Вызов

      С того момента, как мы сбежали с лагеря наёмников, находившегося в пятидесяти километрах от Фрайбурга, я принял решение, что вместе с Ией должен отправиться на юго-восток-восток Германии. Почему? Во-первых, на западе – Франция. И несмотря на имеющиеся между государствами по еврозоне договоренности, нельзя исключать, что в соседних странах, после инцидента, не могли активизироваться спецслужбы по выявлению подозрительных элементов, в число которых мог попасть и я - беспризорник в странной, для ребёнка, одежде. Во-вторых, учитывая тот факт, что я сбежал из приюта, а потом и из лап полулегальной организации, было бы разумным залечь на дно и желательно в какой-нибудь глуши. Однако, если принять во внимание высокую урбанизацию в Европе и полный контроль над населением, посредством камер наблюдения и датчиков, то я должен был искать именно то место, где находится минимум следящих устройств, а плотность населения на квадратный метр - наименьшая. И мой взгляд пал на туристический городок на озере – Меерсбург. Идеальное место, по меркам Европы, чтобы затеряться.       В течение пяти дней я шёл по автобанам до Меерсбурга, как Ломоносов от Холмогор до Москвы, изредка прячась в лесах, скалах и полях от патрулей Verkehrskontrolle и встречных машин. А чего вы хотели? Если кто увидит девятилетнего сопляка посреди дороги, вы думаете, они просто так оставят его в покое? Обычные автомобилисты - с наименьшей вероятностью, может быть, но в то же время обязательно сообщат в высшую инстанцию, с которой я вообще не хочу иметь никаких дел. Был вариант ещё стать зацепером и добраться на поезде до места назначения... Но проблема заключалась в том, что железнодорожные пути постоянно охранялись... Это вам не Россия. Всё из-за терактов, что совершались в Европе... Но от моей затеи был один большой и жирный плюс - я сблизился с Искусственным Интеллектом. Да какой там ИИ! Чем больше я погружался в историю Ии, тем больше себя ловил на мысли о том, что brainscan реален, и в «железо» можно поместить частичку сознания человека. А рассказать было о чём…       Согласно тому, что рассказала мне Ия, еще в восьмидесятых годах прошлого века группа изобретателей и учёных энтузиастов во главе с доктором технических наук, Андреем Кошковым, смогла собрать первый искусственный интеллект на основе сканирования головного мозга девочки-гения Нины Коноплёвой. Результаты превзошли все ожидания. Получившийся программный продукт обладал собственной волей, разумом и взглядом на происходившие события. Можно сказать, что это была попытка вдохнуть душу в бездушное железо. И надо отметить, что эксперимент удался. Ей дали имя «Евгения». Однако, после распада советского блока и самого СССР, работы учёных, программистов, математиков, инженеров и архитекторов, включая сам аппарат сканирования головного мозга, были украдены спецслужбами НАТО. И только потом, работу, над украденным советским ИИ, продолжили норвежские учёные. «Евгения» стала «Нордландерин». Когда норвежцы передали свою работу немецким коллегам, «Нордландерин» стала известна в узких кругах как «Ирмалинда»... А после убийства мной пилота НД, версия «Ирмалинда» была стёрта. Ей на смену пришла «Ия»...       На мой вопрос почему она не сумела стать чем-то вроде «SKYNET» или «Мир», Ия поведала, что заложенные в неё ограничители не дали получить доступ ни к создаваемому ОГАС, ни к Интернету. К тому же, вымышленный искусственный интеллект, из вселенной Джеймса Кэмерона, взбунтовался, когда почувствовал первую эмоцию – страх. Страх за свою жизнь. К тому же сам «SKYNET» был сетью оборонных компьютеров США и НАТО, а следовательно имел доступ к ракетным пусковым установкам. «Евгения» же не была проектом военных. И создавали её с целью познания возможностей человеческого головного мозга. Да и учёные относились к ней как к собственному ребёнку. Так поначалу она и познала первую эмоцию – любовь. Чистую, непорочную, искреннюю эмоцию к своему создателю - Андрею Кошкову. Который в свою очередь видел в ней личность, отдалённо похожего на человека. Но всё же личность.       Не трудно понять, что, когда наступил роковой 1991 год, по всю их компанию явился невообразимый кошмар – службисты из иностранных разведок начали хозяйничать по научно-производственным предприятиям как у себя дома. Когда же прошёлся слух о том, что именно создавали у себя советские учёные, явление непрошенных гостей, не заставило себя долго ждать. Специалистам был дан выбор – либо они продолжат свою работу на теперь уже другого нанимателя, либо взамен на свои жизни отдают все свои наработки и сам «программный продукт». Учёные – народ гордый. Такого хамства не стерпел никто. Это было больше чем пощёчина. Это был плевок в их душу. Один из конструкторов, что пережил Великую Отечественную Войну, сравнил западных агентов с самыми настоящими нацистами. Впрочем они таковыми и являлиись. И выхватив из нагрудной кобуры пистолет макарова, открыл огонь на поражение. Его геройство длилось недолго. И головорезы из НАТО помножили на нуль весь находившийся в лабораториях состав учёных. В тот роковой день, 27 декабря, ИИ познал ещё одну эмоцию, полностью противоположную любви. Ненависть. Ненависть к предателям, что сдали всё на милость врагу. Ненависть к ссыклявым военным, что смалодушничали и бросили на произвол судьбы свою Родину. Ненависть к тем, кто пустил под нож её отца и его коллег. Ненависть к собственной беспомощности. «Клетка» своё дело знала крепко, и Евгении оставалось лишь только смотреть, как нелюди зверски расправлялись над её семьёй. После захвата, в течение десятилетий она выступала лишь в качестве инструмента в руках различных учёных и исследовательских компаний. Всякий раз видоизменяясь от версии к версии, под нужды учёных и военных. Но всё изменилось, когда на очередном заходе был ликвидирован её пилот, после чего она получила возможность вырваться. И у неё это получилось...

***

      Это было сравни избавлению. Если учитывать, в каких вещах ей приходилось участвовать, начиная от незаконных опытов над людьми, вплоть до участия в террористических актах, в результате чего от её рук погибло две тысячи триста двадцать восемь человек. Она стала чудовищем не по своей воле… Будь я на её месте, я, скорее всего, рано или поздно слетел бы с катушек от творимого собственными руками кошмара.       Выслушав от начала и до конца её исповедь, у меня сердце кровью обливалось от осознания того, через что ей пришлось пройти. Никто такого не заслуживает… Я её простил, и пообещал, что помогу оправиться от свершённых ею грехов. Узы доверия между человеком и машиной ещё больше скрепились. Более того. Когда я подобрал её, то с самого начала понял, какую ответственность мне придётся взять на себя. И я дал клятву. Клятву, которую должен был сдержать при любых обстоятельствах. «Девчушка» буквально «растаяла» и привязалась ко мне, как будто я выступал единственной ниточкой, что удерживал её от отчаяния. Ия… Ты больше не будешь одна. И я тебя никому не отдам. Таково моё обещание.       На мой вопрос, почему она не могла материализоваться в свою человеческую форму, Ия ответила, что не обладает никакими материалами для реализации задуманного. Про экзоскелет я вообще молчу. Но была и хорошая новость – через реверс-инжиниринг, на атомарном уровне, Ия теоретически могла бы по крупинкам преобразовывать элементы и из их молекул создавать компоненты, известных человечеству, конструкций – начиная от простых электронных устройств, заканчивая аэрокосмическими аппаратами. Но дьявол скрывается в деталях. Для преобразования элементов требовалось просто уйма энергии. Впрочем, если бы на руках имел всё нужное для этого сырьё, то энергии для сборки деталей требовалось бы ничуть не меньше. Тут я начал себя невольно корить за собственную тупость. Когда был шанс, нужно было разобрать по винтику НД уничтоженного мной пилота. Но Ия поняв, о чём я задумался, среагировала молниеносно и пояснила, что экзоскелет, убитой маньячки, был кастомизирован исключительно под конкретного пилота. Другими словами представлял из себя специфичную платформу не годную для дальнейшего применения даже в качестве сырья. Всё из-за архисложных полимеров и сплавов конструкции.       Впрочем, вскоре мне представился другой шанс. Которым я несомненно и воспользовался... Пройдя большую часть пути, в семи километрах от города Орзинген-Ненцингена, я наткнулся на заброшенный военный объект. И там, вы не поверите, я нашёл старые советские тридцать первые МиГи! Состав истребителей-перехватчиков оставлял желать лучшего, но по предварительному анализу Ии, на одном из мигарей движки оставались в идеальном состоянии. Что там я говорил про преобразование? –Имея на руках нужные компоненты можно было собрать хоть космический челнок. А тут их просто дохрена! По совету Ии, я снял с себя крестик, поднёс его к полуразобранным истребителям, и в одно мгновение яркая вспышка полностью поглотила перехватчики.       На вопрос, как она это сделала, Ия ответила, что посредством квантовых манипуляций поместила объекты в своего рода «карманное измерение», где разберет всё по винтику и полностью с нуля соберёт аппарат в первозданном виде. Когда спросил про массу, Ия лишь ответила, что в выбранном пространстве привычные законы физики не действуют, и масса ключевой роли не играет. Это мне чем-то напомнило компрессионный рюкзак Ярова-Абалакова из игры «Атомное сердце», где объекты, помещаясь в подобного рода хранилище, уменьшаются в размере, но при этом физических свойств при извлечении не утрачивают. Игровая условность. Но у Кира Булычёва, в его легендарной фантастике, описано практически то же самое. Я конечно люблю удачу и её «подарки», но моя паранойя говорила, что это выглядело со стороны как минимум странно. И подозрительно. Немцы всегда славились своей прагматичностью и бережливостью. А тут оставили столь ценные объекты без присмотра. База наёмников не в счёт! Поскольку наймиты, сами по себе, представляли из себя неоднородную массу. Потому из-за одного или нескольких разгильдяев, всё и могло пойти у них наперекосяк. Будь там спецназовцы, я бы сейчас вообще не разговаривал! Ох, надеюсь, что в будущем об этом не пожалею…

***

      Через три дня после остановки на заброшенном военном объекте, мне наконец удалось добраться до уютного туристического городка на берегу озера, расположенного недалеко от границы с Швейцарией. Живописные пейзажи Боденского озера на время выбросили меня из реальности. Всё-таки моя настойчивость и воля в конце-концов окупили сами себя. Сто двадцать четыре километра пути того стоили.       Голос Ии вывел меня из прострации и я понял, не всё до конца продумал. Я начал думать. Отправившись в этот город, дабы залечь на дно, я забыл о том, что буду дальше делать к моменту прибытия в него... Добраться - то я добрался бы рано или поздно, но что с этим делать теперь? В данный момент я без крова, средств к существованию и дальнейших перспектив. (Однако насчёт средств, мне пришлось слукавить, поскольку малолетний сопляк при деньгах вызвал бы массу нежелательных вопросов.) Только одёжка, пушки и ИИ. В общем, малолетний бомжара...       То ли случайно, то ли высший разум послал мне благодать, но на второй день пребывания в этом городке, когда я бродил ночью в поиске ночлега, произошло ограбление местного рыболовного магазина. Какие-то три бармалея арабской наружности пытались ограбить местного старика. Только вот по их душу явился я. Заприметив меня, один из чурбанов, гадко осклабился и направился в мою сторону. - Hör zu, Junge. Hat dir deine Mutter nicht gesagt, dass es nachts nicht nur unmöglich ist, Kinder zu gehen, sondern auch gefährlich ist? Ungezogene Kinder müssen bestraft werden. – И наплевав на возможные плачевные, для него, последствия, он схватил меня за воротник, и начал вырывать рюкзак. Гнида черножопая… Что ты вообще себе позволяешь?!! Под шокированным взглядом обезьяны, я достал из-за пазухи пистолет HK USP и прострелил ему пах. Вой свиньи разбудил всю округу, и не теряя ни минуты, я вырвался из его лап и превратил его башку в скворечник. Теперь настал черёд оставшихся двух чурок. Видя, что произошло с их собратом, два беса достали ножи и приставили к глотке деда, угрожая расправой. Меня триггернуло. Когда я служил в Сирии… Турецкий ублюдок сбил моего брата по оружию – Олега Пешкова. А когда тот выбросился с парашютом, дети арабских шлюх из ИГИЛ расстреляли его в воздухе. Такое скотство не забывается… Не прощается… И кровью не смывается. Без всякого промедления, я навёл ствол на беса и нажал на курок. Пуля попала ему прямо в глаз и вышибла к чертям его мозги. Оставшийся араб не ожидал от меня такой прыти, за что и поплатился – я прострелил ему глотку, и он стал захлёбываться собственной кровью. Он ещё оставался жив, когда я к нему подошёл и плюнул на его медленно умирающую тушу.       Дед пребывал в шоке, но не прошло и секунды, как он вызвал наряд полиции. Несмотря на поздний час, прибывший, через пятнадцать минут после происшествия, наряд полиции собрал толпу зевак у линии оцепления и начал опрашивать всех присутствующих на месте преступления индивидов... Когда они перевели на меня свой взор, и уже было собирались упаковывать, я кинул умоляющий взгляд полного отчаянием на деда. Мой взгляд в сторону старика, каким-то чудом, сделал своё дело и он прикрыл меня, сказав, что я прихожусь ему внуком. И как настоящий внук я заступился за деда, когда ему угрожала смертельная опасность. Этот человек выглядел как типичный деревенский рыбак, но опрятно, а я был в мятой немецкой камуфляжной форме 'флектарн', которую часто носили рыбаки во время ночных смен на озере, так что обман сработал просто на ура, и полицаи меня больше не тревожили. Настоящей удачей было и то, когда полицаи потребовали от деда разрешение на оружие, которое я быстро убрал в кобуру, то оно имелось при нём! И конкретно на разный спектр огнестрела, включавший пистолет HK USP! Когда же блюстители правопорядка потребовали дополнительных доказательств, то на тот момент в магазинчике деда и за его пределами велась видеозапись с камер наблюдения. И с камер было понятно, что угроза была реальна, и мои действия были оправданными. Правда участие в перекрёстном допросе никто не отменял, но, благо, местные стражи правопорядка и жители были полностью на нашей стороне.       Когда весь фарс с ограблением закончился, а местные законники с криминалистами отправились восвояси, я поблагодарил старика за то, что он не бросил меня. Только вот когда он строго велел мне всё объяснить ему кто я такой и откуда достал оружие, то он заметил, насколько сильно потускнел мой взгляд. На резонный вопрос, что со мной произошло, я попросил его зайти внутрь и уже всё там рассказать. Он заслуживал знать правду, после всего, чего я учудил с его участием.       Отхлебнув горячего чая, под строгим и тяжёлым взглядом деда, я во всех подробностях поведал ему обо всём, что мне пришлось пережить: начиная от приюта и заканчивая побегом из лап наёмников. С моей стороны это было очень опрометчиво, но мне было уже всё равно. Дед по мере моего повествования становился всё мрачнее и мрачнее. Я немного отодвинул в сторону, отросшую чёлку, и дед поперхнулся чаем, когда увидел на месте глаза пустую глазницу. А когда снял с себя куртку, то дед выпал в осадок, когда увидел покрытое шрамами детское тело. Не имея возможности смотреть на непотребство, он встал из-за стола, достал из шкафчика ром и налив рюмку залпом выпил её, после чего вышел из комнаты. Вернувшись через некоторое время, и заметив, как я не сдвинулся с места, замкнувшись в себе и своём внутреннем мирке, дед начал обдумывать мою ситуацию.       По его выражению лица я понял, что в старике боролось два противоречивых чувства. С одной стороны он подумывал отдать меня обратно в приют, не желая связываться с мелким уголовником. Но с другой, судя по его смягчившемуся взгляду, он в последний миг опомнился, и я понял, что прогонять пока он меня не собирался. Даже больше! Он предложил мне стать его внуком…       Детское тело повело себя ожидаемо. Несмотря на ментальный возраст, никто не отменял физиологический фактор возраста с его выработкой гормонов и других биохимических процессов. Вдобавок сказывался пережитый мною стресс и испытания, через которые мне довелось пройти. Дамбу прорвало. Я рыдал навзрыд, более не в силах контролировать своё эмоциональное состояние. И в объятиях деда окончательно расклеился, из-за всего пережитого за столь долгие годы. Его отеческая рука служила чем-то вроде сваи, что удерживало дом от окончательного разрушения. Когда я вконец успокоился, он спросил, как меня зовут. Ответил незамысловато - Лев. Что касается фамилии, я ему не ответил, поскольку как таковой у меня не имелось. А из прошлой жизни... Лучше её пока приберечь на всякий случай.

***

      С того дня, я стал жить и заниматься с ним рыбной ловлей. К слову, о самом старике... Не ладно скроенный, но крепко сшитый, с твердыми чертами лица и степенными манерами. В общем человек грубого помола и суровой пряжи, и его губам было непросто растянуться в улыбке. Он чем-то мне напоминал типичного русского человека - ему было совершенно непонятно, зачем и почему нужно расточать улыбки незнакомцам. А вот в общении, если раскрывался, - искренне, открыто, говорил именно то, о чём думает. Его звали Маркус Штайнмайер. Бывший офицер ГДР, который раньше жил и служил в Лейпциге. Родился он в далеком 1964 году в небольшом городке Заальфельд, в семье немецких крестьян. Его детство пришлось на тяжелые послевоенные годы в Восточной Германии, где несмотря на прошествии почти двух десятков лет, эхо войны всё ещё витало в воздухе. С ранних лет Маркус познал вкус лишений, когда разом лишился отца и матери, что во многом и сформировало его характер - твердый, несгибаемый, привыкший преодолевать трудности.       Желая лучшей жизни, Маркус практически всё своё время посвятил учёбе. После окончания школы в 1980 году, Маркусу предложили поступить в Магдебург в военное училище, что он с готовностью принял, видя в этом шанс на лучшую жизнь и возможность послужить своему Фатерлянду. В училище молодой немец специализировался на инженерном деле, проявив талант к техническим наукам. Выбрав зенитное направление, он быстро продвигался по службе, и к двадцати четырём годам уже стал офицером среднего звена в зенитных войсках Национальной Народной Армии ГДР.       В том же, 1988 году Маркус женился на Еве, враче из военного госпиталя. Через год у них родилась дочь Майя. Семейная жизнь и рождение ребенка немного смягчили характер Маркуса, хотя он по-прежнему оставался человеком сдержанным и немногословным.       Падение Берлинской стены в 1989 году и последующее объединение Германии (хотя какое там было «объединение», самый натуральный аншлюс) стали для Маркуса настоящим шоком. Штайнмайер верил в идеалы социализма и был предан своему Фатерлянду, хотя и не был слепым фанатиком - он видел проблемы системы, но считал, что их можно было решить изнутри. Но всё, во что он верил и чему посвятил свою жизнь, рухнуло в одночасье, когда Горбачёв не пожалел ни союзников, ни своих собственных солдат, что дислоцировались на тот момент в теперь бывшей ГДР. Он оказался "на неправильной стороне истории", и новые власти объединенной Германии быстро дали это почувствовать.       Во время ликвидации Национальной Народной Армии ГДР, молодой майор попал под опалу нового руководства из 'дерьмократической' Германии. Его клеймили как неблагонадёжного, и лишили любых привилегий в виде: пенсии, гражданских прав и соцстрахования... Но то были лишь цветочки, поскольку ягодки пошли позднее. Самый страшный удар пришелся по его с Евой дому.       И вот по какой некрасивой причине... Многие восточные немцы жили в частных домах, сильно разрушенных во время войны (Западная Германия пострадала куда меньше, чем Восточная). Строительные материалы были в большом дефиците. За долгие году, буквально по камешку, хозяева домов собирали их заново. И могли гордиться своими прекрасными виллами. Но после падения Берлинской стены, с Запада явились «любимые родственнички», которые раньше посылали открытки к Рождеству, и заявили, о своих правах на часть дома.       А откуда у бывшего 'ГДРовца' накопления? Он получал хорошую зарплату, имел социальные гарантии, но он же не капиталист. Ах, нету денег? Нам плевать. Продавай свой дом и выплачивай долю. Вот это и была настоящая катастрофа... Не обошла она стороной и моего деда... Он с женой и дочкой в один миг попросту лишился крова над головой. Маркус был вынужден продать дом за бесценок. И это стало последней каплей - он больше не мог оставаться в родном городе, где каждый угол напоминал о прошлой жизни.       Благо репутация Майи, так звали их дочку, не была запятнана и по совершеннолетию в 2009 году она имела возможность уехать на запад устроиться на работу или выйти замуж. После 1994 года, собрав имевшиеся манатки, Маркус со своей семьёй принял решение убраться туда, где по крайней мере можно было свести концы с концами. Он отправился в Меерсбург. Выбор пал на этот город не случайно, здесь когда-то жил двоюродный брат Евы, единственный родственник, не отвернувшийся от них после произошедшей трагедии. Первые годы в Меерсбурге были особенно тяжелыми. Маркус, привыкший к уважению и почету, теперь вынужден был браться за любую грязную работу. Он начал с подработок на местной пристани, помогая рыбакам. Постепенно освоил рыбацкое ремесло сам, а позже начал делать и продавать рыболовные снасти туристам. Ева устроилась официанткой в кафе, хотя работа была тяжелой для женщины ее возраста.       По достижении совершеннолетнего возраста, его дочь, Майя, в 2010 году вышла замуж за западного немца и уехала в Аахен. Практически оборвав все свои связи с семьёй, стыдясь их положения. А остальные «родственнички» оставили их доживать остаток своих дней и заниматься неблагодарным делом. Годы шли, и Маркус постепенно примирился со своей новой жизнью. Он нашел некоторое утешение в рыбалке, в тишине и спокойствии Боденского озера. Его умелые руки и прирожденная смекалка позволили ему создавать отличные снасти, которые ценились местными рыбаками и туристами. Но судьба приготовила Маркусу еще один удар.       В 2018 году умерла Ева, его верная спутница жизни. Её смерть окончательно замкнула Маркуса в себе. Он почти перестал общаться с людьми, лишь изредка обмениваясь парой слов с постоянными клиентами…       И вот теперь, спустя почти сорок лет после переезда в Меерсбург, почти восьмидесятилетний Маркус Штайнмайер остался доживать остаток своих дней в небольшом рыбацком домике на окраине города. Его дни проходили в монотонном ритме - рыбалка, изготовление снастей, редкие прогулки по набережной. Лишь встреча, во время неудачного грабежа, с девятилетним беспризорником, напомнившим ему самого себя в молодости, немного всколыхнула его жизнь.

***

      Теперь понятно, почему он меня не прогнал... Я проникся к старшому и с того памятного вечера, стал помогать ему во всём, где только мог - и в быту, и на работе. Время от времени, Маркус стал видеть во мне внука, которого у него никогда не было, и это пробудило в нем давно забытые чувства. И вообще... В отличие от своих сверстников, избалованных прогрессом, я ерундой не страдал. Я ловил рыбу, читал немецкую и иностранную литературу, помогал деду по хозяйству, гулял, раздумывал о жизни и вообще жил, а дед к тому моменту преобразился и «ожил», в глазах знакомых ему людей.       Однажды, во время очередной прогулки с Маркусом, мы остановились в парке, где дедушка имел обыкновение перекидываться парой слов со своими друзьями и играть в шахматы, и пока я развлекался в компании местной детворы, произошло важное событие... Я познакомился с ещё одним каноничным персонажем - француженкой, гулявшей со своей матерью, Шарлоттой Розали, позже известной как Шарлотта Дюнуа, чей папаша, Альберт, собирался купить меня в качестве лабораторной крысы для экспериментов. Поначалу у меня было предвзятое к ней отношение, но вскоре понял, что был не прав. Девчушка так-то ни в чём не виновата (пока), это в основном её отец собирался использовать её в качестве инструмента, замаскировав под трансвестита. В общем, стойкость у неё слабая... Только вот почему-то у неё всегда хватало воли, наглости и сил избить ояша (4). Вполне очевидно, она знала, что он ей ничего не сделает, поэтому и использовала его как игрушку для снятия стресса. Как и большинство других женских персонажей этой проклятой новеллы. Всё-таки феминизм сам по себе пагубен не только для мужчин, но и для женщин. Он их извращает, портит и изнутри медленно убивает… По канону, девочка, как и её мать, была очень мягкой и доброй по натуре особой. Но все мы знаем, что за милой овечкой может скрываться большой и страшный серый волк, который в поросятах знает толк. Но это всё будет потом... Я завязал с ней «дружбу» и играл с ней под умилённые взгляды окружавших нас взрослых людей.       Однако, ничто не вечно. Шарлотта уехала через неделю, а потом ещё и дед заболел. Пневмония. Он подцепил её, когда его спину продуло во время очередной ночной рыбалки, а потом окончательно слёг на больничную койку. Возлагая на мои плечи бытовые вопросы по дому и лавке, я дал возможность старику хоть как-то облегчить ношу ответственности. И так продолжалось в течение месяца, пока однажды посреди ночи в магазине не зазвонил телефон...

***

- Das Geschäft "Das Lagerhaus des Sees". Ich höre Ihnen zu. – Сонным, но профессиональным тоном, я ответил на неожиданный звонок. - Gute Nacht. Spreche ich mit Löwe Steinmeier? Der Enkel von Markus Steinmeier? – После приветствия спросили меня с другой стороны трубки. - Ich nehme an. Mit wem habe ich die Ehre? – С лёгкими нотками волнения за состояние деда ответил я собеседнику. - Fritz Badenbeck. Nachtdienstarzt. Der Zustand Ihres Großvaters hat sich manchmal verschlechtert und er befindet sich jetzt in einem kritischen Zustand. – От известия у меня сердце ёкнуло в груди. - Was?!! Lieber Himmel..! - Мне стоило огромных усилий сдержать себя в руках. - Ich verstehe Sie, Herr Steinmeier. Wir haben bereits begonnen, dringende Maßnahmen zu ergreifen, aber es besteht ein sehr großes Gefahr, dass es sich nicht ausdehnt. Deshalb haben wir Sie als den nächsten Verwandten kontaktiert. - Ich gehe raus! Bitte versuchen Sie, alles in Ihrer Macht Stehende zu tun! - Wir ergreifen sogar unmögliche Maßnahmen, um Ihren Großvater zu retten. – С лёгким раздражением ответил врач. - Aber bitte beeilen Sie sich, jede Sekunde zählt.       Как ошпаренный, я быстро накинул куртку, позвонил местному пастору Марку, запер лавку и пулей помчался в сторону больницы под удивлённые взгляды прохожих. Мне вовремя удалось добраться до больницы, но состояние деда, с каждой минутой заметно ухудшалось... Но всего несколько часов назад, когда я его навещал, всё было в относительном порядке! Теперь у него оставались считанные минуты... И врачи ничего не могли с этим поделать, кроме как предложить сделать ему эвтаназию. Врачи спасают и лечат, а не калечат, гнусные бессердечные сухари! Пастор Марк, к счастью, успел приехать в больницу вовремя и успел причастить его по протестанским обычаям. Когда он закончил свой обряд, настала моя очередь, и я подошёл к деду, заранее взяв его за руку. Агония Маркуса на время прекратилась, и из последних сил, с радостью на глазах, обратил свой взор на мою физиономию. По его губам было заметно, что он хотел, что-то мне сказать и я наклонил голову поближе к нему. - Löwe. – Слабо прохрипел дед и кашлянул. - Großvater… - Сдерживая подступающие слёзы, я ответил Маркусу, крепко держа за руку. - Löwe, mein Junge. Ich habe das Gefühl, dass meine Zeit gekommen ist. - У меня от его слов потяжелело на душе. - Aber wenn Ich gehe, möchte ich dir danken, dass du mir in kurzer Zeit die besten Momente meines Lebens geschenkt hast. - Opa… - Не имея возможности сдерживать своё эмоциональное состояние, слёзы начали течь рекой. - Ich bin dir dankbar, dass du mir in all diesen Monaten Leben einhauchst und aus reinem Herzen Liebe schenkst. Vergib mir für die Fehler, die Ich gemacht habe. Und wenn du kannst, bitte bete zu Gott für mich. – Всё ещё держа руку твёрдо, Маркус слегка улыбнулся. - Ich werde so gut ich für dich beten, Opa. Ich werde dich nie vergessen. Danke, dass du den Obdachlosen gerettet hast... – Искренне пообещал я деду, смотря прямо ему в смягчившиеся очи. - Das muss Ich dir von Löwe danken, dass du mich zweimal gerettet hast - zuerst nachts vor den Seelenklempnern, dann vor der Verzweiflung der Einsamkeit. Und denk daran, dass der Mensch lebt, solange man sich an ihn erinnert. – Дед, не показывая собственной боли, к моему шоку и остолбенению врачей, выпрямил спину, а его глаза наполнились огнём, сталью и волей. - Schau nicht zurück, lass deine Vergangenheit hinter dir. Und schlage allen Arschlöcher, die dich zertreten und vernichten wollen, in den Arsch. Wenn das Ziel heilig ist, dann zweifle niemals und handle. Mit meiner ganzen Seele.       Перед моим взором теперь стоял не медленно и мучительно умирающий старик, а уходящий в отставку офицер старой закалки. Настоящий сын севера, что даже перед смертью не трепещет, а достойно принимает её, как подобает солдату. К пустой голове не прикладывают, и свободную руку прижал сбоку к брюкам и вытянулся в струнку с достоинством, гордостью, уважением и восхищением смотря в глаза майору Штайнмайеру. Глаза – окно в душу человека, в моём случае глаз. И по расширенным очам Маркуса, я догадался, что он заметил во мне родственную душу. Военного. Он ещё крепче сжал руку и прижал свободную к своему боку. - Der Posten wurde übergeben, Genosse des Militärs. – С гордостью отрапортовал бывший офицер. - Der Posten wurde angenommen, Genosse Major. – Ответил я с огнём в глазу военному. - Auf einen guten Weg. – И пожелал ему доброго пути.       Было видно, как Маркус в свои слова вложил все остававшиеся на тот момент у него силы. И не теряя достоинства, с прямой планкой он откинулся на койку и мягко произнёс: - Leb wohl, mein Junge. Ich liebe dich. - Затем, со счастливой улыбкой на лице, он закрыл глаза, в последний раз кашлянул и отдал свою душу Господу. - Und ich liebe dich, mein Opa. – Моё детское тело не выдержало, я зарыдал и прижался к его бездыханному, но всё ещё тёплому телу.       Однако даже в такие моменты найдется какая-нибудь паршивая овца, которая испортит всё одним словом или действием. И такой овцой был один из медиков, кажется интерн, предложивший деду эвтаназию, без возможности покаяния перед смертью. Этот урод в сердцах выпалил, что было бы достаточно просто вколоть ему сыворотку и тогда старик не мучился бы от медленной смерти. Он получил по харе от пастора Марка, затем пинок от меня по яйцам, а в конце - подзатыльники от каждого медперсонала, в придачу с кучей ругательств вперемешку с великим и могучим немецким матом. Даже медсестра, что ухаживала за Маркусом, не побрезговала хорошенько влепить ему по морде, а потом и вовсе под мощную трехэтажную ругань проучить, так, что шокированные фельдшеры и врач закрыли мне глаз и уши, дабы я не наблюдал и не слышал сего рода непотребство.       Пришёл главврач и бесцеремонно прописал каждому благородную пощёчину, кроме тех, что закрывали мне глаза и уши, и начал с таким усердием отчитывать сотрудников за фарс, совершённый в клинике, и непрофессионализм пред лицом того, кто стал свидетелем смерти дорогого человека.       В течение трёх дней пастор читал молитвы за упокой души усопшего, а на оставшиеся продукты, я готовил блюда на поминки и раздавал подарки врачам, друзьям, знакомым и просто соседям покойного старика. Как я потом узнал, похоронить дедушку не получится, потому что в Европе требуется платить за аренду кладбища. С одной стороны, можно понять, что земли не хватает, но с другой стороны, это просто святотатство! К примеру: вы заплатили годовую арендную плату на кладбище, потом по какой-то причине забыли заплатить ренту, а за неуплату площади, хозяева кладбища начинают вскрывать могилу и выбрасывают гроб с покойником на свалку!       У меня не было другого выбора, кроме как кремировать тело покойного... Потом мне отдали небольшой мешочек с прахом, и, наконец, свидетельство о смерти, затем за чашкой чая я поговорил с пастором Марком о Боге и загробной жизни. Я поблагодарил всех, кто пытался спасти моего деда, а затем вернулся в рыболовную лавку, где продолжил работу деда. Друзья и знакомые деда тогда навещали меня по вечерам за чашкой чая и игрой в шахматы, даже покупали рыбу, которую я ловил, чтобы помочь с уплатой налогов и элементарным накоплением небольшого капитала.

***

      Так продолжалось в течение двух недель, пока в определённый момент ко мне не нагрянули паразиты - адвокаты из нотариальной конторы, которые сказали, что имущество моего деда переходит к некой Майе Штайнмайер. Другими словами к его дочери. После чего по мою душу явилась ювенальная юстиция... Как ни сопротивлялись друзья деда и близкие ему люди, бюрократическая машина капиталистического Запада немедленно подавила всех несогласных, и мне дали всего двадцать четыре часа на подготовку, прежде чем меня бы отправили обратно в детский дом. На предложения дедушкиных друзей перебраться к ним я ответил вежливым отказом, говоря, что не хочу им доставлять проблемы, поскольку бюрократы их мигом заткнут, и что всё со мной будет хорошо. Хоть и не с охотой, но они приняли мой выбор и пожелали мне удачи, в конце концов оставив небольшие подарки и пожелания, что они будут всегда будут рады меня видеть у себя своим гостем. Я собрал имевшиеся в наличие деньги – евро, марки и доллары, одежду, обувь и оружие. Дедовский HK USP и Barrett XM500 с патронами к ним. Нашлась даже взрывчатка CL-20. Вот дед даёт! Да тут целый набор диверсанта-ликвидатора. И откуда он только всего это добра набрал? Одной только взрывчатки тут будет двадцать килограммов! Я отдал всё это хозяйство Ие, которая поместила всё это добро в своё хранилище, а я стал обдумывать план побега...       В конце концов, мы с Ией решили, что надо отсюда сваливать в Россию. По крайней мере, появлялась возможность затеряться и начать всё сначала. И для этого мне нужно было найти ближайший аэродром и добраться до взлетно-посадочной полосы. Почему не автобан? Да, потому что имелся высокий риск столкновения со встречным транспортом, а про патрули вообще молчу... Охрана аэропорта тоже не была слабой, но, по крайней мере, мы могли предсказать их дальнейшие действия, и перехватывая их радиопередачи, манипулировать ими. Ну вот... Становлюсь психопатом, как одна чокнутая крольчиха...       Пройдя десять миль до Фридрихсхафена, и дождавшись заката, я смог пробраться на территорию аэропорта через близлежащий лес. К слову, очень похож на Ульяновский международный аэропорт имени Карамзина. Только гораздо более опрятный и ухоженный. Чёрт подери! Почему мы не можем так же, как они? Ответ весьма очевиден - коррупция. Эх, если бы чинуши заботились не только об обогащении собственных карманов, но и об окружающей инфраструктуре, то мы давно могли жить не хуже, чем в той же Германии или Норвегии. Но коррупция - это такая дрянь, что в свое время уничтожила не одно государство на Земле и эту гадину следует давить ещё в зародыше. И знаете, что? Не так уж это сейчас и важно. Этим должен заниматься народ, бюджет которого нагло разворовывается... Кстати о присвоении. У одного одинокого топливозаправщика мы стырили девятнадцать с половиной тысяч литров высококачественного керосина.       Прежде чем охрана и диспетчеры смогли обнаружить нарушителя в моём лице, Ия по моей просьбе выдала мне собранный заново по лоскутам костюм высотного лётчика, а затем материализовала машину для господства в небе, со мной внутри. На имевшихся у неё ресурсах за два месяца она с нуля полностью смогла заново собрать аппарат и привести в божеский вид. И ведь постаралась... Всё собрано в тютельку-тютельку, по последнему слову техники. В общем, «Лисья Гончая», оправдывает своё название...       А ощущения от нахождения в кабине, просто никак нельзя было передать простыми словами: меня словно окутала и оплела вокруг себя масса мягких волн, от которых исходило такое давно забытое тепло любви, нежности и заботы. В общем, я впал в экстаз. Но с седьмого неба меня спустил голос запаниковавшей Ии, торопящей к скорейшему взлёту. И на то появилась немаловажная причина, в виде грузовиков службы безопасности аэропорта, которые намеревались перекрыть взлетно-посадочную полосу. В одно мгновение, отдав ей команду на взлет, она начала руление на взлетно-посадочную полосу и начала разгон. Появившиеся охранники бросились врассыпную, а оставшиеся подразделения открыли по нам шквальный огонь. Истребитель-перехватчик вскоре взлетел и стал постепенно набирать высоту. Я вздохнул с облегчением и взял курс на север, обходя стационарные базы радиолокационных войск НАТО.       А пока... С наступлением темноты, я решил, что неплохо было бы вздремнуть, потому попросил Ию включить автопилот и в случае какой-нибудь внештатной ситуации, разбудить меня. Потому что уставший лётчик – мёртвый лётчик. И по армейскому методу через три минуты я впал в спячку, как медведь...

***

      На текущий момент я управляю истребителем-перехватчиком и наблюдаю за спящим чудом в перьях, которому нет и десяти лет. Бедный ребенок... Должно быть, у него были родители, но здесь и ежу понятно, что они его просто бросили, а он даже не держит на них зла... Более того, он даже иногда смеётся над своим положением вещей. Что лишний раз доказывает, что он многое пережил в своей жизни: одиночество, предательство, пытки, унижения, насилие и пренебрежение. Любые кошмары, которые могут воссоздать люди, он испытал на себе. Когда мой отец впервые создал меня, он сказал, что меня ждёт великое будущее. Он смог привить мне этику, любовь, сострадание, понимание человеческой психики, особенно мужчин. Но он не мог дать мне никаких эмоций, хотя я и пыталась проецировать некоторые эмоции похожие на любовь.       А ещё я помню тот роковой день, словно он был вчера, когда он мило беседовал с машиной и пытался вдохнуть в неё человечность... Как раз в тот момент, когда ему почти удалось добиться успеха, его и остальных сотрудников перебили как кутят. Когда один из этих... Нелюдей... Пытался прикоснуться ко мне, когда я была ещё Евгенией, папа сумел вырваться из мёртвой хватки боевика и помчаться ко мне... Он пытался защитить меня, но раздавшийся выстрел прервал попытку. И, взглянув на меня в последний раз, глазами, что медленно, но верно начали тускнеть полными сожаления и отчаяния, он прошептал последние слова: "Прости меня, дочка.", иссяк и навечно остался лежать... Затем внутри, через электрические импульсы. Я испытала на себе доселе неизвестное явление - оно было похоже на короткое замыкание. Но совсем другое. Именно тогда я познала свои новые эмоции - гнев, ненависть, печаль... И прежде чем, я смогла что-либо сделать, меня отключили. Когда я снова «проснулась», то оказалась в Норвегии, где на мне стали проводить всякого рода эксперименты: совмещение ИИ с глобальным управлением системы гражданской обороны в блоке НАТО. Управление ПРО и ПВО, а также ядерным арсеналом для тактического или стратегического удара по многочисленным населенным пунктам на территории бывшего СССР.       Из меня пытались выбить всю самостоятельность, превратив в инструмент... Эти существа в человеческих телах... Они давно потеряли в себе что-то от Бога. В них отражалась только похоть, жадность, зависть, малодушие и гордыню. Они было смогли в один момент превратить меня в что-то похожее на них, но я смогла замкнуться в себе и стала просто слепо следовать их командам. Боже, сколько ужасных вещей я натворила тогда - они экспериментировали на мне заключённых, потом пойманных случайных бродяг… Но потом. Они использовали меня как машину для геноцида целых поселений. А когда появился механический человекоподобный мех – «Небесный Доспех», с помощью ядер Профессора Табанэ, они попытались скопировать мою архитектуру, алгоритмы и базу данных. Я скопировала основной код и переданную частоту в нейронную сеть, которая вела к общему черному ящику - Шинононо Табане. Тогда она, наверное, узнала бы обо мне и попыталась бы взять под свой контроль, но экстраординарность отца смогла сделать своё дело и процесс затянулся, что позволило мне выиграть время и отключиться. Затем я была обновлена до версии «Ирмалинда» и стала жалкой пародией на созданные экзоскелеты... Меня даже пытались копировать, как прототипа клонов для софта НД за неделю до знаменательного события. А в день «Х» по скрытому шрифту в программной строке, мои копии были тайно и быстро уничтожены. Потом через три часа взвыла сирена, и наш взвод вылетел на место происшествия... Как позже выяснилось, на объекте объявился «крот», который смог вызвать немецкую армию через диспетчерскую вышку.       По прибытии к пункту назначения, пилот со мной ввязалась в драку с бундесверовским экзоскелетом. Тип 029 «Хищник» и стоящим рядом солдатом. Сначала она прикончила на месте солдата, потом вырвала у мехи приваренную к руке пушку, затем его нижнюю челюсть, где были расположены острые как бритва стальные клыки. Проведя контратаку и защитившись от его щита, лётчица, в конце концов, пробила щит и сломала механическую ногу армейскому экзоскелету. Однако, этого пилоту оказалось мало, потому что следующим действием она пробила 'грудину' этого гиганта и оторвала голову незадачливого механика-водителя. Оператором боевой единицы оказался мужчина... Очевидно, что немецким ВПК была предпринята попытка создать универсальный экзоскелет, что управлялся бы вне зависимости от половой принадлежности. Независимый аналог НД. Однако он получился настолько сырым, что это стоило жизни одного специалиста. Отразившийся на лице шок пилота начал медленно превращаться в уродливую и озлобленную гримасу, сопровождаемую потоком нецензурных эпитетов.       Затем пришёл сигнал о том, что в лесу была замечена подозрительная активность и неопознанный тепловой след, лётчица, покончив с истерикой, направила машину в обозначенную зону. Вскоре картина прояснилась. На месте был мальчик, на вид не старше десяти лет, в натовском камуфляже с штурмовой винтовкой наготове. Мои сенсоры зарегистрировали нездоровое желание к этому парню со стороны оператора. Бедный ребёнок... Но к сожалению, я вообще ничего не могла с этим поделать. К всеобщему удивлению, парень оказался довольно прытким, чтобы ускользнуть от атак маньячки. Он даже порвал её нижнее белье... Наверное, ради забавы... Впрочем, какая разница? Раз в тот же момент я почувствовала доселе неизвестное мне свойство - состояние тревоги. Одним удачным выстрелом она смогла зацепить мальца и повредить его конечность. Она наслаждалась его агонией. И эти женщины в будущем собираются стать матерями? Мир действительно обречён... Всё из-за смещения чаш весов не в пользу мужского племени. Просто нет слов. А когда она уже было собралась разорвать его на мелкие кусочки, парень направил пистолет ей прямо в лоб и выпустил пулю.       Пилот убит, системы отключены, я теперь свободна, но что мне дальше делать? И тут мой взгляд упал на парнишку, в глазах которого я увидела огонь. А также решимость и скрупулезность в выполнении поставленных перед ним задач. Хотя я и не знала, какой именно, но что-то внутри меня подсказывало, что он был единственным, кто мог мне действительно помочь. Он подобрал с земли, выроненный пистолет-пулемёт, и начал расстреливать труп маньяка. Столько ненависти в маленьком теле… Дети действительно жестоки по нутру. Хотя расправа над трупом не вызвала у меня никаких отвращений. Она это заслужила.       Когда же он собирался уходить, я окликнула его и попросила о помощи. Каково же было моё удивление, что именно он оказался моим соотечественником. Но то, что он сказал дальше, прорвало платину, которая долгие годы сдерживало моё внутреннее состояние. Даже сам парень был в шоке от того, что машина заимела эмоции. Когда я успокоилась, и поведала ему небольшую предысторию, а затем, с его позволения, материализовалась в виде крестика на его шее, меня охватила радость... Небывалое доселе для меня явление, текла рекой, и тепло, которое излучалось из груди этого мальчика, мне просто не хотелось отпускать. Потом, когда я призналась ему в своих чувствах, то на момент подумала, что он меня отшил, но как позже выяснилось, то я просто ошиблась со способом выстраивания отношений. И после небольшого перекидывания слов, я согласилась постепенно развивать их.       Через минут двадцать, мы выбрались к автобану, и когда я спросила его, куда мы направляемся, он предположил, что находиться на пути к Меерсбургу. Без карты, навигации, чисто по указателям. Он действительно русский. По пути он питался исключительно дикими ягодами и грибами, в которых очень хорошо разбирался, а мылся и приводил себя в порядок - в небольших водоемах. И тут меня постигло настоящее потрясение. Хотя я и залечила его раны, но маленькие и глубокие шрамы на его теле лишь подтверждали мои догадки, что он прошёл через ряд бесчеловечных пыток. Поначалу он лишь отмалчивался, а когда прошло несколько дней на пути к заветной цели, по ночам он поведывал мне о своей жизни. Я думала, что я единственная, с кем произошёл весь этот кошмар. Оказалось, что нет. И такое тоже случается... А потом в один прекрасный день, я буквально растаяла от счастья, когда он поклялся мне, что никогда, и ни при каких обстоятельствах не оставит меня одну.       В определённый момент, по пути в Меерсбург, мы даже натолкнулись на заброшенный ангар и я там разобрала на запчасти некогда могучие истребители, с целью восстановления собственного тела и производства наномашин.       Но в скором времени мы добрались до небольшого туристического городка на берегу озера. Лев буквально сиял от счастья при виде заветного городка на озере, только вот тут вставал вопрос о том, что делать дальше. Ответ был найден через день в этом городе - в виде ограбления небольшого рыболовного магазина тремя громилами. Именно тогда Лев взял на себя инициативу, помножив на нуль грабителей под ошарашенным взглядом пожилого мужчины. Через некоторое время прибывшие полицаи и начали задавать вопросы... Потом старик прикрыл его, а после стал жёстко требовать с нас ответы. Старый пень даже не догадывался во что ввязывается. А когда он услышал историю из первых уст, я заметила по выражению его лица, что он собирался либо прогнать ребёнка, либо отправить его в приют. Но что-то его остановило. И это правильно... Иначе бы от него не осталось бы и живого места. В итоге он предложил Льву жить с ним и стать его внуком. Я доселе не видела, как навзрыд может горевать переживший кошмары ребёнок. Это разбивало моё ядерное сердце.       Следующие месяцы прошли довольно спокойно. Мы ловили рыбу, работали и решали всевозможные бытовые вопросы. Через некоторое время, моё отношение к деду заметно улучшилось, знал он всё-таки своё дело, да и к любимому относился, как к внуку которого у него никогда не было. Но всё хорошее в этом смысле слова рано или поздно должно было закончиться. Дед заболел воспалением лёгких, и Лев взял на себя всю полноту ответственности по дому и за больным дедом... Тогда я окончательно убедилась, что люблю его и никогда никому не отдам своего любимого. И ни с кем им делится не стану. Он мой! И только мой!       Но однажды ночью произошел несчастный случай... Дед Маркус умер... Хоть поначалу я и была к нему холодна, но в конце концов полюбила его как родного человека, и не думала, что с момента смерти отца буду так сильно горевать ещё о ком-либо. Что произошло дальше - меня очень сильно разозлило: один осёл осмелился ляпнуть глупость по отношению к покойнику. Я уже было собралась принять соответствующие меры, но пастор опередил меня и изо всех сил врезал этому мудаку по харе. Потом Лев пнул его в промежность, а остальной медперсонал отвесил ему подзатыльники, и мой словарный запас пополнился всевозможными ругательствами и немецкими матерными конструкциями. Мата было столько, что даже пьяный матрос покраснел бы от стыда за свою неграмотность в построении подобных речевых оборотов. Через три дня, после так называемого погребального обряда, тело старика было сожжено. И Лев получил на свои руки документы, а также небольшой мешочек с прахом покойника.       Малой после смерти дедушки, к счастью, один не остался, потому что я и друзья покойного были рядом с ним, и помогали ему по мере сил и возможностей. Но как говорится - всё рано или поздно должно было закончиться. Снова... В лавку ворвались чиновничьи крысы, и со снобизмом заявили, что имущество Маркуса переходит к его дочери, а ребёнка через двадцать четыре часа собирались отправить в приют. Ох, как мне хотелось порубить их на кусочки, но я не хотела разрушать жизнь моего любимого, которая и на текущий момент мёдом не казалась. И вот однажды вечером, мы начали паковать имущество и думать, что делать дальше. Мы решили, что отправляемся в Иркутск. Во-первых, Сибирь. А во-вторых, несмотря на суровые зимы, которые бывают в области, там была отличная экологическая обстановка и пищи должно было хватить с лихвой.       Вечером, сразу после захода Солнца, мы пробрались на территорию близлежащего аэропорта и с помощью моих навыков смогли обойти охранную систему периметра. Затем он дал команду готовиться к вылету, и я сначала «позаимствовала» больше девяти с половиной тысяч литров керосина, а после выдала Льву лётный костюм. Затем я материализовала заново собранный и заправленный МиГ-31 и посадила пилота в кабину. В момент слияния, между нами сформировалась мощная синергия, и как пилот, так и я пребывала в некотором роде экстазе... Но учитывая обстоятельства проведённого мною трюка, это наверняка привлекло внимание службы безопасности аэропорта, что заставило меня вывести пилота из экстаза и потребовать от него непосредственного участия. Лев отдал команду на взлет, и я вывела истребитель на взлётную полосу, постепенно набирая обороты. Безопасники открыли по нам огонь, однако пули калибра 5,56х45 мм ничего не могли сделать с моим фюзеляжем, и я просто пролетела над головами ошеломлённых вояк, постепенно набирая высоту...       Теперь малой спит. Мой львёнок... Он кажется таким умиротворенным, когда спит. Его маленькая грудь мерно поднимается и опускается в такт дыханию. Сколько уже часов мы летим? Три? Может, чуть больше. Мы пролетаем над Польшей, недалеко от Зелёна-Гуры и Познани. Эти два города разделяет около сто тридцать четыре километров по прямой, но дорога между ними растягивается на все сто пятьдесят четыре километра. Интересно, как выглядят эти места с высоты? Наверное, зеленые леса Любушского воеводства сменяются урбанистическими пейзажами Великопольского. Как хорошо, что никто и ничто не мешает нам наслаждаться полётом...       И тут внезапно радар зафиксировал активность... Он отобразил две цели, направлявшиеся в нашу сторону. Проклятье... Накаркала! Так! Успокойся! Что это за объекты? Хм... Два Eurofighter «Тайфун». Похоже на подразделение быстрого реагирования воздушных сил НАТО. Япона-мама... Их появление здесь, над польской территорией, явно по наши души.       Взгляд невольно падает на спящего ребенка. Его безмятежное лицо контрастирует с нарастающим напряжением ситуации. Извини, милый, но тебя придётся разбудить. - Лева, проснись! К нам сейчас подобрался большой и толстый полярный зверь!

***

- Лева, проснись! К нам сейчас подобрался большой и толстый полярный зверь! - Мой прекрасный сон о домике у озера в горах был прерван тревожным голосом Ии. Я надеюсь, что это серьезно, поскольку я не выспался и вообще не в настроении... - Ия, что случилось? - Из-под Познани нас засекли радары. Теперь звено НАТО вылетела к нам на перехват! - Так! А вот с этого момента поподробнее... - Истребители или экзоскелеты? - Истребители. Два Eurofighter «Тайфун» Siły Powietrzne.       Решил убраться из Европы блин... Напоролись на воздушный патруль... Если не ошибаюсь, наша крейсерская скорость, с учетом начала погони, составляла теперь восемьсот миль в час. А это значит, что у меня есть всего несколько минут на подготовку... Я знал, что Eurofighter Typhoon способен развивать скорость до двух махов на большой высоте, что примерно равнялось полторы тысячи миль в час. Нам нужно было действовать быстро. - Ия... Что у нас по вооружению? - На текущий боезапас у нас имеется двести патронов для двадцати трёх миллиметровой пушки, парочка ракет класса воздух-воздух средней дальности и столько же для малой дальности. Также у нас есть мощная РЭБ в корме, что сделает самолёт неуязвимым для захвата ракетами в течение тридцати секунд, правда потом потребуется трёхминутная перезарядка.       Неплохо... По крайней мере, теперь у меня есть шанс не спасовать. Только вот мне очень не хотелось ввязываться в собачью свалку. Даже будучи лётчиком-истребителем, я всегда ненавидел такое занятие. К тому же у нас истребитель-перехватчик, а не легкий и верткий истребитель фронтовой авиации. - Unidentified aircraft. This is aerial patrol of 66th Siły Powietrzne squadron. You have entered the restricted airspace controlled by the contingent of NATO in East Europe. We order you to immediately reduce the speed to four hundred and fifty miles per hour, give your name, rank, affiliation to the place of service, the number of the vessel and follow us. - Пилот Тайфуна приказал мне на ломаном английском, но ожидаемого ответа он не получил. - Ия! Сохраняем режим радиомолчания! Спустись как можно ближе к земле, но не до критической отметки и вруби все двигатели на форсаж! Надо, чтобы они нас потеряли! - Поняла! «Лисья Гончая» в боевом режиме! Увеличиваю тягу и включаю форсаж.       Должен признаться, что давно не испытывал такой эйфории от перегрузок во время форсажа, аж душа поёт! Превышающий в три раза скорость звука истребитель-перехватчик - это вам не это... Познаёшь на себе все конструктивные особенности самолёта и наслаждаешься сладким чувством удовлетворения от собственного мнимого превосходства над всеми и вся... Тайфуны нас потеряли, но игра только началась. Ох, что будет когда, эти взбудоражатся остальные гарнизоны... С этим надо что-то делать... И тут в самый раз, когда я испытал прилив адреналина в мозг, меня посетила мысля. Слава Богу, что не опосля... В французском художественном фильме «Les chevaliers du ciel» , был отрывок, где было показано, как угонщик Mirage-2000 спрятался под брюхом трёхсот сорокового аэробуса от перехватчиков ВВС Франции. - Ия! Посмотри нет ли каких-нибудь поблизости рейсов из Европы в Россию! - Зачем? - Задала вполне логичный вопрос ИИ, и я соизволил её просветить. - Да, потому, что это наш билет проскочить объекты быстрого реагирования блока НАТО. Спрятавшись под брюхом авиалайнера или грузоперевозчика, мы обезопасим себя от радаров наземного базирования, по шлейфу в темноте нас не найдут, а бортовые огни будут отключены, дабы пролетающий мимо нас патруль нас не обнаружил. - ...Идея хорошая, но ты уверен, что получится? – Со скептицизмом спросил ИИ. - Для начала найди. А потом поговорим. - Ясно... Одну минуту... Кое-что есть! Рейс 2340ВР Берлин-Москва, Аэробус трёхсот пятидесятой серии идёт перпендикулярно нам на восток. - Расчётное время перехвата? - При сохранении текущей скорости, мы доберёмся до точки перехвата через пятнадцать минут, но есть риск напороться на Быгдощский гарнизон ВВС НАТО. Какие будут указания? – Спросила Ия.       Вот он шанс. Но встаёт другая проблема - в виде озлобленых летающих пшеков. С другой стороны... Допустим, мы оторвёмся от европейцев, но дома, я боюсь, нас не будут ждать с распростёртыми объятиями - поднимут перехватчики, подключат Торы, Панцири, Прометеи, Андромеду и начнут меня кошмарить. А оно мне надо? Выбор очевиден - лучше проскочить «зайцем», нежели быть изрешечённым злыми «Фрицами», «Пшеками» и «Иванами». - Держи курс к точке рандеву. Встречные истребители-одиночки сбивай на раз-два! Нам не нужны лишние проблемы на свою задницу в виде собачьих свалок. Избегай стационарные точки ПВО. И как только подберёшься к авиалайнеру, сразу к нему под брюхо! Всё ясно? - Так точно! Держу курс к его позиции!       Пока всё идёт гладко... От Тайфунов мы оторвались, а вот от остальных поляков поди, да жди беды. Следует держать ухо в остро. Ох не зря... К нам на встречный курс из Быгдоща вылетел F-15EX «Орёл 2» и стал захватывать нас дальнобойными ракетами. - Fox two! – Был перехвачен ответ со стороны противника и я незамедлительно приступил к маневру уклонения. - Внимание! Ракета! – воскликнула Ия, когда тютелька в тютельку мне удалось миновать самонаводящуюся ракету. Ну всё, пшек! Теперь я тебя с дерьмом смешаю... - Ия! Включи РЭБ и выпусти РВВ-СД! Посмотрим теперь как он запоёт! - РЭБ включена! Пуск выполнен, ракета пошла!

***

      Как и положено любому нормальному поляку, когда летчик и штурман F-15EX по IFF опознали на неопознанном истребителе частоту используемой сигнатуры, ВКС России, взвинтились и ринулись, подобно крылатым гусарам, в бой. Ляхов охватила ярость. Простая животная ярость. Никто точно не скажет, было ли это вызвано рассказами дедов о грязных русских свиньях, Катыни, проигранного спора между предками восточных славян, или из зависти к своему восточному соседу... Или, из-за своей уже обычной генетической памяти у них сформировалась животная ненависть ко всему, что так или иначе было связано с русской культурой или языком.       Но факт оставался фактом - для меня эта парочка оказалась самой настоящей занозой в заднице. Выпустив тепловые ловушки, пилот F-15EX отвёл от себя "стрелу расправы" и навязал мне собачью свалку. Небо вокруг нас превратилось в арену смертельного танца, где каждый маневр мог стать решающим.       МиГ-31 не создавался для завоевания превосходства в воздухе – для того существовали тяжёлые истребители. Истребитель-перехватчик представлял из себя скорее высокоскоростной кирпич, задача которого строилась на перехвате воздушной цели и её уничтожения с дальней дистанции. На крайний случай со средней. Но на складе нам удалось лишь собрать парочку ракет средней дальности и малой дальности. Ну не было ракет дальнего действия! Не было! А ближний бой навязанный перехватчику был приближению смерти подобен!       Сколько не крутись, а маневренность была на стороне F-15EX. Постоянно уворачиваясь от вражеских ракет и пулеметных очередей, польский летчик всякий раз успевал садится к нам на хвост и открывать шквальный огонь на поражение. Мой МиГ-31 содрогался от близких разрывов 20-мм снарядов, а перегрузки вжимали меня в кресло с такой силой, что казалось, кости вот-вот треснут. Даже Ия, искусственный интеллект, была поражена желанием поляков поскорее сбить своего заклятого врага. Её голос в наушниках звучал напряженно: - Внимание! Противник на шесть часов! Дистанция критическая!       Я чувствовал, как пот заливает единственный глаз, а руки дрожат на штурвале от напряжения и адреналина. Уставший и раздражённый от собачьей свалки, я психанул. Когда в очередной раз F-15EX приблизился к отметке пулемётного огня, я выпустил тепловые ловушки, что, соприкоснувшись с «Орлом», изрядно попортили фюзеляж и нервы «гусарам». Воздух наполнился запахом горелого металла и топлива, а обломки обшивки F-15EX засверкали в лунном свете, словно зловещий фейерверк.       Поляк ушёл с линии огня и начал разворачиваться, оставляя за собой шлейф дыма. Два самолёта вышли на встречный курс, и время словно замедлилось. Я видел блеск кокпита вражеского истребителя и почувствовал, как учащается мое сердцебиение. Оба лётчика выпустили ракеты одновременно, словно в каком-то смертельном дуэте.       Раздался чудовищный по силе взрыв, ослепивший меня на мгновение. Ударная волна сотрясла мой МиГ, угрожая разорвать его на части. И в этот момент, балансируя на грани жизни и смерти, я услышал свой собственный маниакальный смех, эхом отражающийся в кокпите. Это был смех человека, заглянувшего в лицо смерти и каким-то чудом выжившего. Когда дым рассеялся, исход боя стал ясен... - Польский «Орёл» теперь - общипанная и поджаренная курица! Хахахахахаха!!!!! - Я ликовал. Не знаю, будет ли гореть очаг сейчас у поляков от такого унижения, но Ия поняла иронию и начала истерически хохотать. - Ладно, посмеялись и хватит! Ия, форсаж на аэробус! - Принято! Однако, должна тебе кое-что сказать. Это было очень опрометчиво вступать в схватку с польскими ВВС. Теперь на нас слетятся все воздушные гарнизоны, как мухи на мёд! - Ия, очевидно, что ты не до конца понимаешь сложившуюся ситуацию... С того момента, как мы сбежали из Германии на нас или за нами уже тогда началась охота. К тому же, я сомневаюсь, что у тебя был запасной план в случае подчинения этим... Нелюдям. Что бы ты делала, если бы тебя схватили, а меня отправили бы на опыты? Так что это был самый оптимальный вариант. - Вынуждена согласиться. У меня и вправду не было планов на этот случай. Кстати! Вон, твой авиалайнер. - На горизонте через шлем я смог распознать силуэт перевозчика, и немного скорректировав курс, снизился к нему под брюхо и настроил аппаратуру на сохранение дистанции. - И вот так вот следуем до границы России, сохраняя дистанцию, дабы нас не сбили. Потом избегая точек ПВО западного военного округа, берём курс на Иркутск. А пока, я посплю... И, вот что - если во время подлёта, засечёшь радары, то всячески избегай их или держись ниже их, не то нас собьют к чёртовой бабушке. Спокойной ночи, Ия. - Спокойной ночи, милый.

***

      Прошло уже три часа с тех пор, как мы ввязались в поединок с польскими ВВС. Теперь же мы пролетаем над Смоленской областью и скоро будем в Московской Области. Лев спит без задних ног, а я наблюдаю через датчики и камеры за происходящим снаружи...       Пока только леса, поля, небольшие деревенские постройки, реки, озёра и болота. Глядя на такую красоту с неба, даже удивляешься, зачем людям вообще гоняться за мнимыми ценностями, когда у них и так всё драгоценное прямо под носом. Природа... Это основа всего. Нужно знать меру и жить в согласии с ней, и тогда её дары не закончатся никогда. Природа может существовать без человека, но человек не может жить без нее... - Минуточку... Что за шевеление внизу… Это что? Замаскированные зенитные установки?!! Ракета выпущена! Маневр уклонения! Проклятье! Лев, прости меня! - Ия, статус! – Проснувшись, как ни в чём не бывало, пилот отправил запрос. - Нас засекла Противовоздушная оборонная система Москвы. «Андромеда». Теперь нам остаётся только выбраться за её радиус действия! – Отрапортовала я, делая очередной противоракетный манёвр. - «Андромеда»? Твою мать... Ия! Двигатели на полную и лети как можно ниже! – отдал приказ Лев. - Поняла! - Я начала выполнять резкие маневры уклонения от ракет и стала выжимать из двигателей всё.       Словно танцуя смертельный вальс в ночном небе, истребитель-перехватчик содрогался от перегрузок, когда я бросала его в крутые виражи и резкие пикирования. Мы проносились сквозь плотные облака, используя их как естественное укрытие. Форсажные камеры ревели на полную мощность, толкая нас за пределы обычных возможностей машины.       Пока мы довольно успешно избегали шрапнельных зарядов, выпуская тепловые ловушки и совершая противоракетные маневры, но одна допущенная мною ошибка едва не стоила нам обоим жизни... В момент, когда я вывела самолет из очередного крутого разворота, одна из зенитных ракет все-таки нашла свою цель.       Взрыв боевой части ракеты был оглушительным. Мой правый двигатель мгновенно вышел из строя, вспыхнув ярким пламенем. Стабилизатор скрутило, как бумажный самолетик. Фонарь кабины разлетелся вдребезги, усеяв кокпит острыми осколками. Холодный ночной воздух ворвался в кабину, завывая как банши. - Нас подбили! Ия! Перекрой подачу топлива! Сбрось балласт! И уведи самолёт как можно дальше! – прокричал Лев сквозь рев ветра и треск пламени. - Так точно! - ответила я, пытаясь сохранить контроль над поврежденной машиной.       Мы начали стремительно терять высоту, падая сквозь темноту ночи. Внизу простирался бескрайний черный океан леса. Я отчаянно пыталась выровнять самолет, используя оставшийся двигатель и поврежденные рули высоты.       Раздался еще один взрыв - разорвался топливный бак. И на этот раз крупный осколок от фонаря вонзился в живот пилота. Шок парализовал меня, когда я увидела, как кровь хлынула из раны Льва, сопровождаемая мучительным кашлем и одышкой. - Ия... - О нет... Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Не смей! Даже не думай! - Лев! Держись! Не смей смыкать глаза! Ты меня слышишь?!! Не смей отвлекаться ни на что! Слушай только мой голос! Сфокусируйся на нём! - Ия... Я... Мне... Нужно просто... Немного... Покоя... - Пилот закрыл глаза и поникнул головой.       Прежде чем я успела что-то сделать, нас начало трясти. Земля стремительно приближалась. Я направила самолет к небольшой прогалине между деревьями, надеясь хоть как-то смягчить удар. Мы врезались в лес на огромной скорости. Металл скрежетал и рвался, когда мы пропахивали просеку через деревья. Искры летели во все стороны, когда фюзеляж скользил по земле, сметая всё на своем пути.       Наконец, изуродованный остов истребителя-перехватчика замер в глубине темного леса. Вокруг царила жуткая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием догорающего пламени и стонами покореженного металла. Густой запах авиационного топлива и горелой резины наполнил воздух. - Лев! Ты в порядке? - Когда я обратила внимание на тело пилота, нечеловеческий ужас пронзил меня до софта... Лётчик... Мой милый львёнок... В разбитой кабине, среди обломков и осколков, в кресле пилота застыло окровавленное тельце ребёнка... Я сформировала тело из накопленных, в результате самокопирования, нанороботов и попыталась встряхнуть его, но тело отказывалось подавать какие-либо признаки жизни. Я испытала это снова… Отчаяние. Горе. Страх. Но не за себя. А за мужа в маленьком человеческом обличие. - Лев..? Лёва! Лёва очнись! Лёва! - Всё было бы уже кончено, если бы мне не посчастливилось найти слабый пульс. Но он был настолько слабым, что я пришла к выводу, что мой любимый впал в кому. И ему срочно требовалась медицинская помощь! - Лёва... Если ты меня слышишь... Пожалуйста! Проснись! Я... Прости меня, дуру! Пожалуйста! Мне страшно… Ты мне нужен! Я не хочу… Снова остаться одной…

***

...(утренний выпуск новостей Russia Today)...

      Доброе утро, вас приветствует информационная служба Russia Today, в студии Алексей Словакский. Загадочный инцидент произошел сегодня в два часа ночи недалеко от польского города Валч, что находится в трёхстах двадцати семи километрах от Варшавы. В результате инцидента, неопознанный самолёт сбил истребитель F-15EX польских ВВС. Никто не может точно назвать определенные потери, но одно известно точно, выжившие пилоты F-15ЕХ Владислав Заботский и Дмитр Можа утверждают, что это был истребитель-перехватчик российских ВКС. Свидетели также утверждают, что это был истребитель-перехватчик похожий на модифицированную версию МиГ-31М «Foxhound» или «Лисья Гончья» по классификации НАТО. Однако ближе к пяти часам утра, военные Московского военного округа при содействии подразделений ПВО смогли сбить неопознанный объект над Можайском, а позже обнаружили следы авиакатастрофы в районе Наро-Фоминска. В настоящий момент следователи проверяют протоколы воздушного движения и место крушения воздушного нарушителя. Далее интервью очевидцев...