Лакримоза

      …В просторном светлом кабинете Гилберта Майера повисло напряжение. На ковёр был вызван начальник лётной части, Райан Гибсон, после возмутительного открытия им, Гилбертом, и медперсоналом в медчасти сегодня утром.        — Ничего не хочешь мне сказать? — спросил Гилберт, прикуривая сигарету. — Гибсон.       Генерал-лейтенант уверенно держал каменное лицо. — Понятия не имею о чём вы, сэр.       Гилберт покачал головой, а затем слегка покачался на стуле. Как же его достало всё это дерьмо: мало было гигантских потерь, Штрейса при смерти и разборок с брошенным церанским лагерем, так теперь ещё и вольнодумство старших офицеров. — Объясни мне, генерал-лейтенант, почему у нашего пленника слазит кожа с лица? Ты оказал ему гостеприимство?       Райан напрягся, как струна. Кто сдал их?! Они замели все следы. Их никто не видел. Разве что…медперсонал? Или Майер сам догадался? — Никак нет, сэр, — уверенно принялся врать Райан. — Наш юный пилот получил травму в сражении, когда его самолёт подбили. Видимо, его лицо задели осколки переднего стекла кабины, а раскалённый песок ухудшил ситуацию. Когда мы его нашли, он уже выглядел подобным образом. — Правда? — потянул Майер с большим сомнением в голосе. — Настолько горячий песок, что у него кожа лопается от волдырей? Бедняга не может ни пить ни есть, потому что малейшее движение мускулами приносит ему адскую боль. Не ожидал, что так всё обернётся, а? — резко спросил Майер. Райан вздрогнул. «Бред», — подумал он. «Там была не такая сильная концентрация, чтобы прожечь до мяса». Но сам факт того, что такое возможно, напряг его. Так, глядишь, и выдаст себя волнением.       Гилберт набрал в лёгкие побольше дыма, а затем выдул весь этот смрад генерал-лейтенанту в лицо. — Ты нарушил указ Её Превосходительства, Гибсон. Я должен отправить тебя под трибунал. Какие у тебя есть оправдания своих действий?       Майер пробуравил его взглядом тёмных немигающих глаз. Райан предпринял последнюю попытку спасти свою репутацию: — У вас есть доказательства моей причастности, сэр?       Майер снова покачал головой. — Мне устроить очную ставку с нашим пленным, чтобы он указал на тебя пальцем? Сейчас в Кренце есть только один человек «с тремя звездами», и это ты.       «Малец…», — догадался Райан. Всё-таки зря они оставили аж три источника света в комнате. Может, он даже запомнил его лицо, ведь они виделись ранее на поле брани. Но когда он успел?! Прошло всего-ничего времени с прошлой ночи. — Я слушаю, — угрожающе сказал генерал, выпуская очередной клуб дыма и туша сигарету о грязную пепельницу. Этот беспрекословный тон тотчас напомнил Райану свой собственный, вчера ночью. Бумеранг? Райан откашлялся. — Насколько мне известно, сэр, указ её Превосходительства не распространяется на те случаи, «когда полученная информация может быть чрезвычайно важна для государства». Я счёл этот случай подходящим.       Майер призадумался. Видимо, об этой лазейке в законе он и не вспоминал. — Допустим. Почему же ты решил проделать это за моей спиной?       Райан снова откашлялся. Кажется, это уже стало его привычкой, чтобы не выдать волнение. — Виноват, сэр. Вы находились на лечении, и я не хотел тревожить Вас по такой мелочи.       «До чего же складно брешет», — дивился чуду Гилберт, покачиваясь на стуле. «Прямо идеальный подчинённый! И инициативный, и внимательный! Не прикопаешься…». — Допустим, — смирился Гилберт. — Твою судьбу будут решать Киёра и Высший суд*, когда я доложу им. А пока что: ты докладываешь мне всё, что выяснил, — стал показывать он на пальцах. — Не своевольничаешь при мне и в моё отсутствие. Просишь прощения у мальчика за своё неподобающее поведение. И отдаёшь всё своё жалование на его будущее лечение, — загнул Гилберт четвёртый палец. — Но сэр…! — запротестовал генерал-лейтенант. — Позвольте отдать половину! Эти деньги нужны моей жене. — Всё-ё, Гибсон, — настоял Гилберт, упирая указательный палец в стол. — Объясняй своей жене, как хочешь, почему у тебя не будет жалования. Или мне ускорить начало суда?       Гибсон побледнел как белый лист. Нежданное наказание нашло его слишком быстро. — Так точно, — сказал он сквозь зубы. — Будет исполнено.       Ещё с час пробыл он в кабинете генерала, рассказывая в подробностях добытые сведения, и пытаясь придать им значимости. С Райана сошло семь потов. Майер разносил в пух и прах все его аргументы, называл его «бездарем», стучал рукой по столу, и в конце концов, ему и самому стала совершенно ясна глупость сотворённого.       Выйдя наконец на свежий воздух, в коридор, Райан перевёл дух и нетвёрдой походкой направился в отдел связистов на первом этаже. Нужно было сообщить неприятные новости Маргале…