Стардаст

      Робби и Сандер проговорили около двух часов после. Младший еле вылез из ванной, потому что уже пора было спать, тем более – раз завтра свидание, на котором нужно выглядеть обворожительно. Говорили они друг о друге – вновь узнавая друг друга лучше, теперь раскрывая ещё больше личной жизни, которая в мечтах уже давно стала общей.       Обоим было так легко и беззаботно друг с другом. Щёки от вечной улыбки болели, чувство бабочек в животе, в которое оба не верили, приятно отдавало по всему телу, от чего становилось безумно хорошо.       Они заснули, не отключая трубки и слушая чужое дыхание. Сегодня это было по-особенному интимно, намного более глубоко и серьёзно, так важно для обоих. Сандера впервые вырубило быстрее, чем Робби, и он улыбался, как дурак, водя руками по своему животу и вслушиваясь в тихое сопение.       — Спасибо, что появился в моей жизни, Зигги Стардаст.

***

      Дризен не мог спать слишком долго, потому что у него не было никакого плана для свидания. Вернее, планов было слишком много, и что сделать первым – это самый настоящий вопрос. Хотелось бы, чтобы в финале вечера у них случился первый поцелуй, о котором Сандер мечтает уже так долго. Он не мог сказать, что обожал целоваться когда-то в своей жизни, но с Бэмби, он уверен, в этот процесс будет сложно не влюбиться. От любого действия, которое они с Робби будут делать вместе, будет сложно оторваться.       Он знал, что Нор не спит, потому что она вечно встаёт в шесть-семь утра. От Робби пришлось отключиться, хотя он так мило бубнит что-то во сне, наверняка покрепче прижимая к себе подушку. Но он обещал рассказать Нор, а Сандер привык сдерживать свои обещания.       Зигги позвонил, и ему практически сразу ответила уже полностью проснувшаяся, бодрая и полная энергии Нор. Хорошо, что Робби не такой и любит спать до обеда, иначе он чувствовал бы себя неправильным в компании двух самых дорогих людей.       — Почему ты не позвонил вечером? – подруга звучит обеспокоенно, и парень знает – о нём волнуются. Его очень ценят и любят, хотят, чтобы всё было хорошо. И от этого улыбка появляется на губах. Он давно не чувствовал себя умиротворённым.       — Я разговаривал с Бэмби, – Стардаст облизывает губы, – ты не поверишь, что произошло. Кое-что потрясающее, – он мечтательно вздыхает и чуть удобнее укладывается в кровати, закинув свободную руку за голову.       — Выкладывай, интриган чёртов! – он чувствует, как девушка смеётся, потому что расслабилась, как только услышала слово «потрясающее». Она знает – просто так Дризен его никогда не использует.       — Он вчера увидел меня на этом мероприятии от университета, и после того, как я это услышал, я был будто пьян. Я вообще ничего не боялся, и мы опять занялись сексом по телефону, только теперь я включил видео по его просьбе, и он сказал мне, что я красивый и что он меня любит. Сегодня мы идём на свидание. И, кажется, я схвачу сердечный приступ, потому что я уверен, что он безумно красивый и моё сердце этого не выдержит. А ещё, его зовут Робби.       Нор визжит в трубку.       — То есть вы серьёзно впервые встретились вот так? Просто случайно? Вы точно, блять, соулмейты, Сандер! Я никогда не ошибаюсь!       Парень лишь счастливо улыбается и смеётся. Да, наверное, Нор права и что-то от соулмейтах в них и их любви и правда есть. Это ж надо – позвонить в секс по телефону, найти настолько близкого по духу человека, так долго с ним общаться не только на извращённые, грязные темы, в итоге взаимно влюбиться и случайно встретиться друг с другом в огромном городе, где ты иногда даже с соседями не пересекаешься по нескольку месяцев? Дризену было тепло от мысли, что он сегодня увидит Робби, своего маленького мальчика, имя которого так приятно знать и произносить вслух, называть его так и любить каждой клеточкой своего тела.       Они с Нор поговорили ещё пятнадцать минут, обсудив его план действий. Баувенс приказала «не выёбываться, как тебе, Сандер, свойственно» и начать с простого, лёгкого свидания в кино и парке. Но Стардаст не был бы Стардастом, если бы не придумал кое-что, что отличало бы это свидание от любого другого. Они обязательно переночуют вместе – Сандеру осточертело спать без любимого человека в своих руках.       Не то, чтобы это было чем-то особенным для обычного человека. Но для Сандера – позвать кого-то домой, к себе, ночевать, целовать и обниматься на своей кровати. Он даже Нор долго не пускал в свою комнату. У него всё раскидано по феншую – и, если на стене висит кусок скотча, оборванный кусок бумаги и некрасивый портрет – значит, так надо, и он не потерпит, чтобы ему кто-то что-то приказывал менять или убирать. Даже его мама это поняла уже к тринадцати годам. Он слишком своенравный.       Там шёл какой-то романтический фильм. Если честно, ему в кино не особо хотелось – привлекала лишь перспектива попкорна и поцелуев на последнем ряду. Да, и он уверен, что и сам Робби наверняка не думает о том, где оно будет, мечтая только об объятиях и поцелуях.       Ему хочется в это верить.       Беловолосый улыбался, вспомнив, кому ещё нужно сказать. Он зашёл в сообщения.

«Мам, его зовут Робби, и мы идём на свидание»

***

      Парень еле проснулся, потому что сон был слишком хорошим. Естественно, ему снился Сандер, причём в самом неприличном свете, в котором только можно. Он был полуголым, нависал сверху и целовал везде, где только дотягивался, водил руками по бёдрам, ухмыляясь и доводя до пика. Он действительно наслаждался тем, какое влияние имел во сне, и от этого мысли о том, как это все будет чувствоваться в реальности, стали только острее. Он не знал, будут ли они заниматься этим в самую первую встречу, на самом первом свидании – если честно, ему казалось, что они оба просто не стерпят и накинутся друг на друга сразу же, как увидят, целуя, трогая и кусая.       Но как в итоге всё повернётся Робби сможет узнать лишь к пяти вечера.       По привычке – первое, что он делает, как только отрывает голову от подушки – пишет Стардасту, уже бережно и, возможно, немного сопливо переименованному «Любимому» пожелание доброго утра и вопрос, что он придумал по поводу их сегодняшнего дня.       Айзерманс очень долго думал, стоит ли ему говорить обо всём, что случилось, Йенсу. Не посчитает ли он его ветреным? Хотя, прекрасно зная всю историю, точно нет. Нужно срочно выгонять всех этих демонов из своей головы.       Он встал, умылся, не захотев особо укладывать волосы – пойдёт кудрявый и пушистый. На улице было прохладно – это чувствовалось при одном взгляде на серое небо, голые деревья без листвы, ветви которых поддавались силе ветра и не очень приятный сквозняк с балкона.       Устав думать над тем, как отреагирует лучший друг, он просто жмёт на кнопку вызова и ждёт ответа.       — Робби, ты чего не спишь? Суббота же, – Йенс, кажется, был разбужен его звонком, – всё в порядке?       — Просто дальше я буду немного занят одним парнем, а если я с тобой не поделюсь, ты обидишься и неделю будешь дуться.       — Колись, – интерес в Йенсе сразу проснулся, он чувствует, как тот привстаёт на кровати.       — Я видел, как выглядит Стардаст, знаю его настоящее имя, и мы идём на свидание сегодня вечером.       — Нехилая прокачка за один вечер, Робби.       — Мне тоже нравится.       Теперь Йенс мучает тем, как же он выглядит, как они встретились и хочет знать всё больше и больше, но Робби видит звонок от Сандера и обещает рассказать всё-всё-всё в понедельник. Стоффелс лишь бубнит о том, что это ему ещё припомнится, и скидывает трубку. Бэмби сразу отвечает Стардасту.       — Детка, – Дризен хрипит, заставляя Робби покрыться мурашками, – ты же сможешь остаться на ночь у меня? Ты не отвечал на сообщения, и я заволновался.       — Сандер, – Робби дико нравится произносить его имя, – я спрошу у мамы, хорошо? Прости, я разговаривал с Йенсом.       От имени Йенса Стардаст всегда напрягался, потому что излишне ревновал. Хоть и прекрасно знал, что этого делать не стоит и это бесполезно, сдержать свою собственническую натуру было невозможно. Теперь, когда они наконец-то знают друг друга, могут видеться и Сандер клянется, он встретит Бэмби у школы и, если придётся, даст этому Йенсу по какому-нибудь месту. Но его разум надеется, что до такого не дойдёт.       — Скинь мне свой адрес, хорошо, Робби? Я за тобой зайду. К пяти, как договаривались. И, если надо, потом провожу. Ну, если мама не отпустит…       Робби широко улыбается, чувствуя себя персонажем книги, и шепчет тихое «конечно».       — И помни, Робби, я тебя очень люблю.       — И я тебя люблю, Сандер! Очень-очень, – Айзерманс не сдерживает себя и чмокает губами, чтобы сделать звук поцелуя, вызывая у Дризена смех.       — Ты очаровательный.       Робби хихикает и скидывает трубку. Сначала пишет Сандеру свой адрес, а после набирает маме, которая практически мгновенно отвечает на звонок.       — Сынок, я сейчас немного занята, у тебя что-то срочное? – она, по всей видимости, на смене, и держала телефон в руках по необходимости. Робби лишь улыбнулся.       — Нет, мам, тогда просто без подробностей. Ты… не против, если я… останусь на ночь у своего парня, который Зигги и на самом деле Сандер?       Мама лишь счастливо улыбается, понимая, что с этим Сандером всё складывается.       — Конечно, сынок. Только очень-очень осторожно. И отписывайся мне по возможности, если не будешь очень занят, – она играет бровями, и смеётся, вызывая у Робби такой же смущённый смех. — Я люблю тебя, Робби.       — А я люблю тебя, мам!       После этого разговора и долгого, тщательного душа (он даже думал о том, чтобы побрить ноги, но решил повременить) Робби выбирал одежду около тысячи лет. Он перемерил все свои самые любимые джинсы. Он мог бы нацепить что-то узкое, возможно, отчасти даже откровенное, если бы у него такое было. Ему всегда нравилась свободная, комфортная одежда, приятных, тёплых оттенков, больше него на пару размеров, в которой не замёрзнешь и всегда можешь спрятаться. Бэмби не знал, понравится ли это Сандеру, но идти и покупать сейчас одежду поуже он не собирался.       А ещё, он надеялся, что Сандер не решит идти в костюме, в котором был на этом выступлении, иначе они точно не уйдут никуда, кроме кровати.       Он натянул на себя толстовку, куртку, чтобы не замерзнуть, самые любимые и комфортные джинсы. Облизав губы и подойдя к зеркалу, он сфотографировал себя в полный рост – было видно всю одежду и кудри – всё, кроме лица. Он отправил это фото Стардасту с подписью «жду».       А он правда очень-очень ждёт.

***

      Дризен вышел из дома за три часа до встречи.       Потому что ему нужно было купить сюрпризики.       Много-много сюрпризиков.       Он достаточно быстро собрался. Дольше он принимал душ, надеясь, что будет выглядеть хотя бы на капельку привлекательно. Пока мылся, думал над тем, что надеть. Рубашка? Костюм? Просто футболка? Кожаная куртка?       Точно кожаная куртка. Его любимая, которая с ним уже очень долго. Кое-где потёрта, зато родная и самая-самая комфортная. Футболка с Боуи, чёрные узкие джинсы и мартинсы. В кармане – ключи, телефон, бумажник на всякий случай, а во внутреннем, дабы не помялось – одна из его зарисовок с Робби, которую он ему обязательно отдаст при встрече. Он не забыл и про любимое кольцо на указательном пальце.       В голове была песня. Песня блядского Шона Мендеса. Которая почему-то целиком и полностью напоминала о Робби. И он, погромче включив одну из его плейлиста (а Шона там целых две), вышел из дома.

I can't write one song that's not about you Can't drink without thinking about you Is it too late to tell you that Everything means nothing if I can't have you I'm in Toronto and I got this view But I might as well be in a hotel room It doesn't matter 'cause I'm so consumed Spending all my nights reading texts from you Oh, I'm good at keeping my distance I know that you're the feeling I'm missing You know that I hate to admit it But everything means nothing if I can't have you Is it wrong for me to not want half? I want all of you, all the strings attached

      Первым делом он отправился в самый близкий магазин с плюшевыми игрушками, потому что он должен найти для него оленёнка Бэмби. И продавец, увидев, что он очень вцепился за последнего оставшегося, явно повысила цену процентов так на двадцать. И если бы не свидание с любовью всей его жизни, Сандер бы развёл тут самый настоящий скандал, вызвал начальство и ему бы бесплатно его отдали. Но времени нет – а для Бэмби всё, что угодно.       Дальше он пошёл в продуктовый магазин, где нашёл самый красивый подарочный пакет и взял все самые любимые сладости, о которых Робби упоминал. Шоколад с маракуйей, маршмеллоу, куча киндеров, печенье с шоколадом, нутелла… всё, что его мальчик так любил. Он думал над тем, чтобы купить что-то дорогое – какие-то духи или что-то подобное, и он мог себе это позволить, но… Робби – семнадцатилетний мальчик, самый нежный человек из всех, кого он знает, и он уверен, что пятнадцати киндерам на первом свидании он обрадуется чуточку больше. К тому же, там везде игрушки из Марвел. В пакет он положил и свой рисунок. Аккуратно, чтобы не помять и не порвать.       Ну и финал – когда до назначенного времени свидания осталось чуть-чуть меньше часа, а ехать совсем недолго – цветочный магазин. Сандер купил самый красивый букет полевых цветов, такой большой и благоухающий. Он мог бы взять розы, конечно, но розы ему не подходят. Он вот такой же, как ромашка – воздушный, нежный, простой, а от этого – невероятный.       Конечно, парень с проколотым языком, торчащей из заднего кармана джинс пачкой сигарет, одетый практически полностью в чёрное, немного странно смотрелся с ярким подарочным пакетом, из которого торчала мордашка игрушечного оленя и огромная шоколадка, с букетом цветов в руках и очень широкой улыбкой. Он, выйдя из трамвая, направлялся к его дому, подпевая песне в наушниках, и практически не волновался.       Когда он встал у нужного подъезда, поставив пакет на лавочку – он услышал уведомление о сообщении. Не думая, открыл, увидев Бэмби. Его Бэмби. В такой приятного, оранжевого цвета куртке, серой толстовке с какой-то надписью, которую не совсем видно, в широких голубых джинсах… с вихрём кудрей на голове и проколотым ухом. Серьга отсвечивала совсем чуть-чуть, но была заметна, заставляя сердце Дризена практически выпрыгнуть из груди. И длинные, безумно красивые пальцы, держащие телефон…       

«Блять, ты не должен быть вот таким, Робби»

      «Я, кстати, уже приехал… выходи, если готов. Ты узнаешь»       Ответ последовал практически мгновенно.       «Буду через пять минут»       Сандер не был готов к такому ответу, если быть честным. Он сразу же стал поправлять волосы, футболку, куртку, перезавязал шнурки на мартинсах, и, чёрт с ним, даже проверил ширинку. Ему нужно выглядеть хорошо перед ним, хочется нравиться Бэмби и чувствовать это. Он дёргался от резко начавших выходить из дома людей или резких звуков, пока ждал свою кудрявую макушку.       Робби же тоже крутился перед зеркалом, боясь выглядеть плохо. Он поправлял кудри по сто раз, желая выглядеть хорошо, и в итоге Сандер вместо нужных пяти минут ждёт уже семь. Он выдохнул – будь, что будет – выключил в коридоре свет и вышел из квартиры, взяв с собой ключи и телефон. Деньги у него были на карте, сохранённой в телефоне. Он проверял деньги на счету за час до выхода.       Он спустился на лифте, опять постоянно поправляя волосы. Облизал губы, чуть потёр глаза, надеясь, что выглядит не совсем плохо. И, наконец открыв входную дверь дома, увидел его. Он стоял и смотрел на дверь, и встретился своими зелёными глазами с его, карими, сразу же.       У Сандера приоткрылся рот, пока Робби шел к нему (неосознанная походка от бедра – у Дризена нет шансов). Он встал перед ним, приподняв голову, потому что беловолосый был выше. Айзерманс широко улыбается, чувствуя изучающий, полностью поглощающий, влюблённый взгляд, и смотрит в ответ.       У Бэмби пушистые ресницы, пухлые губы, и он настолько крохотный, что это видно даже через овер-сайз одежду, невероятные кудри и самая красивая улыбка на свете. Сандер мгновенно обнимает его за талию, уткнувшись носом в шею, вдыхает запах его очень приятных духов, и прикрывает глаза, чувствуя, как его шею обвивают любимые руки. Он слышит в своё ухо – Привет, Сандер – и мгновенно забывает, что такое дышать.       — Робби, ты такой красивый, – беловолосый отстраняется, берёт чужое лицо в свои руки и смотрит в глаза. Он поглаживает по щекам большими пальцами, тонет в его глазах и широко улыбается, чувствуя, как младший смущается. Сандер лишь смеётся.       — Ты себя видел? Вот ты – красивый…       Они стоят так еще около десяти минут, просто обнимаясь и делая друг другу комплименты. Цветы бережно положены на лавку, рядом с подарком. Робби зарывается рукой в волосы, мягкие, как облако, проводит пальцами по шее и уголку губ, опускает руки на поясницу. Сандер гладит, прижимает, смотрит так, у Айзерманса коленки подкашиваются, оставляет поцелуй на щеке, заставляя улыбаться до боли в щеках.       — Я так счастлив, что встретил тебя, Робби.

***

      Бэмби пищал от подарков, как маленький котёнок. Он вдыхал аромат цветов, бубня «Сандер, зачем», смеялся над большим количеством киндеров и радовался мягкому оленёнку. Рисунок заставил его практически прослезиться, крепко обняв за шею и чмокнув в щеку. Между ними совсем не было неловкости – будто они виделись так каждый день в течение всего этого месяца. Им было так хорошо, когда они, наконец, шли за руку, крепко переплетая пальцы. Стардаст оглаживал пальцами его ладонь, в другой руке держа пакет с подарками, Робби же нёс свой букет. Их сеанс в кино – через сорок минут, но они уже в парке у кинотеатра, сидят на лавке и разговаривают.       Им так приятно наблюдать друг на другом, разглядывая каждый сантиметр, вслушиваясь в каждое слово. На какую-то минуту они просто замолкают, и Робби, закусив нижнюю губу, делает так, чтобы они сидели напротив, заставив Сандера развернуться и сам садится на лавку так, чтобы их лица были напротив друг друга. Дризен прекрасно понимает, чего Бэмби хочет, только хочет сделать это всё ещё более интимным и близким.       — Робби, – Сандер ухмыляется и вновь садится на лавку, прямо, сводя ноги, после похлопав обеими ладонями по своим коленям, – может, лучше сюда?       Бэмби мгновенно краснеет, стесняется, потому что понимает, что его замысел раскрыли. На удивление, сегодня слишком безлюдно – наверное, потому что на улице и правда прохладно, но они этого не чувствуют из-за этой желанной встречи. Под одним только взглядом тают, если честно, так что этот природный холод – им вообще не помеха. Робби лишь кивает, закусив губу, и очень аккуратно усаживается на чужие коленки. Его талию крепко сжимают, прижимаясь своим лбом к чужому, смотря в глаза и заставляя улыбаться и чувствовать себя самым любимым человеком на свете.       Робби приоткрывает рот, ближе прижимаясь к Сандеру, буквально дышит в его губы, сжимая руками шею. Дризен лишь самодовольно ухмыляется, наблюдая за полуприкрытыми глазами и за тем, как он ждёт поцелуя. Он кладет одну из рук на щечку, нежно поглаживая, пока Айзерманс лишь смущенно приоткрывает один глаз и улыбается.       — Чего ты хочешь, Робби? Может, чтобы я… – этот засранец серьёзно решил вновь играть на его нервах голосом? – вжал тебя в ближайшую стенку и поцеловал, а после стянул с тебя штаны и опустился на колени?       — Дризен, – Робби тяжело дышит, лишь умоляюще смотря в глаза, – заткнись и поцелуй меня, – парень не знает, откуда в нём столько смелости и решительности, но ему хочется этого как можно скорее. Хочется задыхаться в его руках, кусая за нижнюю губу и потираясь всем телом. Хочется сминать его губы, постанывать, оглаживать кончиками пальцев шею и никогда не отпускать.       Стардаст лишь ухмыляется. Парень на его коленях вновь прикрывает глаза, уже прикасаясь своим носом к чужому, наслаждаясь тёплой ладонью на щеке и ожидая поцелуя. Беловолосый только самодовольно улыбается, зная, что имеет контроль. Кудрявый вновь подаётся вперёд – тыкает своим носом в чужой, приоткрывает рот, пока Зигги лишь чуть-чуть пятится назад. Дразнится, зараза. Робби надувает губы.       — Пожалуйста.       Сандер наконец-то садится чуть удобнее, заставляя парня быть ещё ближе, тяжело вздыхает и продолжает гладить по щеке. Он смотрит ему в глаза, облизывает губы, проводит рукой по кудряшкам, заводя их немного назад. И, улыбаясь, наконец тянется вперед, целуя сразу глубоко, чувствуя, как Робби сжимает руки вокруг шеи и проводит ногтями по коже головы. Как тихо простанывает от пирсинга на языке, чуть выгибаясь в пояснице, еле привыкает к такому контрасту и целует-целует-целует, поглаживает и за ушами, и вниз по задней стороне шеи, чуть сжимая кожаную куртку в районе лопаток. Они оба прикрыли глаза, стараясь погрузиться в момент.       И, если честно, никакое кино им не нужно, свидание, кровать, еда, деньги, спасение человечества, работа, карьера… ничего не нужно, пока Робби в руках у Сандера, а Сандер – в руках у Робби. Они отрываются лишь на пару секунд, чтобы не задохнуться, и целуются вновь, сплетаются языками, кусают и оттягивают чужие губы, тяжело дышат, буквально смешивая своё дыхание меж собой, и одновременно открывают глаза, в очередной раз отстранившись и соприкасаясь лбами и носами. Счастливо улыбаются, практически не моргая, и одновременно произносят вещь, от которой сердце готово вырваться из груди, душа – танцевать, а руки – обнимать ещё крепче, чем когда-либо.

«Я люблю тебя» в унисон

— И, Робби… мне не важно ничто, если у меня нет тебя.

***

      Они еле оторвались друг от друга и направились к кинозалу, чтобы билеты не пропали. Купили попкорн и газировку, Робби взял себе шоколад, а только потом осознал, что у него его целый пакет от Сандера.       — Ну… Знаешь, Зигги, в моём доме шоколада много не бывает, – он играет бровями, смеясь и смотря на парня. Тот лишь улыбается.       — Если надо, я буду покупать тебе по коробке каждый день.       — Ну нет, ты знаешь, каким толстым я стану?       — Не волнуйся, у нас будут хорошие физические тренировки каждый день, – он подмигивает, заставляя Робби начать смущаться. Он такой милый, господи.       Сандер подходит ближе, наклоняясь и оставляя поцелуй на губах. Парень сжимает его кожаную куртку.       — Ты знаешь, что ты выглядишь ослепительно, Сандер? Тебе так невероятно идёт всё такое чёрное, кожаное и грубое… ты такой… органичный в этом, – Робби задыхается, потому что по середине фразы Сандер решил уткнуться носом в висок и провести языком по проколотому уху, после прикусив мочку.       Блядский пирсинг на языке не облегчал ситуацию.       — У тебя красивая серёжка.       Робби задыхается, покрепче сжав грубую кожу, притянув парня ещё ближе к себе. Тот продолжает дышать на ухо, опускаясь практически невесомыми поцелуями на шею, пока младший прикрывает глаза и приоткрывает рот.       — Пожалуйста…       — Не хочешь, чтобы я останавливался?       — Н-не хочу.       Стардаст лишь самодовольно улыбается, отстраняясь и смотря парню в глаза.       — Продолжим в кинозале? До начала фильма, названия которого я не помню, шесть минут.       — Блять, я бы никогда не думал, что буду хотеть целоваться в зале на последнем ряду, Сандер, что ты со мной вообще делаешь?       — Приятно быть первым.       — Засранец, – Робби смеётся, прижавшись поближе и обвив руками шею. Он оставляет поцелуй на уголке губ, после поправляя волосы.       — Зато твой.

***

      Они не знали имени ни одного из героев, который был на экране. По близости никого не было, и это было прекрасной возможностью нацеловаться вдоволь. Только сначала они съели попкорн, кормя им друг друга, и даже в темноте умудрялись замечать какие-то родинки или царапины. Шрам у брови Сандера очень заинтересовывал – надо будет обязательно узнать, как он его получил.       Когда все вкусности были съедены, Дризен перешёл к своей самой главной сладости. Он немного приспустился на кресле, убрав между ними подлокотник, и уткнулся носом в челюсть, проводя языком по шее и вызывая из уст Робби совсем неприкрытый ничем стон.       — Детка, – Стардаст хрипит, оставляя нежные поцелуи меж словами, не давая возможности расслабиться вообще, – нам нельзя шуметь, иначе нас выгонят, ты же не хочешь этого? Сдерживай себя, Робби, будь послушным мальчиком.       — П-п..папочка, – Робби послушно закусывает губу и зарывается рукой в его волосы. Чёрт возьми…       Его шею целуют, бёдра оглаживают, к себе прижимают и шепчут о самой крутой вещи на свете – что любят и хотят. Робби лишь сжимает кулаки, стараясь не простонать слишком громко, тяжело дышит на ухо, мычит… и почему-то Сандер в какой-то из моментов резко отрывается, просто любуясь разгорячённым, возбуждённым Робби, который хотел продолжения.       — Что такое? П-почему ты прекратил? – Робби еле разлепляет глаза, смотря на парня. Он сделал что-то не так?       — У меня встал, – он говорит это совершенно обыденно, – а у нас по плану ещё зайти в магазин, возможно, немного выпить и погулять в сквере. Я не хочу обкончать штаны.       Робби не сдерживает смеха, с улыбкой наблюдая за Сандером. Он неосознанно смотрит на то, насколько штаны натянуты, и видит, что натянуты они достаточно сильно. Не врал, когда говорил «большой».       — Тогда досмотрим кино?       — Да, Робби. Ты охуительно горячий, красивый, очаровательный и крошечный.       Айзерманс лишь улыбается, укладываясь на чужом плече и кладя руку на его живот. Его целуют в лоб, покрепче прижав к себе и немного поерзав, наверное, чтобы возбуждение не напоминало о себе настолько сильно.       И они оба слишком счастливы, чтобы думать о чём-то, что происходит вне реальности, где есть только они.       — Робби, – он шепчет тихо, спустя где-то минут пятнадцать практически полного молчания.       — Да?       — Ты – это то чувство, которого мне не хватало.

***

      Фильм закончился, и на них немного косо смотрели охранники. Им было всё равно, если честно, так что они, порядочно выкинув за собой мусор, поправив одежду и еще раз чмокнувшись в губы, вышли из кинотеатра.       По плану был магазин, поближе к дому Стардаста. Поездка на трамвае прошла очень здорово. Робби очень бережно нёс подаренный букет, слушая рассказы обо всём, что за окном, о его воспоминаниях. И от этого на душе становилось так тепло – Сандер делится с ним просто всем, что на уме, и это невероятно открыто и искренне.       Они чувствуют себя, словно они знакомы лет так десять, потому что им невероятно комфортно, уютно, по-родному вместе. И это очень круто. Это чувство ново для них обоих, и они надеются, что оно с ними навсегда.       До магазина они добрались без особых проблем. Естественно, за руку. Естественно, Стардаст постоянно намекал и на секс, и не забывал о комплиментах, и говорил, что безумно любит. От этого у Робби буквально заболели щёки. Они купили какую-то бутылку вина, немного фруктов, упаковку презервативов и бутылочку смазки. Робби немного смущался, когда им это всё пробивали, а у Сандера на лице абсолютно ничего не дернулось. У кассира на лице лишь лёгкая улыбка, а Дризен поближе прижимает Робби к себе, за талию, говоря, что оплата будет картой.       К дому старшего они отправились через сквер. Золотые листья повсюду, уже включённые фонари и предзакатное небо – это всё так нравилось Робби, и он, покрепче прижавшись к Зигги, кусал губу, еле сдерживая постоянную счастливую улыбку.       — Робби, мы закажем пиццу, суши или что-то ещё домой? Мы не ходили кушать. А тебе нужно будет поужинать.       — Давай пиццу, не знаю, – Айзерманс пожимает плечами, потому что его мысли совсем не о ужине. Колени подкашиваются, потому что он начинает думать о том, что, скорее всего, у них случится первый секс, а Робби не умеет ни-че-го. Он напрягается, чуть сильнее сжимая руку парня и даже немного царапая её ногтями. Сандер сразу это чувствует.       — Что случилось, Бэмби? Я сделал что-то не так? – он останавливается, смотря в уже любимые, карие глаза, поглаживая костяшки пальцев свободной рукой.       — Ничего… я просто волнуюсь. Ну, я же… ничего не умею, совсем.       Стардаст лишь легко улыбается, качая головой. Он покрепче сжимает чужую руку, а после подносит её к губам, оставляя на костяшках поцелуи.       — Я же не зря твой парень, ведь так, Робби? Научу. И ты меня многому научишь. Всё будет хорошо, потому что мы будем делать это по любви. А всё, что по любви – уже охуенно.       Бэмби лишь улыбается на словах про «твой парень», кивает и вновь обнимает беловолосого.       — Странно, не помню, чтобы какой-то привлекательный парень предлагал мне встречаться…       — Я легко могу прокричать это на всю улицу или встать перед тобой на одно колено, – Сандер принимает это, как вызов, приподнимая брови и смотря в глаза.       — Я знаю. Просто выёживаюсь, мой парень таких любит.       Они смеются и вновь сплетаются в поцелуе. И в свете фонарей, вокруг жёлтой листвы и красивейшего заката, им слишком хорошо, чтобы о чём-то сожалеть.

***

      Дома они выпили по паре бокалов вина и чувствовали себя ещё более открытыми друг для друга, чем до этого.       И Робби не забыл написать своей маме о том, что они пришли к нему и всё отлично, пока Зигги заказывал пиццу.       В квартире Дризена было невероятно уютно – повсюду какие-то рисунки, художественные прибамбасы, несколько мольбертов. Это всё так описывало и подходило ему. Около шкафа стояла гитара. Стол был в кистях, словно он что-то рисовал недавно и совсем не убрался. Он за это извинялся, а Робби всё абсолютно устраивало – вылизанный дочиста порядок не имеет никакого интереса. Различные коллекционные фигурки, плакаты, засушенные цветы, фотография его с, кажется, мамой, на полке на кухне, тарелки, расставленные по цветам, кружки с Боуи. Даже дверь в его комнату была с той самой красно-синей молнией.       Сандер отошёл переодеться, и Робби, клянётся, почти не смотрел на крепкую, смугловатую спину, такие же крепкие бёдра, упругие ягодицы и длинные пальцы. Ну, или всё-таки смотрел, но никогда не признается.       Правда вышел он в итоге только в боксерах, сказав, что в штанах запарится.       И Робби тоже снял джинсы, но попросил дать ему какие-нибудь шорты. Конечно же, ему дали самые короткие, что были найдены в шкафу.       И сейчас, стоя по разные стороны друг от друга на кухне, как-то неожиданно начав играть в правду или действие, рассказывая самые странные, неловкие, глупые истории и выполняя желания по типу – покрутись, изобрази собаку, поцелуй в щёку или в губы – им было невероятно комфортно. Робби чувствовал, что его щёки красные и горячие и его развезло от двух бокалов. Он не был пьяным, скорее, он просто сумел полностью расслабиться, убрав любые рамки. На кухонном столе, рядом с бутылкой вина, лежала та самая пачка презервативов и смазка. От этого Айзермансу хотелось поскорее оказаться в постели, но он надеялся, что этого не видно.       Сейчас они молчат уже около семи минут, просто разглядывая друг друга. Словно поверить не могут, что это случилось, и теперь они вот тут, пялятся и навсегда вместе. И они оба возбуждены – это очевидно ещё после сцены в кинотеатре – и Боже, как Робби хочется поскорее почувствовать Сандера повсюду. Говорить о сексе по телефону – это одно, а смотреть на объект желаний, похоти и грязных, влажных мечт, будучи девственником - совсем другое.       И Дризен прекрасно чувствует, что Робби напряжён. Что он хочет, точно так же, как и сам Сандер, только смущается. Он ставит стакан с какой-то слабоалкогольной газировкой на стол, двумя шагами подходя к парню, забрав из его рук бокал вина, отставив его и поцеловав медленно и глубоко. Жадно, переплетая языки, прижимая к стоящему сзади кухонному гарнитуру своими бёдрами, опуская руки на поясницу. Робби лишь хнычет, почти скулит, отвечая, кладя руки на спину, и старается с такой же силой, рвением и желанием отвечать на поцелуй. Он немного разводит ноги под напором Сандера, прекрасно чувствуя, что у него уже давно стоит и то, что член у него и правда большой. Дризен, видимо, тоже чуть осмелев от небольшого количества выпитого алкоголя, отстраняется, смотря в карие, немного напуганные, но влюблённые глаза, и аккуратно берёт его руку в свою, заставив положить её на свой член.       — Не бойся, пожалуйста, детка. Сожми его.       Робби полностью покраснел, закусил нижнюю губу и тихо захныкал. Чужой и горячий, намного более толстый и большой член парня ощущается в его руке абсолютно иначе. Приятно. Желанно. Он помнит, как долго этого хотел. Сандер не отводит взгляд вообще – возможно, он даже не моргает – и ждёт, пока Айзерманс решится. Он чувствует себя таким влюблённым в каждый миллиметр его кожи, в идеальный нос, глаза, губы, острые скулы и кудряшки, что не может сдерживать себя вообще. Робби сначала глубоко вдыхает, а после сразу выдыхает – будто для смелости – и послушно сжимает член парня в своей руке, наблюдая за реакцией любимого парня. Зигги чуть хмурит брови, тихо-тихо мычит, чуть двинув бёдрами навстречу.

— Бэмби…блять, блять, блять, – Сандер хрипит, чувствуя чужую руку на члене, и вновь утыкается носом в шею, нежно проводя губами, – я хочу тебя, Робби.

— Возьми меня, Стардаст, пожалуйста… я так долго этого ждал.

There's nothing holding me back

'Cause if we lost our minds and we took it way too far I know we'd be alright If you are by my side and we stumbled in the dark I know we'd be alright