Люпин – цветок исцеления

Старая платановая роща уже много лет не принимала такого количества гостей. Но даже осанистые деревья, еë монументальные хозяева, склоняли тяжëлые кроны послушать тихий говор стариков и беспечное щебетанье детей. Тедди смотрел на вековые платаны, прислушивался к их шепоту, рождаемому сухими и скрюченными недоверчивыми листьями, и понимал: давно они подозревали, что это радостное событие, объединившее стольких людей, произойдëт именно здесь, ещë когда Тедди в одиноких думах мерил широкими шагами извилистые тропинки старой рощи. Осень перевалила за середину. Тед задержал взгляд на сбросивших кору гладких стволах, хотелось подойти, прижаться к ним и поблагодарить за то, в какой сплошной праздничный зал превратила себя рощица ради него и его невесты. Бесконечный купол неба, золотые своды, серо-бурые колонны, мягкой шуршащей листвой развëрнутая под ногами ковровая дорожка. Тëплые насыщенные природные краски кругом не только радовали глаз, но и согревали сердце. Даже свежий осенний ветерок гуляющий в коридорах, составляемых убранными в медовый янтарь и бурый багрянец платанами, был желанным гостем на торжестве. Поднятые в воздух облегчающими чарами приведения-столики, задевая белыми скатертями сырой мох, круглые и узкие парили то там, то тут, предлагая приглашенным лëгкие осенние закуски. Настоящие столы стояли накрытые на берегу с видом на серое море, у коттеджа «Ракушка», в котором заботливые родители невесты уже успели отделать комнату для молодых. Многие переживали насчëт погоды, но на их счастье, косматые темные тучи периодически сменялись не по-осеннему ярким солнцем, то и дело изливавшем щекочуще-лимонадные лучи на заскучавшие по ним опушки, топазовые кусты и не ожидавших этого гостей. Жених, как тому и положено, томился не только в новой синей мантии, но и ожиданием. Тедди пришлось приложить не много своих сил на организацию свадьбы – желающих помочь с этим было хоть отбавляй – но он чувствовал свою ответственность за всë происходящее, знал, что, не говоря уже о людях, взгляд каждого листочка обращëн на него. А больше всего на него полагалась юная невеста, а это и воодушевляло, и волновало. Сердце его само стало подобным готовому сорваться с ветки листку, он подрагивал, не то от осеннего холодка, не то от внутреннего трепета, и чтобы унять волнение ходил меж гостей. Больше всего радовало, что по роще эхом разносился нестройный хор детских голосов. Всюду можно было наткнуться на снующие под ветвистыми деревьями макушки. Почти все из них были связаны родством и без труда сами находили занятия. Поначалу Тедди очень переживал не смешно ли он выглядит в традиционной свадебной мантии, изящной и хорошо пошитой, но непривычной для него. Люпину легче было бы надеть простенький пиджачок и рубашку, чем непрестанно задевать расшитыми рукавами торчащие сучки и подметать распахивающимися полами костюма подстилку из опавших и приобрëтших на остывшей глиняной земле горчичный оттенок листьев. Но потом он нечаянно поймал на себе взгляд широко раскрытых от восхищения голубых глазок в обрамлении пушистых ресничек восьмилетней Люси Уизли, дочери Перси и Одри, и угомонился. Мечтательной девочке знакомый и привычный с детства, немного смешной и ни чем не примечательный Тедди, затянутый в парадную мантию, высокий и счастливый, показался сказочным принцем. Старшая сестра, краснея, постоянно отдергивала еë, но малышка Люси наивно и по-детски уже завидовала кузине Мари-Виктуар. На ветке деревца с клюквенно-красной листвой сидел вечно пессимистичный комок перьев – сова-сплюшка. В этот раз Касси заходилась от гордости, не переставая крутила головой и блестела глазками, ведь именно на неë была возложена честь отправлять приглашения на свадьбу. В общем, от остальных птиц она держалась особняком, потому что всë происходящее считала своей заслугой, чем немало забавляла Тедди. Он подошëл, погладил двумя пальцами свою пернатую дурнушку. Окутанная ладаном тумана даль манила Тедди уединëнностью. Ему хотелось убежать в глубь рощи и подумать – ведь не более чем через час он станет мужем молодой и милой девушки! Но, даже будь у него такая возможность, ему бы не дали это осуществить. Только он позволял себе посмотреть в просветы между стволами, кто-нибудь обязательно окликал его. По плечу постучали пальцами. Тедди повернулся и увидел бабушку. С самого утра он не может насмотреться на неë. Заботы последних месяцев буквально омолодили еë. Хотя в тëмных развевающихся по ветру кудрях появились новые серебряные нити, глаза сверкали из-под тяжелых век, а на высоких выступающих скулах играл румянец. Из-за иссиня-черного платья она казалась ещë выше, чем была на самом деле. Но только не для Тедди. – Мальчик мой, пойди, встреть Таннера, он приехал! – Таннер! О, иду! Тедди в припрыжку, рискуя споткнуться носком дедушкиных туфель о какой-нибудь выступающий из земли корень, побежал встречать старого друга, специально приехавшего на свадьбу из Америки. Люпин издали узнал быструю, решительную походку Таннера Оуэна. Друзья обнялись, и Таннер крепко-крепко пожал Тедди руку. Не смотря на то, что общего у них было уже не так много, а проведëнные вместе детские годы стирались из памяти, им было всë равно приятно увидеться. Как всегда разговорчивый, Таннер сразу стал посвящать Тедди в тонкости жизни за океаном, а растерянный жених старался уловить смысл в этом нагромождении американских словечек. – Не думал, что ты женишься всë же именно на ней, – наконец друг перешëл на темы более понятные Тедди. – На пятом-шестом курсе начинают встречаться многие, но из этого редко выходит что-то дельное. – Я же всегда говорил тебе, что если женюсь, то только на Мари, – рассмеялся Тедди. – Ну, мало ли что ты говорил! Например, что не будешь работать в Министерстве. А теперь что вышло? – Я говорил, что не хочу быть мракоборцем! – возразил он. Приезжий сразу же заметил Бью Фоули, и ребята, сдружившиеся на седьмом курсе, сразу же принялись обсуждать намечающийся матч по квиддичу между «Уимбурнскими осами» и американской командой. Хорошо, что Таннер приехал на неделю, так что Тедди ещë успеет наговориться с ним обо всëм. Пока что жених спросил только, как тот добирался, на что тот ответил: "По воздуху". – В смысле? – не понял Тедди. – Через портал? – Нет, на магловском самолëте. – Что-о? – Тедди раскрыл рот. – Это тот, после которого в небе белый след остаëтся? – Именно. Это что-то вроде поезда, только летает. Похож на большую, твëрдую и тяжëлую птицу. Совсем не страшно! – добавил рассказчик, увидев какое действие произвëли его слова на слушателей. Тихушник Бью удивил всех тем, что пришëл с девушкой. Волшебница жила в маленьком городишке, где у Фоули были соревнования. Она не училась в Хогвартсе, ровным счëтом ничего не понимала в квиддиче, но всем своим существом пыталась вникнуть в дело жизни своего нового знакомого. Она понравилась немногим, в частности, бабушка Андромеда назвала еë слишком глупой и провинциальной. Но Тедди мысленно пожелал им счастья и, как и Мари-Виктуар, был рад видеть на своей свадьбе. Плащ-дождевик и белые кеды Таннера выглядели также странно, как магловская черная водолазка и потëртые джинсы Честера Уорда, то и дело мелькающие в разных местах. Честер чистосердечно хотел, чтобы свадебный день его друга был идеальным, потому носился с поручениями от бабушки и Флëр Уизли. Саманта Уорд не знала за кем смотреть: за их малышкой Рей, которой хотелось везде поспевать за папой, или за мужем. Но у неë были минутки, чтобы поправить пышные волосы, перевязать шейный платок или потуже затянуть красное осеннее пальто – с детьми возилась Ханна Долгопупс. Пока Невилл помогал Гарри с организационными вопросами, возводил маленькие зелëные беседки из быстро растущего волшебного плюща и беседовал с крестником Альбусом Поттером, Ханна всю себя отдавала самым маленьким приглашенным. Им нравилось цепляться за еë длинную юбку приятного цвета слоновой кости, видеть еë улыбчивое лицо. Может быть, именно благодаря Ханне пятилетние близнецы Лоркан и Лисандер Саламандеры ещë никуда не свалились и нигде не потерялись, пока их родители рассказывали Аберфорду Дамблдору о своëм последнем путешествии. Полумна и Рольф несколько месяцев были на континенте, на севере Швеции, где по последним данным были замечены двуроги. Запуская пальцы в розовый меховой комбинезон, делающий еë похожей на с ног до головы покрытое пушистой шëрсткой существо, и закручивая на волшебную палочку прядь длиннющих светлых волос, Луна говорила, что двурогов они так и не обнаружили, зато наткнулись на следы бундящей шицы, что должно было не оставить сомнений в их существовании у магозоологов современности. Тедди было немного жаль, что на свадьбу не приехала мадам Помфри. Жениху и невесте она написала письма, в которых очень извинялась, ссылаясь на большую занятость в Хогвартсе – учебный год никто не отменял, а значит и активность детей. Но приглашëнным на свадьбу студентам повезло: в приглашении для Минервы Макгонагалл Тедди приписал просьбу о том, чтобы для них сделали исключение и отпустили на недельные каникулы. Макгонагалл самолично обратилась к новому директору, и мечта всех учеников из большой семьи дорогих Тедди людей осуществилась. Лили Полумна Поттер, Хьюго Грейнджер-Уизли, брат Мари-Виктуар Луи, сын Джорджа Уизли Фред и даже совсем не маленький Джеймс Сириус, утомившись долгим ожиданием, бегали от стола к столу, выдумывая разные игры. Альбус Северус Поттер и Скорпиус Малфой сидели в сторонке на коряге и что-то обсуждали. Они оба посмотрели на Тедди, когда он проходил мимо, и улыбнулись ему, но жених не стал мешать общению друзей, не видевшихся три долгих летних месяца, за которые столько всего успело перемениться в их жизни, и за осенние месяцы в школе так и не успевших наговориться. Помимо Макгонагалл, выделяющейся своей тëмно-лиловой мантией, Тедди с Мари не забыли и других преподавателей Хогвартса. Уже ушедшая на пенсию Помона Стебль не скрывала своей гордости за бывшего ученика, украдкой вытирая слëзы большим платком в белый горошек. Вновь встретившиеся профессор Слизнорт и профессор Флитвик устроились на солнышке за одним из столиков и помахали Тедди руками, когда заметили его светло-каштановые растрëпанные вихры. Люпин увидел, как Сивилла Трелони всецело завладела вниманием его друга Акерли Одли, вероятно, описывая во всех подробностях содержание неопубликованной книги, которую она сейчас писала, и уже хотел направиться выручать когтевранца. Но почувствовал, что сзади кто-то настойчиво потëрся о его ноги. Тедди подумал, что это Мэдди, кошка дедушки, но под полами мантии увидел облезшую от старости миссис Норрис. Жених огляделся по сторонам в поисках еë хозяина и вскоре нашëл его за стоящим рядом деревом. Подслеповатый Филч и такая же его питомица потеряли друг друга, и Тедди вернул кошку старику на руки. Юноша заметил, что за те несколько лет, когда он видел завхоза лишь мельком, тот оплешивел и скрючился, что не помешало ему однако думать, что с большой малиновой бабочкой под шеей и миссис Норрис на груди он выглядит молодцом. Филч совсем не покидал стен Хогвартса, и платановая роща привиделась ему райскими кущами, он озирался по сторонам и всë трогал руками. – Как годы текут, мистер Люпин. Будто только недавно вас ловил у Гриффиндорских спален. Тедди покраснел и улыбнулся. – Да... Вы не то, что ваш батюшка. Тот тише воды, ниже травы был бы, если бы не связался с бездельниками. Прискорбно только, что рано сгинул... Тедди попробовал представить тут маму с папой, и на душе стало так чудесно. Захотелось увидеть Мари-Виктуар, но невеста была в их с бабушкой доме, в его комнате, где прибывшие из Франции родители Флëр, сама будущая его тëща да ещë Молли Уизли помогали ей облачаться в свадебное платье. Все знали, что еë платье будет голубым с золотыми прожилками, но никто представить себе не мог, насколько оно неземное. Теперь Тедди всë же пошëл к замученному учительницей прорицания другу. Извинившись перед Сивиллой, Акерли поднялся навстречу жениху, с которым до этих пор не успел поздороваться. – Тедди, вы с Мари-Виктуар – идеальная пара, я не видел, чтобы ещë кто-то так понимал любимого человека, как вы понимаете друг друга! – сказал Одли, на его лице была улыбка, такая же как много лет назад на первом курсе. – Мы как звëзды в одном созвездии? – пошутил Люпин. – Лучше! Вы как части одного целого, боюсь, на карте звëздного неба нет таких примеров, – мечтательно вздохнул Акерли. – Тебя искал твой крëстный... – Подожди, пойдëм со мной, – Тедди мотнул головой в сторону. – Спасу тебя от Трелони. – Нет, нет, я не пойду! – Акерли был совершенно спокоен. – Она ещë не договорила. Тедди развëл руки и оставил его слушать прорицательницу. Он удивлялся своему другу. Трелони всегда доставала Акерли своими разговорами, зная, что тот увлекается астрономией, и думая, что это напрямую связано с предсказательством. Тедди знал, что когтевранцу было совершенно неинтересно то, о чëм ему толковала учительница, но он никогда не отворачивался от еë и не выказывал своего пренебрежения. Посмотрев под ноги, на свои туфли, юный Люпин вспомнил о дедушке Лайелле и решил поискать его. Любящий внук не хотел, чтобы его седовласый дед на таком празднике чувствовал себя одиноким. Мимо, точно лесная нимфа, пролетела Флëр, тронув Тедди за щëку. Воздушный вуалевый хвост небесного цвета взметнулся за ней, прошуршала диадема из золотых листьев в подхваченных ветром волосах. Если так прекрасна мать невесты, то что сказать о ней самой? Дедушку Тедди пока не отыскал, зато набрëл на Артура Уизли, который хотел поговорить с приехавшим из Румынии сыном. Но Чарли Уизли допрашивал усевшийся на специально принесëнное для него огромное бревно Хагрид. У него появилась возможность поговорить о своей давней страсти – драконах, и он не собирался еë упускать. Возле отца стоял дядя Джордж и не выпускал из объятий красавицу-жену. Маленькая Роксана тоже держала маму за руку и представляла еë каждому, кто к ним подходил. Для девочки встреча и знакомство с мамой стало настоящим потрясением, но Тедди был уверен, что вместе они преодолеют все трудности. – Что Тед, доволен? Я и сам был бы не прочь сыграть свадьбу ещë раз! – признался дядя Джо со слезами на глазах, почти за два месяца так и не придумавший куда себя подевать на радостях. Размышляя, куда мог пойти дедушка Люпин, Тедди позаглядывал в уединëнные живые беседки профессора Долгопупса. У одной из них его проводила недовольным взглядом сестра Мари-Виктуар, Доминик, сбежавшая сюда, чтобы не помогать взрослым и сберечь гладкие локоны. А в другой ему открылась совершенно неожиданная картина. В беседке сидела изысканная Вероника Бëрк. Осень в этом году выдалась тëплая, но не до такой степени, чтобы надевать муаровый топик, какой был на ней, пусть даже зелëный, как малахит. Всю шею, словно узкий воротник, покрывало колье-ривьера – ряды зелëных драгоценных камней, сияющими каплями стекающие на грудь. Плечи девушки покрывали идеально уложенные шелковистые волосы. Белые руки неуверенно прижимали к груди простенький на первый взгляд букетик. Но Тедди знал, что эти голубенькие цветочки носят имя той, которой были преподнесены в дар. Вероника бросила на Тедди полный скрытых сомнений взгляд и тут же отвела его. Что растопило лëд в этих миндалевидных глазах? Что заставило девическую грудь неровно вздыматься? Перед ней сидел Бертрамус Блишвик и что-то говорил своим глубоким голосом. Увлечëнный, он и не приметил Тедди. Люпин никогда не видел его таким, он знал сэра Рама уравновешенным, задумчивым и немногословным. Молодые люди говорили явно не о заключëнном в Азкабане отце Вероники. В этот день было столько открытий, что Тедди уже ничему не удивлялся. Жених отыскал дедушку в обществе Амоса Диггори, которого тоже пригласил на свадьбу. Два пожилых человека тихо общались, Мэдлин свернулась на коленях хозяина, прикрыв усатую мордочку хвостом. Сблизило ли их то, что они оба потеряли своих сыновей, или же они вспоминали Отдел регулирования магических популяций, где и один, и второй некогда работали – Тедди не стал это выяснять и ограничился тем, что кивнул им издали. Билл Уизли, одетый в том же стиле, что и жена, разговаривал с братом Роном и его женой. Тедди подошëл к ним. Билл скосил на него глаза в искромсанных шрамами веках. В голове юноши мелькнула и проникла в самые глубины сердца мысль, что лицо этого человека, который совсем скоро станет ему богоданным отцом – самое благородное на свете. Билл положил руку на плечо жениху своей дочери, и, хоть Тедди и не подал виду, душа у него ушла в пятки, защипало в носу. Все родные начинали шутить, что за девять месяцев Рональд до того привык быть безотлучно с женой, что скоро привяжет еë себе шëлковой лентой. Миссис Грейнджер-Уизли не видела в этом ничего смешного, так как боялась, что в этой шутке была лишь доля шутки. Но опасения были напрасны, Рон Уизли чувствовал еë, как никто другой, и, уж конечно, не лишил бы свободы свою бескомпромиссную гриффиндорку. Его постоянное присутствие сейчас объяснялось мерами безопасности для неë и ребëнка, а так же особым шармом, коим наделила еë беременность. Роза стояла рядом с матерью, легонько поддерживая еë руками, как белокрылую голубку. Гермиона со дня на день должна была родить, но чем больше сокращалось время до долгожданного часа, тем прекраснее она становилась. Джинни и Гарри по просьбе Тедди и Мари-Виктуар уговаривали еë не идти на свадьбу, но она наотрез отказалась и слушать. И теперь стояла здесь, вместе со всеми, с обветренными, румяными губами, с сухой карминовой розочкой за ухом, в спутанных волосах, завернутая в пуховую шаль и заботу родных. Поттеры присоединились к ним. Они только что закончили все приготовления, и с этого момента гости стали поглядывать в сторону дома, откуда должна была появиться невеста. На протяжении всего дня Тедди чувствовал, как чья-то незримая, но хорошо ощущаемая духовная поддержка крыльями уверенности обнимает его со спины. Крëстный был его примером и опорой с самого детства, и так будет всегда. – Смотри, Тед, возьмëшь за руку – уже не сможешь отпустить! – шутил дядя Рон, а Гарри, смотря в глаза крестнику, просто взял за руку свою жену. – Иди, пройдись, – посоветовала Джинни, всмотревшись в лицо жениха, неуспевшего скрыть бледность при взгляде на завитые колечки её волос, и угадала: рыжая листва, рыжие Уизли – всë уже смешалось в голове у Тедди в пëстрый осенний букет. Как это всë так устроилось в его жизни? Он словно с самого начала чувствовал, будто кто-то ведëт его по одной-единственной тропе – тропе к счастью. Не успел глазом моргнуть, и вот уже скоро примет свою невесту из рук еë отца на глазах у стольких счастливых и близких любимых людей. В кусте с трепещущими на ветру тигровыми лилиями листьев Тедди увидел Кикимера. Обычно ходящий всюду следом за своей госпожой, сейчас он стоял и смотрел в одну точку. Тедди проследил за направлением его зорких глаз, и убедился, что домовик наблюдает за деревом, у которого стояли двое. Кто знает, какие воспоминания колыхал их вид в тëмной душе старого эльфа. Бабушка приложила все усилия, чтобы Малфои не чувствовали себя лишними и чужими. Настолько, насколько это было возможно, у неë это вышло. Время от времени к ним подходили и заводили беседу, это Тедди сейчас и намеревался сделать. Драко выглядел намного лучше, но совершенно чëрный костюм всë равно проявлял аскетичность черт лица: его заострëнную форму, строгие серые глаза, прямой нос, сомкнутые губы. Только вместо галстука к чëрной рубашке была приколота белая орхидея. Нарцисса, напротив, вся так и светилась. Она много помогала сестре в подготовке, давала советы, к которым прислушивалась даже своенравная Флëр Уизли. Миссис Малфой была безумно горда тем, что надела золотое платье, не зная, что наряд невесты тоже будет позолочен. Лилейные волосы всë такими же гладкими прядями спадают с плеч. Поблëскивают серëжки и кольца, поблëскивают счастливые глаза. Она прятала озябшие руки в белую муфту, а когда подошëл Тедди, одарила его чарующей улыбкой. – Столько много людей, – произнëс Драко. – У нас с Асторией было не так – только самые близкие. – Да, и у моих родителей тоже никого не было, – кивнул Тедди. – Вообще никого. Даже их родителей. А у нас, правда – все знакомые. – О, это вы мою свадьбу не видели, – протянула Нарцисса и закатила глаза. – Половина графства и весь высший магический свет – это как минимум. Мистер Малфой приглашение так и не принял. "Не всë сразу," – прозвучало объяснение миссис Малфой, и Тедди вполне удовольствовался им. Хотя рано утром, в день свадьбы, Мари-Виктуар получила записку на красивой гербовой бумаге, подписанную именем Люциуса Малфоя, в которой он поздравлял мисс Уизли с предстоящим замужеством и желал им с Тедди счастья. Лëгкий ветерок подул Тедди в затылок. Что-то сжалось внутри. Нарцисса взяла его за руки и с тихим: "Иди же!"– повернула к себе спиной, подтолкнула вперëд. Послышались голоса, все увидели бабушку Тедди, маму невесты, еë бабушку и дедушку. Незаметно развешенные Флëр кристалики гирлянд заиграли во внезапном луче из-за туч. Появилась она... Она была подобна неземному созданию. Шла, покрытая фатою длинных осиянных светилом волос, и каждый еë шаг растворялся в невесомом аквамарине платья, в шафрановых нитях, тянущихся от лифа к земле, терялся в сетчатой дымке оторочки, был исполнен высочайшего достоинства. Это было еë торжество, победа еë смирения. Листья, кружась, расступались под тенью еë ноги. Природа склонялась перед ней, новой королевой, женой, матерью. Тедди никогда не знал и не видел еë такой. Родная и незнакомая. Свежая, как поцелуй утренней росы. Объятая осенью. Сотканная светом. Она подняла глаза. Выглядела, как обычно, быть может, даже дурнее. В легком платье она замерзла, нос посинел, побелели губы. Но глаза... Они излучали счастье и горели торжеством, в них стояли слезы, блеснувшие в лучах вышедшего солнца. Их взгляды встретились. Это было странно: они уже давно считали себя частью друг друга, но Тедди показалось, как будто именно сейчас невидимая золотая нить, ведущая к ней, зацепилась за его ребра и, резко толкнув, не дав и набрать воздуха в легкие, потянула к ней, намереваясь соединить их в одно навеки. Крëстный положил ему руку на плечо, но он уже не замечал ничего вокруг, даже собственных ощущений, корме одного... одной единственной. Она, кажется, улыбнулась, но он, не отрываясь, смотрел в еë глаза. Тедди отдавал себе отчет, что уже завтра жизнь вновь вступит в свои права, заместив бытом, повседневной суетой и заботами это волшебство. Но он знал, что сегодня совершается чудо, сегодня для него весь мир заключен в еë глазах. Если чудо становится незримым, это же не значит, что оно перестает существовать? С ним навсегда останется веское доказательство того, что чудо было и есть – еë счастливые, словно сплетенные какой-то кружевницей из голубых нитей любви, глаза... У Тедди закружилась голова.