Эйль. Часть 1. Принятие себя

             — Как раз к обеду, — сказал Ши Ли, услышав звон колокола.       — Это у вас такое оповещение для перерыва типа?       — Ну да.       — Прям как в школах звонки на урок и с урока.       — Это удобно.       — Или потому что у вас тут с электричеством проблемы, — поджал кубы Эйль.       — Ты что, считаешь нас какими-то дикарями?       — С благами цивилизации у вас определённо проблемы!       — Разбалованный ребёнок, — припечатал Ши Ли, быстро поднимаясь по лестнице, ведущей из того самого тоннеля, да прямо за Храм: ещё немного, и уже во дворах.       Корча рожицы спине Ву, Эйль топал следом. Обед он предвкушал. Надеялся нажраться от пузы и завалиться храпеть. Он даже не представлял, какая подстава его ждала.       — Я успею оставить куртки в комнате, чтобы не таскаться с ними? — спросил Эйль, поравнявшись с Ву.       — Конечно. Найдёшь комнату сам?       — Чай не «блондинка»!       Ши Ли шутку не понял. Он озадаченно уставился на волосы гостя.       — Не озадачивайся, — похлопал Эйль того по плечу: быстро сообразил, что Ву ни хрена не понял.       Ши Ли озадачился. Он действительно не понял, где здесь смешно. Ведь шутка подразумевала что-то весёло-забавное, что вызывало улыбки и смех. А то, что гость шутил, понятно по его интонациям. Но: где смешно? Там, где он сказал именно «блондинка», то есть женский род? Ну так да, он не женщина. Или дело в цвете волос? Так ведь он блондин. Волосы определённо свои и искусственно цвет не менял, то есть Эйль никогда их не красил. Итак вопрос: где смешно?       — Ты чего завис? — Эйль не просто успел сбегать до комнаты и скинуть куртки на лежанку, но и вернуться, найдя Ву с задумчивой мордахой на том же месте. — Погоди, только не говори, что ты из-за моих слов… Да?! — Эйль выпучил глаза, отчего они стали ещё больше.       — Я не уловил сути, — честно сознался Ши Ли.       — С учётом того, что ты не из города, то ничего удивительного.       — Объяснишь?       — Если кратко: так говорят о глупых людях. Чаще всего это относят к женщинам, но поверь, мужики тупят не меньше.       — Как цвет волос связан с твоими умственными способностями? — опять не понял Ши Ли.       — Да никак не связан! Просто большая часть девушек предпочитает краситься в блонд, и их большая часть это такие куклы, у которых кроме внешности ничего. Вот и сложился стереотип. А так да, люди тупыми бывают вне зависимости от цвета волосы. Ты вон вообще лысый, — как бы между прочим заявил Эйль, косясь, как выражение лица Ву с заинтересованного меняется на раздражённое. — Бля! Ты бы себя видел! — от души расхохотался Эйль.       — Ты всегда такой? — вздохнул Ши Ли.       — Почти! Когда на заданиях сильно не повеселишься. Просто у нас разный скил юмора из-за места нашего проживания. Больше чем уверен, что я местный юмор тоже не пойму. Пошли уже жрать!       В очередной раз озадачившись, но уже из-за слова «скил», Ши Ли позволил себя утянуть к столовой.       — А можно заказать гамбургер? Или пиццу? Хотя я бы ща пюрехи с котлетонами навернул, да задавил всё кофейцом со сливками! И пряник! Мятно-шоколадный! М!       — Через слово тебя понял, — поморщился Ши Ли. — Куда ты пошёл? — перехватив гостя за локоть, он утянул его к свободным местам за длинным грубым столом со скамьями подстать. Огромное помещение проветривалось со всех сторон настежь распахнутыми окнами: тут и створки имелись и даже что-то наподобие шторок-занавесок. Один стол возле статуи в конце столовой, за тем столом сидели монахи постарше. Но отсутствовал старец, которого Эйль видел.       Эйль привлекал много внимания. Ещё бы нет. Он так контрастировал с остальными, что был той самой белой вороной среди чёрных. Многие ученики оборачивались и откровенно пялились на новенького, чтобы получше разглядеть. Кто-то, как Ву, любовались его волосами, толстой косой, в коей сверкали искорки от солнечных лучей. Кто-то пытался заглянуть в большие глаза с таким необычным для местных цветом. Кто-то сравнивал цвет кожи, думая, что новенький болен, поэтому такой бледный. Ведь обычно когда болеешь, заметно бледнеешь, а этот вон какой белый.       Эйля направленные на него взгляды не беспокоили. Чему тут удивляться? Никогда не видели таких людей, вот и интерес. Эйль, бегая взглядом от одного лица к другому, через одного видел Ву. Он ещё подумал, что если затеряется среди толпы, найти одного-единственного конкретного узкоглазого бритоголового парня будет сложно. Они тут почти все такие! Как братья практически. Близнецы…       Эйль только открыл рот уточнить что-то насчёт пожрать, как заметил нескольких парней с какими-то ковшами на шеях: из них деревянными половниками они что-то быстро раскладывали по тарелкам, а потом ставили перед учениками. Эйль ожидал чего-то такого! Такого! Прям ух! Но! Когда перед ним поставили тарелку с его порцией и стакан с дымящимся то ли чаем, то ли компотом, он откровенно растерялся. При этом он вытянулся как кот, перед которым положили что-то странное. Ши Ли и сам замер, наблюдая за странной реакцией гостя. Как и добрая половина учеников вокруг них.       Круглая большая плоская тарелка с бортиками была поделена на одну большую половину и половину, поделенную на ещё пять делений. На самую большую лёг прожаренный до золотистого цвета рис с овощами и зеленью. Ладно, это ещё куда ни шло. Пусть и порция не очень большая. А вот дальше интересней: на одном из пяти делений лежали четыре красных боба. Потом какие-то коренья-веточки с листочками. Тоже четыре. Потом четыре зелёных боба. Потом четыре чёрных чего-то, похожего на бобы. А потом… какашка. Именно такая ассоциация пришла Эйлю при виде чёрного вытянутого нечто.       Эйль и так на тарелку посмотрел, и сяк повернулся, даже наклонился вперёд, чтобы разглядеть внимательнее, хотя на зрение не жаловался. Он повернулся к еде одним глазом, затем другим. Потом снова вытянулся и немного отклонился назад, будто ему под самый нос сунули что-то вонючее. Ученики вокруг таращились на него во все глаза. А кто-то даже пинал Ши Ли под столом, взглядом спрашивая, что происходит. Как будто Ши Ли знал! Сам сидел в лёгком шоке от поведения гостя. А потом этот гость, откинув голову назад, стал странно хрюкать посмеиваясь.       — Лилилилилилили! — шёпотом затараторил Эйль, отклонившись к Ву, смотря дурачком и так же лыбясь. — А это чё такое?       — Еда, — дал логичный ответ Ши Ли: ни он, ни ученики вокруг не приступали к своей, с любопытством пялясь на новенького.       — Да ладно! — снова хрюкнул Эйль.       — А что такое? — не понял Ши Ли, смотря, как Эйль сначала заглядывает в его тарелку, потом в тарелку сидящего с другой стороны Гю До, затем ко всем, до кого дотянулся его взгляд. — Эйль, что с тобой? Ты же есть хотел.       — Да я как бы и ща жрать хочу, — отозвался тот. — Но… А где супчики? Где пюрешечка? Где лазанья какая-нибудь? Гамбургеры? Пицца? Суши? Ролы? Борщ, в конце-то концов. Где это всё? Кусок хлеба там. Сальцо. А? — Эйль потыкал Ву локтем в бок. — Потом дадут?       — Потом занятия и тренировки. Это весь обед.       — Да в смысле?! — тихо простонал Эйль. — Бобы и какашка это вся еда?!       — Какашка? — переспросил Ши Ли.       — Ну да. Ты когда срать ходишь, у тебя дерьмо из жопы как раз вот такой колбаской выпадывает.       — Эйль?! — с возмущением воскликнул Ши Ли, привлекая всё больше внимания.       — Что?! — так же отозвался тот.       — Так и аппетит пропасть может, — прошептал один из учеников.       — Да какой тут аппетит?! — продолжал возмущаться Эйль.       — Сиди спокойно и ешь! Ты же проголодался!       — Дайте нормальную еду! — потребовал Эйль.       — Это всё! На обед больше ничего не получишь! — терпение Ши Ли грозило лопнуть в любую секунду.       — Какого хуя?! — взревел Эйль, и своды столовой сотряслись, на мгновение потемнело, но тут же всё вернулось в норму. Эйль брякнулся на спину, на пол, выказывая протест. А тут ещё старческий смех над головой. — Дедуля, что за подстава?! Где нормальная еда?!       — Какой пылкий дух! — весело рассмеялся старец. — Ты же солдат. С каких пор солдаты так привередливы в еде? — посмеиваясь старец прошёл мимо.       Устыдившись своего поведения, Эйль убрал ноги со скамьи и медленно поднялся.       — Теперь ты поешь спокойно?       Эйль повернулся к Ши Ли. Вспыхнувшие цветом рассвета глаза заставили увидевших это напрячься.       — Аппетит пропал, — сдержанно произнёс Эйль, резко разворачиваясь и выходя из столовой.       Ши Ли поднялся следом и прежде чем выйти повернулся к наставнику. Старец улыбнулся, но ничего говорить не стал. Не ему выбирать путь, которым пойдёт его любимый ученик.       Подхватив обе тарелки, Ши Ли бегом бросился за Эйлем. Гостя он нашёл сидящим на крыше жилого крыла, свесившим ноги над морской бездной, задумчиво смотрящим вдаль.       — Стыдно-то как, — вздохнул Эйль, не глядя на присевшего рядом Ву. — Как попал сюда, так с эмоциями справляюсь с трудом. Будто это оголённые провода, что искрят от каждого прикосновения. Обычно я куда сдержанней.       — Мне… — Ши Ли замялся, но всё же попытался продолжить, — я должен перед тобой извиниться.       — Правда? За что?       — Я должен тебе помогать, как сказал наставник, а всё, что у меня пока выходит, подталкивать тебя на всплески.       — Хоти ты помочь сам, стало бы гораздо проще.       — Что?       — Это как с сексом. Если ты делаешь что-то по собственному желанию, всё идёт гораздо проще и легче. Но когда тебя просят, путь меняется. Становится не таким гладким. Будто перед тобой сотни препятствий. Ты ведь этого не хотел. Тебя попросили. А ты не в силах отказать. Будь то командир или наставник. Разницы никакой. Ты выполняешь приказ.       — Из личного опыта?       — Конечно. Я же солдат. Вся моя жизнь построена на выполнении приказов. А пока я в полной жопе. В памяти дыры. Тут помню, там не помню. Храм этот долбаный. Ты со своим дерьмом…       — Это не дерьмо, — крякнул Ши Ли. — Это мясо ящеров. А скатывают его так, чтобы палочками удобнее брать. После обработки оно чуть ли не в кашу становится. Так что спасают дополнительные средства.       — Палочками? — Эйль вопросительно выгнул брови и поморщился, когда Ву протянул ему тарелку. — Бля, убери!       — Если съешь, я достану тебе яблок и схожу в деревню за хлебом. Большего обещать не могу.       Посмотрев на Ву, Эйль перевёл страдальческий взгляд серых глаз на тарелку и нехотя взял её. Странно. Раньше он бы не отказался от еды, на что бы она ни была похожа. Иногда жизнь загоняла их отряд в такие ситуации, что приходилось голодать. А теперь от отряда один он, а остальные неизвестно где.