Люпин – цветок исцеления

Ожидание вечера замедляло бег времени. Именно сегодня Тедди собрался сказать бабушке о предложении еë сестры, и именно сегодня Андромеда Тонкс и Молли Уизли договорились с самого утра побродить по Косому переулку. Юноша был в хорошем настроении, но всë буквально валилось из рук. Он не находил себе места в доме и вышел прогуляться по окрестным холмам. Сумасшедший ветер, разыгравшийся среди них, уносил. По спокойному небу, как волны, пробегали гребнистые пыльно-синие тучи. Обрушивающиеся на Тедди шквалы доходчиво показывали, кто сейчас повелитель холмов. Когда он всë же взобрался на возвышение, то сразу посмотрел в сторону рощи. Массивные платаны и не заметили набиравшего мощь природного смятения. И лишь теряющие краску листочки испуганно перешëптывались меж ветвистых стволов. Тедди искренне надеялся, что дождь не застанет бабушку в той части Лондона, где она сейчас находилась. Их приземистый старый домик жалобно смотрел на молодого хозяина жëлтыми окнами – колыбель спокойствия и надëжности. Но Люпин не внял его зову и подставил лицо и грудь под новые удары ветра. Пиджак он не захватил зря, но пока порывы не стихают не чувствуешь холода, он даже согревает. "Странное чувство, – промелькнуло в голове у Тедди, – с некоторыми людьми также – лëд их обращения не обжигает ознобом, а обступает теплом". Тедди совершенно не ощутил одиночества. Всë кругом было живым, имело свой характер: и помрачневший небосклон, и буйный ветер, и грозные платаны, и угрюмый пруд у подножия холма. Юноше мерещилось, что, шагая по пригнувшейся к земле траве, он ведëт какой-то неразличимый диалог со всем, что его окружает. Его мысль унеслась за стены Гринготтса... Что сейчас делает Мари-Виктуар? Вдруг она посмотрит в окно, вдруг вспомнит о нëм? Вдруг они смотрят на одно и то же небо... Тут Тедди заприметил в небе приближающуюся к нему точку. Птица – юноша различил крылья – спускалась из сфер, где было не так ветрено, и стойко сражалась с пытающимся закрутить еë вихрем. Оторопевший Тедди вскоре рассмотрел, что это была не сова, а совсем небольшая пташка с белым животиком и черной спинкой. Что она здесь делала, как вообще держалась на ветру – волшебство, не иначе. Судя по еë направлению, она держала курс прямо к нему, и Тедди вытянул сложенные лодочкой руки – показалось, что бедняжка вот-вот упадëт ему на ладони. Но вместо птицы у него в руках очутился бежевый конвертик. В пернатом создании Тедди узнал ласточку, еë внимательный взгляд на секунду скрестился с потерянным взглядом метаморфа, и она улетела восвояси. Если бы не шершавая бумага в руке, юноша мог подумать, что ему эта встреча только привиделась. Ласточка! Это название будило в нëм какие-то смутные ассоциации, но он так и не понял, какие. Читать послание здесь было бы безумием, Тедди решил, что пора вернуться в дом. Спускаться оказалось в некотором роде сложнее, чем подниматься. Неверное движение – и молодой человек мог заскользить по склону, чему способствовали ветер и разношенные дедушкины туфли. Без приключений добравшись до тропинки, ведущей к жилищу, Тедди недолго постоял у кромки берега пруда, наблюдая за дрожанием тëмной глади. Словно огорчëнная немой угрозой неба, вода не отражала его суровую высь и приобрела болотный оттенок. Приложив жëсткий бумажный свëрток к сердцу, Тедди двинулся домой. Когда за ним захлопнулась дверь, он почувствовал, что насквозь пропитался студëной сыростью. Конверт не поддавался негнущимся пальцам, и Тед пошëл держать их под тëплой водой. Размякшие, они также не могли вскрыть письмецо, и Тедди со смешком отбросил его на столик. Посмотрев на него ещë раз, волшебник отправился на кухню. Мысль о том, от кого это послание, захватила его целиком. На конвертике нет ни имени адресата, ни подписи отправившего. Только в самом углу маленькая тонкими зелëными линиями обозначена эмблемка Хогвартса. Тедди знал, как выглядели письма директора Макгонагалл, некоторых учителей, но подобный экспонат видел впервые. К тому же, почему ласточка, а не сова? Набрав в глубокую тарелку сине-фиолетовых слив, припорошëнных бледно-сиреневым рисунком, точно пыльцой феи, Тедди вернулся в общую комнату и обнаружил, что его пальцы пришли в естественное состояние. Юноша приготовился читать, опускаясь на стул. Как только он увидел размашистые, но вытянутые по вертикали, наклонные буквы, то за мгновение в его голове сложилась цепочка, связывающая птицу, скромный конверт, быстрый, но понятный почерк и его обладательницу, отправившую письмо. Весточку о себе прислала его любимая Поппи Помфри. Тедди сотни раз видел эти почти лежащие, петельчатые буквы на склянках и пузырьках в Больничном крыле. Также Люпин вспомнил, что мадам Помфри упоминала свитое ласточками гнездо над еë окном, и, похоже, она и птицы успели хорошо поладить. Хогвартская целительница писала: «Мой добрый помощник Тедди Люпин, Не удивляйся тому, что держишь в руках письмо от меня. Возможно, в ближайшее время ты будешь частенько получать подобные известия. Могу сообщить тебе радостную новость. Жена известного тебе профессора, Ханна Долгопупс, наконец смогла договориться о том, чтобы устроиться целительницей в нашу Школу Чародейства и Волшебства. Но не подумай, что я ухожу на покой, дружок. Пока во мне есть силы, моë искусство будет служить Хогвартсу. Однако теперь появится сотрудница, и это событие принесëт мне не только свободное время, пользуясь которым я и буду посылать тебе записочки, но и общение. Ханна – приятная девушка, а еë светленькие кудри очень мило лежат на рубиновой мантии целительницы. Возможно, ты знаешь еë лучше, но мне бросилась в глаза одна еë странность: Ханна кажется очень смешливой и общительной, а со мной держится только внимательно-почтительно и как будто замыкается или витает в своих мыслях. Но думаю, что мы привыкнем друг к дружке, узнаем получше и станем более, чем коллегами – близкими и нежными приятельницами. Надеюсь, на скорый ответ. Буду счастлива услышать о твоих радостях, искренне посочувствую, если в сердце твоë прокралась печаль. Не беспокойся за мою подружку-ласточку, я ни за что не отправила бы еë в этот путь, не будучи уверенной в еë безопасности! Не забывай меня, старушку, и будь здоров! Твоя Поппи Помфри». Невольно лицо Тедди осветилось умилением. Почему мадам Помфри ни с того ни с сего написала ему? Газеты, он знал, целительница не читала... Была ли это простая забота, или даже до неë дошли слухи? Этого Тедди узнать не мог, но ему в любом случае было приятно. Ханну Долгопупс он, конечно же, знал. Сердце этой женщины было также мягко, как испечëнные еë руками пироги, а нрав лëгок, как лепестки цветов еë мужа. Многим она казалась странной, но разве мог Тедди не понять волшебницу со своего же факультета. И хотя он совершенно не представлял взбалмошную Ханну рядом со смиренной мадам Помфри, был рад за обеих. До вечера ещë было немало времени. Отложив письмо, Тедди прихватил тарелку со сливами и пошëл к двери. Юноша сел на серые ступеньки, зажал тарелку между животом и коленями, входная дверь осталась открытой. Едва ли после полудня прошла и пара часов, но на улице уже было не то что серо, а по-настоящему темно. Тедди ел сливы и наблюдал за проносящимися над крышами дымчато-голубыми тучами, гадая, какая из них прольëтся на землю дождëм. Но ветер проносил их стремительно, не давая наболтаться с сидящим на ступенечках метаморфом. Дождь так и не начинался, сливы кончились, и Тедди вновь удалился в дом. Взяв письмо со стола в гостиной, где он его оставил, Люпин свернул в свою комнату. Конвертик с посланием нужно было установить на видном месте, чтобы не забыть, и он не нашëл лучшего, чем на полочке рядом с зеркалом. Тедди повернулся к стене с портретами, и его взгляд соприкоснулся со знакомыми лицами. Но кое-какие изменения привлекали к себе внимание. В углу большого портрета бабушки Андромеды то белел, то чернел клочок бумаги, вернее, обрывок газетной статьи. Если присмотреться, на нëм можно было заметить элегантную, хотя и не молодую, даму и долговязого юнца в клетчатом пиджачке. Тедди рассмеялся. Юноша не удержался от того, что бы не вырезать первый снимок с Нарциссой из газеты и не сохранить на память. А для него, безусловно, не нашлось местечка лучше, чем быть заправленным за уголок рамки портрета вдовы Тонкс. Тедди взял в руки книгу, палочку и прошествовал из комнаты. Для чтения в гостиной он всегда выбирал стоящее в углу кофейного цвета кресло. Уронив себя в него, Тедди вытянул ноги, чуть не задев стоящий в горшке фикус. Так хорошо и спокойно, как будто этим летом ничего не произошло... Но что-то было, и об этом сегодня надо сказать бабушке. Но Тедди решил не вспоминать об этом до еë возвращения. На подлокотнике заманчиво покоился новенький томик «Старых, как мир, загадок французских рун», недавно подаренный Мари-Виктуар. Тедди не спешил открывать хрустящие страницы, он упивался ароматом новой книги и предвкушением, поедая глазами свежую и гладкую обложку, белоснежно-нетронутую чистоту переплëта. Наконец он медленно взял книгу в руки, развернул и провалился в чтение. У мисс Уизли был дар – выбирать книги. Тедди перестал замечать происходящее вокруг, мысленно он успел пересечь не только пролив Ла-Манш, но и реку времени, вернувшись в раннее Средневековье. Он ясно видел тонких и бледных девиц, снизу доверху закрученных в пëстрые ткани: длинные туники, свисающие с покатых плеч плащи. Из-под покрывал на головах выглядывали тугие косы, тяжëлые пластины-колье. Какая из них бы не повернулась к нему, юноша отчëтливо видел только одно лицо – лицо Мари-Виктуар, хотя еë тут вообще не предполагалось. Ему представлялись таинственные, могучие волшебники древности – не знающие снисходительности бородатые мужчины, прячущие палочки в алых тогах и недюжинную волшебную силу и ум под широким, тяжëлым лбом, высекающие на плитах полные значения рунические символы. Тедди очнулся только тогда, когда осознал, что перестал видеть замысловатый текст. Он, не вставая, отдëрнул штору. На улице совсем стемнело. Срывался дождь, и прозрачные, сверкающие змейки, частые мелкие капли стекали по окну до самого его низа. Да преследуют его, что ли, эти пресмыкающиеся? Стало прохладно, Тедди забрался в кресло с ногами, глубже вжался в согретые подушки. Нащупав палочку, прошептал: "Люмос!"– и страницы книги налились ровным молочным светом. Он вновь поднял голову, только когда дождь постучал в окно отрывисто и скоро, но тут же опустил. – Почему не встретил, если не спишь? А, ты читаешь! – Тедди вздрогнул и перевëл замутнëнный взгляд на говорившую. Из-под широкого капюшона поблëскивали тëплые бабушкины глаза. – Промокла? – озабоченно спросил внук, закрывая книгу и мир грëз. – Пустяки, сейчас быстро переоденусь, а ты, будь добр, завари чай, – она вытащила палочку и стала совершать ей кругообразные движения вокруг себя, за еë рукой с пола убирались лужицы. Прежде, чем пойти на кухню, Тедди бросил взгляд на окно. За ним началась настоящая гроза, одинокая летняя предвестница приближающегося увядания природы. Ливень настойчиво и громко стучал в окно, но дом с приходом бабушки превратился в островок затишья и успокоения. Засыпающий на ходу Тедди встряхнулся. Если бабушка не устала, ему ещë предстояло донести до неë одну новость. Махать палочкой не было сил, и Тедди просто повесил чайник на крюк над очагом руками. – Что же ты до сих пор не отправился спать, меня ждал? – вошла бабушка, прекрасными, будто высеченными из мрамора, руками она поправляла пышные тëмные кудри, наскоро заколотые наверх. Вишнëвая домашняя мантия приглушëнно шуршала, огромные рукава сползли до локтей. Оглушительный раскат грома за окном заставил юношу вздрогнуть. – Есть разговор, – с полуулыбкой выдохнул Тедди. Бабушку смешило выражение его лица: он ко всему так основательно подходил! Притянув на колени длинные полы мантии, села за стол. – Я слушаю. Тедди собирался с мыслями и коротко вздыхал. Миссис Тонкс побарабанила ногтями по столешнице в такт дождю, ломящемуся в окно. В душу стала закрадываться тень паники... Она напряглась и украдкой глянула на внука. Его внимание явно уходило ещë и на то, чтобы не выдать себя. Увидев маленькую морщинку, пролëгшую между его бровей, знавшая все его привычки наизусть бабушка поняла, что юный Люпин скрывает подступающую бледность за здоровым румянцем. Когда еë терпение почти истощилось, Тедди с усилием начал, набрав в грудь воздуха: – Меня попросила кое-что тебе передать твоя сестра... Сестра! Знал бы он, как тяжело давалось Андромеде это слово! Пока Тедди рос, она, сколько было в еë возможности, замалчивала эту тему. До этого года Нарцисса была для неë исключительно идейной противницей, чужой волшебницей по другую сторону баррикад. Так было не всегда, но их разделил брак Андромеды, а война окончательно довершила разрыв, проложив между некогда близкими девушками непреодолимую пропасть. Непреодолимую до недавних событий... Тедди! Он всë переворачивает с ног на голову! Совсем, как его покойная мать! Совсем, как в далëкие времена и сама Андромеда... – И? – наклонила голову бабушка, Тедди несмело взглянул на неë и потупился. – Ну же! Что тебе сказала миссис Малфой? От волны внутреннего трепета, поднятой пробуждëнными воспоминаниями, Андромеда повысила голос. В мягкой тишине кухни он взлетел и оборвался, как натянутая струна. – Что бы ты сказала, – Тедди взял бабушку за руку, – если бы она могла прийти к нам? – Кто? – бабушка Тонкс округлила глаза ещë пуще. – Нарцисса, твоя сестра. – Это немыслимо... – еë голос охрип. – Но это так. Она просила узнать, захочешь ли ты увидеть еë? Может ли она наведаться к нам? – Сама Нарцисса? В жизни не поверю! – фыркнула бабушка, мало-помалу придя в себя. – Думаю, она тоже, – нервно усмехнулся Тедди. – Так что? – Она придет в тайне от мужа? – для волшебницы не было секретом то, как презирал еë супруг сестры. – Почему же, мистер Малфой добровольно отпустил еë, – лицо Тедди потускнело. Несколько минут молчаливый ход их мыслей нарушало только тиканье часов. – Ты не ложился, потому что ждал сообщить мне это? – задала вопрос бабушка. Тедди посмотрел на циферблат – почти пол одиннадцатого! – Да. – Для тебя это важно? – со странным потрясением снова спросила Андромеда. – Да, – без малейших колебаний ответил внук. – Ну хорошо, – бабушка облегчëнно вздохнула. – Значит, это судьба. Будь по-твоему. Я вижу, что ты поступаешь правильно. Я думала, что уже слишком стара для таких перемен и потрясений, но ты... ты открываешь во мне скрытые силы. Можешь передать ей моë приглашение. У Тедди захватило дух от восторга. Всю жизнь он провëл в мире магии, а оказалось, настоящее волшебство начинается только сейчас. Андромеда Тонкс сомкнула губы и перебирала рукой вычурный ворот мантии. В еë глазах угасала гордость, в их тëмных сапфирах влажной пеленой стелились то ли слëзы, то ли воскресающая надежда. Тедди обнял еë. – Ты – моë чудо, голубчик, – услышал он.