты его недооцениваешь, и совершенно напрасно. В чём дело? – Эти сердца в огне… Я всегда знал, что в душе ты большой романтик, но их слишком много. – Это знамя Владыки Света. Я выбрал его в качестве личного герба. Наш дядя не хочет идти в бой под этим знаменем – и ты туда же? Станнис пришпорил коня, и в его голосе прозвучали гневные нотки. Тяжкая задача быть советником королю, который едва терпит слово поперёк. Они ехали вдоль колючих кустов чертополоха, а над лагерем в стороне привычно поднималась дымовая завеса. – Я этого не говорил, – кротко сказал Ренли, нагоняя брата, и не сдержал ухмылки: – Я пойду за тобой, даже если намалюешь на штандарте солёную треску, в пару своему Луковому рыцарю. Но ты же знаешь, лорд может выбрать для себя несколько эмблем, а уж король – тем более. – К чему ты клонишь? – Предлагаю пойти в бой под нашим знаменем. Коронованный олень Баратеонов, чёрный на золотом поле. Герб королевского дома, известный всем без исключения. В отличие от твоего красного бога. – На моём знамени тоже есть олень, присмотрись. Он заключён в сердце. – Да его почти не видно. – И что с того? – Как бы тебе объяснить, – Ренли подтянул ленту, которой перехватил волосы. – Увидев незнакомый герб на наших кораблях, люди скорее примут их за вражеские и испугаются. Напротив, олень Баратеонов может подарить им надежду на лучшее. Пятнадцать лет благоденствия в правление Роберта после безумия последнего Таргариена – немалый срок. Да и под дланью Ланнистеров им пришлось несладко. Тебе известно, в каком бедственном положении находится столица? Станнис неопределённо покачал ладонью в воздухе: – Рыбаки Беса толковали, что в Королевской Гавани собралось большое количество беженцев, а Хайгарден перекрыл поставки провизии. Люди голодают. – Именно. А там, где царит голод, будет и разбой, и жёсткое подавление бунта. Можешь себе представить, чтобы Джоффри или Серсея прислушались к чаяниям простонародья? Теперь продовольственный путь вновь открыт, но, если не станем медлить, люди не забудут тех мучений, на которые обрёк их мальчишка-король. В надежде, что новый правитель окажется лучше прежнего, они посеют сумятицу в городе, а нам это только на руку. При том условии, что ты заявишь о себе как король андалов, ройнаров и Первых Людей – его величество Станнис Баратеон, – а не асшайский герой Азор Ахаи, о котором они знать не знают. "Его величество Станнис Баратеон, – Ренли посмаковал про себя титул брата. – А ведь отлично звучит". Король откликнулся не сразу, объезжая грязные лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя: – В твоём предложении есть смысл. Я подумаю. Под пение рожка башенного сторожа они въехали в распахнутые настежь ворота Штормового Предела, и навстречу им выступил Кортни Пенроз. Ренли заметил, как старый кастелян отправил Эдрика прочь со двора под очередным надуманным предлогом, стоило ему завидеть светлейшего. Неприязнь Станниса к племяннику широко известна. Хотя мальчик не раз спрашивал о короле, сир Кортни настолько успешно скрывал его присутствие в замке, что и Ренли почти не встречал Эдрика в эти дни. Тот брал уроки мейстера в опочивальне, поскольку Станнис облюбовал библиотеку, а тренировки с мечом случались в крытом помещении. Куда сильнее Ренли заинтересовала конная делегация под знамёнами Севера: серое на белом. Кортни Пенроз принял нежданных гостей в их отсутствие, и те спешились при помощи мальчишек-конюших. Некоторые из прибывших, невысокого роста, носили плащи и капюшоны, явно надеясь остаться неузнанными. – Смотри-ка, твои северяне вернулись, – Ренли прищёлкнул языком. – Сколько там человек – три дюжины, а может, и все четыре? Мои поздравления: их уцелело больше, чем я рассчитывал. Не слушая, Станнис послал коня рысью, а приблизившись к группе гостей, натянул поводья и спрыгнул наземь. Ренли закусил губу. Грации в движениях Станниса не было и в помине, но природная резкость добавляла ему красоты, присущей скорее яростному шторму, чем человеку из плоти и крови. Даже отсутствие манер странным образом привлекало. Годы службы при королевском дворе не научили Станниса вести себя должным образом в высшем обществе, но он походил на короля куда сильнее, чем когда-то Роберт, – на настоящего короля, Штормового, а не Таргариена. Грозный, неистовый, стремительный шторм. И как только Ренли раньше не разглядел? – Леди Старк, – донёсся до него неприветливый голос брата. – Не ожидал снова увидеть вас здесь. – Старки? – удивился Брайс Карон, подводя коня ближе. – Что они здесь делают? Нынче он сопровождал Ренли в поездке, и Бриенна молчаливо следовала за ними. Ренли присмотрелся: вдова Неда Старка не утратила с годами морозной осенней красоты, несмотря на постигшее её горе. Волосы цвета червонного золота, глаза прохладные как лёд, высокие скулы и отточенная осанка. Неловкая попытка Станниса проявить любезность в общении со знатной дамой показалась Ренли весьма забавной. – Не имею представления. Его величество едва справляется со светской беседой, – он наклонился к другу и понизил голос. – Это как будто бы даже… мило, ты не находишь? – "Мило"? Ты назвал своего брата милым, я не ослышался? – Брайс не сдержал смеха. – Не шути так, а то я начинаю думать, что ты ударился головой. – Случалось, вообще-то. В тот самый день, когда Станнис взял меня в плен, я не слишком удачно упал с лошади, – смутившись замечанию друга, Ренли напустил на себя беспечный вид. – Ладно, прибавим шагу. Как преданный десница, я не могу бросить его величество в беде. Станнис вручил поводья подоспевшему конюху. – Я велел вам отправиться к Хоуленду Риду в Сероводье, – бросил он, не пытаясь скрыть раздражение. – Как вы планируете вернуться на Север, если Перешеек захватят железнорождённые? Ваш сын рискует потерять свои земли. – Боюсь, уже захватили. Обстоятельства вынудили меня вернуться, ваше величество. Тем не менее, Робб отправит на стачку лорда Гловера и леди Мормонт из Сигарда, что стоит в Речных землях, – сдержанно произнесла Кейтилин. – Можем ли мы поговорить с глазу на глаз? Станнис отрывисто кивнул. Ему уже приходилось иметь дело с леди Старк: когда он осадил Штормовой Предел, она прибыла с посольством в сопровождении двадцати воинов и пяти знатных рыцарей, чтобы заверить короля в преданности своего сына. Сам Молодой Волк явился позже, в преддверии сражения. Дав мятежному брату шанс преклонить колени по доброй воле, Станнис нисколько не сомневался в отказе. Тем же вечером Робб Старк принёс присягу на верность. – Позвольте к вам присоединиться, – Ренли гибкой кошкой соскользнул со своего вороного. – Вот так нежданная радость, леди Старк. Добро пожаловать в Штормовой Предел! Я глубоко сожалею о вашей утрате. Когда мы возьмём Королевскую Гавань, я пришлю вам голову Серсеи. Черты лица леди Кейтилин заострились. Изъеденная тревогой за детей, она с подозрением взглянула на Штормового лорда. – Вы незнакомы с моим братом, миледи? – осведомился Станнис. – Я назначил Ренли десницей. – Лорд Ренли. Прошу меня простить, я вас не узнала, – Кейтилин куталась в шерстяную накидку, спасаясь от ветра, гуляющего по двору. – Мы встречались прежде, но в то время вы были мальчиком семи лет от роду. Что касается трофеев, – мне будет довольно знать, что правосудие свершилось. – Пусть будет так. Значит, вы желаете побеседовать с королём? Если не нуждаетесь в отдыхе после долгого пути, давайте пройдём в приёмный зал, – пригласил Ренли. Он поманил к себе Бриенну и представил её Кейтилин, окрестив девушку своей наперсницей. – Скорее уж телохранительницей, – не сдержался Станнис. – Почему бы и нет? – Ренли с весельем оглянулся, и Станнис отвёл глаза; он так и не привык к улыбкам брата, обращённым лично к нему. – Прошу за мной. Кейтилин согласилась на предложение десницы и поприветствовала девицу Тарт, совсем ненадолго задержав на ней взгляд. Станнису доводилось слышать, какое неизгладимое впечатление производил вид Бриенны на лордов и рыцарей, не говоря уж о простом люде, и вежливость леди Старк она приняла с явным облегчением. За ними, отделившись от группы сопровождающих гвардейцев, последовала хрупкая фигурка, закутанная в плащ. Тень капюшона скрывала черты лица. "Девушка или ребёнок", – решил король. – Я жду объяснений, – требовательно напомнил он, когда Ренли плотно закрыл дверь. Стены приёмного зала были выбелены и расписаны водяными красками. Здесь имелся длинный стол и несколько стульев, но король остался стоять, и остальные последовали его примеру. Незнакомка сбросила капюшон с головы, обнаружив миловидное личико. Глаза, как у лани, – карие и тёплые, на лице написана кротость. Каштановые кудри рассыпались по плечам, струились по спине. На вид ей нельзя дать больше пятнадцати. – Маргери! – у Ренли вырвался изумлённый возглас. – Что ты здесь делаешь? – Маргери Тирелл? – король присмотрелся внимательнее. Какая удача. Станнис не нуждался в разъяснениях, чтобы догадаться о причине её появления здесь. А девочка и впрямь чрезвычайно похожа на брата, Рыцаря Цветов. Какой бы невинной она ни казалась, нельзя упускать из виду тот факт, что она принадлежит дому Тиреллов. Её отец и брат натолкнули Ренли на мысли об измене, но может статься, что и сама Маргери приняла участие в уговорах. Мейс наверняка надеется связать её с Джоффри брачными узами, – но теперь не бывать этому. Жаль, Робб Старк не прислал свой подарок ко двору короля несколькими днями ранее, прежде чем лорд Тирелл укрылся за стенами Королевской Гавани. – Ваше величество, – Маргери почтительно склонила голову, не выказывая страха, и с любопытством изучила наряд бывшего супруга в цветах Баратеонов. – Здравствуй, Ренли. Тебя теперь следует величать лордом Ренли? – Едва ли. Твой лорд-отец считает меня изменником, – Ренли пожал плечами. – На днях я получил письмо из Королевской Гавани с извещением о том, что верховный септон расторг наш брак. Я полагал, что и ты находишься там же, вместе с отцом и братьями. Если разрыв с бывшими союзниками и причинял Ренли боль, он мастерски скрывал её. Впервые прочитав то злополучное послание, он сорвался, но сейчас на его лице застыла непроницаемо-учтивая маска. Длительное пребывание в столице наделило Ренли даром лицемерия, а Станнис научился недоверию к уловкам придворных. Их слова зачастую разнились с поступками, а обман и предательство встречались на каждом шагу. "Но в моей постели Ренли казался таким искренним, – с тягой на сердце вспомнил король. – Его глаза, слова и жесты… Разве всё это может быть притворством?" Он переводил взгляд с брата на девочку, которая на протяжении нескольких лун считалась его женой. Какого рода отношения их связывают? Испытывал ли Ренли хоть какие-то чувства к Маргери? А что насчёт неё? Ренли даже в постель с ней не ложился, но целовал ли он её? Держал за руку и говорил ласковые слова? Что если она влюблена в него? "Всё это не имеет значения. Она дочь изменника и предателя, – сердито оборвал свои размышления Станнис. – Между ними всё кончено, и я не допущу, чтобы Ренли снова оступился". Он почти сожалел, что позволил брату присутствовать при разговоре с леди Старк. Вот что удивительно: всего несколько поцелуев, – а Станнис уже начал считать мальчишку своей собственностью. Кейтилин наблюдала за бывшими супругами не менее пристально. Новость о расторжении брака её не удивила: Маргери не скрыла от неё своего положения. – Позвольте мне рассказать, – леди Старк взяла слово. – Следуя на северо-запад, мы были вынуждены остановиться в городке Эпплтон, что стоит на Дороге Роз. Рана Робба воспалилась, и мы не смели рисковать. В Эпплтоне мы обнаружили леди Маргери в сопровождении пятидесяти с лишним человек охраны. В городе имелся слабый гарнизон, но и с теми, и с другими мы управились за одну ночь. – После поражения лорда Ренли батюшка счёл мой визит в Королевскую Гавань неуместным и отправил меня домой, в Хайгарден, – пояснила Маргери. – Визит, – фыркнул Станнис. – Можно подумать, речь идёт о конной прогулке. Девушка нерешительно взглянула на короля, но тут вмешался Ренли, возвращая беседу в колею: – Выходит, Старк взял тебя в плен. И, дай угадаю, твоих фрейлин тоже? – Это так, – Маргери сомкнула пальцы в замок. – Мои милые кузины – Элла, Мегга и Элинор, – не оставили меня в трудный час и прибыли вместе со мной. Как будто они имели право выбора. Станнис оценил улов. Пленив Маргери и её сестёр из младших ветвей дома Тиреллов, Робб Старк одним махом срезал целый букет золотых роз. – Маргери проявила исключительную любезность, ухаживая за раной Робба, пока не прошла лихорадка, – поведала леди Кейтилин. Неужели в яблочном городке не нашлось мейстера? Эпплтоны принадлежали к числу вассалов Простора, и позволить им уход за полководцем-противником было бы неосмотрительно. Но ведь и Маргери происходила из самого, что ни на есть, вражеского дома. Знатная девица, даже не служанка. "Это уловка, леди Старк", – сообразил Станнис и почесал щетину на подбородке, прикидывая, какую игру ведёт союзница. – Когда Робб окреп и начал готовиться к выходу на Золотую дорогу, мы получили дурные вести с Севера, – Кейтилин заговорила через силу, будто чья-то невидимая рука сдавила её горло. – Что случилось? – Ренли подался вперёд. – Мои мальчики, мои младшие сыновья, Бран и Рикон… Они погибли, – рот леди Старк сжался, но она взяла себя в руки и продолжила: – Теон Грейджой, бывший воспитанник Неда, предал мальчиков мечу. Бриенна широко распахнула небесно-голубые глаза. – Как он осмелился пойти на это? – Станнис гневно сцепил зубы. – Они невинные дети и имели большую ценность как заложники. – Какая неимоверная глупость и жестокость, – озадаченно молвил Ренли. – Грейджой убил обоих? До Штормовых земель добрались слухи о падении Винтерфелла, но мы полагали, мальчики останутся в безопасности как пленники. – О гибели моих сыновей пока мало кому известно. Из замка Сервин в Риверран прилетела птица от моего кастеляна, сира Родрика. Чёрные крылья, чёрные вести… Мой брат Эдмар отправил к Роббу гонцов, чтобы передать письмо. Бран и Рикон пытались бежать, но Теон схватил их на мельнице, что стоит на берегу Желудёвой реки, и поместил их головы на стене Винтерфелла. Теон Грейджой, который ел за моим столом с десяти лет, – Кейтилин сжала и разжала изрезанные пальцы. Станнис угрюмо отвернулся. Он не находил слов, чтобы утешить человека в горе, и предоставил эту роль брату. – Его величество выражает вам свои искренние соболезнования, леди Кейтилин, – произнёс Ренли. – Бран и Рикон не останутся неотомщёнными. – Что сталось с замком? – сумрачно спросил Станнис. – Сир Родрик пишет, что он собрал людей, сколько смог, и идёт туда, чтобы отбить Винтерфелл обратно. Я прошу прощения у вашего величества за то, что нарушила данное вам слово, но, к сожалению, Ров Кейлин уже потерян для нас. Робб оставил в тех краях небольшой отряд лучников, но железнорождённые под предводительством Виктариона Грейджоя ударили с севера. Они заняли все три башни, оставшиеся от древней крепости Первых Людей. – А как же лорд Рид? – Я питаю надежду, что, столкнувшись с захватчиками с Железных островов напрямую, Хоуленд и его болотные жители по своей воле выступят против. Я же должна думать о тех детях, которые у меня остались. О Роббе и девочках в плену Ланнистеров. Кроме того… Голос леди Старк стих, когда зубы короля издали резкий характерный скрежет. Ренли коснулся его спины. Станнис напрягся, но уворачиваться не стал. Никто, за исключением Мелисандры, не пытался усмирить его гнев прикосновением. – Кроме того что? – Ренли непринуждённо хлопнул его по плечу, прежде чем убрать руку. – Боюсь, что лорд Фрей не является надёжным союзником для нас, – Кейтилин кинула быстрый взгляд в сторону Маргери. – Поясните? – Лорд Старк сильно скорбел о своих маленьких братьях, – скромно произнесла девица Тирелл. – Страшная весть настигла его как раз в то время, когда я ухаживала за его раной. Я желала утешить его, и… – И что? – с нажимом спросил король, когда девушка вдруг умолкла и потупилась. – И утешила, – Ренли заморгал и засмеялся. – Вот значит как! – Что ты смеёшься? – ощетинился Станнис, который зачастую слышал смех брата в свой адрес. – Ну, что ж. Милосердие, даже к врагам, – это признак настоящей леди, – Ренли заговорил с девушкой, не обращая внимания на недоумение короля. – Вы же не держите на меня зла, милорд? – спросила Маргери. – Я вовсе не желала нанести вам обиду. – Было бы о чём говорить, – пробормотал Ренли. Его неожиданный приступ веселья схлынул столь же внезапно, как появился, и Станнис потребовал объяснений: – В чём дело? – А ты не понял? Маргери, по доброте душевной, утешила твоего дорогого Робба, – повторил Ренли. – Это я слышал. И? Брат возвёл глаза к потолку, сделал шажок к Станнису и прошептал, приложив ладонь к его уху: – Я дам тебе подсказку. "Снял король корону, королева – башмачок", – горячее дыхание щекотало чувствительную кожу, и Станнис подавил порыв потереться ухом о плечо. – Знаешь песенку? Вот и думай. Осознание приходило постепенно. Песня, которую исполняют во время проводов на свадьбе… – Наутро мой сын и Маргери Тирелл сочетались тайным браком, ваше величество, – пояснила Кейтилин. – В Эпплтоне нет богорощи, поэтому новобрачные принесли обеты в септе и условились повторить их перед чардревом по обычаям Севера, как только появится возможность. Честь не позволила Роббу поступить иначе. – А, – Станнис замер. Робб Старк и Маргери Тирелл. Союз Короля Севера и единственной дочери Хранителя Юга. Маргери осталась невинна после брака с Ренли, и Робб, забрав её девичество, взял на себя обязательство жениться на ней. Не стоит ждать, что Мейс Тирелл свернёт знамёна, едва заслышит о свадьбе, однако же, у него появится весомый повод призадуматься о своих действиях и расплате за них. – Поздравляю от всей души, – Ренли заломил пальцы, но сдержал чувства. – Ваш сын нарушил данное им слово, – потемнел лицом Станнис. – Я хочу напомнить вашей светлости, что вы просили Робба о том же, – вежливо, но твёрдо произнесла Кейтилин. – Мы получили ваше письмо с предложением брака между лордом Ренли и моей младшей дочерью. Чтобы ответить согласием, нам придётся разорвать помолвку Арьи с сыном лорда Фрея. Она пристально взглянула в сторону десницы, очевидно, задаваясь вопросом, чем её Арья так приглянулась улыбчивому Штормовому лорду. Станнису и сам испытывал любопытство, пытаясь представить, что за девочка пробудила в Ренли интерес. Да ещё и волчица. Роберт когда-то увлёкся одной из них, и этот интерес не принёс никому счастья. Но у Ренли совсем другие вкусы, в чём сам Станнис имел возможность убедиться. Стиснув челюсти, он признал: – Этот брак выгодно свяжет наши дома. "Почему я не велел ему взять в жёны Сансу? После казни Неда Старка её брак с Джоффри едва ли состоится. Она старше сестры и, как видно, обладает более кротким нравом. Так с каких пор я иду на поводу Ренли?" – Справедливое замечание, леди Старк, – вставил Ренли. – Так или иначе, Робб и Маргери уже связали друг друга брачными узами. Это оскорбление для дома Фреев, но Маргери – дочь лорда Хайгардена, так что Уолдер Фрей прожуёт это, если у него остались зубы. – Если, – согласилась Кейтилин. – Он горделив, обидчив и злопамятен. "Она нашла в лице Маргери Тирелл более выгодный союз для сына, отныне единственного", – заключил Станнис. – Стало быть, отправляясь к Перешейку, вы рискуете оставить позади злобного хорька, – подметил Ренли. – Рано или поздно, он всё равно узнает, что его попытки пристроить потомство лучшим образом прогорели. Пожалуй, серьёзной угрозы линялый хорёк не представляет, но если выдастся случай напакостить, он с радостью это сделает. – А Перешеек и вовсе закрыт, – добавил Станнис, представляя по памяти карту Вестероса. – Гиблое дело – прорываться туда с юга. – Робб полагает бросить все силы на то, чтобы избавиться от главной угрозы и сокрушить Ланнистеров, – доложила леди Старк. – Тогда, если отправить флот к Белой Гавани, можно обойти Ров Кейлин с фланга, и мой сын за полгода очистит Север от островитян. Возможно, когда Бейлон Грейджой осознает, что сражаться придётся в одиночку, он сделает выводы из опыта прошлого восстания, и сложит оружие. – В противном случае я предам его мечу, – сурово пообещал король, размышляя про себя, что непокорный Бейлон всяко заслужил казни. Но кто займёт его место? Изменник Теон ничем не лучше, а Эурона Вороньего Глаза за глаза называют безумцем. Если же он погиб за морем, лучшей кандидатурой станет следующий брат, Виктарион. Железный капитан не слишком умён, но исполнителен и честен. В приоритете у леди Старк оставались дочери, но возражений у Станниса не нашлось. Что Ланнистеры, что Тиреллы превосходили его войско числом, и основные силы должны находиться южнее Перешейка. Освобождение Севера подождёт. – Кстати, о Ланнистерах, – Ренли обратился к Маргери. – Получается, ты вышла замуж за волка, а твоя семья поддержала львов, я прав? – Всё верно, – призналась девушка, поправляя вьющиеся каштановые волосы. – Я не принимала участия в военных советах моего лорда-отца, но он пожелал выдать меня замуж за Джоффри, когда… Когда Королевской Гавани не будет грозить опасность. Они направились туда от Горького Моста по предложению лорда Бейлиша. Тот прибыл в наш лагерь гонцом от лжекороля Джоффри и его Малого Совета. Станнис выслушал короткий рассказ, взвешивая каждое слово. Маргери не добавила новых деталей к знаниям, которыми он располагал, но говорила столь учтиво, будто в самом деле почитала Станниса королём. "Она умнее брата и, тем более, отца, – подумал он. – И преследует другие интересы". – Ваш отец и братья встали на путь измены, – хмуро произнёс Станнис. – Да, ваше величество, – кротко сказала Маргери. – Я сожалею и всем сердцем надеюсь на ваше великодушие. – Если Робб Старк сын своего отца, то тебе сожалеть не о чем, – встрял Ренли. – Я бы Джоффу и куриного яйца не доверил. В качестве подарка на помолвку он преподнёс Сансе Старк голову её лютоволка. Леди Старк сделала резкий вдох, словно на миг лишилась воздуха. Бриенна, о присутствии которой Станнис почти забыл, выступила вперёд, опасаясь, что Кейтилин упадёт в обморок, но та устояла. – Моя дорогая Санса сейчас наедине с этим чудовищем, – она покачала головой, и Ренли осёкся. – Ты забыл упомянуть о том, что Джоффри – бастард, не имеющий законных прав на престол, – добавил Станнис. – Кому известно об этом "тайном" браке? – Большой Джон исполнил роль посаженного отца для невесты. Септону в септе Эпплтона мы заплатили золотом за молчание. Этого хватит на некоторый срок, – справившись с собой, рассказала Кейтилин. – Робб не желал скрывать факт женитьбы, но я убедила его, что мы не можем лишиться поддержки Фреев сейчас, когда грядёт решающее сражение с лордом Тайвином. Сын решил, что для нас будет безопаснее здесь, в Штормовых землях, чем в Речных краях, где идут бесконечные бои, и отправил нас сюда. Станнис сумрачно кивнул. Стало ясно, зачем понадобилось окутывать тайной появление Маргери со стайкой фрейлин в Штормовом Пределе. С одной стороны, Робб надеялся укрыть молодую супругу, с другой – стремился оградить её от семьи. – Вы, должно быть, всё же сильно устали с дороги, – проронил Ренли. – Можете занять мои комнаты, и если вам что-то понадобится, стоит только сказать. Надеюсь, король любезно приютит меня на несколько дней. Я не займу много места, Станнис. Ты же не собирался отправить юную Королеву Севера в темницу? Ренли отправил Бриенну на поиски кастеляна, чтобы отдать необходимые распоряжения по размещению гостей. Он подозревал, что Станнис пожелает держать Маргери под замком: даже являясь законной женой Робба Старка, она оставалась пленницей в руках короля. Достойное обращение не избавит Маргери и её кузин от постоянного надзора. Наверное, Санса Старк во власти Ланнистеров находилась в том же положении. По обыкновению, знатных заложниц не запирали в сырых подземельях, а селили в башнях, но башня в Штормовом Пределе имелась всего одна. На верхнем этаже розочки Тиреллов будут в безопасности и, к тому же, надёжно сокрыты от чужих глаз. Маргери вела себя безукоризненно: при появлении сира Кортни она набросила на голову капюшон и тщательно запахнула невзрачный плащ, скрадывающий нежные изгибы её силуэта. Пенроз сопроводил её и Кейтилин Старк в господские покои. – Бриенна, помоги нашим гостьям устроиться с удобством, ладно? – попросил Ренли. Вдруг у Маргери в рукаве найдётся записка от Лораса? Надеяться на это глупо, ведь её появление в Штормовых землях отдано на волю случая, но вдруг? Солнечный свет за окном померк, и стюард принёс в приёмный зал масляную лампу. Дни мало-помалу становились короче, и подкрадывающаяся ночь сгущала сумерки. Чернильный мрак собирался по углам старого замка, тени крались по лестницам и галереям. Ренли порадовался светильнику: если смотреть на него сквозь ресницы, он превращался в тёплый сгусток света, похожий на яркое соцветие календулы. А ведь казалось, он давно избавился от детского страха темноты. – Если скажешь, что Робб Старк и на брачном ложе управляется лучше, чем я, бестолочь, я вздёрнусь на мачте "Ярости", – предупредил Ренли, не позволив брату и рта раскрыть, и тот мрачно уставился на него. – Не говори глупости. – Да я пошутил. Станнис недовольно хмыкнул: – По крайней мере, Маргери Тирелл не умрёт девственницей. Ренли засмеялся. Слуга собирался разжечь и свечи, но брат нетерпеливо отослал его прочь. – Что будем делать? – воодушевлённо спросил Ренли, когда они остались одни. – Отправим к Мейсу ворона? Или лучше гонца? Можно присовокупить к письму одну из девочек Тиреллов, для веса, – Эллу или Меггу, скажем, они вроде помладше. – Бессмысленно, – двинул плечом Станнис. – Лорд Тирелл сделал выбор. Если он возьмёт под покровительство двойняшек Редвина, тот скоро выступит с острова Арбор. Робб Старк вот-вот схватится с Тайвином. Нет времени на уловки. – Но если Мейс узнает, что мы взяли его любимую дочь в заложницы… – Это война, Ренли, – отрезал брат. – Потребуется более весомый довод, чтобы заставить Тирелла отступить. Он зашёл слишком далеко. – Но как же… – Ренли прикусил ноготь большого пальца и замолчал. – Кейтилин Старк рассчитывает на союз Севера и Юга, – задумчиво изрёк король. – Ей представился шанс, и она его не упустила. – Трудно винить её за это. Лорд Переправы – ценный союзник для северян, однако… Помимо Маргери, выгодной невестой для Робба могла бы стать Арианна Мартелл или Аша Грейджой. Вдовствующих королеву Серсею и леди Аррен я в расчёт не беру, – Ренли присел на край стола. – Леди Старк мудрее своего мужа, нужно отдать ей должное. Дальновидность – хорошая черта для тех, кто играет в престолы. – Это вовсе не игра, Ренли, а прежде всего – долг. – Как скажешь, Станнис, – покладисто отозвался Ренли, подумав про себя: "Нед Старк тоже так считал, и к чему это его привело? Тебе не хватает гибкости, братец". Если честный и упрямый Станнис, со своим чётким понятием о справедливости и долге, действительно взойдёт на Железный Трон, деснице придётся лезть вон из кожи, лишь бы удержать его там. Но Станнис таков, какой есть. – Если надломить могущество Ланнистеров, Тиреллы волей-неволей встанут под мои знамёна, – предположил брат. – Это было бы весьма удачно, – оживился Ренли, и Станнис смерил его настороженным взглядом. – Север с нами, а принц Дорнийский до сих пор оплакивает сестру, Элию. Он осторожен и не поддержит львов – по крайней мере, до тех пор, пока не убедится в исходе войны. Если переманим обратно войско Простора, Железный Трон наш. – Мой, – поправил Станнис, но Ренли не слушал. Своим появлением Маргери подарила ему призрачный шанс на воссоединение с Лорасом. Как и сам Ренли, она находилась в подвешенном состоянии, между двух огней – Тиреллами и Старками. Что же ей движет – любовь с первого взгляда или трезвый расчёт? На чьей она стороне? – Что представляет из себя Маргери? Она называлась твоей женой, опиши мне её. – Мне известно, что она внучка своей бабушки, – отозвался Ренли. – Леди Оленна, урождённая Редвин, предназначалась в жёны кому-то из Таргариенов. По её словам, она сделала всё, чтобы брак не состоялся. Вроде бы она не обрадовалась знаменитому драконьему безумию, а потом жених разорвал помолвку. Леди Оленна присмотрела для себя Лютора Тирелла и так стала Королевой Шипов. А ведь и он собирался жениться на другой. Лютор погиб на охоте, сорвавшись с утёса, но в Хайгардене поговаривают, что леди Оленна приложила руку к происшествию, уж не знаю почему. Ренли скверно знал историю Семи Королевств, но в узах, соединяющих великие дома, ориентировался как рыба в воде, – до третьего колена. Не принимая в расчёт дремучий Север, конечно. – Удивительно, как эта женщина допустила брак внучки с тобой, если ставит её благополучие выше своих нездоровых амбиций. – Мейс не стал её слушать. Леди Оленна всегда жалуется, что слишком мало колотила его в детстве, – усмехнулся Ренли. – Но Маргери взяла от бабки больше, чем кажется на первый взгляд. Может, она слышала что-нибудь о неуравновешенном характере Джоффри? Её фрейлины охочи до сплетен. Благодаря твоим усилиям, в моём лагере ходили слухи о его незаконнорождённом происхождении. Забавно, Робб тоже походит на мать сильнее, чем на отца, но в чистоте его крови никто не сомневается. – Старки – древний и знатный род. Под властью Короля Севера, пускай даже номинального, лежат обширные территории, – Станнис тщетно искал что-то глазами на гладкой поверхности стола. – Маргери могла польститься на них? – Наверное, почему нет? А может, она надеется, что волка приручить легче, чем льва? Да и Робб хорош собой. Станнис поднял на Ренли угрюмый взгляд. – Что? Кстати говоря, наедине она могла бы поведать мне больше о планах отца. Если я скажу ей… – Нет, – отрезал король. Ренли приоткрыл рот и, заломив брови, облизал губы. Не подозревает ли брат о сговоре? Не доверяет? Но Ренли порядком постарался, чтобы заслужить его благосклонность. Разве что не сражался за Станниса, но и этот день не за горами. Это попросту нечестно! Несмотря на предательское желание спросить Маргери о Лорасе, услышать хотя бы крупицу сведений о стачке у Горького Моста, обида всё-таки сдавила горло, и Ренли натянуто пошутил: – Ты что, ревнуешь? – Я? Нет, – тряхнул головой Станнис. – Откуда у вас такие мысли? – У нас? Ты с кем-то говорил об этом? – Ни с кем. Ренли не поверил. Но кому Станнис мог проболтаться? Сам же велел молчать о том, что происходит между ними! Неужели он и правда ревнует? К Маргери или Роббу? Ревность к Монфорду хотя бы обоснована. Позволив себе интрижку с королём, Ренли вовсе не ждал, что Станнис тут же предъявит на него права. Впрочем, ему не привыкать: Лорас тоже жутко ревнив, и они порой сильно ссорились, если Ренли уделял слишком много внимания кому-то из бравых рыцарей или молодых лордов. Когда он надел корону, дело только усугубилось. Лорас ревновал его даже к стюардам, конюхам и прочей челяди, хотя Ренли и так не позволял себе всерьёз увлечься кем-то из простонародья. Опыт с беднягой Блейном из золотых плащей свидетельствовал о том, что неравное положение в обществе создаёт неприятные проблемы. Напротив, даже Роберт не смел заставить исчезнуть человека знатного рода. Второе имя часто служит надёжной защитой. – Тогда почему ты не позволишь мне поговорить с Маргери? Если Ренли ослушается, гвардейцы у покоев розочек наверняка пропустят десницу, но с той же вероятностью они доложат об этом визите королю. Можно подкупить стражу серебром или предложить вина с сонным зельем, но такие уловки имеют смысл, только когда желаешь выкрасть пленника и скрыться. Если на дублетах гвардейцев вышиты огненные сердца, лучше сразу отказаться от этой затеи. С людьми королевы, преданными последователями Владыки Света, Ренли не по пути. "А как же Лорас? Станнис меня и близко к нему не подпустит". – Ренли, – шагнув ближе, Станнис взял его под подбородок. – Тиреллы предали тебя. Они отвернулись от тебя, когда ты нуждался в них более всего. Твоё место рядом со мной. Сколько раз я должен повторять? Ренли вынужденно поднял глаза. Жест брата с грехом пополам укладывался в границы приличия, но волновал сердце. Ренли вспомнил поцелуй в щиколотку и россыпь поцелуев в шею, следы которых приходилось прятать под высоким воротником. Станнис умеет проявлять нежность, – вот так новость. Что если брат испытывает к нему высокие чувства, а не только плотский голод? – Так ты хочешь защитить меня? – уголки губ Ренли дрогнули, и он попытался отвернуться, пряча глаза. – Что ты вертишься? – Станнис удержал его. – Не спрашивай. – В чём дело? – А ты не видишь? – Ренли досадливо наморщил нос. – У меня прыщик на щеке вскочил. Не хочу, чтобы ты смотрел. Станнис удивлённо замер и, паразит, только крепче сжал его нижнюю челюсть. – Какая чепуха, – у него вырвался скупой смешок. – Легко тебе говорить! – Пройдёт, Ренли, это же не оспа. – Только оспы мне не хватало, – содрогнулся Ренли и, наконец, вырвался. Король опустился рядом на край стола и скрестил руки на груди. Тёплый свет масляной лампы рисовал тени на его лице, подчёркивая суровый профиль. Ренли пожалел, что Станнис не надел корону, хотя и знал по опыту, что шея нещадно болит, если носить её непрерывно. Золотые отблески вьющихся языков огня придавали брату мрачности, отчего у Ренли пересыхало во рту от желания. – Я посчитал дни, – Станнис постукивал пальцами по плечу. – Маргери не лжёт, ей потребовалось бы больше времени, чтобы добраться до Королевской Гавани и вернуться в Эпплтон до появления Робба Старка. Она не владеет ценной информацией. Всё, что меня волнует, – это планы Беса и полководцев Простора по обороне города. А Тиреллы оказывают на тебя пагубное влияние. Я не могу позволить тебе якшаться с кем-то из них. – Ты же не думаешь, что Мейс заставил меня надеть корону? Я сделал это сам, Станнис, – Ренли опустил голову, помассировал загривок. Их тени на стене соединились в одну, двуглавую. Брат недовольно стиснул челюсти: – Почему из всех знатных домов Вестероса ты выбрал именно Тиреллов? – Я всегда думал, что плодородные земли Простора обладают силой, недоступной прочим. Тогда Хайгарден является ключом к захвату и удержанию власти. У них ведь самое большое войско в Вестеросе. – Всегда? Нет, очевидно, ты пришёл к этому выводу после осады. – Пускай так. Я был рад свести знакомство с Мейсом и Гарланом, его средним сыном, когда они посещали Королевскую Гавань. Мы поладили, несмотря на былые обиды, и они поручили моим заботам Лораса. Ему исполнилось одиннадцать лет, когда он стал моим оруженосцем. Гарлан навещал его так часто, как только мог, а Уиллас писал длинные письма, справляясь о его благополучии. Лорд Мейс с женой опекали младшего сына, точно птенца. – Ренли, – зубы Станниса клацнули друг о друга. Предчувствуя волну королевского раздражения, Ренли развернулся и резво поцеловал его в скулу. Тот мигом лишился дара речи. – Не сердись, – попросил Ренли. – Разве тебе не бывает одиноко? Недавно ты спрашивал меня об этом. Да, Станнис, я завидовал Лорасу и его семье, но ты сам сказал, что это не имеет значения. Всё в прошлом. Чтобы произнести вслух эти слова, пришлось наступить на горло самолюбию, но Ренли не мог рисковать хрупким расположением старшего брата. На кого ещё он мог рассчитывать, лишившись союза с Тиреллами? Лорас выбрал родную кровь и чужую сторону, а Маргери замужем и ведёт собственную игру, в которой не найдётся места для бывшего супруга. Ренли остаётся держаться Станниса. Брат привык к гордому одиночеству и готов стоять в одиночку против целого мира, но Ренли – его абсолютная противоположность практически во всех составляющих. Находиться у подножья трона – всё равно что идти по лезвию ножа, но Ренли стремился не только к власти. Что-то, затаившееся в глубине его существа, алкало поддержки и одобрения со стороны окружающих. Всякому известно: чем выше взлетаешь, тем больнее отзовётся удар о землю, а Ренли носил корону и едва не разбился. Полученный урок не прошёл даром: не считая некрасивой женщины, не имеющей рыцарского чина по определению, Станнис – единственный, кто разглядел в Ренли ценность после свержения. Станнис и послужил ему точкой опоры. Король насупился: – Ты самое дерзкое, бесцеремонное, бессовестное создание из всех, что я знаю. – Не кипятись, я всего-то чмокнул тебя в щёку. Было бы о чём переживать, – Ренли устроился удобнее, свесив ноги: – Слушай, я не имел намерения увести трон у тебя. Серсея, как и вся её родня, терпеть не может нас обоих, как ненавидела и Роберта. А если учесть, что её котята не являются его наследниками, она видела в нас с тобой настоящую угрозу, верно же? И она наверняка собиралась избавиться от нас, теперь я это понимаю. Но тогда… тогда я не знал этого. При жизни Роберта я хотел всего лишь отстранить Ланнистеров от двора. Их влияние росло с каждым днём. Ты сам тому свидетель: нашего царственного брата окружали рычащие львы днём и ночью. Супруга, Цареубийца в белом плаще, златоглавые сквайры. Роберт без конца клянчил у них золото и надеялся воспитать сынишку Джона Аррена у лорда Тайвина на утёсе Кастерли. Он назначил Джейме Хранителем Востока, а Серсея и вовсе хотела сделать брата десницей. – Роберту следовало сделать десницей меня, – не удержался Станнис. – Он не видел Неда Старка почти десять лет, а я всё это время находился рядом. Преданно трудился на благо его королевства. Ренли взял его за руку, положил к себе на колени и принялся массировать худые пальцы и угловатые костяшки. Острые обиды брата не вызывали у него былого веселья. Рука Станниса казалась деревянной, но прикосновения его отвлекали, и Ренли продолжил: – Когда я возложил на свою голову корону Роберта, я выступил против Ланнистеров, а вовсе не против тебя. Если бы я знал тогда, что Джоффри и остальные – бастарды… Если бы ты поделился подозрениями со мной, всё могло быть иначе. – С тобой? У меня даже мысли такой не возникло, – Станнис угрюмо усмехнулся. – И в итоге ты решил, будто я позволю тебе, младшему брату, помыкать собой? – Я никогда не видел в тебе короля, – ляпнул Ренли, и ладонь Станниса в его руках дрогнула. – Я хочу сказать, ты даже никогда не желал им быть. Разве я ошибаюсь? – Я никогда не просил корону, – ворчливо отозвался брат. – Золото холодное и тяжёлое, когда носишь его на голове. Но мы не выбираем судьбу, а долг выполнять обязаны. Смею ли я пренебрегать этим? – С тобой бесполезно спорить, – Ренли улыбнулся, разминая его фаланги. – Я не желал тебе гибели, Станнис. – Сладкие речи, Ренли. Ты лукавишь, – король покачал головой, но руку не забрал. – Ты мог сложить оружие, когда узнал о моём праве, но не сделал этого. Вместо этого ты предпочёл мою гибель. – Я сожалею, – тихонько откликнулся Ренли; он накрыл ладонь брата второй рукой, согревая и поглаживая вдоль пястных костей. – Когда у тебя на голове корона, а за тобой идёт целое войско, остановиться нелегко. Я обещал им замки, почести и титулы, а они взамен славили каждый мой шаг, будто моя дорога и впрямь усыпана золотыми розами. Пешие переходы растягивались на много лиг, шум войска походил на рокот моря, а дым лагерных костров был подобен грозовым облакам. Разве можно отказаться от такого подарка судьбы? Ренли покачал головой и потянул руку брата к лицу, мягко прижался губами к острым костяшкам. Станнис неровно выдохнул, стиснул пальцы. Это игра света, или у него покраснели кончики ушей? – Честный человек поступил бы именно так, – хрипловато, но беззлобно заметил брат. – Долг каждого – хранить верность законному королю. Мне следовало научить тебя этому. "А говорят, Станнис Баратеон не умеет прощать. Может, и не простил, но как будто смягчился". Станнис и сам однажды отвернулся от законного короля, следуя зову родной крови, но напоминание прозвучит не к месту. Вместо этого Ренли потянулся к нему, не представляя толком, что собирается сделать, но скрип дверных петель заставил его отпрянуть, и их руки разъединились. – Ваша милость, лорд Ренли, я извиняюсь за вторжение, я вовсе не хотел помешать вам. Я не знал, где вас искать, – на пороге обнаружился помощник Пенроза, Элвуд Медоуз. Сердце Ренли колотилось так, что едва не проломило грудную клетку. Видел ли Медоуз, как они держатся за руки? Они должны блюсти осторожность, иначе претензии к Ланнистерам насчёт кровосмешения прозвучат на редкость необоснованно, если не сказать – глупо. Станнис сжал край стола до побелевших костяшек. По счастью, уличный свет проходил сквозь цветные стёкла, теряя яркость, и снаружи достаточно стемнело, чтобы затопить помещение сумерками. Приёмную залу освещал всего один фонарь. Нет, наверное, Медоуз не разглядел сомнительного жеста. "Проклятье, Элвуд! Вломился как на пиршество! А мы, наверное, имеем вид двух перепуганных оленей", – Ренли сдержал нервный смешок и осведомился, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно: – В чём дело, Элвуд? – Сир Кортни просит уточнений насчёт вашего гардероба. – Пускай спросит у Айрис. Она подскажет, какие сундуки следует отправить на борт флагмана, а какие – переместить в солярий моего лорда-отца. Я заночую там. – Слушаюсь, милорд. Дверь за Элвудом закрылась, поколебав пламя светильника, и Ренли поёжился, обозревая сгустившиеся тени. Они вновь остались одни, что случалось нечасто. Злость Станниса из-за несвоевременного появления Медоуза накалила воздух, как печь в кузнице. – Если ты намерен вести себя неподобающим образом в моих покоях, сам же и отправишься в темницу, – отчеканил он тем самым не-терпящим-возражений тоном, который обычно приберегал для вассалов. Король сорвался с места, чтобы, не оглядываясь, покинуть приёмную. "Ну, это мы ещё посмотрим", – подумал Ренли, с досадой глядя вслед. А может, и правда, торопиться не следует? Спору нет, Ренли действовал опрометчиво, не задумываясь: а что если Станнис возжелает большего? Это могло быть терпимо, будь они просто братьями, но строить отношения с королём следует с умом. Только вот времени у них как раз нет: осталось всего два дня до отплытия – и целая прорва задач, которые нужно исполнить. Смена знамён, отправка багажа на галеи, подготовка конницы к переходу… Сквозняк, пролетевший от захлопнувшейся двери, задул неровный огонёк фонаря, и зал в мгновение ока погрузился во мрак.