Перепишем Судьбу

      «Этого не может быть» — повторяла про себя Сара, глядя на того, кого даже спустя десять лет любила так же сильно, как в их последнюю ночь вместе. Чувства её не угасли и теперь, когда она видела Кайла, стоящего подле её кровати — такого живого и настоящего — её глаза быстро наполнились горячими слезами. Видение начало расплываться, но как бы сильно женщине ни хотелось разглядеть возлюбленного, она боялась сморгнуть слезы. Боялась, что он вдруг исчезнет, снова оставив её одну здесь.       Сара изо всех сил старалась не расплакаться, но ничего не могла с собой поделать. Это все равно, что пытаться сдержать прибой. Она столько лет не плакала, но рядом с ним, после этого поцелуя… её буквально прорвало. Эмоции хлестали через край.       — Идём, — по-военному чётко сказал Кайл, склоняясь и протягивая ей руку. Его взгляд был холоден. Влюблённого парня вновь заменил солдат. Это придало Саре сил. Не время было распускать сопли. Если он сказал, что вытащит её, значит так оно будет. Из-за действия препаратов тело всё ещё было налито свинцовой тяжестью, однако она заставила себя вложить руку в мужскую ладонь.       «Боже! Я его чувствую…» — подумала Коннор, в очередной раз убеждаясь, что перед ней не призрак. Кайл действительно вернулся к ней. Живой, во плоти. От этой мысли дрожь пробежала по всему её телу, а дыхание перехватило. Она почти готова была поверить в чудесное возвращение любимого мужчины, но… что-то всё же выбивалась из общей, идиллической картины. Какая-то деталь, которую её отравленный химией мозг не мог уловить. Кайл как будто вернулся оттуда не полностью. Был не совсем живым.       — Идём, — подхватив её поперёк талии мужчина повёл её к выходу и Сара, собрав немногие, оставшиеся в теле силы, заставила себя стоять прямо. Ноги не слушались, но с помощью Риза, она кое-как смогла доковылять до двери. Голова кружилась и женщине приходилось буквально цепляться за спутника, болтаясь на его шее в виде почти что мёртвого груза. Снова она стала балластом.       Дверь почему-то оказалась открыта и они без проблем выскользнули в коридор, залитый ярким, солнечным светом. В больнице наступил тихий час и все пациенты пребывали в состоянии глубокого ступора, вызванного торазином: обессиленные, потерявшие ориентировку в пространстве, не способные мыслить. Персонал лечебницы мог позволить себе пропустить по стаканчику кофе.       Путь был свободен и Сара в сопровождении Риза направились к выходу. Ему приходилось тащить её на себе… совсем как ей его в ту страшную ночь, когда они убегали от Терминатора, загнавшего их на завод «Кибердайн Системз». Вот тогда-то, когда Кайл погиб, защищая её. Мысль прошла сквозь затуманенное сознание женщины как игла, приносящая боль. Но эта боль отрезвляла.       Сара отчётливо помнила взрыв и обмякшее тело любимого, бесформенной кучей замершее у подножья лестницы. Понимала, как ползла к нему, превозмогая острую боль в ноге, пронзённой стальным осколком, как осторожно переворачивала, надеясь привести в чувство, и как рыдала встретив незрячий взгляд его навеки остекленевших глаз. Риз умер защищая её и их не рождённого сына…       Однако это не мешало ему тащить её по коридору к выходу из больницы. Он… действительно вернулся из мёртвых? Это её любовь воскресила его? Или же он не смог обрести покой потому, что не выполнил задание? Не смог остаться с ней и защитить Джона? Кайл… правда сейчас был с ней? Или она начала сходить с ума, прячась от страшной реальности в объятиях ожившего мертвеца?       От чего-то в памяти всплыла старинная прусская сказка, которую одна её школьная подруга рассказала, когда они вчетвером устроили вечер страшных историй. В ней рассказывалось о девушке, по имени Ленора. Она жила она на холодной равнине близ Балтийского моря. Всех мужчин из её деревни, кроме стариков и маленьких мальчиков, забрали в армию прусского Императора, как это часто случалось в те недобрые времена. Был среди них и возлюбленный девушки — молодой парень, которого звали Карл.       Под началом императорских офицеров отряд ушел на юг, где шла война, и больше никаких вестей от них не было, Ленора терпеливо ждала. Ночи сменяли дни, начинались новые и так же таяли в ночи. Глядя из окна на большую дорогу, которая шла мимо деревни, она выплакала все глаза, пока наконец не увидела, как возвращаются один за другим. Пришли мужья и отцы ее сестер и подруг. Многие были слепы, другие лишились ноги, однако родственники всё равно радовались, что то вернулись домой живыми.       Лишь возлюбленный Леноры так и не появился. Он погиб на поле битвы далеко от родных мест, и так и не получила девушка от него ни одной весточки. Опечаленная Ленора затворилась в своей комнате и в одиночестве, с сухими воспаленными глазами и бродила, бесцельно из угла в угол, никого не слыша, не говоря ни слова. А ночью, когда вся деревушка засыпала, девушка плакала и рассказывала о своем горе молчаливой тьме. Она звала смерть, как избавление от мук и не проходящей сердечной боли.        Но смерть не приходила. Не спешила забирать её. Так тянулись одна за другой бессонные ночи… как-то поздним зимним вечером, когда все в деревне спали, двери домов были закрыты на крепкие засовы, а окна темны, по булыжной мостовой застучали подковы. Звук этот замер около дома Леноры, и она услышала голос своего возлюбленного. Он звал её по имени. Сама собой растворилась дверь, и знакомые шаги послышались на ступеньках. Ленора кинулась встречать его, забыв даже себя от радости.       Карл не улыбнулся, не протянул к ней руки. Как деревянный, стоял он на лестнице, и на застывшем его лице не было никакого выражения. Голос его, когда он заговорил, был резким, словно свист ветра в щелях старого дома, но при этом звучал тише шёпота:       — Поехали со мной, Ленора. Сыграем свадьбу. Гости уже заждались нас, а брачное ложе готово, — прошептал он.       Измученная бессонными ночами, обессиленная пролитыми за столько дней слезами, Ленора подчинилась. Тут же, в ночной рубашке, она спустилась по темной лестнице и последовала за своим возлюбленным на улицу. Покорно села она на лошадь и обвила руками его опоясанную ремнём талию. Лошадь пронеслась по деревенским улицам и вылетела на высеребренную луной дорогу.       Дрожа от холода, девушка сильней прижалась к своему возлюбленному, но от его не шло никакого тепла. Он словно бы застыл в ледяном молчании. По обеим сторонам дороги в лунном свете безмолвно качались чёрные ветки деревьев. Слыша лишь громкий перестук копыт да пронзительные крики ночных сов, Ленора в конце концов решилась окликнуть возлюбленного прошептав его имя.       — Мы должны скакать быстро и успеть, пока не пропоет петух, — стылый ветер подхватил его ответ и донёс до неё шёпотом.       Больше они не говорили. Только неслись быстрее ветра, и даже стволы деревьев сливались в одно тёмное пятно. Наконец, после нескольких часов бешеной езды, конь замедлил бег. Они оказались в незнакомой местности, мрачной и бесплодной. Железные ворота, заскрипев, растворились перед ними, и лошадь галопом въехала во двор церкви, где стояли покосившиеся надгробия.       Здесь толпились какие-то фигуры в темных одеяниях. Они окружили лошадь и холодными руками тянули, дергали девушку за рубашку, хватали её за руки. Они стащили её с лошади, а возлюбленный спрыгнул на землю следом. Теперь она разглядела на нем ветхий саван и вспухшее лицо, расплывшееся в ледяной улыбке. Ток мог улыбаться только мертвец, вылезший из душной могилы.       — Это свадебный пир, а здесь наше брачное ложе, взгляни, — Карл указал ей под ноги. Туда, где зияла развёрзшаяся могила.       Конец этой истории поведал церковный сторож, проснувшийся на рассвете, чтобы, как обычно, обойти территорию. Во дворе церкви он нашел замученную лошадь, от которой уже несло зловонием смерти. Рядом он увидел свеженасыпанный холмик земли, хотя накануне никаких похорон не проводили. На могиле лежал обрывок кружева, оставшийся от ночной сорочки Леноры. Сторож не дотронулся до него. Он знал, что потревоженная, колдовская могилу выпустила из своего чёрного чрева демонов и злых духов.       Её теперь… ожидала судьба Леноры? Она действительно слишком долго скорбела по Кайлу, что пробудила тёмные силы? Бред!       Вопросы переполнили голову женщины. Перед глазами заплясали сверкающие точки и она почувствовала, что сейчас вырубится.       — Держись, солдат, — голос Риза был холодным и как будто не живым, но его слова подняли в ней целую бурю чувств. Сосредоточенная на том, как бы выбраться из заключения и защитить сына от грозящей ему страшной опасности, Сара многое начала забывать. Даже слишком многое. Но появление Риза всколыхнуло память о том коротком времени, которое они провели вместе.       События десятилетней давности пронеслись перед её лазами, словно фильм на ускоренной перемотке. Стрельба в «TechNoir», гонки на автомобиле, во время которых она до дрожи боялась своего спасителя и не доверяла ему, бегство из горящего полицейского участка, ночевка в туннеле, разговоры о будущем и несколько счастливых дней в номере мотеля… Тяготы настоящего оказались забыты и душу Сары переполнила любовь. Чистая, всепоглощающая любовь, которую она испытывала в объятиях Кайла.       Мёртвый или нет, но он пришёл за ней и сейчас женщина готова была отправиться с ним хоть в могилу. Главное, что вместе.       — Ты прав… я должна держаться… — язык заплетался и женщина уткнулась носом в мужское плечо, ища спасения от яркого света, бившего прямо в глаза. Она даже не заметила, что юноша остановился, услышав эхо чьих-то шагов в пустом коридоре.       В себя Сару привёл гневный окрик санитара Дугласа — самого, наверное, ненавистного надзирателя в этом поганом месте.       — Эй! Ты как здесь оказался? А ты, вернись в палату. Немедленно я сказал! — дубинка словно сама прыгнула в руку толстяка.       Сара содрогнулась от воспоминаний. Уж она-то, прозванная санитарами мисс Трудный Случай, по опыту знала, как больно бьёт эта палка. Ни произнося ни слова, Кайл выступил вперёд, заслоняя её собой. Дуглас даже не почесался. Рядом с субтильным юношей крепыш чувствовал себя уверенно. А потому оказался не готов, что тот вскинет руку и пронзит его указательным пальцем, превратившемся в серебряную пику. Острие прошило глазное яблоко, мозг и даже кости черепа. Увалень умер почти мгновенно.       «Вилкой в глаз, иль в жопу раз?» — от чего-то не к месту вспомнилось Саре. — «Что же, санитар Дуглас свой выбор сделал».       Коннор рассмеялась. Ничего не смогла с собой поделать. На её глазах только убили пусть и плохого, но всё-таки человека, а она стояла прислонившись к стене и хихикала. Как умалишённая, которой её пытался выставить этот подонок Сильберман. Реальность Сары затрещала по швам. Воспоминания о прошлом смешивались с видениями будущего. Перед её мысленным взором мелькали какие-то эпизоды из жизни. И сколько бы Коннор ни пыталась соединить их воедино, всё разлеталось на куски. Как конструктор Lego.       «Это бред» — обречённо сказала себе молодая женщина. — «Мне всё кажется. А потом я проснусь в своей палате, как обычно».       Что же… всё равно это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Вырваться из адского заключения в психиатрической клинике словно по волшебству… о чём она только думала? Наверняка торазин поверг её в очередной кошмар. В это легко можно было поверить, если бы не одно но… до сих пор Кайл ни разу не появлялся в её кошмарах? Так почему он пришёл именно сейчас?       — Идём, — сказал Кайл, вытаскивая пику из глаза убитого. Санитар начал оседать, но юноша легко подхватил его грузную тушу одной рукой и опустил на пол, не вызвав лишнего шума. Его лицо при этом оставалось абсолютно бесстрастным. Словно у мертвеца.       — Да, — когда холодная рука возлюбленного коснулась её плеча, мягко подтолкнув к лифту, расположенному в конце коридора, Сара повиновалась. Почему бы и нет? Ей всегда хотелось как следует врезать этому ублюдку Дугласу. Не только за то, что не верил ей, но за то как смотрел. И как прикасался. Лапал её всякий раз, когда нужно было заставить идти куда-то или принимать лекарство. Её воротило от улыбки, расплывавшейся на его опухшей и вечно красной физиономии, а сальный взгляд заплывших жиром, свиных глазок оставлял ощущение жира на коже, от чего Саре испытывала непреодолимое желание хорошенько вымыться с мылом.       Конечно, этот ублюдок не позволял себе ничего, кроме случайных прикосновений, которые при случае легко можно было оправдать рабочей необходимостью. Он был слишком труслив, чтобы зайти дальше. Но страдавшей от домогательств пациентке всё равно хотелось врезать козлу. Сначала по роже — чтобы нос всмятку и зубы на пол кровавым дождём, а потом уже и в пах. Ногой. Со всей силы. Кайл исполнил её желание. Сделал даже больше, чем требовалось. Даже после смерти он продолжал оберегать её.       Пусть и только во сне.       Всё происходящее сейчас было сном, а значит она могла дать волю эмоциям. Выплеснуть гнев, копившийся на протяжении всего заключение. Проходя мимо Дугласа, Сара со всей силы пнула его хладный труп, мельком отметив что ощущение в этом наркотическом трипе не отличаются от реальных. Мёртвое тело ощущалось таким тяжёлым и грузным, каким и должно было быть тело весом за сотню килограмм. И лужа крови с него натекла примерно такая же. Даже в бреду её мозг не отрывался от реальности.       Не успев удивиться этому Сара почувствовала, что теряет равновесие и снова повисла на Кайле. Её босые ноги заплетались, шлёпая по холодному полу, больничный халат стеснял движения, а коридор вдруг превратился в нескончаемую дорогу. Которая к тому же ещё и ходила ходуном — туда-сюда, туда-сюда, как палуба корабля во время шторма. Двойная дверь, к которой они направлялись, казалась Саре такой же недостижимой, как луна в ночном небе. И всё же она каким-то образом доковыляла до неё.       Дальнейшие события слились для неё в сплошную, неразборчивую кашу. Яркий свет снова ударил по глазам, раздались чьи-то крики, хлопки выстрелов, истошно взвыла сирена. Кажется Кайл провёл её через помещение, пол которого устилали окровавленные тела, но шатенка больше не верила своим глазам и не поручилась бы за реальность происходящего. Эта сцена казалась слишком… неправдоподобной. Кайл Риз на её памяти никогда никого не убивал. Мог оглушить, запугать и даже ограбить, если того требовала ситуация. Но он ни кого не убивал. Этот человек был солдатом и сражался только с машинами. Не с людьми. Никогда не с людьми.       Сирена продолжала бить по ушам, пока они тащились от разгромленного сестринского поста к лифту, уводившему на подземную парковку. Ноги Сары подгибались и кажется, она даже потеряла сознание на время… потому что очнувшись обнаружила себя в салоне машины. Они каким-то образом выехали за территорию «Пескадеро» и теперь неслись по пустынному шоссе, разлинованному прерывистой жёлтой полосой. У них получилось! Они были свободны и мчались навстречу чудесному летнему дню и будущему, которое определяли сами. Ветер с шумом врывался в окно, словно пытаясь привлечь внимание сидевшего за рулём Кайла. Тщетно.       — Мы выбрались… — не узнавая своего голоса прохрипела женщина, глядя в окно машины. Всё вокруг казалось нереальным.       — Да, выбрались, Сара, — подтвердил Кайл, оторвав взгляд от дороги и поглядев на неё. Даже кивнул, для убедительности. Ни улыбки, ни слов любви, ни даже банального «Я скучал по тебе». И это после десяти лет. Перед ней как будто бы был и не Кайл.       «Спокойнее, Сара. Соберись. Не время впадать в паранойю» — урезонила себя бывшая пациентка психиатрической клиники. Мысль о том, что под маской Кайла может скрываться кто-то другой глубоко тревожила, но одновременно была кощунством. Он спас её. Вытащил из заключения, рискуя жизнью. Она не смела сомневаться в нём! И всё же… всё же что-то было не так. Глубоко не так.       Пытаясь справиться с этим ощущением, Коннор открыла стекло и высунула руку, перебирая пальцами потоки ветра. Приятно. Именно так и ощущалась свобода. Втянув пятерню обратно, женщина уставилась на свои пальцы, понимая что её постепенно начинает «отпускать». Действие препарата сходило на нет, а она всё ещё не вернулась в палату, продолжая нестись куда-то по залитому солнцем шоссе. Всё происходило на самом деле? Мертвец действительно спас её? Или она уже окончательно сошла с ума?       Вспоминая жуткие истории о здоровых людях, «залеченных» психиатрами до состояния умопомешательства, Сара бросила взгляд в зеркало дальнего вида. Оттуда на неё смотрела бледная, как приведение, женщина с затравленным взглядом самки дикого зверя. Именной такой она и привыкла себя видеть в последнее время. Это точно была реальность. Но если так, то… кто тогда сидел рядом?       Скосив взгляд в сторону спутника, Коннор в очередной раз убедилась в правильности своих подозрений. Этот человек (человек ли?) был кем угодно, но только не Кайлом Ризом. Мёртвые не возвращаются к жизни. Никогда. И всё же она должна была убедиться. Он так страстно целовал её на полу клинки, что она поддалась сладостному собоазну иллюзии и позволила себе поверить в неё.       Оставляя себе крохотную надежду на чудо, Сара вновь потянулась к застывшему в водительском кресле парню, жарко шепча:       — Мы выбрались, Кайл… — ей даже не пришлось изображать искреннюю радость влюблённой без памяти, когда она потянулась поцеловать его. Иммитируя страсть, женщина прижала пальцы к шее Кайла, проверяя догадку. И оказалась права. Пульса не было!       А значит перед ней был… вовсе не мертвец, и даже не человек. А механический оборотень. Терминатор. Он каким-то образом воссоздал внешность Кайла, чтобы втереться к ней в доверие и добраться до Джона. А она, дура, и поверила! Повелась на это!       На мгновение ненависть захлестнула Сару, но та не поддалась разрушительному импульсу, сохранив концентрацию и контроль. Терминатор подпустил её к себе. Значит считал, что она доверят ему. Этим следовало воспользоваться, избавившись от оборотня.       Продолжая целовать лже-Кайла, закрывая ему обзор волосами, Сара скользнула рукой по его телу, нащупывая ремень безопасности. Враг мгновенно разгадал её намерения. Он был быстр, и очень, но ведомая чистой яростью женщина, чьи ожидания обманули настолько жестоким образом оказалась быстрее. Прежде, чем холодная рука оборотня коснулась её, Сара успела отстегнуть ремень и вывернуть руль в сторону ближайшего фонаря. Если ей предстояло погибнуть в автомобильной аварии, пусть.       Главным сейчас было избавиться лже-Кайла. От удара о бетонный столб капот машины смялся, словно фольга. Сила инерции попыталась выбросить Сару через лобовое стекло, но столкнулась с непреодолимым сопротивлением ремня безопасности. В глазах потемнело, но женщина не позволила себе отключиться, пронаблюдав полёт Терминатора сквозь брызги стеклянных осколков. С размаху шлёпнувшись о мостовую, он прокатился с полдюжины метров, перевернулся и, как ни в чём не бывало поднялся на ноги.       Хотя нет, он всё-таки пострадал. Многочисленные обломки стекла буквально уничтожили имитацию лица Кайла, заставив Сару улыбнуться сквозь боль. И пусть повреждения, полученные Терминатором были незначительны, ей доставлял удовольствие уже сам факт того, что ей удалось сорвать с Терминатора маску. Обнажить скрытое под ней нутро истинное, отливающее металлом.       Утративший сходство с Кайлом убийца замер напротив неё, стремительно восстанавливаясь. Его раны зарастали как в ночных кошмарах. Острые кусочки стекла сыпались на асфальт один за другим, открывая неглубокие отверстия, похожие на серебристые раны. Когда последняя из них затянулась, Терминатор мгновенно избавился от ненужного больше обличья возлюбленного Сары.       Свободный плащ прилип к телу и впитался в него, потеряв цвет. На мгновение взору растерянной беглянки предстала безликая серебряная фигура — ослепительная в лучах летнего калифорнийского солнца. Сара видела её всего мгновение, затем поверхность тела этого странного, как будто из ртути отлитого существа потемнела, приобретая синий окраску и очертания униформы. Рубашка, пуговицы, значок, ремень, брюки и даже начищенные до блеска туфли — всё было воспроизведено с невероятной точностью. Прошли какие-то доли секунды и перед женщиной уже стоял полицейский с красивым юным лицом и холодными глазами убийцы. Робота.       Способности этого «ртутного человека» к мимикрии были просто невероятны. И делали его, наверное, самым опасным из всех противников, с которыми Сара Коннор когда-либо сталкивалась. Глядя, как он делает шаг по направлению к ней, женщина поняла, что этот Терминатор не остановится ни перед чем. Для робота этой модели не существовало преград. Он не знал ни боли, ни усталости. Он не мог быть уничтожен пулями, взрывом или даже прессом. И чем ближе он подходил, тем отчётливее она понимала…       …что это идёт сама Смерть.