Мангата

Темнота ночи словно окутывала побережье. Камаз с приглушёнными огнями уверенно двигался к берегу, где его ждала подводная лодка. Лори за рулём сохранял внешнее спокойствие, но его глаза, внимательно следящие за дорогой, выдавали напряжение. На кону была миссия, которую нельзя провалить: груз в кузове — бомба, способная изменить политический расклад.   Позади, на расстоянии, едва заметная в темноте, шла другая машина. Фары были выключены, внутри царила тишина, но атмосфера накалялась с каждой секундой.   — Они близко к воде, — спокойно произнёс Ицуки, сидя на переднем сиденье. Его голос был твёрдым, лишённым эмоций, как у человека, привыкшего к экстремальным ситуациям.   Хёнджин, за рулём, коротко кивнул.   — Я вижу. Дистанция в пределах трёхсот метров.   На заднем сиденье Феликс быстро что-то набирал на ноутбуке, его пальцы бегали по клавиатуре с поразительной скоростью.   — Камаз изолирован от стандартных сетей, — произнёс альфа, его голос звучал спокойно, но с ноткой раздражения. — Лори знал, что делает. Его защита — это ручная работа.   — Но ты уже пробил её, — заметил японец, бросая на него короткий взгляд.   Феликс хмыкнул.   — Не без труда. У них жёсткий контроль на каждом уровне.   — Лори не дурак, — вставил Хёнджин, не отрываясь от дороги. — Это его игра, и он разыгрывает её мастерски.   — И всё же мы идём за ним, — отрезал Ицуки.   Старший альфа пристально следил за тем, как камаз медленно сбавил скорость. Это движение заставило его насторожиться.   — Они замедляются.   Феликс резко вскинул голову.   — Что-то не так?   — Похоже, они нас заметили, — ответил Ицуки, холодно и спокойно, как будто это было ожидаемо.   — Невозможно, — возразил Хёнджин. — Мы на предельной дистанции.   Ицуки нахмурился.   — Лори работает не только техникой. У него глаза и уши на каждом углу.   В это время один из охранников в кабине камаза, глядя в зеркало заднего вида, заметил что-то подозрительное.   — Там машина, — сообщил он Лори.   Омега бросил быстрый взгляд в зеркало, затем на охранника.   — Сколько времени она за нами?   — Не меньше десяти минут.   Лори кивнул и коротко приказал:   — Уберите их.   В ночной тишине прозвучал первый выстрел.   — Ложись! — резко приказал Ицуки, мгновенно пригнувшись.   Хёнджин быстро вывернул руль, пытаясь уклониться, но звук пробивающегося стекла заставил его замереть.   — Попали, — коротко произнёс он, чувствуя резкую боль в плече.   —  Конфетка, ты ранен? — Феликс бросился к нему, держа в руках аптечку.   — Не смертельно, — процедил омега, стиснув зубы. Он продолжал удерживать руль, несмотря на покалывающую боль.   Ицуки, глядя через окно, спокойно оценивал ситуацию.   — Камаз увеличивает дистанцию. Мы теряем их.   — Не теряем, — возразил Феликс, склонившись над ноутбуком. — Они хотят уйти на лодке, так что точка выхода у них одна.   Японец обернулся и внимательно посмотрел на него.   — Тогда действуй быстрее.   — Я уже подключаюсь к их спутниковому сигналу, — пробормотал Феликс, не отрываясь от экрана.   Хёнджин резко повернул руль, продолжая преследование.   — Хён, — произнёс он, едва сдерживая боль. — У нас есть план?   — План простой. Мы догоняем их и не позволяем бомбе уйти.   — Простой план от самого сложного человека, — буркнул Хёнджин.   — Работает же, — ответил Ицуки.   На экране Феликса появилась новая информация.  — Они у берега. У нас мало времени.   Ицуки кивнул, проверяя своё оружие.   — Тогда готовьтесь. Никто не уходит.   Руки Феликса быстро, но неуклюже обрабатывали рану омеги. Он чувствовал, как горячая кровь пропитывает бинты, оставляя на пальцах липкие следы, и это доводило его до отчаяния.   Его мысли были хаотичными. Хакер не мог перестать восхищаться тем, как Хёнджин стиснул зубы и продолжал молчать, будто игнорируя боль. Но этот стоицизм лишь усиливал тревогу: если рана настолько серьёзна, что даже омега не подаёт виду, то каков её реальный масштаб?   Ицуки, казалось, сохранял спокойствие, но в его взгляде читалась почти отцовская забота. Он наблюдал за каждым движением Феликса, не вмешиваясь, но внутренне готовый в любой момент взять контроль на себя. Каждый раз, когда Хёнджин едва заметно вздрагивал от боли, губы японца сжимались сильнее, а взгляд становился мрачнее.   Свет фар выхватывал из темноты обрывки дороги, но никто в машине на это не обращал внимания. Всё их внимание было сосредоточено на Хёнджине. Феликс чувствовал, как внутри его растёт беспокойство.  Ицуки, хоть и молча, излучал энергию контроля и спокойствия, но внутри у него всё кипело. Вид Хёнджина, его раненого и измождённого, пробуждал не только профессиональную, но и личную тревогу. Это была не просто забота коллеги — это было нечто глубже, инстинктивное, словно отец, который не может видеть страдания своего ребёнка.   Машина замедлила ход. Феликс на секунду замер, глядя на пропитанный кровью бинт, а затем вновь принялся за работу, пока Ицуки, хмуро глядя вперёд, обдумывал следующий шаг.  Лори понимал, что их преследуют серьёзные противники. Он остановил Камаз на обочине, открыл окно и отдал приказ охранникам:   — Вы шестеро остаётесь. Блокируйте дорогу. Не дайте им продвинуться дальше. Остальные — за мной.   Охранники кивнули, без вопросов выполняя приказ. Двое достали гранатомёты, остальные — автоматы. Камаз продолжил свой путь, скрываясь в темноте, а оставшиеся солдаты перегородили дорогу, выставив несколько металлических баррикад.   Тем временем, Феликс, сосредоточенно глядя в ноутбук, сообщил:   — Они замедляются. Похоже, часть охраны остаётся, чтобы нас задержать.   Ицуки, с оружием наготове, посмотрел на Хёнджина, который держался за окровавленное плечо, но продолжал уверенно вести машину.   — Остановись. Ты ранен, Хёнджин, — приказал он.   Омега недовольно сжал зубы, но выполнил команду. Машина резко затормозила, встала в нескольких десятках метров от блокпоста.   Японец вышел из машины первым, как всегда сосредоточенный и хладнокровный. Он быстро оценил ситуацию: шесть солдат, баррикады, огнестрельное оружие.   — Оставайтесь в машине, — бросил он через плечо.   — Ты собираешься их всех вырубить? — саркастически спросил Хёнджин, всё ещё сидя за рулём.   — Естественно, — коротко ответил альфа.   — Ладно, сенсей, — пробормотал Феликс, поднимая руки в знак капитуляции. — Только живым возвращайся.   Ицуки не ответил.   Охранники заметили приближение одинокой фигуры и начали стрелять. Но Ицуки был быстрее. Он двигался с профессиональной точностью, используя тёмные участки дороги для укрытия.   Первый солдат упал с глухим стуком, прежде чем понял, откуда прилетел выстрел. Второй попытался среагировать, но Ицуки метким движением пустил пулю прямо в его грудь.   Оставшиеся охранники начали паниковать. Ицуки, наблюдая за их беспорядочными действиями, слегка усмехнулся. Этот бой не был вызовом — скорее, напоминанием. Он не просто агент, он машина, выточенная годами работы, воспитанием и дисциплиной. Когда последний из охранников упал, Ицуки опустил пистолет, внимательно осмотрел окрестности, а затем направился к машине. Его дыхание было ровным, словно он только что прошёлся по парку. Впервые за многие годы он ощутил мимолётное удовлетворение, но в нём не было ни капли радости — это была просто холодная работа, которую он выполнил безупречно. — Всё чисто, — лаконично сообщил он, садясь обратно на переднее сиденье.   Феликс и Хёнджин переглянулись.   — Напомни мне не спорить с ним, — пробормотал Феликс.   Хёнджин усмехнулся, но тут же поморщился от боли.   — У нас проблема, — сказал он, указывая на экран в машине. — Камаз уехал. Мы потеряли их след. — Лори отключил все устройства. Мы не можем их отследить.   Ицуки сжал челюсти. Это была неприятная, но ожидаемая ситуация.   — Мы вернёмся к базе, — сказал он, осматривая Хёнджина. — Тебя нужно перевязать.   — А как же Лори? — спросил омега, сдерживая разочарование.   — Мы найдём его, — твёрдо ответил Ицуки, глядя в темноту дороги. — Он может убежать, но спрятаться от нас у него не получится.   Машина развернулась, оставляя за собой поле битвы.  *** Ваби медленно сделал шаг вперёд, понимая, что каждое его движение может ещё больше испугать их.  Вдруг в его наушнике раздался голос изобретателя, решительный и властный: — Немедленно возвращайся, — голос звучал хладнокровно, но с явной ноткой беспокойства. — Оставь детей. Я сам разберусь. Вернись, у нас мало времени. Омега на мгновение закрыл глаза, обдумывая слова Смерча, но затем отрицательно покачал головой, и с тихой решимостью прошептал в сторону наушника: — Нет, я не оставлю их.  Он опустился на одно колено, пытаясь приблизиться к детям как можно осторожнее. Тэхён знал, что сейчас важно не только освободить их, но и успокоить. Голос его был тихим и тёплым, он прошептал, чтобы не напугать их: — Всё хорошо… не бойтесь. Я вас спасу. Обещаю. Мальчик, которого он заметил первым, хриплым, слабым голосом сказал, глядя на него огромными, полными ужаса глазами: — Пожалуйста… спасите её, — он кивнул на девочку рядом с ним. — Только её. Но девочка сразу же обвила мальчика руками и, всхлипнув, уткнулась лицом ему в плечо, едва сдерживая слёзы. — Я без тебя не пойду! — прошептала она, дрожащим, но настойчивым голосом, цепляясь за мальчика ещё крепче. Тем временем Чонгук, поняв, что агент его не послушает, сорвался с места. Стиснув зубы, он выбежал из укрытия и, не обращая внимания на опасности, двинулся к штабу. В его голосе звучала неумолимая решимость, и он тут же отдал команду своим подчинённым: — На позиции, все до одного. Готовьтесь прикрывать нас. Он практически летел вперёд, не давая себе замедлиться, каждая мысль в его голове была прикована к одному — добраться до лисёнка, спасти его и детей. В этом моменте не было ни холодного расчета, ни плана. Был лишь страх потерять человека, который стал для него важнее, чем он мог себе представить. Остальные члены команды наёмников замерли, наблюдая за изобретателем, не веря своим глазам. Для них его спокойствие и рассудительность всегда казались непоколебимыми. А теперь он бросился в самое опасное место, словно обычный солдат, готовый рискнуть ради того, кто ему дорог.  Сокджин понял, что теперь на него легла ответственность за остальных. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась сосредоточенность и холодный профессионализм. Он медленно опустил винтовку, оценив поле действия, и резко обернулся к команде. — Слушайте все, — раздался его тихий, но уверенный голос. — Изобретатель направляется в зону, и теперь мы отвечаем за его безопасность. Немедленно на позиции. Окружите штаб по периметру, установите линию защиты. Любой, кто покажется из вагров, — ликвидировать без промедления. Никто не должен пройти мимо нас. Наёмники переглянулись, ободренные его чёткими и властными приказами. Голос Сокджина был как ледяной металл, вселяющий спокойствие и уверенность. Каждый из них знал, что он — профессионал, который никогда не упустит цель. Под его руководством им предстояло занять позиции вокруг штаба и обеспечить защиту изобретателю и агенту. — Фланги с обеих сторон, усилить охрану, — продолжил Сокджин, его глаза изучали каждую деталь окружения, предвосхищая возможные укрытия вагров. — Мы не позволим им выйти живыми, если они попробуют атаковать. Поддержка связи — каждую минуту.  Наёмники мгновенно бросились выполнять приказы, разбегаясь и занимая укрытия вокруг штаба.  Сокджин снова поднял винтовку и приник к прицелу, его взгляд был предельно сосредоточен. В голове вспыхивали десятки расчётов — углы обзора, возможные укрытия, перемещения северных. Он знал, что у него будет ровно одно мгновение на каждый выстрел. И он не собирался промахнуться. *** Тэхён присел на корточки перед детьми, чтобы быть с ними одного роста.  — Как вас зовут?  — С-сонмин, меня зовут Сонмин. — Посмотрев на омегу ответил мальчик. — Это моя подруга Минджу, — кивнул в сторону девочки. — Пожалуйста, спасите её, она должна жить, — с отчаянием в голосе просил мальчик.  Ваби на мгновение застыл, услышав эти слова. В голосе мальчика была не просто просьба — в нём ощущался глубокий страх, почти отчаяние. Но за этим страхом скрывалась решимость, от которой сжалось сердце агента. Он понял: мальчик боится умереть. Страх охватывал его целиком, но он уже принял своё решение — он готов был пожертвовать собой ради девочки.   Лицо Ваби оставалось спокойным, но внутри разгоралось чувство несправедливости к тому, что такие дети оказались в столь ужасной ситуации. Он внимательно посмотрел мальчику в глаза, которые казались слишком взрослыми для его возраста.   — Слушай меня внимательно, — сказал он тихо, но твёрдо. — Смерть — это худший выход из любого положения.   Мальчик, всё ещё крепко держащий девочку, посмотрел на агента, как будто не понимая, как можно избежать неизбежного.   — Ты ведёшь себя как взрослый мужчина, — продолжил агент, чуть смягчив тон. — Это хорошо. Это достойно. Но пойми одну вещь: если ты умрёшь, ей от этого легче не станет.   Девочка, до этого тихо плакавшая, ещё сильнее прижалась к мальчику, обвив его своими маленькими ручками. Её губы дрожали, но она выдавила едва слышное:   — Я без него никуда не пойду.   Агент почувствовал, как внутри всё сжимается от этой сцены. Дети, которые не должны были знать ни страха смерти, ни боли утраты, оказались в самом центре кошмара. Сердце болезненно сжалось, а дыхание стало тяжёлым. Эти дети... их страх, их хрупкость вернули его в прошлое. В тот день, когда он сам был ребёнком и всё потерял. Землетрясение разрушило его дом, его семью, его детство.Он до сих пор слышал, как стены трещали и рушились, как погибали те, кто был рядом. Помнил, как огромный камень упал на его Чонгука, которого так и не нашли.   В детском доме он снова обрел друга — тихого мальчика с доброй душой и особым взглядом на мир, обрел Тэяна. Они вместе проводили дни, искали утешение в играх и тихих особенныхразговорах, где никто больше их не слушал. Но альфочка стал мишенью жестокости Лори.   Тэхён стиснул зубы, вспомнив тот день. Ему тогда не хватило ни сил, ни смелости защитить друга. Он до сих пор слышал беззвучные крики, видел, как горячее масло попало на мальчика, как его друг плакал, а вокруг слышался истеричный смех Лори.  Смерть детей стала его тёмной фобией.  Он не раз участвовал в операциях, где приходилось спасать заложников, но ничто не вызывало в нём такого ужаса, как возможность увидеть погибшими тех, кто не успел даже начать жить.  Теперь, глядя на этих двоих детей, мальчика и девочку, он видел их глазами своего Чонгука и самого себя. Они держались друг за друга, как когда-то они с Куки держались за последние крупицы тепла и доброты в холодном мире.   Он почувствовал, как его пальцы дрожат. В голове громом раздался голос прошлого: «— Ты уже однажды не смог защитить. Они тоже умрут.»  Нет. Нет. Нет.  Он тут же оттолкнул эти мысли.   — Я не позволю, — прошептал он, с трудом проглатывая боль из прошлого. *** Чонгук мчался по коридору, и каждый шаг был как удар по железу. Мерцающий свет и гул сирен обволакивали пространство, превращая его в зловещую декорацию, где он был главным актёром. В правой руке он держал пистолет, плавно балансируя его, как продолжение собственного тела.   Боль в левой ноге нарастала с каждым метром. Протез, состоящий из сложных титано-углеродных деталей покрытый белым цветом, был его творением, но сейчас напоминал, что любой гений ограничен пределами человеческой плоти. Каждый шаг отдавался раскалённым ударом в пятку. Однако он продолжал идти, потому что позволить боли остановить его значило проиграть.   Звуки шагов впереди заставили его остановиться. Из-за поворота коридора показались двое северных солдат. Оба держали автоматы, их взгляды пробегали по тусклым лампам и теням. Солдаты двигались осторожно, но всё ещё слишком уверенно — они не ожидали, что смерть подкрадывается так близко.   Смерч плавно поднял пистолет, прикручивая глушитель в одно движение. Всё это время его дыхание оставалось ровным, а движения — выверенными. Первый солдат, не заметив опасности, как раз поворачивал голову в его сторону, когда прозвучал тихий щелчок. Пуля пробила ему лоб, и он рухнул на бетон, не успев даже вздохнуть.   Второй солдат отшатнулся, поднимая автомат.   — Кто ты такой?! — выкрикнул он, страх начал перекрывать его голос.   Чонгук медленно вышел из тени. Его глаза сверкали холодной решимостью.  — Папа римский.  Прежде чем солдат успел выстрелить, в коридоре прозвучал второй щелчок. Его тело безвольно упало рядом с первым.   Изобретатель наклонил голову, проверяя точность попадания. Он даже не потрудился стереть брызги крови с ботинка.   — Всегда хотел это сказать, — пробормотал Смерч, снимая глушитель с пистолета и засовывая его обратно в карман.   Он взглянул на свою ногу, которая теперь казалась раскалённой до бела. Каждый шаг ощущался, как попытка наступить на лезвие ножа, но он не позволил себе замедлиться. Боль стала частью его силы, его топлива.   — Поработай ещё немного, Белоснежка , — сказал он, обращаясь к своему протезу. — Мы не закончили.   Он снова бросился вперёд, обдумывая каждый следующий шаг. По дороге он мимолётно осмотрел помещение, и взгляд упал на консоль управления. Он мог бы отключить часть охранных систем, выиграв немного времени для себя и агента. Быстрым движением он подключил небольшой прибор, созданный им ранее, и загрузил вирус в систему. Несколько камер отключились, а на экранах охранников появился шум.   Дверь подсобки приоткрылась, и изобретатель сделал шаг вперед. Его взгляд, быстрый и проницательный, тут же выхватил важные детали. Шприц, флакон, дети. И самое главное - его лисенок.  Агент уже готов был напасть на незванного гостя, пока не услышал.  — Лисёнок, заставляешь бегать за тобой, — пробормотал Смерч с лёгкой усмешкой, поднимая флакон с пола. «Ты будешь бегать за мной, изобретатель…» Тэхен бросил на него шокирующий взгляд. «Я первым помчусь к тебе, лисенок…»  Великий изобретатель и гордость Кореи, не раздумывая, бросился к агенту, забыв о собственной жизни. Разве влюбленные так поступают? Разве влюбленность может быть настолько сильной, чтобы пробить броню хладнокровного монстра? — Хороший мальчик, держишь слово, — усмехнулся агент, не упуская возможности поддеть.   В его глазах читалась насмешка, но в голосе проскользнуло смущение.   — Идеалы обязывают, — подловив сарказм омеги, ответил Смерч. Его слова прозвучали неожиданно тепло, почти с нежностью, что заставило Ваби сбиться на долю секунды.   Этот мужчина всегда умел отвечать так, чтобы сбивать с толку. Для Тэхёна он, как альфа, был идеалом — человеком, который сочетал в себе необузданный ум, опасную харизму и странную, пугающую человечность.   Омега скользнул взглядом по флакону в его руках и спросил, сдерживая напряжение в голосе:   — Что это? Смерч посмотрел на флакон, чуть нахмурился, словно вспоминая что-то важное.   — Зетоксин, — тихо сказал альфа, подбирая флакон и поднося его ближе к лицу. Его тон резко стал настолько сдержанным, что даже агент ощутил лёгкий холодок. — Зетоксин? — переспросил Ваби, делая шаг ближе.   — Биологическое оружие нового поколения, — пояснил изобретатель. — Передается через кожу. У мальчика уже начались симптомы.  Тэхён резко повернулся к детям. Мальчик дышал тяжело и прерывисто, его кожа приобрела болезненно-бледный оттенок. Что-то дрогнуло в глазах агента, но он мгновенно спрятал эту эмоцию за привычной маской.   — А девочка? — коротко спросил он, его голос звучал отрывисто.   — Пока неясно. Но вероятность высокая. Учитывая контакт.  Агент, казалось, даже не дышал, пока осматривал комнату, быстро оценивая ситуацию. Его взгляд остановился на металлических контейнерах в углу.   — Дай подумать...— он кивнул в сторону контейнеров. — Если они засунут руки туда, контакт с нами можно минимизировать. Изобретатель усмехнулся, глядя на агента с интересом. Даже в такой ситуации Тэхён умудрялся восхищать своим холодным расчетом и скоростью мысли. — Не сбежишь от меня, лисенок.  — Ещё как сбегу, — резко бросил Ваби, но в его голосе звучало меньше уверенности, чем обычно.  — Я не твоя собственность.  — Пока что, — ответил изобретатель, его улыбка стала чуть шире.   — Мечтай, альфочка.  — В моих принципах — действовать, а не мечтать, —  уголки губ альфы приподнялись в насмешливой улыбке. Ваби сжал кулаки, но в его глазах уже читалось восхищение. Несмотря на опасность, отчаяние и скрытую ненависть, этот мужчина продолжал быть тем, кого невозможно не уважать — и одновременно ненавидеть. — Сейчас начнется тревога, ты возьмешь девочку, я — мальчика. Будет перестрелка, ты должен быть позади меня.  — Хорошо,— без лишних вопросов согласился агент.  *** Красные лампы пульсировали, отбрасывая зловещие тени на стены коридора. Агент держал девочку на руках, изобретатель — мальчика, который ослабел до такой степени, что даже не мог говорить. Они двигались быстро, но тревога на базе северных уже была поднята: тяжелые шаги солдат раздавались всё ближе.   Их догоняли.   Сзади раздались выстрелы, и Тэхён инстинктивно прикрыл девочку своим телом, падая на одно колено. Чонгук, стиснув зубы, резко остановился, опустил мальчика за металлическую панель и прицелился.   — Продолжай движение, лисёнок, — бросил он, глядя на приближающихся врагов. — Они пришли за мной.   Изобретатель бросил взгляд на труп, которого убил несколько минут назад и с почти равнодушной сосредоточенностью, схватил мертвое тело за шиворот и поднял его перед собой, как щит.   — Ты что творишь? — удивлённо выдохнул Ваби, глядя, как изобретатель шагает вперёд, заслоняясь телом мёртвого врага.   — Импровизирую, — бросил альфа, вскидывая пистолет и стреляя из-за импровизированного прикрытия.   Пули северных отскакивали от бронежилета трупа, и в промежутках Смерч поражал каждого, кто осмелился приблизиться. Кровь текла по его руке, стекала на пол, но он не останавливался.   Дети, сжавшись за укрытием, смотрели на происходящее с восторгом и ужасом.   — Он… он как герой из игры, — прошептал мальчик.   — Или из фильма ужасов, — тихо добавила девочка, прячась за плечом агента.   Ваби не знал, что сказать. Он видел, как альфа, под непрекращающимся обстрелом, холодно и точно убивал одного за другим, каждый выстрел — смертельный, каждый шаг — уверенный.   Команда наёмников изобретателя вела ожесточённую схватку с северными. Они выполняли единственную задачу: отвлечь вагров как можно дальше от выхода, где прятались агент и дети.   Сокджин пристально следил за происходящим через оптику своей винтовки. Его руки, твердые, как сталь, уверенно держали оружие, но в его взгляде читалось беспокойство.  — Мелоди, — говорил снайпер в рацию, глядя, как очередной северный падает от его меткого выстрела.   Голос девушки, четкий и спокойный, раздался в ответ.   — Слушаю. Мы в полной готовности. Координаты подтверждаю.   — Не расслабляйтесь, — рявкнул он. — Как только Ваби и дети выйдут, займитесь ими. Но держите в голове... — Он замолчал, прищурившись, и нажал на спусковой крючок. Один из солдат северных рухнул, даже не поняв, откуда пришла смерть. — Если что-то пойдёт не так, выдвигайтесь сразу.   — Что с господином? — осторожно спросила Мелоди после короткой паузы.   Снайпер молчал секунду, прежде чем ответить.   — Он не выйдет сам, Мел. Его нога… Ты знаешь, что это значит.   — Чёрт возьми… — её голос сорвался на шёпот.   Но ответить она не успела. На линии раздался треск, и рация снова ожила.   — Сосредоточься! — прервал её снайпер. — Нам всем сейчас не до сантиментов.   Наемники сражались отчаянно. Каждый знал, что их цель — выиграть время. Северные двигались организованно, но ловушки, заранее расставленные изобретателем, давали преимущество. Гранаты с детонаторами взрывались по заранее заданным маршрутам, обрушивая стены и создавая хаос.   Снайпер продолжал методично расстреливать северных с расстояния, стараясь не упускать никого, кто мог бы приблизиться к месту, где находились изобретатель и агент. Его пальцы двигались на автомате, но сердце колотилось, глухо отдаваясь в висках.   Когда коридор на мгновение опустел, Чонгук бросил тело солдата на пол и выдохнул.   — Это был последний рубеж, — сказал он, обернувшись к агенту. — Теперь твоя очередь.   — Что? — омега выпрямился, всё ещё держа девочку. — Куда ты собрался?   Изобретатель кивнул на боковой коридор, где мерцал узкий проход.   — Идите туда. Мои люди ждут за периметром. Они окружили базу. Выведите детей и скажите, что я разрешил.   — А ты? — в голосе агента прозвучала злость, больше похожая на отчаяние.   Смерч усмехнулся.  — Кто-то должен прикрыть выход. Да и ноге моей всё равно скоро придёт конец. Титан — штука надёжная, но даже он не выдерживает таких нагрузок.   Агент замер. Слова изобретателя, наконец, сложились в цельную картину. Он быстро оглядел мужчину — тяжёлое дыхание,едва заметная дрожь в ноге.   — Ты серьёзно? — произнёс он.   — Когда я шутил о своих конечностях, лисёнок? — спокойно ответил альфа, прицеливаясь в новый отряд солдат, бегущих по коридору.   Тэхён хотел ответить, но слова застряли в горле. Вместо этого он крепче прижал девочку к себе.   Неожиданно, как удар молнии, выдохнув, он протянул руку к своей маске. Это было мгновенное решение, полное тяжёлой решимости, отголоском чего-то давно забытых страхов и мыслей. Он понимал, что этот момент будет иметь последствия, что он не сможет вернуться назад. И, несмотря на всё, он решился.  Он прощался с альфой.  Маска, его единственное убежище от мира, от боли и уязвимости, теперь становилась его последним предательством. Он решил снять её.  Осознание будущей смерти изобретателя пробудило в нём что-то глубинное, что заставило его нарушить самый священный закон, который когда-либо существовал среди агентов. Закон, что был не просто правилом — это было убеждение, культ, без которого нельзя было оставаться живым в мире, где смерть, как и жизнь, была лишь маской. Не показывать лицо, даже мертвому. — Нет, — резко прервал его Смерч, не оборачиваясь. — Я не намерен помирать здесь и сейчас. Если хочешь, чтобы я увидел твоё лицо, позволь мне заслужить.   Он обернулся, его глаза встретились с глазами агента, и в них был тот стальной блеск, который агент видел только раз в жизни.   Силуэт Смерча едва различался в темноте, но свет, падающий сбоку, подчеркивал грубые линии его лица.   Ваби всматривался в него, пытаясь разглядеть детали, но всё, что он видел, — это темный силуэт и слабое свечение на металлическом протезе. Его глаза, как всегда, оставались скрытыми в тени, их цвет был недоступен, как и всё остальное в этом человеке.   Омега прищурился, его взгляд блуждал по лицу изобретателя, пытаясь увидеть больше. Он поднял руку, пальцы уверенно потянулись к чужой скуле, где кровь запеклась темной полосой. Изобретатель не отстранился, его дыхание было ровным, но тяжелым, как у зверя, которого нельзя приручить.   Агент коснулся его лица, провел пальцами по алой линии, чувствуя сухую, шероховатую текстуру. Затем, под аккомпанемент их тяжелых дыханий, поднес пальцы к своим губам и размазал кровь по ним.   Изобретатель дернулся, едва заметно, его силуэт напрягся в слабом свете.   — Ты... — начал он, но его голос оборвался, когда омега резко притянул его за плащ.  Их губы столкнулись с силой, яростно, как будто всё напряжение последнего боя прорвалось наружу. Ваби чувствовал металлический привкус крови, её холодную вязкость, смешанную с жаром чужого дыхания. Это была ненормальная страсть, рожденная на поле боя, в окружении смерти и боли, но, возможно, именно потому она казалась такой настоящей.  Смерч на мгновение застыл, затем его руки резко обхватили омегу за талию, притягивая ближе. Его пальцы словно врезались в него, держа так, будто он никогда не отпустит. Губы изобретателя двигались с хищной жадностью, почти болезненной, а каждое движение становилось всё более жёстким, будто он хотел забрать агента себе целиком.  Алое пятно на подбородке изобретателя размазалось по коже агента, как символ их темной гармонии. Это было грязно, опасно и совершенно неуместно. Но ни один из них не остановился. Ваби с трудом сдерживал дыхание, его руки скользнули по плечам Смерча, зарываясь в волосы, которые казались такими же дикими, как и он сам. Они были в ловушке этой темноты, где не было лиц, не было глаз, лишь ощущение жара, силы и чего-то первобытного.   Кровь на их губах текла вниз, оставляя тёплые следы на коже, но никто из них не думал об этом. Поцелуй был грубым, напряженным и насыщенным, как сама жизнь, которой они едва удерживались.   Когда агент отстранился, его дыхание было тяжелым, а губы припухшими.   — Ты чертовски раздражаешь меня, — выдохнул он с горечью, но в голосе звучал другой оттенок, почти благоговение.   — Знаю, — усмехнулся изобретатель, его голос звучал низко и хрипло, словно он был на грани.   Агент резко отвернулся, почувствовав, как кровь застыла в его жилах от напряжения. Дети, молча наблюдавшие за этим моментом, выглядели одновременно напуганными и сбитыми с толку.   Альфа отпустил агента, но его руки задержались на его талии на долю секунды дольше, чем следовало.   — Мангата, — сказал он, отступая в темноту. — Это пароль моего…  Времени больше не было.  — Пароль чего? — В недоумении спросил Тэхён.  Но ответа не последовало.  Изобретатель дал ему информацию, о которой никто прежде не знал.