Миссия бесконечность

      Все вокруг остановилось. Мир сузился до одной улочки, где случилось самое страшное.              Арсений с широко открытыми глазами смотрел в то место, где еще буквально секунду назад был Шастун, и все никак не мог поверить. Может быть, он сейчас появится? Вот сейчас! Нет. Его не было. Сердце стучало в ушах, как бешеное, но в то же время он не мог сделать и вздоха. Одна пугающая до ужаса мысль билась в голове.              Антон не успел.              Он не вышел из дыры, и не вернулся в свое настоящее. Он остался в прошлом столетии и больше никогда не сможет совершать переходы. Они больше никогда не увидятся, не возьмутся за руки, не заснут вместе в обнимку, не смогут болтать часами, смеяться с глупых шуток и просто любить друг друга. Не хватило всего пары секунд, всего одного мгновения, чтобы их жизнь не изменилась. Все рухнуло прямо сейчас.              Хотелось кричать от боли внутри, хотелось крушить и ломать все вокруг. Но не было сил. Попов лишь опустился на колени и спрятал лицо в ладони. Плакать тоже не получалось. Ему нужно вернуться в штаб, чтоб рассказать о случившемся. Антон в прошлом ведь мог оставить послание для него. Маленькая надежда, что он вышел и сейчас ждал его в их комнате, согревала душу.              Арсений вспомнил про объект и резко обернулся. Девушка куда-то делась, наверное, сама пришла в себя и ушла по своим делам, даже не догадываясь, что сейчас произошло. Ей спасли жизнь непомерной ценой, а она и не узнает никогда. Это чертовски несправедливо! Это возмутимо неправильно! Но ничего не поделаешь.              Он встал и на ватных ногах отправился к ближайшему метро, чтобы добраться до штаба Стражей. Только там Попов сможет узнать про Антона, про его любимого Тошу…              

***

             В штабе стояла привычная тишина, но сейчас она была до жути неуютной. У ЭВАВДа сидел Леша и смотрел очередной обзор на технику на ютубе, один наушник он трепал в руке, поэтому услышал, как подошел Арсений. Техник быстро посмотрел на него, поставил на паузу видео и вновь повернулся, чтобы веселым задорным тоном спросить:              — Ты чего такой смурной? — Попов не спешил отвечать, а Сурков продолжил: — Напарника где потерял?              — Петр или мой отец здесь? — низким голосом спросил Арсений.              — Оба в кабинете у главного, — Леша качнул головой в сторону нужной двери. — А что случилось?              Проигнорировав опять его вопрос, Попов в три больших шага подошел к кабинету и без стука ворвался внутрь. Петр с отцом синхронно уставились на него.              — Тебя что, не учили стучать? — ворчливо спросил Попов-старший, сидя прямо за столом. Петр же стоял рядом и развернулся к незваному гостю лицом.              Арсений лишь устало облокотился на дверь и смотрел на них по очереди, не моргая.              — Что-то случилось? — спросил отец уже иначе, с нотками волнения.              Сначала он кивнул, а потом тихо произнес:              — Антон не успел выйти из дыры.              Сергей Викторович резко обмяк в кресле и уставился в угол стола. Петр сильно нахмурился, а взгляд его стал нечитаемым. Но тишина продлилась не долго.              — Ты написал рапорт? — спокойно, как ни в чем не бывало, спросил Петр.              — Рапорт? — не понял Арсений. — Нет.              — Так иди, пиши, — кивнул Петр и хотел уже развернуться.              — Да какой к черту рапорт?! — взорвался Попов-младший, подскочил к рабочему столу. — Мой… напарник остался навсегда в прошлом, а ты предлагаешь мне пойти написать рапорт?!              На слове «напарник» он замялся, и это не осталось незамеченным. Петр растянулся в самодовольной улыбке и опять спокойно ответил:              — Именно. Ничего уже не изменить, так что иди и делай, что должен. То есть пиши рапорт.              Арсений набрал воздух в грудь и собирался грубо ответить, но его остановил негромкий голос отца.              — Арсений, — он назвал сына полным именем и той самой интонацией, которой читал ему лекции о плохом поведении в детстве. — Тебе действительно нужно написать подробный рапорт и пойти отдохнуть.              — Ты тоже пошел отдыхать, когда твой напарник погиб на задании? — раздраженно цокнул Попов-младший.              Ответа, естественно, не последовало. Поэтому уже через минуту Арсений выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью. Техник опять одарил его странным взглядом и, кажется, хотел что-то спросить, но Попов стремительно прошел мимо. Рапорт действительно нужно написать, тем более события этой миссии все еще стояли перед глазами.              Пока полчаса усиленно работал ручкой, он вдруг подумал, что Леша мог помочь узнать информацию о Шастуне. Поэтому, закончив, Арсений чуть ли не бегом отправился к ЭВАВДу. Техник все еще был на месте с телефоном в руках.              — Мне нужна твоя помощь, — быстро проговорил Попов.              — Чем смогу, — кивнул Леша.              — У тебя же есть все доступы к базе? — дождавшись кивка, Арсений продолжил: — Ты можешь посмотреть информацию об…              — Нет, — раздался голос Петра за них спинами. Техник обернулся, а вот Попов лишь выпрямился. — По протоколу запрещено использовать и искать информацию через базу для личных целей, — сделав небольшую паузу, он обратился к Суркову: — Ты вызвал запасную пару Стражей? — Леша закивал головой. — Отлично. Арсений, ты написал рапорт?              Попов медленно развернулся и протянул ему несколько листков. Петр пробежал взглядом по строчкам.              — Замечательно, — выдохнул он и посмотрел ему прямо в глаза. — А теперь пойди, переоденься и иди к себе, отдохни. Завтра в двенадцать будет собрана комиссия, тебе нужно быть там со свежими мозгами.              Молча и с прямой спиной, Арсений прошел мимо и скрылся за дверьми склада. Наверное, сбор комиссии это плохой знак, но ему было плевать. Хотелось умереть, но он делал, что должен. Вернув вещи девяностых и забрав свои, Попов направился к комнатам. Петр дал приказ пойти к себе, то есть в четвертую комнату, но Арсений не собирался его исполнять. У них с Антоном были одинаковые связки ключей, которые открывали обе двери.              В комнате номер три было все так же, как утром, когда они ушли отсюда вместе. Постель не заправлена, на столе немытые кружки и коробка от пиццы, которой они ужинали вчера. На полу у двери ванной комнаты валялась грязная одежда, которую они копили для прачечной, а огни гирлянды, что повесил Арсений на новый год и решил не снимать, горели привычным теплым светом.              Все было так обыкновенно, и создавалось впечатление, что сейчас Антон голый выйдет из душа и опрокинет его на кровать, чтобы поцелуями и ласками скрасить очередную ночь. Или Антон в растянутой майке зайдет через входную дверь, таща в руках готовые блюда от Ильи и предложит посмотреть новый боевик. И все будет как обычно.              Но ничего из этого больше никогда не будет, потому что Антон остался один в прошлом, а Арсений остался один в настоящем. Теперь быть вместе им не суждено. Даже на минуту, даже на мгновение.              Попов плюхнулся на кровать, лицом в подушку, что еще хранила запах Антона, и горько по-мужски разрыдался. Сил больше не осталось. Только долгая бесконечная боль внутри, что разрушала его мир — стена за стеной, дом за домом, все рушилось и превращалось в руины. Он ведь больше никогда его не увидит, не услышит, не почувствует. Никогда.              Через час слезы и истерика сошли на нет, а мозг Арсения просто отключился. Морфей забрал его в свои сладкие объятия. Там, во сне, Антон лежал рядом, целовал в макушку и признавался в бесконечной любви.              

***

      Проснулся Арсений следующим утром от тихого стука в дверь. Открыв глаза, он не сразу понял, почему один в постели и в комнате, даже пробежала мысль, что Шаст, скорее всего, в душе, а потом в ту же секунду на него свалилось осознание. Антона больше нет.              Стук в дверь повторился. Вставать, с кем-то общаться, да и, собственно, существовать не хотелось. Попов шумно выдохнул и прикрыл глаза в надежде снова забыться в каком-нибудь сладком сне.              — Арс, открой, или я попрошу Макара выбить дверь, — недовольно проговорил Сережа и начал дергать ручку.              Сам Арсений не помнил, закрывал он вчера на замок дверь или нет. Так что он не удивился, когда Матвиенко спустя две секунды ворвался к ним нему в комнату. Он оглядел Попова, что лежал слишком безжизненно, и выдохнул:              — Петр сказал нам, что случилось. Ты как?              Арсений сначала перевернулся на спину, а только потом ответил:              — А ты как думаешь?              — Думаю, что хуево, — грустно хмыкнул Сережа, на что Попов только кивнул. — Скоро комиссия, так что Петр сказал тебя разбудить и привести в чувство.              — Какой он заботливый, да? — цокнул языком Арсений, пальцами потирая и без того красные глаза.              — Там в холодильнике Илья оставил тебе еды, — проговорил Матвиенко, игнорируя его слова. — Поешь.              — Ладно, — заверил его Попов, надеясь, что этого хватит.              — Мы все переживаем за тебя, — не хватило. — Если тебе нужна будет помощь, захочешь поговорить, то любой из нас готов помочь.              — Ладно, — опять сказал Арсений, даже не представляя, с кем из Стражей он мог бы поговорить об этом. — Я пойду, схожу в душ.              Матвиенко кивнул в ответ, а сам Попов максимально быстро сбежал от него в ванную комнату. Все еще была надежда, что тот отстанет от него.              Холодный душ помог проснуться и прийти в себя, но вид у Арсения все еще был уставший. А красные глаза и мешки под ними выдавали его с потрохами. Плевать. Попов даже бриться не стал, и так всем все понятно. Если эта злосчастная комиссия решала его судьбу, то пусть видят, как ему плохо.              Кусок в горло не лез, поэтому бутерброды Ильи остались не тронутыми. Он дождался, пока кофемашина сделает ароматный кофе, и ушел обратно в комнату. Сочувствующие взгляды Поза делали только хуже.              Ровно в двенадцать часов дня Арсений сидел на стуле перед комиссией, что расположилась в той самой комнате, где они пишут рапорты и когда-то подписывали самые первые документы. Петр стоял и подпирал плечом стену, отец сидел у самого края, а двое незнакомых ему мужчин в одинаковых безликих костюмах сидели за столом, на котором были разложены бумаги. Догадаться, из какой службы были эти двое, не составляло труда.              — Мы изучили твой рапорт, Арсений, — начал один из них. — Там сказано, что твой напарник не успел шагнуть в дыру и остался в тысяча девятьсот девяностом. Это так?              — Да, — тихо ответил Попов.              — Ты в этом уверен?              — Да, — уже громче ответил Арсений.              — То есть его не расщепило и не отбросило куда-то, он просто остался в прошлом?              — Да, — раздраженно ответил Попов. — Я видел это своими глазами. Зачем мне врать?              — В каких вы были отношениях? — спросил второй мужчина.              Арсений сглотнул вязкую слюну, а только потом ответил:              — В нормальных. Как и все напарники.              — Не знал, что нормальные напарники трахаются, — хмыкнул Петр и сразу же получил колкий взгляд от Попова-старшего.              — У нас есть информация, что вы состояли в любовных отношениях со своим напарником Антоном Шастуном. Это так? — слишком официально спросил первый ФСБшник.              — Какое вам до этого дело? — нахмурился Попов.              — Прямое, — холодно ответил второй. — Так это так?              — Да, мы встречались, — непоколебимо проговорил Арсений. — И что?              — Вы ссорились накануне? Может быть, вы ревновали, или Шастун вас?              — Вы намекаете, что я вытолкнул Антона из дыры, потому что приревновал его? Я правильно вас понял? — терпение почти кончилось, но говорил Попов спокойно.              — Никаких намеков, просто задаем вопросы.              — У нас все было хорошо в отношениях, а я не убийца, — сквозь зубы сказал Арсений.              — А почему тогда Антон Шастун после закрытия дыры не явился в штаб того времени для ликвидации?              — Что? — одними губами спросил Попов.              — В базе нет информации об Антоне, — впервые заговорил Попов-старший.              — Арсений, согласитесь ли вы пройти тест на детекторе лжи?              Арсений встретился взглядом с отцом, тот еле заметно кивнул головой.              — Да, — устало ответил он.              Во время теста задавали те же вопросы, но самого Арсения это уже не волновало. Он спокойно отвечал «да» или «нет», зная самое главное. Информации о смерти Шастуна не было, значит, его Антон мог быть жив.              Через час комиссия постановила: Арсений не виноват, что его напарник не вышел из дыры, обвинения выдвигаться не будут, он остается работать в штабе, а Антон Шастун считается погибшим на задании.              — Собери вещи Антона, — негромко сказал отец, когда Петр ушел провожать гостей. — Я вечером поеду к его матери. Поедешь со мной?              Арсений в ответ лишь покачал головой.              — Держись, — Сергей Викторович сжал его плечо, а потом ушел к себе.              Сам Попов-младший поплелся исполнять поручения. Взяв на складе пару коробок, он начал складывать в них одежду и вещи Шастуна. Все, конечно, он отдавать не стал. Оставил себе растянутую майку, несколько колец и один браслет, фото отцов в рамке, а еще кучу открыток, подписанных рукой Антона, и фотографий, где они вместе — счастливые и влюбленные.              Коробки для отца он оставил у лифта, а сам отправился на их крышу. Мысленно отговаривая себя спрыгнуть с нее. Добрался на автопилоте, совсем не замечая пробок, давки, прохожих. Ничего не имело значения. Но стоило открыть дверцу, чтобы взять ключ от замка, как его взгляд наткнулся на дату в верхнем углу. Это были не просто числа, именно в этот день они переместились в прошлое, именно там остался Антон. Знак «бесконечность» — было их словом.              Арсений провел пальцами по цифрам и вдруг осознал — это нацарапал Шастун, как и надпись ниже.       

Арс + Шаст

             Первое нацарапал Попов, будучи ребенком, а второе сделал Антон прошлой осенью. Все это время вверху была дата и знак «бесконечность», а они не знали, что это могло значить. Зато теперь до Арсения наконец-то дошло. После того, как в прошлом дыра закрылась, его Антон пришел сюда и нацарапал дату. Шастун оставил ему знак! Он жив!              Арсений начал внимательно осматривать ящик внутри. В верхнем правом углу, куда он никогда не заглядывал, было небольшое пространство. Попов вытянул руку, провел по поверхности и сразу же наткнулся на что-то. Вытащив предмет, он сразу понял, что это покрытый пылью медальон Антона, который остался ему от отца. А вот и второй знак! Только что именно хотел от него Шастун? Нужно время подумать...       Вернувшись вечером в штаб опять с зареванным лицом, Арсений стал свидетелем того, как Петр вешал черно-белую фотографию Шастуна рядом с его отцом. Какая отвратительная и несправедливая закономерность. Они оба не вернулись из прошлого, они оба пропали без вести, и у обоих были напарники Поповы.       Петр сделал вид, что не заметил рядом стоящего Арсения, быстро закончил и ушел, даже не посмотрев в его сторону. А Попову этого и не надо. Он подошел ближе и аккуратно совсем невесомо дотронулся до щеки любимого.        «Пока я не буду уверен на сто процентов, что ты мертв, я не успокоюсь. И ты это прекрасно знаешь» — подумал Арсений, словно говорил это самому Шастуну. Тот только слегка улыбался с портрета.