Расхитители гробниц

POV У Се: Проснулся я резко, словно вынырнул на поверхность. Да, давно мне не снились кошмары. Видимо, приключения на корабле дали свой толчок моему подсознанию для новых ужастиков. Было рано,невообразимый храп Толстяка, как гром, раскатывался по всей каюте. Немного полежав, я понял, что мне больше не уснуть. Достав из-за пазухи блокнот, что нашёл вчера, я удивился. Я был почти уверен, что половина надписей просто смоется водой, но весь текст оставался на месте, что не могло не радовать. Встав с постели и умывшись, я огляделся: Пан Цзы перевернулся и больше не храпел, а Улыбка лежал в той же позе, что и уснул. Он вообще двигался? Интересно, кто же он? Как выглядит? Мне вспомнилось то, как он выкарабкивался из-под обезьяны, мне же тогда не показалось? Голос был женским, да и этот человек тогда, в стрессовой ситуации, говорил скорее как женщина, а не мужчина. Я тряхнул головой, прогоняя сейчас ненужные мысли и пошёл на выход. Хоть было и рано, матросы уже во всю трудились, ничего не напоминало о ночном шторме, палуба сухая и сверкала от чистоты. Я не стал думать, где мог бы пристроится, а пошел прямиком к борту. Комфортно устроившись, я оперся на какие-то ящики и открыл дневник. Увидев имена на титульном листе, я вздохнул, значит не показалось, это были имена третьего дяди и Вэнь Цзинь. Возможно ли, что эта тетрадь принадлежала им? Но если так, то каким образом она оказалась на корабле-призраке? Я начал листать дальше, в надежде, что найду ответы. На первой странице был описан день отъезда, 15 июля. Там же был список группы, руководителем которой указан У Саньшэн. А как звали Молчуна? Я помню, что дядя упоминал фамилию Чжан. Я поискал в списке: в составе группы был некий Чжан Цилин. Может быть, это он? Там же было старое старое фото: влажность и давность снимка сделали свое дело и вместо лиц там были только бесформенные кляксы, но мне и не нужно было рассматривать все под лупой. Я и так знал, кто на фото. Это был тот же снимок, что дал мне дядя. Я провел пальцем по тому месту, где предполагаемо стоял Братец. Если это правда и он действительно состоял в той группе, то сколько ему лет? Выглядел Чжан как мой ровесник, а может и младше, но тот опыт, что был у него за такой короткий возраст не приобрести. Помнится, Пань Цзы сказал, что Молчун владеет техникой двух пальцев, а этот вид кунфу очень сложный. Нужно тренироваться с малых лет… Чёрт! Я запутался, вокруг меня сейчас слишком много странного. Послышались шаги, которые направлялись в мою сторону и я быстро захлопнул тетрадь, у меня ещё будет время ее изучить. Поднял глаза и увидел А Нин: ещё немного бледная, но такая же уверенная в себе как и раньше. Что же, хорошо, что здесь ничего не меняется. POV Соня: Утро выдалось тяжёлым: от неудобной позы тело затекло, а от ночного приключения в горле кошки драли. Да что же мне так везёт, как утопленнику, четное слово. За дверью, где был туалет, журчала вода, кто это у нас такой ранний? Но ни У Се, ни Толстяка рядом не было. Сколько же я спала? Вода выключилась и я услышала бормотание Толстяка, кажется, он пел. Не дай бог услышать это в полный голос, мои уши этого не выдержат! Через несколько минут мужчина зашёл в помещение. — О, ты проснулся? — он окинул меня взглядом. — Давай, подымайся, нас уже все ждут. Легко сказать, подымайся. У меня создалось впечатление, что вчера падубу драили мной и полоскали не в воде, а в центрифуге. Сжав зубы, я кое-как скатилась с койки. Тяжела ты, Шапка Мономаха! Приведя себя в человеческий вид, я заставила себя выйти на палубу, где была уже вся честная компания. Собрание уже шло полным ходом. Рядом с А Нин я заметила мужика в водолазном костюме, который о чем-то рассказывал. Я прислушалась к разговору: — Да, заглянули. Но проход слишком длинный. Я проплыл всего на несколько метров вглубь, но конца не увидел. Дальше плыть не решился. А Нин кивнула, задала дайверу еще несколько важных вопросов и отпустила его, потом повернулась к нам: — Отлично. Давайте готовиться. Они дадут нам знать, когда расчистят проход. Там есть признаки обвала, стены укрепят ребрами жесткости и тогда дадут нам знать. Ожидая сигнала от дайверов, мы отправились надевать гидрокостюмы и приготовить снаряжение: в рюкзаки были сложены вещи, запас еды и воды, а так же все снаряжение, которое могло пригодится в гробнице, а сами рюкзаки были сложены в специальные водонепроницаемые чехлы. Без казусов не обошлось: я решила, что буду переодеваться последняя, ибо грудь и бинты очень видны в костюме в облипочку, У Се, А Нин и дедуля оделись очень быстро, а вот у Толстяка были проблемы: живот в костюм не помещался и пупок торчал наружу. С трудом он все-таки втянул живот и выглядел при этом очень комично. Мы проверили оборудование и снаряжение, закрепили его и по очереди спиной вперед погрузились в воду. Я шла последней. В воде я их очень быстро догоню, а светится раньше времени не хочу. Само погружение описывать не буду, так как это скучно и не интересно. Единственное, что привлекало внимание внимаг — это стайки разноцветных рыб, но так как здесь я, вроде, работаю, любоваться местной фауной не стала. Чем ближе мы были ко дну, тем чётче прорисовывались очертания огромнейшего якоря. А Нин остановилась, нервно покрутила головой и дала знак плыть дальше. Немного проплыв вперед, мы увидели что-то наподобие кирпичного туннеля, куда сразу нырнула А Нин. Нам ничего не оставалось как проследовать за ней. Туннель был странной формы, создавалось впечатление, что его не строили, а погрызли с особым рвением. Проход вилял влево и вправо, местами суживаясь, а иногда расширяясь так, что при желании, катер мог спокойно проплыть, а потом туннель вообще сделал кульбит и ушёл вниз. Внизу проход расширялся, переходя в некое подобие подводной пещеры. Мы сразу увидели стену древней гробницы с большой пробоиной. У Се с Толстяком посмотрели друг на друга, пуская пузыри воздуха вверх. Парень указал на битый кирпич и изобразил обезьяну. Я поняла, что передавал У Се: такое впечатление, что этот проход вырыла морская обезьяна, а не человек. Согласно кивнув, Толстяк указал на ружье за его спиной, взял его в руки и заплыл внутрь. Путь к гробнице оказался намного дольше, чем я предполагала. Увеличив яркость фонаря, чтобы не потерять из виду маячившую впереди задницу Толстяка, я прибавила скорости. Следовавшие за мной тоже прибавили яркости, и пространство вокруг оказалось хорошо освещенным. Из стен выступали барельефы в виде голов всякой живности, с какими-то надписями на лбах, я не присматривалась, так как не хотела упустить из виду остальных, а вот У Се при виде одной из статуй призавис. Потом, резко схватив Толстяка за руку, поволок туда же и стал куда-то ожесточённо тыкать пальцем. Мне стало любопытно и я подплыла ближе. На одном из барельефов были выбиты рыбки со змеями вместо бровей. Я вздохнула и толкнула парней вперед. Такие барельефы по пути попадались довольно часто, но в каждой статуи была ещё одна особенность: чем ближе ко взводу мы были, тем шире открывались глаза статуй. Меня передернуло — это смотрелось крайне жутко. У Се что-то накарябал на планшете специальной ручкой и показал Толстяку, тот прочитал, осмотрелся, кивнул и показал парню плыть дальше, мне никто ничего не говорил, но я и так догадалась, что дело в статуях, кровь стынет в жилах. Брррр… Мы продолжали плыть, а я вспоминала, на сколько это может затянуться. И хоть я и знаю, что воздуха хватит, но нет-нет, а посматривала на датчик. И тут Толстяк резко затормозил, что привело к некоторой аварии: У Се, не ожидавший резкого торможения, врезался в зад Толстяка, а я — в Наивняшу. Таким недружным паровозиком мы вжали Пан Цзы в каменную стену. Отплыв и побуравив друг друга неласковыми взглядами, мы принялись ощупывать препятствие, в надежде отыскать рычаг или еще что-то, что смогло бы открыть нам дальнейшую дорогу. «Не может это быть тупиком!» — написав это, У Се показал это нашей компании, быстро стёр и начал снова что-то писать. «Дядя мне что-то рассказывал об этом.» Тут Толстяк отшатнулся и наставил на низ стены ружье. Потом потянулся к своему блокноту и написал: «У морской обезьяны есть волосы?» У Се встрепенулся и уставился куда-то вниз, потом ошарашенно посмотрел на нас. Сзади кто-то активировался и, немного отодвинув меня, поплыл к ребятам. Я поняла, что сейчас будут американские горки, потому что это был Чжан, который что-то активно стал искать в стене. Послышался звук щелчка… Погнали! Я почувствовала себя водой, которую смывают в унитаз: меня вертело и мотыляло в разные стороны. Создалось такое впечатление будто меня вывернули на изнанку, встряхнули как постиранное белье, а потом собрали обратно и это буквально за несколько минут, а потом мы вынырнули. — Мать итить налево через коромысло, да по хребту на хромой кляче! — все это я выдала, когда мы вытянули затычки изо рта, проверив наличие кислорода в помещении. — Лысый, ты охренел? Какого ты полез нажимать все, что под руку попадется? Жить надоело, так могу быстро устроить встречу с предками! — о, Толстяк тоже очухался. — Ситуация была критическая, нельзя было медлить. Если бы я не активировал ловушку, вас бы волосами задушили! — Чжан не стал молча сносить претензии и выключился в перепалку, но Толстяк уже остыл, только буркнул: — Ой, да пошел ты… — и стал с любопытством осматривать камеру, где мы оказались. — Ладно. Хватит вам, поднимаемся! — У Се с любопытством начал осматривать пространство. В посещении было темно, хоть глаз выколи. Даже наши сверхмощные фонари не могли пробить этот мрак, но что-то мы все же смогли рассмотреть. Что сказать. Кроме пыли, витавшей в воздухе мы смогли увидеть несколько сотен погребальных предметов, валявшихся то тут, то там. Как и в франшизе, мы оказались в боковой камере, поэтому ни гробов, ни саркофагов здесь не было, только каменные ворота, которые стыдливо притаились слева от нас, ведущие в темный коридор. Выбравшись из воды, мы увидели на полу мокрые следы. — Странно. — протянул У Се, с любопытством рассматривая находку. — У дяди не на столько маленький размер ноги, да и следы от голой ступни. — Это детские следы. — буркнула я и скривилась. Все таки я женщина и как у многих, хоть и в зародыши, у меня присутствует какой-ни-какой, но материнский инстинкт, поэтому такое жертвоприношение умершему вызывало у меня чувство брезгливости. — Детские следы? — тут активировался Толстяк. — Во первых, откуда здесь может быть ребенок, это вам песочница, что-ли? А во вторых… Вы присмотритесь! Я не стала ни приседать, ни что-то ещё предпринимать, чтобы получше рассмотреть мокрые пятна, а вот У Се действительно заинтересовался: взяв в руки мокрый слой пыли, он растер его в пальцах и понюхал, тут же выкинув эту пакость и сплюнув. — Блядь! Трупный воск. — Что? — А Нин уже успела переодеться и присоединилась к нам. — Если труп долгое время находится во влажной почве или воде, его ткани преобразуются в так называемый трупный воск, формирующийся из жиров и минеральных веществ. Люди говорят, что проще обмануть Ян-вана*, чем справиться с мелким бесом. Возможно ли, что здесь есть мелкий цзунцзы? — У Се обвел нас взглядом и показал на цепочку следов, — видите, эти следы ведут только в одну сторону, может быть, он…» Мы все посмотрели в ту сторону, куда показывал Наивняш и увидели только старинную вазу, которая валялась в углу комнаты. — Может быть он за вазой? — задумался Толстяк, мыслями явно не с нами. — Цып-цып-цып! Малыш, иди к дядюшке толстяку, дай мне тебя рассмотреть! Со стороны У Се прилетел подзатыльник: — Ты соображаешь, что творишь! Даже если это действительно цзунцзы, представь на сколько ему страшно! Он же ещё совсем малыш! От этого представления у меня лицо вытянулось. Желание сделать знаменитый жест рука-лицо росло с каждой произнесенной фразой. Честное слово, детсад на выгуле, а не расхитители в гробнице. — Вы закончили или дальше будете трепаться? — А Нин тоже надоело слушать этот балаган и она пошла к заинтересовавшей нас вазе, но на полпути остановилась. — Что случилось? — я с напряжением смотрела на девушку, совсем забыв, что ваза то у нас не из обычных. Толстяк отмахнулся от меня, дав понять, чтобы я замолчала. Проследив за его взглядом, я увидела, что ваза подрагивает, словно кто-то позади нее прячется. Тихо, почти беззвучно Толстяк сказал: — Эта штука спряталась там. Чжан снимал снаряжение, когда заметил наш разговор. Держа в руках кислородный баллон, он подошел и спросил: — Что это? Пан Цзы недо-профессор явно раздражал, потому ответ прозвучал резковато: — Цзунцзы! Я готова была аплодировать стоя актерской игре Молчуна: Чжан выглядел растерянным и каким-то потерянным: — Цзунцзы? Цзунцзы из Уфан чжай в Цзясине**? Чё, чё, чё? Куда меня послали? Или демона Цилин вызывает? У меня от этой тарабарщины уши узлом завязались, но на удивление Толстяк его понял и удрученно покачал головой, ничего не отвечая. Влез У Се, кажется, прекрасно понимая о чем ведётся разговор: -Ты уверен? Я никогда не видел маленьких цзунцзы. — Ни в чем я не уверен, — буркнул в ответ Толстяк, — я просто дурачился перед этим, но цзунцзы это или нет, нам все равно надо пойти и посмотреть, иначе так и будем бояться непонятно чего. Вся компания с осторожностью пошла к вазе, у меня же не было никакого желания смотреть на детский труп и не важно будет он там или нет. Я начала осматривать убранство нашей «гостиной» и думать о дальнейших событиях. Передо мной стояла дилемма : так как мне все равно нужно будет все рассказать Ришану, почему бы не открыть хоть немного правды и У Се. Возможно, это сможет хоть немного урезонить его и заставит не искать приключения на задницу. Хотя… Открыть то я открою, но будем реалистами: У Се — упертый баран. Из угла где была наша команда послышался вскрик, а мимо меня с веселым грохотом прокатилась ваза. — Что это за…? — Толстяк с ошарашенным видом смотрел на беглянку, которая остановилась перед выходом, будто чего-то ожидая. — Я о таком не слышал. — У Се с широко раскрытыми глазами смотрел на сие творение рук человеческих. — Какая разница, если она нас так усердно приглашает, значит нужно идти. — А Нин с осторожностью начала приближаться к вазе, которая с каждым шагом девушки все больше раскачивалась, готовая в любую секунду рвануть с места. — Приехали! Не нравится мне эта баклажка, ничего хорошего в ней нет. Почему бы нам не начать первыми и не стрельнуть по ней гарпуном? У Се тут же кинулся к Толстяку, будто он уже сиюминутно собирался стрелять. — Не надо! Это же реликвия. Я даже представить не могу, если мир потеряет такую реликвию. Малыш в своем репертуаре. Я только головой покачала. Ребята продолжали спорить, А Нин застыла статуей самой себе, а где Чжана носило, я не видела. Я словно завороженная приблизилась к вазе, которая тут же стартанула с места и скрылась в коридоре. — Вы можете спорить до хрипоты, ну или вернуться пока не поздно, я же пойду за нашим гидом, вдруг хоть что-то интересное покажет. Выдав это спокойным голосом я ушла из боковой камеры. За спиной услышала топот. Хорошо, наконец, этот балаган закончился.