Эйль. Часть 1. Принятие себя

             Альберт обнаружил себя стоящим. Стоящим и смотрящим вдаль, где на горизонте виднелась полоса моря, что плавно перетекала в небо, а оно в облака, что изредка закрывали собой ярчайшее в мире солнце. Чуть мутноватое зрение рисовало странные картины, заставляя видеть в облаках удивительные картины: красочные битвы, невиданных существ и нечто такое, что приносило разуму успокоение. Умиротворение. Невообразимое спокойствие.       Альберт моргнул несколько раз, пытаясь сбросить наваждение. Будто что-то пыталось отвлечь его от происходящего. От того, что уже случилось. Это чувство растекалось тревогой, впиваясь в разум иглами страха, сбивая сердце с ровного ритма. Альберт судорожно вдохнул и поперхнулся воздухом, громко закашлявшись. И это отрезвило. Взгляд Альберта прояснился, и он смог нормально оглядеться.       Лестница. Каменная. Тянущаяся вверх и вниз. Непонятно каким образом сооружённая. Перед Альбертом пропасть, а внизу шумно бьющиеся о каменную стену волны. Ещё дальше виднелся серп земли. За спиной — ещё один обрыв, но теперь внизу распростёрлись джунгли. Альберт судорожно пытался вспомнить, кто он и что происходит. Разум неохотно боролся со странной тьмой в голове. Память, точно запрятанная за семью печатями, с трудом пробивалась наружу.       Опустив голову, Альберт оглядел себя. Чёрная форма отряда специального назначения. В руках он сжимал снайперскую винтовку, что казалась будто сотканной из самой тьмы. На правом бедре массивный нож. Альберт озадаченно уставился на тонкие пальцы, торчащие из перчаток. Память всё же прорвалась наружу: и без того большие бледно-серые с более тёмным ободком глаза испуганно распахнулись, тонкие светлые брови полезли на лоб.       — Командир?! — выкрикнул Альбер и со всех ног бросился вниз по лестнице, не страшась запнуться и слететь вниз: при любом раскладе он труп. Его длинные заделанные в небрежный высокий хвост светло-русые волосы взметнулись от поспешного движения, вновь опадая на спину, свисая до самых колен.       Он вспомнил. Отряд из шестнадцати человек. Мужчины и женщины. Среди них и учёные. Специальная подготовка борцов с неизведанным. Многие считали их подопытными крысами. Но они всего лишь должны изучать то, с чем столкнулись. С чем-то странным. Потусторонним. Что изредка просачивалось в их мир самыми разнообразными проявлениями. От призраков до демонов. И проявляющихся и пропадающих способностей у людей.       Альберт один из тех, кто должен охранять учёных. Он отчётливо помнил, как они, один за другим, вошли на этот мост, на эту лестницу, на это нечто… А потом? Что произошло потом? Что с ними случилось? Куда делись остальные? Почему он стоял посреди лестницы и просто смотрел на горизонт? Почему он перестал подниматься? Устал? А остальные его бросили? Они вернулись? Достигли вершины? Почему он решил именно спуститься?       Столько вопросов и ни одного ответа…              Эйль…              Альберт сбавил скорость. Затем остановился и обернулся. Что-то будто звало его на вершину. Вершину, кою он не видел, сколько бы ни всматривался наверх. И ведь лестница не изгибается. Или изгибается? Не понять. Пелена снова накрыла глаза.       — Что за?! — тихо выдохнул Альберт, потянув руки протереть глаза и слыша, как падает на ступени винтовка. Альберт тут же замер, ужасаясь проступку: как он мог выронить своё оружие?! Как он мог допустить подобное?! Какой из него боец после этого?!       Но что привело Альберта в больший ужас, так окаменение всего тела. Он не мог пошевелиться, смотря, как винтовка, точно в замедленной съёмке и будто что-то невидимое тащило её, отодвигается всё дальше, снова грохочет о ступеньку ниже. Снова и снова. Снова и снова. Этот звук настолько не подходил окружению, что казался мерзким, грязным, потусторонним. Он нарушал спокойствие Лестницы. Нарушал сотворяемую ею идиллию и умиротворение. И вот, достигнув края, винтовка покачнулась. Как маятник. Она свесилась и накренилась к пропасти со стороны моря. А затем грохнула рукоятью о ступени. Снова накренилась, а затем грохнула.       Альберт всё больше убеждался, что с ним играет какая-то непонятная ему сила. Она издевалась, демонстрируя человеку его беспомощность. И это напомнило Альберту то время, когда он был ещё рекрутом и только-только всему обучался. Страх от неизвестного. Страх быть убитым. Страх ничего не запомнить. Страх подставить команду.       — Нет! — Альберт изо всех сил рванул вперёд. Пальцы успели лишь мимолётно коснуться холодной рукояти верного напарника, что никогда не подводил его. Винтовка ухнула вниз, печально махнув шлейфом ремня, будто крылом. Будто она пыталась взлететь и вернуться в руки человека. Будто вместе с оружием в пропасть летела часть души Альберта.              Эйль…              Прохладный ветер принёс чей-то тихий еле разборчивый шёпотом. Но Альберт его не понял. Он не вслушивался в голос ветра. Он неотрывно следил за тем, как винтовка падает. Достигает низа. Он отчётливо услышал звук удара — словно под ухом взорвалась граната, впиваясь осколками в кожу, пробивая череп, вонзаясь в мозг.              Эйль…              Подскакивая на ноги, Альберт зажал уши ладонями. Это не могло помочь. Чей-то голос звучал прямо в голове. Делая неосмотрительный шаг назад, он чуть не ухнул вниз, следом за своим оружием, но с другой стороны. Кто-то точно толкнул его в спину, спасая от падения. Альберт резко развернулся, вставая в боевую стойку готовясь сражаться. Но никого не было.       Поднявшийся ветер ударил человека в правый бок, точно говоря, что нужно подниматься. Но Альберт развернулся в противоположную сторону и снова бросился по неровным местами сколотым ступеням.       Сложно было понять, сколько он так бежал. Часы ничего не показывали. В дисплее клубилась тьма. Но что удивительно: Альберт не чувствовал усталости. Это как бег во сне. Говорят, что во сне бегать невозможно. Вот и сейчас Альбер раз за раз обнаруживал, что он не бежит, а идёт, борясь с нарастающим ветряным потоком, что нещадно бил в лицо, заставляя волосы спутываться.       Снова и снова Альберт боролся с неизвестностью, сбегая вниз, не обращая внимания, что при достижении определённой точки пейзажи с боков начинались с того момента, когда он обнаружил себя замершим. Не замечал или не хотел замечать.       — Ты не можешь быть такой длинной! — с отчаянием прорычал Альберт.              Эйль…              — Это просто нереально, — уверенно заявил Альберт. — Наверное, с нами что-то случилось и я сейчас в коме! Это просто не может быть реальностью! Если только я не застрял в аномалии… — резко затормозив, он по инерции сделал несколько шагов. Глаза впились в огромного ящера, что смотрел на человека нереальными глазищами цвета заката. Их неяркое оранжевое свечение удивительно било по глазам, ослепляя.       Альберт медленно потянулся к ножу на бедре, но что-то подсказывало, что ему с этой чешуйчатой тварью не справиться. Её изумрудная шкура волшебно переливалась в лучах солнца. И этот прищур ящерицы, говорящий, что человек глупец, пытающийся уйти от своей судьбы. Пытающийся уйти от самого себя. Пытающийся уйти от своей сущности…       Альберт только коснулся рукояти ножа, даже не успев его сжать, как со стороны джунглей, цепляясь за стену лестницы, выползла ещё одна ящерица, намного крупнее первой. И в её алых глазах ничего кроме опасности не было.              Эйль…              Новый поток спокойного ветра заставил Альберта забыть о правилах: он повернулся к врагу спиной, со всех ног бросаясь наверх. Твари взвыли в унисон, подталкивая человека. Альберт ускорился как мог. Кроссовки с громким глухим звуком опускались на ступени, а то и перепрыгивали через одну-две.       Альберт слышал, как когти монстров скрежещут по камню. Всё ближе и ближе. Ближе и ближе. Этот звук заставлял сердце биться всё сильнее. Сильнее и сильнее. Сильнее и сильнее. Разум мутился. Перед глазами снова всё поплыло и задвоилось. Пелена заволокла глаза. Дыхание вырывалось с трудом и со свистом. Лёгкие вспыхнули огнём от нехватки воздуха. Паника охватывала разум человека.       Альберт совершил ошибку. Даже с пеленой, пусть и мутно, но он видел, куда бежать. Но из-за неспособности мыслить рационально в тот самый момент, он поднял руки к векам, чтобы попытаться снять пелену. Не видя, куда ставит ногу, он оступился, растянувшись на Лестнице, орошая её холодную каменную гладь своей кровью из разбитой губы.       Не оглядываясь, Альберт снова поднялся и побежал. Спасительным кругом впереди показался всё сильнее показывающийся из-за плавного поворота храм или же что-то напоминающее его. Альберт не был уверен, что с виду заброшенное здание на вершине горы может ему помочь, но и иных путей не видел. Не бежать же ему навстречу глухо рычащим тварям.       С приближающимися воротами храма у Альберта с новой силой забрезжила надежда на спасение. Открылось второе дыхание. Но почему усталость наваливалась именно сейчас? Почему она не чувствовалась, когда спускался?       Последний рывок!       Альберт с разбега подскочил к воротам, правильно угадав, что те заперты — засовом с другой стороны. Зацепившись за край, рывком подтянулся и под озадаченными взглядами двух десятков людей с вскриком грохнулся на пол, поднимая тучи пыли. Альберт резко подскочил, всё же выхватывая нож и принимая боевую стойку. Ворота под натиском огромной физической силы ящеров слетели с петель. Альберт присел, уклоняясь от полетевшего в его сторону куска дерева.       В запястье руки, что держала нож, внезапно впились длинные тонкие сильные пальцы. Альберт от неожиданности вздрогнул и вскинул голову…