Последний богатырь: Любовь, Огонь и Мечта, на меньшее я не согласен....

Василиса и Злата сидели в библиотеке, увлечённые изучением книг и свитков, в то время как Баба Яга, сидя за столом позади них, проверяла свои скляночки. — А ты… по своей воле стала женой Кощея? — несмело спросила темноволосая, но, похоже, любопытство передалось ей от Вани воздушно-капельным путём. — Да, это было добровольно. Несколько столетий назад мы даже не знали, что предназначены друг для друга судьбой, — поджав губы, произнесла рыжеволосая и захлопнула очередной том книги. Обладательница изумрудных глаз погрузилась в себя, снова и снова переживая момент смерти Ратмира. Реакция темного мага была ей непонятна: ненавидит ли он её? Презирает? Или ему теперь безразлично? Эгоистично думать так, возможно, мужчина сейчас находится в такой же скорби, как и она сама, но… Но Злата словно кожей и затылком чувствовала, что Кощей начинает строить от неё высокую и кирпичную стену, будто бы огораживаясь от супруги. «Может, Яга была права? С Кощеем было лишь желаемое, выдаваемое за действительное, а настоящим моим суженым был Илья?» — Ваше величество, извините, если задела… — Василиса закусила нижнюю губу и сжала книгу перед собой. Дверь в библиотеку распахнулась, и это вывело Злату из оцепенения. Три женщины одновременно обернулись и увидели в проходе восточного колдуна. — Не помешал, дамы? — спросил Джафар, улыбаясь улыбкой чеширского кота. — Вот павлин, — буркнула Яга, отвлекаясь от счета и тут же возвращаясь к нему. Зеленоглазая улыбнулась другу уголками губ и ответила: — Ты явно старался помешать, Джафар. — Иронично произнесла Злата и успокоила Василису: — Ничего такого, это мои личные заморочки. — Ваше величество, я сделаю вид, что ваши слова меня никоим образом не задели, но я пришёл сообщить, что вас ждёт ваш обожаемый супруг, — продолжил иронизировать восточный психопат, однако его жгучие глаза так и сверкали в сторону Василисы. — А ты в посыльные заделался? — Рыжая бровь Златы взлетела вверх. — Злата, не заставляй мужа ждать, а то вдруг он подумает, что я зажал тебя в углу, и… не сносить мне головы, — ответил в свойственной ему манере колдун и взял книгу со стеллажа. — Кому ты только достанешься, чудовище? — Фыркнула ведьма на слова друга. — Раньше моё сердце принадлежало принцессе Аграбы, но сейчас оно пустое и холодное, как лёд Антарктиды, — за очередной шуткой Джафар спрятал боль от того, как кольнуло в сердце при упоминании Жасмин. Злата цыкнула и покинула библиотеку, спеша в тронный зал, где ждал её Кощей, а то, что он там, зеленоглазая и не сомневалась. На пути к тронному залу Злата столкнулась с Давидом и Кощеем из Белогорья. — Злата Микулишна, вы ничего не нашли? — с надеждой в серых глазах спросил ведьмак. — Нет, в библиотеке сейчас и Джафар… — не успела она договорить, как племянник Джафара уже убежал, спеша найти заклинание, способное снять заклятие с Елены. Зелёные глаза Златы встретились с тёмными глазами Кощея, и некоторое время они смотрели друг на друга. В этот момент за спиной Микулы раздались шаги, и появился шатен. — Злата… — прорычал кареглазый, и рыжеволосая, вздохнув, обошла колдуна, чтобы пройти в зал, чувствуя на себе пронзительный взгляд своего Кощея. Борис захлопнул за ними дверь и набросился на супругу, словно коршун на добычу. — Что это за переглядгки с ним? — в голосе шатена слышались ревность и злость. — Какие переглядгки? — нахмурилась ведьма, и в этот момент царицу схватили за шею, притянув к себе.

Тьма так и полыхала в карих глазах мужчины.

Злата почувствовала, как ей не хватает воздуха из-за усиливающейся хватки Кощея. — Илья, Джафар, Серый, теперь ещё и этот? — рычал мужчина, чуть ослабляя хватку и уткнувшись носом под челюсть любимой. — Ты за кого меня держишь?! — мгновенно вспыхнула рыжеволосая, пытаясь оттолкнуть от себя супруга. Но все попытки отстраниться были пресечены, и зеленоглазую прижали к холодной стене. — А за кого, Злато? Давай, произнеси… — хрипло выдохнул Кощей, целуя любимую в шею. Злата запустила пальцы в густые волосы мужа и, чуть сжав их, оттянула, заставляя заглянуть себе в глаза. Тьмы в карих глазах уже не было. — Никогда не смей так ко мне относиться и думать! — зашипела ведьма, чуть ли не бросаясь на шатена. Кощей лишь молча отстранился от жены, отворачиваясь к большому окну, взгляд колдуна был устремлён куда-то за горизонт. — Зачем звал? — Злата часто заморгала, стараясь скрыть слёзы, понимая, что его страстный порыв был вызван тьмой. Без неё он даже не хочет смотреть на неё, не то что касаться. — Сказать, что когда мы будем разбираться с этими колдунами, магами и прочими тварями, ты останешься в замке и носа не высунешь. — чеканил каждое слово стальным голосом Бессмертный. Слова кареглазого возымели другой эффект, и рыжеволосая вспыхнула и оказалась перед темными глазами Кощея. — Кощей, я из-за этого чертового колдуна потеряла ребёнка! Дочь заколдована, внучка похищена. Ты думаешь, я буду отсиживаться за твоей спиной? — в зелёных глазах полыхал огонь злости. — Именно поэтому ты и останешься. А если потребуется, то и на цепь посажу, кинув в темницу. — усмехнувшись, мужчина вышел из тронного зала.

***

Данияр, держа поднос с едой, спустился в темницу и открыл дверцу в клетку, где томилась его юная пленница. Из темноты на него сверкали два ярко-голубых глаза. — Ты, безусловно, похожа на своих бабушку и дедушку, только не на Злату и Кощея, а на Яромира и Амиру, — с усмешкой произнёс правнук бабы Яги. Океана терпеливо ждала, пока маг подойдёт ближе, и вдруг ударила ногой по подносу, отчего тот выпал из рук мужчины. — Ах ты, непослушная девчонка! — воскликнул блондин, схватив черноволосую за шкирку и тряся её, как котёнка. — Пусти! — маленькая ведьмочка начала махать руками и ногами, пытаясь задеть кареглазого. — Не зли меня, иначе постигнешь судьбу своего дяди! — на лице Данияра появилась неприятная ухмылка, и он швырнул ребёнка на пол. — Что ты сделал с Ратшей?! — в голубых глазах ежевички сверкнула ярость. — Убил, — с лёгкостью ответил парень, словно говорил о погоде за окном. — Значит, твоя смерть близка, — шикнула Океана, сверля мага глазами. — Не тявкай, мелочь пузатая, — рассмеялся блондин и, захлопнув дверцу, ушёл. Тишину темницы нарушили детские всхлипы. — Ратик, — прошептала девочка, глотая слёзы.