Романтическая кухня

      — У меня создается ощущение, что у нас свидание. — Джин, только успевший избавиться от своего светло-голубого шерстяного пальто, с интересом наблюдал за тем, как Тэхен теперь отодвигал для него стул.       — Кто знает. — Он хитро улыбнулся, затем стул аккуратно задвинув как раз в тот момент, когда Джин на него опустился. — Я уже сделал заказ для нас двоих.       — Смело, если учесть, что ты ничего не знаешь о моих предпочтениях. — Джин раскладывал на коленях салфетку, как-то слишком легко отпустив только закончившуюся вместе с рабочим днем суету, быстро оглянувшись по сторонам и отметив приятную, почти домашнюю, наполненную теплым электрическим светом обстановку.       — Здесь не было лобстера, поэтому мне пришлось действовать наугад. — Тэхен, прямо смотря на Джина, улыбнулся как-то слишком неоднозначно.       — Сколько тебе заплатили за посещение этого места? — Джин, сцепив руки в замок, расположил их перед собой на столе.       — Нисколько. Это ресторан с традиционной швейцарской кухней посоветовали мне подписчики, сказав, что здесь замечательная атмосфера и по-домашнему вкусная еда.       — А я надеялся, что мне удастся покушать за твой счет. — Джин заприметил уже заботливо наполненный минеральной водой стакан и вдруг вспомнил, что совсем недавно испытывал жажду.       — Разумеется, плачу я. — Тэхен улыбался, наблюдая за тем, как пухлые губы обхватили край идеально пропускающего свет стеклянного стакана. — Потому что я тебя пригласил.       — Если бы в твоем контракте не был прописан пункт, что я, как пёсик, должен везде ходить за тобой следом, я бы точно уверился в том, что это свидание. — Джин отставил стакан, уже успев заприметить направляющегося к их столику официанта.       — Тебе стоит подумать о том, почему этот пункт появился в моем контракте. — Тэхен спокойно улыбался, перекладывая аккуратно расположенные на салфетках столовые приборы, пока Джин думал. Хотя, на самом деле, он все знал, но то, что он знал пока лежало глубже, чем его честолюбивые стремления.       — Господа, прошу. «Гешнетцельтес» с картофельным рёшти и «Филе де перш» с гарниром из овощей. — По мере того, как официант называл блюда, на стол опускались очень аппетитно выглядящие и пахнущие тарелки. — Приятного аппетита.       Официант учтиво улыбнулся, затем стремительно удалившись.       — Я не могу воспроизвести название, но… — Джин с предвкушением рассматривал свою тарелку, затем в предупредительном жесте подняв вверх указательный палец. — Не говори мне ничего! Я сам догадаюсь!       Блюдо определенно было мясным. Джин сразу различил подрумяненные кусочки какой-то вырезки, скорее всего, телячьей, покрытые густым белым соусом, в котором виднелись золотистые пузырьки мясного сока, тонко нарезанные кусочки маринованного огурца и грибов, которые, собственно и придавали этому соусу тонкий грибной аромат с легкой кислой ноткой белого вина (судя по тому, что соус был светлым). Рядом с мясом расположились две приятного золотистого цвета котлетки, щедро присыпанные нарезанным укропом.       Это выглядело очень аппетитно. Так, как будто мама накрыла тебе ужин где-то в предгорье Альп. Джин взял в руки вилку и нож, не имея возможности определиться, с чего хочет начать. Неведомые золотистые котлетки. Как только их поверхности коснулся нож, раздался тихий, но сразу спровоцировавший выделение слюны мягкий хруст. Идеальная корочка. Отрезав кусочек, Джин сразу признал картофельный драник, который спустя мгновение оказался между его губ, сразу убедив Джина в том, что это не просто картофельный драник, а исключительно приготовленный картофельный драник. Однако, теперь пришла очередь мяса.       Джин наколол на вилку кусочек мяса, который был идеально рассчитан на один укус, и отправил его в рот.       — Ммм… — Он медленно и с чувством жевал, явно смакуя очень многообещающие вкусовые ощущения. — Телячья вырезка в сочетании с теплым сливочным соусом. Божественно.       Тэхен, не моргая, наблюдал за Джином, и даже не пробуя блюдо, которое теперь начало медленно и с удовольствием подчищаться с тарелки, мог сказать, что это божественно. И не только тушеная в сливочном соусе телячья вырезка.       — Хочешь? — Джин, успевший обмакнуть кусочек картофельного рёшти в белый соус, аккуратно с помощью ножа водрузив на него ломтик маринованного огурца, смотрел на Тэхена, явно намереваясь его покормить.       И Тэхен в готовности открыл рот, наблюдая за тем, как вилка под прикрытием расположившейся под ней ладони очень быстро оказалась у его губ.       — Вкусно. — Тэхен улыбнулся. — Но я хочу попробовать мясо.       — Такое мясо нужно заслужить… — Джин хитро прищурился, уже сервируя телячьей вырезкой вилку. — Скажи ааа...       Тэхен, прежде чем открыть рот, успел широко улыбнуться, затем сразу занявшись обстоятельным пережевыванием.       — А почему ты не притронулся к своему блюду? Выглядит не менее аппетитно, чем мой шедевр швейцарской кулинарии.       Тэхен опустил глаза в свою тарелку. Десять золотистых кусочков рыбного филе, представляющие собой явно целые тушки какой-то маленькой рыбки, отчетливо отдавали сливочным маслом, в самом аппетитном и ароматном смысле, и лимонным соком в сочетании со свежими и пряными нотками петрушки. Или кинзы. И рядом с рыбным филе была жареная на сливочном масле молодая картошка, представляющая собой россыпь золотистых долек, с одной стороны сохранивших на себе тонкую, почти прозрачную кожуру, которая очень аппетитно подрумянилась и, наверняка, приятно отдавалась на языке солью и сливочным маслом.       — Ну? Ты слишком нерешителен. — Джин качал головой, в нетерпении ожидая вердикт по поводу вкуса.       Джин всегда был нетерпелив во всем, что касалось гастрономических удовольствий.       — Приятная сливочная кислинка и... — Тэхен задумчиво закатил глаза, явно пытаясь изобразить из себя кулинарного эксперта. — Вместе с нежным белым мясом, которое, и это важно, очень сочное и нисколько не пересушено, тает на языке. Реально тает. Даже жевать не надо.       — Я должен попробовать. — Джин уже было собирался остановить свою вилку в тарелке Тэхена, позабыв и приличии и этикете, но Тэхен остановил его.       — Открывай рот. — Прекрасная команда, которая звучит интригующее в любой ситуации.       И Джин в готовности чуть высунул язык. И Тэхен на полном серьезе готов был скормить ему все содержимое своей тарелки. Любой тарелки.

***

      — Тэ, что ты задумал? — Джин с любопытством наблюдал за тем, как Тэхен поднялся и придвинул ближе к нему свой стул, затем присев, и теперь они сидели почти плечом к плечу.       — Сейчас будет десерт.       И десерт появился спустя пару минут.       — Фондю из молочного шоколада. — Официант установил в центр стола сложную конструкцию, представляющую собой фарфоровый поднос, в центре которого была установлена небольшая спиртовая горелка, располагающаяся в углублении, над которой находилась такая же как поднос фарфоровая чаша, заполненная молочным шоколадом.       По краям от горелки, защищенной фарфоровыми стенками, были разложены нарезанные бананы, бисквит, зефир и ягоды клубники.       — Романтично, не правда ли? — Тэхен тут же взял в руки небольшую металлическую шпажку. — С чего ты хочешь начать?       Джин выглядел немного растерянным.       — Ты собираешься кормить меня?       — Это к моей статье о романтической кухне. Разумеется, я буду кормить тебя, иначе какая в этом романтика? — Тэхен уже наколол на шпажку кусочек бисквита, аккуратно обмакнув его в густой, волшебно блестящий и гладкий на вид шоколад. — Скажи ааа.       Джин послушно открыл рот, через мгновение почувствовав обволакивающий сливочностью какао-масла шоколад в дополнение с моментально растаявшим на языке воздушным бисквитом.       — Что скажешь? — Тэхен смотрел на него в ожидании, точнее, на его губы, по которым быстро прошелся язык.       — Отличный молочный шоколад. Качественный, как я люблю. Немного сахара и много какао-бобов. — Джин также взял в руки шпажку. — Теперь моя очередь.       Он наколол кусочек банана, затем отправил его в теплую шоколадную массу, немного поиграв с появляющимися на ее поверхности мягкими пиками, затем поднеся банан к губам Тэхена.       — Что скажешь?       Тэхен быстро прожевал банан, успев насладиться таящим на языке шоколадом.       — Моя очередь.       Вопреки ожиданиям, он отложил шпажку. А затем аккуратно, своими длинными и изящными пальцами взяв за зеленый хвостик сочную ягоду клубники. Он пару раз мокнул ее в шоколад, затем перевернув и наблюдая за тем, как шоколад медленно, медленно стекал к основанию.       — Хочешь?       Джин приоткрыл рот, и ягода тут же оказалась между его пухлых губ, заставив Тэхена задержать дыхание в момент, когда они чуть коснулись его пальцев. Это было слишком волнительное зрелище: шоколад на чувственно приоткрытых губах, мягко обхватывающих сочную ягоду, которая через мгновение была освобождена от зеленого хвостика, скрывшись во рту. Тэхену отчаянно захотелось своим языком собрать с губ Джина оставшийся на них шоколад, чтобы оценить его мягкий сливочный вкус буквально тактильно, но он, пообещав однажды осуществить задуманное, усилием воли оставил свое намерение.       Джин все это время избегал смотреть на Тэхена, явно сознавая, что это был достаточно интимный момент, для того, чтобы не вовремя порозоветь от непроизвольного смущения.       — Очень сладкая клубника, хотя теперь вообще не сезон. — Джин улыбнулся, желая разрядить атмосферу, успевшую слегка неэлектризоваться. — Ты должен попробовать.       — Ты прав.       И Тэхен самостоятельно воспользовался клубникой и растопленным шоколадом, решив, что на сегодня впечатлений явно достаточно. Для того, чтобы перед сном долго лежать в постели и смотреть в потолок, пытаясь избавиться от навязчивых фантазий по поводу шоколада, клубники и невыносимо манящих чувственных губ.

***

      — Итак, сегодня я отвечу на самые интересные, с точки зрения моего лучшего друга, вопросы… — Тэхен, сидящий на диване в своей гостиной, внимательно изучал записи и не мог скрыть улыбку, краем глаза заметив, как Чимин закатил глаза. — Хотя, мне кажется, ему давно пора появиться в кадре.       — Тэ, отстань и не отвлекайся! Я ничего не буду вырезать — все выйдет в эфир так, как есть.       — На то и расчет. — Тэхен поднялся и потянул к себе за руку находящегося за камерой Чимина, который не успел собраться с силами, чтобы оказать должное сопротивление. — Это мой лучший друг Пак Чимин. Моя родственная душа.       — И твоей менеджер. — Чимин не смотрел в камеру, крепко сжимаемый Тэхеном в объятиях, уже продумывая план мести. — И раз уж я здесь, вопросы буду зачитывать я. Представим, что это интервью.       — Отличная идея! — Тэхен отпустил его, развернул к себе и дал возможность поудобнее устроиться на диване, так же как он поджав по-турецки ноги.       — Итак, первый вопрос. Какого черта ты затащил меня в кадр? — Чимин был серьезен, в то время как Тэхен громко рассмеялся. — Ладно. Первый вопрос, по которому ты, кажется, еще не успел дать внятные пояснения. Почему ты решился оставить свою блестящую карьеру?       — Вообще-то, положено начинать с легких вопросов. — Тэхен с укором посмотрел на Чимина, который совершенно невозмутимо смотрел в находящиеся в его руках записи. — Ну… Мне захотелось свободы. Тут нужно дать пояснение. В моем случае, вот как раз в тот момент, когда я вступил в блестящую фазу своей карьеры, свободой было просто остановиться и попробовать осознать, где ты находишься и чем занимаешься. Когда ты успешен, у тебя слишком плотный график, чтобы просто позволить себе посидеть на диване, не думая о своем рабочем расписании. Ты используешь время, которое отведено тебе вроде как на отдых для того, чтобы в более спокойной обстановке спланировать свою работу. Это не отдых. Конечно, мне грех жаловаться, если учесть, как много я зарабатывал и какой комфорт могу себе позволить. Но теперь я предпочел роскошному комфорту свободу. Свободу просто посидеть, поиграть на пианино, почитать, выпить вина, тупо уткнувшись в телевизор или потолок, испытывая при этом удивительную легкость мысли. Вот это роскошь. И вот здесь мне действительно повезло.       — А почему именно кулинария стала основным направление твоего свободного блогерского творчества? — Чимин теперь держался так, как обычно вел себя при их обычных дружеских посиделках, увидев, что Тэхен действительно настроен на откровенность.       — Ну, здесь больная тема. — И Тэхен, вопреки ожиданиям, улыбнулся. — Когда я работал по контракту, я почти всегда ел где-то между делом. В основном, еду мне приносили в гримерку. Разнообразную, вкусную, но у меня не было времени насладиться вкусом просто потому, что время всегда было ограничено. Иногда мне удавалось выбраться куда-то с менеджером и поесть в ресторане или кафе, но и тогда в основном разговоры были связаны с работой. Нам редко приходило в голову обсудить вкус блюда, то, как удачно оно приготовлено, поделиться своими ощущениями, а ведь это приятно, особенно, если ты ешь что-то действительно вкусное. Избавившись от обязательств, я во всю начал пользоваться привилегией есть и думать только о еде. И эти мысли очень стремились найти выход. И я рад, что они оказались интересными.       — Спасибо, Ким Тэхен, а теперь перейдем к более легким вопросам. — Чимин слишком хитро улыбнулся. — Почему ты одинок? Этот вопрос, в разных формулировках, кажется, волнует твоих почитателей больше всего.       Тэхен откинулся на находящийся за его спиной подлокотник, запрокинув голову и издав очень красноречиво выдающий его эмоции по поводу данного вопроса звук, затем быстро вернувшись в прежнее состояние.       — Кто вообще сказал, что я одинок?       — Я.       — Тогда ты многого не знаешь, друг. — Тэхен задумчиво улыбнулся, а Чимин вдруг почувствовал себя достаточно оскорбленным, чтобы как-то ответить.       — Хорошо, тогда как прошел твой первый якобы рабочий ужин с твоим непосредственным начальником?       Тэхен некоторое время смотрел на него прямо, сохраняя молчание.       — Отлично. Работа над статьей, которую я готовлю, продвигается полным ходом, но я не могу ничем поделиться, потому что…       — Твой начальник положит тебя к себе на колени и отшлепает. В таком случае, ты теперь должен выдать все подчистую… — Чимин с удовольствием наблюдал, как менялось выражение лица его друга, который так вероломно усадил его в кадр и так не по-дружески скрыл подробности своего, очевидно, свидания.       — Спасибо, Пак Чимин, ты мне очень помог, а теперь встань и выйди.       — У меня последний вопрос! Как ты думаешь, а Ким…       На этих словах Тэхен быстро поднялся и зажал Чимину рот рукой, игнорируя все его попытки отбиться.       — Прошу прощения, по техническим причинам мы не можем продолжить этот занимательный разговор, потому что мой друг уже… договорился. — Тэхен стиснул зубы, ощутив на своей ладони укус. — Чим, ты зачем это сделал?       Чимин тут же выпутался из его хватки.       — Это тебе за то, что я, оказывается, мало что знаю, а я, между прочим, твой лучший друг! Это, знаешь ли, обидно. — Он надул губы, скрестив руки на груди.       — Все, ребята, мне пора. Буду утешать своего лучшего друга, чтобы он вдруг не решил стать бывшим лучшим другом. А знаете, как он бывает решителен, когда злится? Однажды, он пришел ко мне в два часа ночи после того, как мы поссорились из-за пельменей и…       Чимин быстро метнулся с дивана к камере, и красный огонек записи тут же погас.       — А теперь говори, как все прошло на самом деле! — Он снова занял прежнее место, на этот раз в предвкушении.       — Прошло? Все только начинается…

***

      — Скажи мне, Ким Тэхен, как бургерная в твоей красивой голове связана с романтикой? — Джин, успевший избавиться от рабочего костюма и облачиться в толстый светло-голубой, прекрасно сочетающийся с его пальто свитер, который делал его и без того широкие плечи еще внушительнее, изучал меню, в то время как Тэхен изучал его.       — Ты воспользовался моим советом по поводу цвета?       Джин посмотрел на него из-за находящейся в его руках цветной картонки с перечнем блюд.       — Я взял первую попавшуюся вещь из своего гардероба. Так уж повелось, что я изначально в большинстве своем предпочитаю светлую цветовую гамму, если это не рабочий костюм.       — Мог бы соврать. — Тэхен улыбнулся. — Ты, кстати, можешь не изучать так внимательно меню, потому что я вновь сделал заказ за тебя. И вновь плачу за тебя.       — Знаешь, если так продолжится и дальше… — Джин собирался что-то сказать, но осекся. — Ты не ответил на мой вопрос.       — Значит, тебе стоит задать его еще раз.       — Почему ты мной командуешь? — Джин как-будто сердито нахмурился, но в его мимике было больше очарования, чем он предполагал.       — Это действительно был твой изначальный вопрос? — Тэхен широко и немного самодовольно улыбнулся. — Потому что ты мне это позволяешь. Но ты всегда можешь начать позволять мне немного больше.       — Как бургеры связаны с романтикой? — Джин решил благоразумно пропустить мимо ушей остроумный выпад в свою сторону. — Я не имею ничего против, но… Как-то не вяжется.       — А почему они должны быть с ней связаны? Они просто… — Тэхен пожал плечами. — Вкусные.       — Они должны быть связаны с романтикой, потому что я сопровождаю тебя только по рабочим вопросам. Твоим рабочим вопросам. По твоим журналистским делам с того самого момента, как ты подписал контракт. Потому что…       — Ну, значит, это обычное свидание. — Кажется, Тэхена совершенно ничего не смущало.       — Обычное свидание? — Джин однозначно не чувствовал себя обиженным или оскорбленным, хотя в глубине души пытался выглядеть возмущенным.       — Да, ради которого ты даже приоделся. Классно, правда? — на лбу у воодушевленного Тэхена огромными горящими буквами отражалось «шалость удалась».       — Это обман. — Джин очень пытался скрыть улыбку за строгим выражением лица.       — Я тебя не держу. Ты можешь встать и уйти.       — Чтобы ты сказал мне, что я всегда делаю то, что мне говорят. — Джин кивал в такт своим словам, затем вдруг остановившись. — У тебя ни стыда, ни совести.       — Это правда. — Тэхен кивнул, затем посмотрев на Джина с искренней теплотой и мягкой улыбкой. — Только желание тебе угодить.       — Хорошо, я сдаюсь. — Джин уже начал подозревать, что Тэхен просто не может не угодить ему.       — Значит, у нас все-таки свидание? Ты подтверждаешь? — в голосе Тэхена слышалось приятное, чуть самодовольное коварство.       — Я подтверждаю. Но сразу хочу сказать, что для первого свидания бургерная не слишком удачный выбор, потому что оно может оказаться последним.       — Не первое, а второе. — Тэхен поднял вверх указательный палец.       — Первое. — Джин строго посмотрел на него, заставив опустить глаза. — Поедание бургеров — это самая неэстетичная вещь на свете.       — Ну и прекрасно! Значит, мы сможем себе позволить говорить с набитым ртом! — Кажется, Тэхен был действительно воодушевлен подобной перспективой, и Джину не оставалось ничего, кроме как согласиться.       В конце концов, в этом что-то было.

***

      — Первый укус — это самое сложное. — Джин усиленно работал челюстью, во рту тщательно смешивая сочную говяжью котлету с почти изысканным запахом костра, как будто ее приготовили на огне, лист салата, маринованный синий лук, помидор, соленый огурец и непонятно как оказавшийся во всей этой компании поджаренный до аппетитного хруста бекон.       — И самое вкусное. — Тэхен уже справился с тем, что теперь пережевывал Джин, уже примеряясь ко второму укусу.       — Я почему-то думал, что ты больше по изыскам. — Джин сделал несколько глотков из запотевшего стакана с ледяной колой.       — На самом деле, я вообще неприхотлив в еде. — Тэхен аккуратно опустил свой такой же, как у Джина бургер на тарелку, теперь салфеткой вытирая губы от соуса барбекю, который предательски проскользнул мимо рта вместе с колечком синего лука. — Когда я был маленьким, моя семья жила, мягко говоря, небогато, потому я с детства научился есть все, что мне дают. Мама следила за тем, чтобы я хорошо питался, но еда была почти всегда однообразная. И при этом безумно вкусная, да. Именно такой я ее запомнил. Особенно я любил жареную курицу, которую мама обычно готовила по праздникам или особым случаям. Ради домашней еды я и теперь с легкостью променяю все возможные изыски.       — Я могу с тобой только согласиться. — Джину нравилось, что их общение становилось более непосредственным, и он сам готов был решиться на занятные откровенности.       — Да, потому что любишь и умеешь готовить. — Тэхен улыбнулся.       — Скажешь, что ты смотрел мои ролики? — Джин действительно был удивлен.       — Ага. — Тэхен вновь поднес бургер ко рту, вынужденный прерваться в своем дальнейшем объяснении.       — Когда был мелким, любил наблюдать за мамой, когда она готовила. Когда стал побольше, меня начали подпускать к плите, и после этого мой кулинарный энтузиазм было не остановить. — Джин улыбнулся, явно окунувшись в приятные воспоминания. — У нас дома всегда ценили вкусную домашнюю еду. Вообще ценили еду.       — Да, это сразу становится понятно по тематике вашего журнала. — Тэхен сосредоточенно слушал и также сосредоточенно жевал. — Но почему ты выбрал рекламу?       — У нас с Джуном в детстве были одни книги на двоих, и вот ему больше нравился текст и его содержание, а мне — картинки. Вот тогда-то все и началось. — Джин, надежно зафиксировав в руках пышные, золотистые, сдобренные кунжутом части булки, хищно широко открыл рот, уже как будто перестав заботиться о том, как выглядел со стороны.       — А почему не стал, например, поваром? — Тэхен решил последовать его примеру, взявшись за свой бургер.       — Потому что готовить приятно до того момента, пока это хобби. Не знаю, насколько это правда, но я почему-то в этом уверен.       — Я бы с удовольствием попробовал то, что ты приготовишь.       — А я бы с удовольствием послушал твой отзыв, только если ты не попросишь за него деньги. Сразу скажу, я не привык платить кому-то за то, что бы ко мне просто зашли в гости поесть. — Джин задумчиво смотрел на Тэхена, затем улыбнувшись, заметив обращенный на него прямой любопытный взгляд. — Правда, вряд ли я бы смог тебя поразить какой-то особенной эстетикой сервировки.       — Эстетику можно не только смотреть, но и пробовать на вкус. Кто сказал, что только зрительные органы способны ее воспринимать? Уверяю тебя, язык тоже способен оценить прекрасное. — На этих словах Тэхен остановился, явно о чем-то задумавшись, но увидев на себе сопровождающий сосредоточенное слушание взгляд Джина, тут же продолжил. — Обонятельные и вкусовые рецепторы ничем не уступают зрительным. Может, именно поэтому я так много внимания уделяю еде, потому что вкус слишком недооценен с эстетической точки зрения. А ведь он тоже может быть красивым, завораживающим и поражающим воображение. Я понял это тогда, когда научился различать не только сладкое и соленое. Иногда мне становится грустно от того, что я не умею готовить. Это как с картинами, когда ты не умеешь рисовать.       — Но ведь от этого удовольствие меньше не становится, правда? — Джин ободряюще улыбнулся, заметив, что Тэхен немного сник.       — Не становится. — Он улыбнулся, затем серьезно посмотрев на Джина. — А можно я как-нибудь поучаствую в твоей записи? Ну там, где ты готовишь?       Джин удивленно округлил глаза.       — Ты серьезно? — появление лица Тэхена в кадре сулило… Ох, что только оно не сулило.       — Я думал, ты спросишь «Бесплатно?» — Тэхен улыбнулся. — Серьезно. Это очень интересный опыт, который мне бы очень хотелось получить.       — Легко. Легко и непринужденно, я бы сказал. — Джин вытирал руки о салфетку, чтобы можно было спокойно взяться за стакан с переставшей шипеть и вобравшей в себя почти весь лед газировкой.       — Только потому, что появление моего лица сулит повышение популярности?       Серьезное лицо Тэхена, с которым он задал этот прямой вопрос, направленный Джину прямо в лоб, заставил Джина задуматься, но лишь ненадолго.       — Нет, потому что мне приятно будет готовить в твоем обществе. Потому что мне в принципе приятно твое общество. — И последовавшая за сказанным обезоруживающая улыбка Тэхена лишь уверила Джина в том, что он произнес вслух.       — В таком случае, я буду ждать приглашение.       — Это не будет нашим вторым свиданием, говорю сразу.       — Я понимаю. — Тэхен кивнул. — Потому что оно станет третьим по счету.