sweet doggo

Тёмный-тёмный лес. Иссохшая ветка, похожая на руку мертвеца, цепляется за юбку; Алиса спотыкается, нервозно одёргивает подол, оставив клок розовой ткани между «пальцев» сучкá, и бежит дальше. Где-то издали слышны рваные карканья вороны. Пахнет озоном и травой. — Ай! Алиса врезается ногой в нечто неопределенное и падает на подушку из листвы всех цветов грязи, отчего некоторые листья, шурша, взмывают в небо. Девочка оборачивается — и видит убегающего ёжика. Он быстро скрывается под лесным сором. Возле его насиженного места — капельки крови. — Уф, — выдыхает Алиса и сдувает с лица белую прядь. Она немного оцарапала лодыжку. Почти не больно, только стыдно: получается, она ударила ёжика ногой по спине. Наверно, для него это — как если Алису пнёт большой-большой слон. Она видела такого в цирке, он был старый и страшный, рядом с ним ты будто блошка без ног, маленькая и жалкая. Наверно, ёжик так же боится. Надо бы его пожалеть, думает девочка, но она торопится. Алиса вскакивает и несётся дальше, прихрамывая. На холодном ветру развевается испачканная одежда: воздушная белая блузка и рваная розовая юбка. На ногах — сбитые туфли «мери джейн». Алиса бежит, её дом очень-очень далеко, словно затерянный в другом мире. Немного жутко. Впрочем, теперь её там ничто не держит. — Догго! — кричит Алиса с надрывом в голосе. — Догго! Она ищет свою любимую собачку — единственного друга. Девочка резко останавливается и переводит дыхание. Ветер становится холоднее, тучи затягивают небо, и запах озона забивает ноздри. Только недавно была гроза. И вот опять. Надо найти Догго. Он может простудиться — он слабый пёсик, болезный, как говорила мама. Мама говорила, что Догго неполноценный. Говорила, что породистые милые собачки сами по себе «дохлые», а Догго вообще может «лечь с одного чиха и больше не подняться». Мама говорила, что Догго вырожденец. О нём надо заботиться, иначе этот жестокий мир его поглотит и полностью переварит, думает Алиса, восстанавливая дыхание. Ей тяжело бежать. Доктор говорил, что у неё какие-то проблемы со здоровьем. Она не запомнила диагноз, но мама сказала, что Алисе не надо волноваться: всё равно она почти не играет в активные игры и не занимается физкультурой, а только сидит дома и читает книги. Алиса убирает с лица белые локоны и всхлипывает, но идёт дальше, постепенно набирая темп. Она так устала. В этом лесу так много грязи. — Догго! До-о-огго-о-о! Рваные выкрики ворон, летающих под облаками. Чёрное на тёмно-сером. Внезапно карканье перебивает жизнерадостный лай. Из кустов выпрыгивает маленькая пушистая собачка с чёрными глазками и ослепительно-белой шёрсткой — точно не живое существо, а мягкая игрушка. — Догго! — радостно восклицает Алиса сквозь слёзы. Пёсик бежит к ней. Девочка подхватывает его и прижимает к груди. — Догго, — хнычет Алиса. — Я по тебе так соскучилась! Ты заставил меня волноваться. Нельзя так! Тёплый комочек милоты в этом холодном лесном пространстве. Невинное существо в окружении грязи. — Гав! Гав-гав! — Догго облизывает шею хозяйки, бледную и тонкую. — Ой, чего ты шевелишься? На землю хочешь? — улыбается Алиса. — Какой ты озорной бегуняшка! Она оставляет собаку у своих ног. Та сразу же начинает прыгать, задорно гавкать и скрести щиколотки стриженными коготками. Алиса прикрывает рот и хихикает. Догго замечает рану, оставленную ёжиком. И вопросительно смотрит на хозяйку. — Ой! Догго, не обращай внимания. Это была досадная случайность, я споткнулась об ёжика… Мне очень стыдно. Наверное, я ему сделала больно! Пёсик обнюхивает кровоточащую царапину и слизывает кончиком языка пару капель. Замирает. В задумчивости. — Догго?.. Собакам разве можно п-пить кровь? Вороны каркают, для ушей — как гвоздём по стеклу. Догго кривится и учащённо дышит. — С-с тобой всё хорошо?.. Мама говорила, что у тебя слабое здоровье… Догго! Он закатывает глаза и падает на спину. Ему плохо. Ему очень-очень плохо. Живот не вздымается. — Догго!!! Алиса нагибается к своему питомцу, как вдруг с ним происходят метаморфозы: нечто ужасное разрывает его тельце изнутри и высвобождается. Девочка с криком отскакивает и тут же застывает в ужасе. Как в таком маленьком и щуплом создании уместилось это?.. Пёс вновь подаёт голос и судорожно гавкает, по-злому и агрессивно, захлёбываясь звуками, и в такт им изгибаются отростки в форме лезвий — неопределённая смесь плоти и костей, подобная столовым приборам. Это не Догго. Алиса уже делает первый шажок назад, чтобы сбежать, — и тут же конечности-клинки стремительно пронзают её тело. С мерзким влажным чавканьем. Потом ещё раз. И ещё. Девочка давится кровью. Её шинкуют на салат и превращают в огрызок человека, внутри головы раздаётся одна натянутая, болезненная нота крика — и она заглушает все прочие звуки. Кажется, что всё это длится целую вечность. Алиса будто попадает в пустоту, где есть только она и милый пёсик ужасное существо, бывшее Догго. Она повисает на мясных лезвиях, чувствуя себя невыжатой тряпкой на швабре. Она видит в небе не ворон, а белокурых ангелов, похожих на героиновых наркоманов, одетых в театральный реквизит. Она медленно сползает с лезвий. Больно. Листья, шурша, взмывают вверх — Алиса оказывается на земле, в луже собственной крови. К ней спускается истощённый ангел. Он нежно дотрагивается подбородка девочки. — Как?.. — хрипит Алиса. — Это бессмысленно… — Некоторые вещи в этом мире абсолютно бессмысленны и бессмысленно жестоки, — отвечает ангел. — Спи, котёнок. Он прикрывает ей глаза, как покойнику, и добивает резким ударом в горло. Алиса вздрагивает и просыпается в своей комнате. Прячется с головой под жарким одеялом, боясь увидеть в темноте то, что ей лучше не видеть. Переводит дыхание. По памяти касается детских воспоминаний — фантомных укусов на лице — и прижимает к груди плюшевую Hello Kitty: Алисе уже четырнадцать, но ей все ещё некомфортно спать без мягких игрушек в кровати. … Она боится собак.