Цезарева лань

Эвенар балок. Есть голод, который лучше терпеть, чем утолять.

Дре ни накип. Если ты не поддаёшься искушению в малом,

это помогает кванар… отказываться от большего

© Партурнакс «The Elder Scrolls V: Skyrim»

Тяжёлая железная дверь медленно открылась с едва слышным лязгом, и в нос ударил резкий запах пыли и затхлости. В помещении было темно, поэтому, поправив положение автомата в руках, я включила подствольный фонарик. Стараясь не закашляться, сразу же осмотрелась: луч света выхватил из черноты лишь два десятка столов, развёрнутых в сторону огромного экрана, который, судя по трещинам и дырам, был давно в нерабочем состоянии. — Рейн, что там у тебя? Приём, — в ухе раздался голос Поллока. — Какой-то заброшенный пункт управления. Старая куча компьютеров. — Я зашла внутрь, и дверь за мной захлопнулась. — Похоже, здесь что-то изучали или собирали данные. Не уверена. — Понял. Есть что-то рабочее? Я подошла к ближайшему столу и нажала кнопку включения на системном блоке — ничего. Монитор, клавиатура, фотография молодой женщины в рамке — всё покрыто ровным слоем пыли. — Нет питания. — Принято. Всё равно проверь, на всякий случай. Направляясь к главному экрану, я заметила, что здесь явно собирались в спешке, потому что ни один уволенный сотрудник не оставит вот так свои вещи. Везде что-то личное: брелок, календарик с изображением моря, маленькая мягкая игрушка в виде смешной собаки. Я брела сквозь забытые вещи и представляла людей, которые работали в столь тихом месте. Здесь стол примерного семьянина с прикреплённым к перегородке рисунком ребёнка, рядом стояла кружка «Лучший Папа». Вон там сидела девушка, она красила губы в окружении плакатов знаменитой рок-группы, когда ей резко пришлось всё бросить, поэтому убрать помаду в тюбик она так и не успела. Вот тут был мужчина, который очень любил рыбалку и развесил вокруг рабочего места многочисленные фотографии пойманных на крючок рыб. Чем вы здесь занимались? Что заставило вас всё бросить? Это мы пытались выяснить вторую неделю. Маленький кусочек земли посреди Северного моря. Тихое частное место, принадлежащее какой-то юридической фирме, зарегистрированной то ли на Багамах, то ли на Мальте, что означало — реальных хозяев не найти. У островка даже не было названия, но неприметные судёнышки из Абердина с подозрительной частотой пришвартовывались к местному берегу, а затем отплывали в неизвестном направлении. По документам — рыбацкие баркасы с сетками, полными морских обитателей, и ничего больше. Никто не обращал внимания, пока проходящая мимо подлодка МИ-6 случайно не засекла странные радиосигналы, исходящие от этого места. После нескольких дней безуспешных попыток найти этому объяснение, под видом изучения морского дна в нескольких километрах от берега встала на якорь небольшая яхта. Стоило наступить утренним сумеркам, как от неё отделилась маленькая моторная лодка и привезла меня с Поллоком на остров. Капитан Прайс оставил нас обследовать местность и по возможности найти источник излучения, а сам под тихое урчание двигателя вернулся на большое судно, чтобы прикрывать в случае опасности. Несколько часов мы потратили на подготовку. Затаившись среди скал, изучили маршрут охраны у старого причала, затем запустили птичку, и Син долго рассматривал территорию через электронные устройства, пытаясь сузить круг поисков. Я в этом мало что смыслила, но приборы в его руках тихо попискивали, оповещая об очередной проверке в том или ином излучении. Мне же оставалось смирно ждать, глядя в пасмурное небо и гадая, когда же соберётся дождь. В конце концов Поллок взглянул на меня затуманенными глазами и довольно произнёс: — Те два строения, — он развернул экран и указал точки. — Не знаю, что внутри, но точно что-то есть. И вот так я оказалась посреди покинутого пункта управления. Огромное здание давно пустовало, но почему? И что за непонятные шифрованные сообщения? Это безлюдное тёмное место, гулкая тишина и сиротливо брошенные вещи навевали тоску. Ни других выходов, ни окон, только компьютеры и старый экран. Побродив ещё немного и окончательно убедившись, что здесь нет ничего похожего на передатчик, я со вздохом нажала на рацию, чтобы отчитаться: — Син, приём. Вокруг только хлам, покрытый слоем пыли. — Хм, странно. Радиус действия кодированного сигнала указывает на эту точку как на центр передачи, — он замолчал на пару секунд. — Ладно, нужно проверить ещё одно здание справа, и мы свободны. — Думаешь, источник там? — Вот и узнаем. Выходи, я прикрою. Внешне второе строение было как под копирку похоже на первое. Та же тяжёлая железная дверь и отсутствие окон, но внутри всё было совершенно иначе. В центре находился огромный резервуар, наполненный мутной водой. От бассейна неприятно пахло, а воздух был застойный и тяжёлый. С другой стороны была видна металлическая лестница, которая вела на самый верх, к чему-то похожему на смотровую площадку. — Син, здесь тоже пусто. — Плохо слы…шно, — голос Поллока заикался. — Что т…ам? При…ём. Странные сигналы порой забивали эфир практически на всех частотах. И чем ближе мы были к источнику, тем сильнее были помехи. По крайней мере так казалось. — Вонючий бассейн посередине и небольшая комната над ним, — я задрала голову и посмотрела вверх. — Проверю и вернусь. — Полч…аса до пат…руля. — Принято, я выберусь раньше. Отбой. — И рация замолчала. Доложив Поллоку об обстановке, я решила добраться до платформы наверху. Осторожно начала обходить бассейн по краю, подсвечивая себе дорогу фонариком и стараясь аккуратно наступать по скользкому полу. У подножия лестницы покрытие под ногами сменилось на деревянные плиты, которые громко скрипели при каждом шаге. Я попробовала ногой ступеньки: хоть уже сильно проржавевшие, они должны были выдержать мой вес. Когда я почти наступила на первую ступеньку, вдруг раздался треск, а затем хруст. Со свистящим звуком вылетели доски, а пол под ногами треснул и просел, и я едва успела ухватиться за стальные перила. Деревянная плита подо мной с грохотом провалилась вниз, поднимая столб пыли, пока я висела над дырой. Автомат болтался на ремне, а вместе с ним и фонарик, мельтеша лучиком света. Закусив губу от напряжения, я попыталась аккуратно подтянуться, но лестница опасно накренилась. Вдруг стало тяжело, пот залил глаза, а в голове забилась мысль: «спокойно, медленно, осторожно». Внезапно послышался железный лязг, затем что-то щёлкнуло, и вместе с оторванным куском перила я полетела вниз следом за обрушившимся полом.

***

Жутковатая тишина. И ещё звук где-то тихо капающей воды. Это хорошо — со слухом всё в порядке. Я легонько пошевелилась: конечности спокойно двигались, боли нигде не чувствовалось. Ещё лучше, кажется, при падении ничего не повредила, только поперёк тела лежала доска, и я тут же отбросила её в сторону. Тяжёлый бронежилет меня спас, но что было, если бы доска упала на ноги или руки? Или вообще попала в шею или в голову? На секунду прошиб холодный пот. Чистое везение. Я медленно встала и посветила фонариком — небольшой пролом над головой, но выше моего роста, самостоятельно мне не достать. Нужно найти что-нибудь, на что можно было опереться и вылезти. Я вздохнула. — Это Рейн, приём. Рация молчала. — Син, ты слышишь? Это Рейн, приём! — в ответ ни звука. Чёрт! Поллок не услышит из-за помех, и теперь придётся искать выход самой. Луч света уходил вперёд, подсвечивая длинный коридор, которому не видно конца, а я была в самой середине. Судя по тишине вокруг, это место давно запустело, так же как и строение наверху. Кто мог знать, что под зданием есть скрытые проходы? Аэросъёмка показывала пусто́ты под землёй, но все решили, что это органические образования, а потом ещё бассейн сверху убрал все сомнения. Беспечная ошибка. Хорошо, что на шум моего падения никто не сбежался, значит, здесь действительно никого нет, и одной проблемой меньше. Делать нечего, пока я жду ответа от Поллока, то могу хотя бы осмотреться. Если есть подвал, в него должен быть вход и, соответственно, выход. И с этой радостной мыслью я двинулась по обшарпанному проходу.

***

Я выбрала сторону наугад и теперь осторожно шла по подземному коридору, потеряв счёт времени. Мне необходимо было найти хоть что-нибудь: ящик, стул, коробку — что угодно, что помогло бы выбраться наружу. Входная дверь была бы идеальна, но каковы шансы? В луче света отражались только стены, выкрашенные зелёной краской, и пустота. Тревожная и пугающая. Вдобавок молчание рации тоже ситуацию не спасало. Натянутые нервы успокаивали мысли о задании: судя по высоте потолка и расстоянию между стенами, место было построено для людей, но вопросы оставались всё те же — зачем и почему? И где все? Неожиданно коридор кончился большим пространством. Это была огромная комната с высоким потолком, который поддерживали массивные колонны. Я поводила фонариком — опять ничего! Да чтоб тебя! Мне начинало казаться, что выхода я не найду. В груди зашевелилось мерзкое чувство безнадёжности. Похоже, везение кончилось, когда я провалилась сюда, при этом не пострадав. Стоило допустить такую мысль, как вдруг стены начали давить, и холодный пот потёк по вискам, а дышать стало труднее. Так, спокойно! Три глубоких вдоха и выдоха, чтобы остановить приступ паники, растерянность и отчаяние мне не помогут. Это всего лишь комната и темнота. Ничего страшного. В окружавшей меня мёртвой тишине послышалось негромкое бормотание. Звук был похож на шипение рации, но слов не разобрать. Справа в стене что-то блеснуло. Я подошла поближе: чуть выше уровня глаз находилось маленькое четырёхугольное отверстие, больше походившее на вентиляционное окошко! Посветив по сторонам, я обнаружила ещё три таких же на других стенах. Как только я перевела лучик на ближнее, показалось, что из окошка, расположенного напротив, пробивается едва заметный свет. Я отключила фонарик — так и есть, там что-то мигало. Аккуратно заглянув внутрь, я едва не сдержала радостный вопль: за пластмассовой решеткой в моргании аварийного света угадывалась комната, и звук шёл именно оттуда. Три железных шкафа напротив, дверь справа, а посредине стол — и вот удача — с ноутбуком, на мониторе которого горела зеленая заставка. Наконец-то хоть что-то в рабочем состоянии. Вот почему мы не могли определить центр источника — потому что он всё время был под землёй! Я не поверила своей удаче. На шкафах стройными рядами горели и вспыхивали лампочки, куча проводов расходились в разные стороны. Оптоволокно, автоматические выключатели и всё подключено к электросети. Если это не серверная, то капитан Прайс — балерина. Пора действовать. Я отложила автомат, затем из подсумка на поясном ремне тихонько вытащила небольшой считыватель и выдвинула антенну. Это было похоже на то устройство, что использовал Поллок на заводе-складе оружия, только гораздо мощнее. Не знаю принцип работы этих штук, но среди игрушек МИ-6 и не такое увидишь. Нажала на кнопку, и на маленьком экране стали потихоньку увеличиваться цифры, придётся ждать, пока загрузка не закончится. Пока я сосредоточилась на бурчании чужой рации, послышался ещё какой-то далёкий шум, и он выходил не из соседней комнаты. Лёгкие шаги, словно кто-то мягко и осторожно приближался со стороны тоннеля. Это у меня уже дурное предчувствие из-за тревоги? Я неподвижно замерла, затаив дыхание, и полностью обратилась в слух. Напрягаясь до звона в ушах, удалось разобрать, что ко мне идёт человек, стараясь аккуратно подкрадываться. Я не великий следопыт и охотник, не умею определять по шагам, во что одет противник или сколько у него оружия, но точно могу сказать — он один. Если это Поллок, то он наверняка попытался бы связаться и предупредить. А кто тогда? Патруль нашёл пролом и решил проверить? Задача с вопросом, который необходимо решать быстро. Свет приближался медленно, скользя из стороны в сторону. Стрелять в таком пространстве нельзя, оглохнешь сразу, да и шум поднимать не хотелось. Варианты обычные: гаррота или сталь. Секунду поразмыслив, я всё же вытащила нож и присела, прислонившись к колонне, затаившись в темноте. Если мой противник один, а судя по звуку, так оно и было, мне не составит большого труда его обезвредить, особенно, если он не ждёт нападения. Да и с чего бы? Обвалился пол, с ветхими заброшенными зданиями такое случается. Ничего страшного, наверняка его отправили посмотреть масштаб разрушений. Шаги всё ближе. Луч фонарика стал резко перемещаться, словно его хозяин ожидал нападения со всех сторон. Если он заметит меня раньше, то я пропала. Кровь закипела, разнося по телу хлынувший адреналин, а я мысленно приказала себе успокоиться, чтобы утихомирить сердцебиение. У меня был только один шанс, если первый удар не удастся, мне достанется по полной — я не питала иллюзий против обученных военных. На тренировке всегда есть варианты, но глупо было бы не учитывать обстоятельства. Нервы натянулись тугой струной, и я покрепче обхватила рукоятку ножа. Слишком много мыслей кружилось в голове, отвлекая от задачи. А что если пропустить противника вперёд и ударить по ногам? Порезанные сухожилия очень неприятная травма, но если у него есть оружие, то я сразу же схлопочу пулю в ответ. Или он вообще окажется в высоких ботинках… Ударить в живот? Тоже не вариант, охранники здесь носят бронежилеты. Блядь! Может, стоит вернуться к гарроте? Притаившись за выступом, я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, стараясь сделать это беззвучно. Поздно, слишком поздно — человек уже вышел из коридора и оказался со мной в комнате. Резко выпрыгнув из укрытия, я тут же схватилась за дуло автомата, уводя его вверх. Это был риск, он мог ничего не держать в руках, но из-за быстро метавшейся полоски света, я предположила, что оружие у него всё-таки есть. И оказалась права! Но перед глазами сразу заплясали пёстрые полосы. Я ослепла от фонарика и едва не скрипнула зубами от досады. Чёрт! Использовав элемент неожиданности, дальше нельзя было дать противнику шанс опомниться. Второй рукой, в которой был нож, я полоснула по его предплечью, соперник шикнул и выронил автомат. Луч света моргнул и погас, это я уже могла различить ослеплёнными глазами, перед которыми всё ещё мелькали разноцветные пятна. Всё, что я поняла, что передо мной мужчина выше меня, и что он носит бронежилет. Враг же времени не терял. Схватив меня за запястье, попытался вывернуть руку с ножом, я махнула кулаком стараясь попасть в голову, но лишь скользнула костяшками по гладкому подбородку, затем отклонилась и отпрыгнула, смаргивая выступившие слёзы. Момент был упущен: я — ничего не видящая с ножом в руке, против человека, который в любой момент может либо поднять, либо достать ещё одно оружие. Но я не собиралась сдаваться, рванула вперёд, целясь чуть пониже жилета. Хорошо бы вообще попасть в паховую вену, тогда он просто истечёт кровью. Мои планы нарушил противник — ускользнул в сторону от лезвия и попытался обойти сзади. Почувствовав движение за спиной, я резко развернулась, намереваясь встретиться лицом к лицу, но вместо захвата, мужчина попытался схватить меня, но я успела вывернуться и сделала подсечку. Очень удачную. Он рухнул на спину, а я оказалась сверху, обхватив его ногами, и замахнулась лезвием, целясь в незащищённое горло. Противник перехватил мою руку, и мы стали бороться за нож. И тут он неожиданно оттолкнулся от пола вместе со мной, и мы перевернулись, поменявшись сторонами. Я зашипела сквозь зубы то ли от боли, то ли от обиды. Так глупо попалась на отвлекающий манёвр! Стоило попробовать встать, как я вновь оказалась на земле. Мужчина схватил мои запястья и прижал над головой, но я всё ещё была жива и не ранена, а значит, могу биться. Мои руки были крепко зажаты, но всем остальным я попробовала изловчиться и вывернуться из его хватки. В итоге смогла сжать свои ноги на его пояснице и попыталась использовать это как рычаг, чтобы приподняться. И в этот момент он навалился на меня всем телом. Вес здорового мужчины в обмундировании разом выбил воздух из лёгких. Мириться с поражением я не собиралась. Он не ранил меня, не старался убить, и такое бывает только в одном случае — я нужна для допроса, а потом от меня избавятся. Блядь! Очередной раз попасть в руки противников в мои планы совершенно не входило! Адреналин в крови бурлил, не давая сосредоточиться, и я чувствовала как меня накрывает растущая паника от отчаяния. Человек наклонился и шепнул: — Спокойно, капрал. Я заёрзала, всё теснее прижимаясь к врагу. Живой они меня не получат! Необходимо выкрутиться из хватки, затем врезать лбом по его лицу, а потом ногой… Стоп, что? Я неподвижно застыла, и, кажется, утратила возможность дышать. Сердце всё ещё испуганно колотилось, когда я еле разлепила онемевшие губы: — Ч…что? — Свои, капрал. От мягкой ткани, едва касающейся моего лица, от тихих, но настойчивых слов, от знакомого чуть усталого голоса меня бросило в жар, затем прошиб холодный пот, и на мгновение закружилась голова, а потом с облегчением пришла злость. Чёртов лейтенант! Напугал меня, а я же чуть его не убила! Я содрогнулась от мысли, что могло бы произойти. Какого хрена?! Что, не мог предупредить заранее? И вообще, что он тут делает, где Поллок? Что происходит? Теперь стало ясно, почему мой апперкот не достиг цели — рука соскользнула по блядской маске Гоуста! А я ещё раздумывала не порезать ли ему сухожилия на ногах. Блядь! Нельзя же так подкрадываться! Не будь я такой разборчивой, то пристрелила бы сразу, и дело с концом! Блядьблядьблядь… — Зачем ты тут? — яростно зашипела я. — И где Син? Наверняка решил подстраховать неопытного по его мнению бойца. Я дала волю собственной вспышке гнева. Это просто невероятно! Я теперь обязана вечно быть под его присмотром? Мои ладони сжались в кулаки, и только я набрала воздуха, чтобы продолжить допрос, как получила короткий ответ: — Не двигайся, за стеной кто-то есть. Я замолчала и прислушалась: из-за маленькой решетки действительно раздавались приглушенные голоса. Слов не разобрать, но там явно о чем-то спорили на повышенных тонах. Горячее дыхание согревало мне лицо, и тут до меня дошло, что я всё ещё прижата к полу под весом мужчины. Наши тела соприкасались, меня трясло, и тут нахлынуло осознание главного. Лейтенант нависал надо мной, держа мне запястья, а мои ноги… Более компрометирующей позы нельзя было и придумать. Щёки запылали огнём, а по телу прокатилась волна жара, и я молча взмолилась всем богам за окружавшую нас спасительную темноту. Я не могла ни о чём думать, кроме как, что мы касаемся… где мы касаемся… Слегка шевельнувшись, ощутила его выпуклость, и это добило меня окончательно. Казалось, что всё пламя щёк ушло вниз живота, и между моими бёдрами разгорелся пожар. Дыхание сбилось, и я едва не застонала от ощущения, как он выпирает из-под штанов, и эта твердость упирается мне между ног. Лейтенант молчал, но я почувствовала как напряглось его тело в этот момент. По шее и рукам у меня побежали мурашки, а грудь заныла, как будто он её коснулся. И мышцы свело судорогой от жажды, которая ничего общего не имела с жаждой воды. Перед глазами встала картина его натренированного тела, когда я застала Гоуста после душа, вид его могучих мышц, когда он отжимался в зале… Сейчас меня не волновали ни голоса за стеной, ни собственная безопасность, и даже не выполнение задания, все мысли были только о разделявших нас миллиметрах ткани. Я краснела в темноте и радовалась, что он меня не видит. Не хотела я, чтобы он знал, что я вспоминаю о том, как он выглядит без одежды. Из-за того, что Гоуст был сверху, мне приходилось слушать и его сердцебиение, и мое собственное. У меня сердце по-кроличьи трепыхалось, а его бухало как кувалда, но глухо, как через подушку. Он молчал, как и я, пытаясь разобрать, о чём там говорят. Я была словно в клетке с диким зверем — главное не шевелиться, тогда хищник тебя не заметит. Мы оба старались показать, что столь тесное положение ничуть не обременяет, и вообще, мы можем так сутки пролежать и нисколько не устать. Ладно, я бравировала, лишь бы отвлечься от ситуации. Между нами что-то едва слышно пикнуло. Гоуст наклонился ещё ниже, буквально вдавив меня в пол, и яростно прохрипел: — Что это? — Считыватель кончил, — я сглотнула, чувствуя, как зашевелились волосы на макушке от собственных слов, и постаралась исправиться. — Завершил загрузку. Наши лица находились настолько близко, что если бы не балаклава Гоуста, то это уже был бы поцелуй. Интересно, у нас есть какое-то подобие трудовой инспекции, и сойдёт ли такое за приставание на работе? Я представила глаза Прайса в момент, когда я подаю рапорт о непристойном поведении лейтенанта, и не смогла сдержать улыбки. Эта мысль меня повеселила, и я хоть немного смогла прийти в себя и свободно задышать. Голоса за стеной наконец-то смолкли, но тут опять ткань балаклавы коснулась моих губ: — Я не могу встать, пока ты меня держишь. Наступила неловкая тишина, и мне на мгновение показалось, что я оглохла. Секунд через десять, которые для меня были вечностью, я медленно освободила его бёдра из хватки своих ног, а лейтенант отпустил мои онемевшие запястья. Затем неторопливо поднялся, стараясь не шуметь, подошёл к стене и заглянул в решётчатое окошко. — Чисто. Я всё ещё лежала, не доверяя своему телу. Гоуст подхватил автомат с пола и направился к выходу из комнаты, не оборачиваясь, словно меня здесь и не было. Мне пришлось быстро вскочить, собрать оружие и устремиться за лейтенантом. Уже в коридоре он включил фонарик и продолжил путь, не обращая на меня никакого внимания. Свой я зажигать не стала, поэтому шла следом, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на Гоуста. И всё же глаза то и дело возвращались к его спине, перекрывавшей мне обзор света от небольшого луча. Пик нелепого смущения прошёл, но я всё ещё чувствовала тяжесть мужского тела. Тот миг близости позволил на секунду представить, как бы это могло у нас быть. Я тяжело вздохнула и заставила себя отвернуться. Ладно, я его хочу. Прекрасно, чудесно, но это ничего не значит. Вот так. Буду решать задачи по очереди, и главное сейчас — понять, что здесь происходит, и постараться выбраться отсюда невредимыми.