Люпин – цветок исцеления

После Тедди заметил, что параллельно с тем, как он сам отпустил историю со статьëй в «Ежедневном пророке», она вскоре забылась и в волшебном мире. Молодых магов не слишком интересовали пересуды, выросшие на почве сплетен прошлых лет, а старожилы помнили, что репутация самой написавшей это журналистки не раз подвергалась сомнениям. В том, что ситуация эта так замечательно сгладилась сама собой, юный Люпин видел в том числе и заслугу Люциуса Малфоя. В его поступке – решении сделать вид, будто статья их не коим образом не касается – он разглядел настоящую мудрость и проникся ещë большим уважением к родственнику. Сам же Тедди попросил крëстного удержать порыв миссис Грейнджер-Уизли и не дать Гермионе поднять вопрос свободы слова в Министерстве. После "прожитых" воспоминаний крëстного Тедди действительно почувствовал разницу между тем, что творилось тогда, во времена войны, и тем, что происходило сейчас. Он просто решил, что будет делать то, к чему призывало его сердце и здравый смысл – быть рядом с близкими и любить их, не заботясь о том, что из этого выйдет. Тедди посмеивался, представляя как бы отреагировала на его "решение" Мари-Виктуар, сообщи он ей о его содержании – она попросту покрутила бы у виска, так как сама никогда не имела привычки усложнять себе жизнь пустыми, но утомительными размышлениями, зато всегда жила по слову сердца и, надо сказать, преуспевала в этом. Еë вниманием пользовались и младшие брат с сестрой, своей заботой она окружала родителей, была примерной работницей, добротой и искренностью завоевав суровые сердца гоблинов Гринготтса, при этом не забывая свои растения, друзей и многочисленных родичей. Для Тедди же она была просто незаменимой, и юноша всë чаще приходил к этой мысли. Тедди сидел на ковре в своей комнате, опëршись на руку. Он созерцал. Созерцал еë. Еë грацию, еë покой. Наполнялся им. Она считала, что счастье надо творить своими руками – и творила. Она посадила растеньице в его каморке и сама ухаживала за ним. Разве не чудо? Нет, Тедди не идеализировал Мари, он слишком хорошо узнал еë недостатки за столько лет, как и она его. Но он чувствовал, что любит и их, что человек достоин большего чем постоянные попытки со стороны окружающих напомнить ему о его несовершенстве. Он, не сводя глаз, в упор смотрел на неë, пока девушка не почувствовала его взгляд. Мари-Виктуар повернулась к молодому человеку, всë ещë держа в воздухе над цветком палочку. На кончиках еë золотых ресниц заплясала насмешливость – взгляд, который Тедди любил особенно. – Мешаешь, – сухо улыбнулась девушка. – Как, ты говоришь, он называется? – зародившаяся в ней искра передалась ему. – Это уже не смешно. Как ты изучаешь руны с такой памятью? Тедди молча ждал. – Каританция. Северная тонколистная каританция, – в который раз повторила Мари, возвращаясь к своему питомцу с облачно-розовыми лепестками. – Мне нравится, как именно ты это произносишь. Всë-таки чуточку картавишь, как "maman", – Тедди мечтательно прикрыл глаза. – Я смотрю, ты совсем восстановился, – по еë голосу было не понять, смеëтся она или недовольна. – После чего? – сел Тедди и распахнул ресницы. – После того, как стал звездой «Пророка», – неопределëнно улыбнулась мисс Уизли. – Ах, я же тебе ещë ничего не рассказал! – и Тедди поведал ей, какой урок ему преподал крëстный. Всегда без остановки рассказывающий Тедди в эти минуты несколько раз сбивался. Он смотрел на повернувшуюся к нему Мари и забывал, о чëм говорит, задерживая взгляд на мельчайших чертах девушки. Его смешило то, как она отбрасывает назад распущенные волосы, пшеничными колосьями падающие на лицо, как изгибает прямые брови, когда он описывает увиденное в Омуте памяти, как сжимает в маленьких кулачках край платья цвета голубого хрусталя. – Ты видел моих родителей? Молодыми? – спросила Мари, когда он окончил. – Да, – с ноткой грусти подтвердил он. – Вау! – выдохнула она и соскользнула со пуфика. – Но не скажу, что это были самые приятные моменты в моей жизни... – поморщился Тедди. – Всë равно, осознание того, как это неестественно, и что это – чужие воспоминания... – Да, понимаю, – задумчиво согласилась Мари. Меж ними повисла тишина. Но не тягостная, а лëгкая, как взмах крыла болтрушайки. Будто мысли двух юных волшебников стали общими. – Так ты плакал из-за Малфоев? – спросила Мари-Виктуар таким насмешливо-сочувствующим тоном, какой обычно употребляется в разговорах с детьми. – Мои слëзы, как и моë сердце, всегда за тех, кто пострадал от несправедливости, – просто ответил Тедди. Он никак не ожидал того, что девушка приблизится к нему и нежно обовьëт его шею руками, прижимаясь лицом к плечу. Юноша почувствовал такое облегчение, что так и застыл с приподнятыми руками. – Мари... Мари... – только и смог вымолвить потрясëнный Тедди. – Почему ты удивлëн? – Мари отпрянула. – Нет, пожалуйста, не уходи! – заволновался он. – Хорошо, – сказала мисс Уизли, снова даря солнечный свет, застрявший в еë волосах, в последнее время опущенному в удручении плечу метаморфа. – Только скажи, почему... – Это так удивительно, – медленно начал Тедди своим мягким голосом, – Я имею в виду, ощущать, даже физически, насколько я счастлив, потому что имею такого верного друга в твоëм лице. Я узнал без слов, что тебе по-настоящему не всë равно, каждой клеточкой тела. Не разумом я это понял, а сердцем, которое уже передало сигнал по всему организму. Они слушали вечер. Они слушали дружбу, еë незримый танец вокруг их объятий. – Заплетëшь меня? – после спросила Мари-Виктуар, движением головы отбросив разлетевшиеся пряди. – Руками? Без магии? – Ну да, как я люблю, – приготовилась девушка, поворачиваясь спиной и садясь на мягкий ковëр. Тедди Люпин поднялся на колени позади неë. В своë время дедушка Тонкс поделился со своей женой некоторыми магловскими приëмами. Дочь Нимфадора невысоко оценила старания родителей, внучек у миссис Андромеды не было, но умение плести косы она передала внуку, по его же просьбе: когда был маленьким, то с удовольствием заплетал бабушку, с трудом отделяя друг от друга путающиеся кучерявые локоны. Андромеда "укладывала в причëски" гибкие травинки, а "еë мальчик" упражнялся на ней, пока не подросли Роза, Лили Полумна и множество других родственниц. Тедди осторожно отделил волосы у лба от остальных. Золотистые пряди просачивались сквозь пальцы, и если бы не их длина и густота, промелькнуло в голове Тедди, у него могло бы ничего не выйти. А так вскоре головку Мари-Виктуар обхватил венец, тугой косой, спускающийся к плечам. Солнце играло волосами девушки, точно на струнах арфы, свою беззвучную мелодию счастья в пальцах юноши. У него замирало дыхание. Когда всë было готово, и нашлась лента, скрепившая причëску, оба были довольны. Тедди считал, что Мари будет к лицу совершенно что угодно, а девушка была уверена – всë, к чему прикасаются руки юного Люпина, становится в них особенным. Они подошли к зеркальцу, стоящему на полке над кроватью Тедди, мисс Уизли стала рассматривать своë отражение, медленно поворачивая голову в разные стороны, а юноша не мог наглядеться на неë и уже собирался что-то сказать, как вдруг настойчивый стук в оконную раму заставил их обратить своë внимание на него. За окном сидела ястребиная сова с письмом в клюве. – Чья это? – спросила Мари-Виктуар. – Не знаю, – в голосе Тедди прозвучала растерянность, он впустил птицу. Как только конверт попал в руки адресату, сова улетела, не дожидаясь ответа. Тедди выдохнул: на сургучной печати елового цвета была вытеснена витиеватая "М" – герб Малфоев. Он сломал печать и вынул из конверта аккуратно сложенный листок дорогой почтовой бумаги с узорчатыми полями. Мари-Виктуар наблюдала через плечо. – Почерк Нарциссы, – прокомментировал Тедди, – хотя это очень странно – она всегда писала на обычном пергаменте и не запечатывала конверт. – Вдруг что-то важное, читай, – прошептала на ухо девушка. – "Мистер Эдвард..." Боже мой, так ко мне обращается Люциус... – Тедди скривился, а Мари тихонько захихикала. «Мистер Эдвард, Искренне надеюсь, что здоровье ваше в полном порядке, а неиссякаемое жизнелюбие всë так же верно вам. Если так, то позвольте пригласить вас в Малфой-Мэнор для обсуждения особо значимого для меня вопроса. Буду ждать тотчас же после прочтения вами этого письма. Отвечать не нужно. С любовью, Нарцисса Малфой» Тедди поднял полный изумления взгляд на подругу, словно вопрошающий: "Что бы это могло значить?" – Как будто и впрямь мистер Малфой писал, – Мари перекинула косу на спину и опустила свой длинный носик в гербовую бумагу. – Когда волнуется, она обычно говорит в точности, как он, – пояснил Тедди, продолжая смотреть на девушку. – Так! Собирайся! – бросила она. – Я трансгрессирую домой, завтра всë обсудим. – Когда? Где? – соображение не спешило возвращаться к Тедди. Мари "удивлëнно" посмотрела на него. – Я завтра буду у тëти Джинни... Если ты сможешь... – задумчиво проговорила она. – Отлично! Не думаю, что крëстный будет против моего визита. – Да уж конечно, – девушка спрятала улыбку в уголках бледных тонких губ. Через полчаса Тедди был уже в поместье. На этот раз хозяйка не вышла встретить гостя, и он сам прошел в коридор с бордовым ковром на полу и остановился в нерешительности. Вдруг в одной из дверей появилась миссис Малфой. Иссиня-чëрный атлас обтянул еë стан, венчаясь у самого горла большой серебряной заколкой. Еë руки плавно легли на дверной наличник. – Уже? – прозвенел еë голос, разгоняя мороз по коже. – Проходи пока в парадную гостиную. Одну минуту, скоро выйду! Тедди пошëл, куда ему указали, и встал перед огромным окном, наблюдая за тем, как лучи солнца искрились в радужных брызгах фонтана. Позади него послышались скорые шаги. Он оглянулся и увидел Веронику Бëрк. На еë лице отразилось недовольство, она хотела быстро улетучиться. Но узкое платье глубокого зелëного цвета не давало делать широких шагов. На высоких шпильках тоже было далеко не убежать, и девушка замешкалась. – Мисс Бëрк! – чтобы остановить еë, Тедди неловко поймал ускользающую руку. Но это возымело эффект. Молодой волшебнице пришлось задержаться. – К чему вам эта официальность при вашей же бесцеремонности? – учтиво, но явно раздражаясь ответила она. – Называйте меня по имени. – Как вам будет угодно, – юноша выпустил еë руку и слегка поклонился. – Не взыщите, я лишь хотел извиниться. – За что же? – звонко спросила она и опустила пушистые ресницы, поднося руку, которую он держал, к груди и беря еë второй. – Вы знали, что о нас с вами написали статью в «Ежедневном пророке», Вероника? – дрожащим голосом выговорил Люпин. Она удивлëнно взмахнула ресницами и направила оливковые омуты своих глаз прямо в лицо собеседника. – Да, но при чëм здесь... – Я прошу, чтобы вы не держали на меня зла – из-за меня, моего кричащего имени, вы оказались впутаны в эту мерзкую сплетню. Поверьте, если бы я мог предвидеть, никогда бы не допустил... По всей видимости, искренность Тедди приятно на неë подействовала. Мисс Бëрк успокоилась, не делала попыток покинуть гостиную и выдавила из себя приветливую улыбку. – На вас никто и не думал обижаться, – промолвила она. – Я знаю, что вы прелестны, Эдвард. Не только со слов тëтушки, но и после своих собственных наблюдений. Не думала, что вы станете переживать об этом. А раз так, то можете не волноваться и пребывать в уверенности о моëм добром расположении к вам. – Вероника, я и передать не могу, как рад, – серьёзно улыбнулся Тедди. – Через хозяев этого дома, – он махнул рукой, – мы, кажется, приходимся друг другу родственниками? – Не против этого, но, если быть конкретными, нет. Вы – со стороны тëти Нарциссы, я...– точность во всëм была пунктиком Вероники. – Простите, знаю, – кивнул юноша, – но мне всë равно. За это лето моя семья так обогатилась... Не хотел потерять вас из-за какой-то статьи. – Статья ни при чëм, моë имя тоже не безызвестно. Как они ещë не очернили там и мою семью? О ней я, к сожалению, не могу сказать того же, что и вы, – лицо леди помрачнело, и это безотрадное выражение как-то странно сочеталось с идеально уложенными каштановыми локонами и дорогими браслетами на тонких руках. – Что-то случилось? – вежливо осведомился Тедди. – А вы разве не догадываетесь, зачем я здесь? – подозрительно оглядывая юношу, ответила вопросом на вопрос Вероника. – Понятия не имею, – опешил Тедди. – Незачем мне было гадать, да и откуда? Даже миссис Малфой говорила, что теряется в предположениях... – Миссис Малфой вовсе необязательно это знать! – отчеканила мисс Бëрк. – Это мои с дядей дела. Тедди вдруг не сдержался от улыбки, полной иронии. – Что это вы? – в интонации девушки проступило нечто действительно напоминающее Люциуса, что выдавало еë родство. – А то, что если вы говорили о чëм-то с мистером Малфоем, – Тедди немного понизил голос, – велика вероятность, что скоро это станет известно и его жене. Это их черта. – Думаете, что хорошо знаете Малфоев? – скептически улыбнулась Вероника Бëрк, отходя к окну. – Не доверяйте этому чувству, Эдвард! Никто и никогда не знает, что у моего дяди на уме. Не смейтесь! Люциус Малфой не всегда такой, каким кажется, – прошипела она. – Я доверяю людям, – мягко возразил Тед, – Мистер Малфой сделал для меня много: он не стал поднимать вопрос о статье в высшем свете, я благодарен ему за это. – Это было правильно и дальновидно, – согласилась слизеринка, – но не более. Моя семья, сколько себя помню, расплачивается за связь с этим волшебником. Тедди не знал, что сказать, и только вытаращился на неë. Вероника перевела дух: – Мой отец отбывает срок в Азкабане, его брат тоже, – начала рассказ она, гордо приподняв подбородок. – Хотя они не были причастны к делам Тëмного Лорда напрямую! Мы, Бëрки, не имеем обыкновения вмешиваться в подобные конфликты. Деловой союз мы всегда считали прочнее и выгоднее военного. Так любил повторять брат отца, но на этот раз он просчитался. Какими бы ни были источники нашего дохода, Пожирателями никто из моих родных не был. Мать надеялась, выкрутившись сам, мистер Малфой в память о кое-каких оказанных ему услугах и родстве вызволит и моего отца. Но он не сделал этого! С детства я пообещала себе, что пойду на что угодно ради свободы отца, которого никогда не видела. До нас дошли слухи, что он всë ещë жив, а я достаточно повзрослела. Недавно я открыла мистеру Малфою цель моих сношений с ним – его содействие тому, чтобы вновь было поднято на рассмотрение дело моего отца. Если кто-то и может выдвинуть убедительные доказательства, то только дядя Люциус. Но он сказал, что "не может идти на такие риски в своëм возрасте", и ещë что-то в этом роде. Короче, попросту ушëл от ответа, а теперь делает вид, будто я ему ничего не говорила! Девушка остановилась, восстанавливая дыхание. – Я знаю, что он так поступает, – спокойно сказал Тедди, – это в его духе. – Но тогда почему вы не меняете своего отношения к нему? – выпалила Вероника. – Вы кажетесь таким далëким от этого... Вы – самый инородный предмет в этом особняке. В вас нет ни капли малфоевского... – Но во мне есть кровь Блэков. Вам следовало обратиться к Нарциссе, только она знает подход к хозяину Малфой-Мэнора. Мисс Бëрк поджала губы. – Он мой родственник, – повëл плечом юный Люпин, – как теперь и вы. Меня глубоко тронула ваша откровенность, – его глаза вспыхнули сочувствием. – Буду искать способ помочь вам. – Каким же образом? – воскликнула мисс Бëрк. – Насколько я знаю, у вас даже нет никакой должности. Это прозвучало грубовато, но за общим оживлением ни он, ни она сама не заметили этого. – У меня есть друзья, – просто ответил Тедди и внезапно чуть не подпрыгнул от осенившей его мысли. – Вот, послушайте, Вероника. Мой хороший друг, Бертрамус Блишвик, помнится мне, организовывал общество помощи молодым волшебникам. Если вы обратитесь к нему, он, я знаю, сделает всë, что сможет... Его прервал звук открывающейся двери. В гостиную зашëл Люциус Малфой. Окинув их отсутствующим взглядом, он процедил: "Полный дом родственничков!" – и, ни с кем не здороваясь, прошествовал к противоположной двери. – Я поняла вас, – быстро зашептала Вероника, в свою очередь хватая Тедди за руку. – Спасибо вам, если у вас получится договориться, Эдвард. Вы удивительный, я даже не знаю, что сказать... Зелëной змейкой она тоже скрылась за дверьми. Тедди присел на канапе, в "свой" уголок. Ему нужно было всë осмыслить. Но сделать этого ему не дали, на пороге гостиной через несколько минут возникла Нарцисса Малфой. – Ты здесь один? – спросила она странным тоном. – Хорошо. Женщина присела рядом. – Меня, признаться, насторожила официальность вашего приглашения, – устало, но с участием посмотрел на неë Тедди. – Здравствуйте, тëтя. – Всë в порядке, – Нарцисса выглядела так, будто была не в себе, но пыталась скрыть волнение, что ей плохо удавалось. – Это должно было подчеркнуть важность. "Это способ защиты, – мысленно улыбнулся Люпин. – Малфои всегда переходят на подчëркнуто официальный стиль, когда дела выходят за рамки их понимания или принятия". – Я не знаю, могу ли просить тебя об этом... – она с трудом дышала, пересиливая себя, чтобы сказать самое главное. – Всë, что будет вам полезно, – Тедди приблизился к ней, на его лице отразилось беспокойство. – Не знаю, насчëт пользы... – нервно усмехнулась Нарцисса. – Ты мог бы устроить мне встречу с Андромедой? Тедди остолбенел. – Она не захочет? – как-то облегчëнно снова спросила миссис Малфой. – Она будет счастлива, – вдруг нежно заговорил юноша, взяв хозяйку за руки и с трепетом заглянув в еë глаза. – Какая радостная идея! Но... а мистер Малфой? – Я сказала ему, он не против, – смущëнно улыбнулась Нарцисса, волнение лопнуло где-то у неë в груди и затопило сердце сладким, но томительным предвкушением. – Только не желает, чтобы это произошло здесь... – О! Я попрошу пригласить вас в гости! – Тедди захотелось немедленно поделиться этим с Мари-Виктуар, и только еë отсутствие удерживало его от безрассудного восторга. В поместье Тедди остался до ночи. Поболтал с братом, поговорил о рунах и радословной с Драко – им оставались последние штрихи для завершения этого этапа работы. Мистер Малфой больше так и не появился, зато Люпин вдоволь наоткровенничался с Нарциссой. Он вспомнил зелëные шумные деревья, белоснежные колонны "ротонды", их первые встречи, настолько круто изменившие течение жизни многих... – Скажите, – полюбопытствовал он, ставя чашку чая на столик, – когда я очертя голову навязался вам тогда, вы произнесли, что уже совершали подобный безрассудный поступок в своей жизни. Что вы имели в виду? Нарцисса сначала недоумëнно посмотрела на него, а потом, ахнув, вспомнила. – Я говорила, что доверяясь тебе, совершаю почти тоже самое, что в то время, когда Драко был на шестом курсе... – Мама, пожалуйста, не надо! – взмолился голос со стороны письменного стола. – Я тогда осталась одна. Муж был в Азкабане... А Драко... – она невольно всхлипнула, но, не обратив внимания на ворчанье сына и протесты двоюродного внука, продолжила, – было поручено... убрать с игрового поля одного из могущественнейших волшебников. – Альбуса Дамблдора... – без выражения прошептал Тедди. – И я решилась на отчаянный шаг – отправиться к профессору Снейпу и попросить у него защиты для Драко. Сестра отговаривала меня... сестра Беллатриса, – поправилась миссис Малфой, – но я не вняла еë советам. И правильно сделала! – глаза Нарциссы сверкнули торжеством. – Только этот Непреложный обет, который принëс Северус – мир его памяти! – уберëг моего сына. Я никогда не пожалела о том, что совершила, также, как не пожалела о знакомстве с тобой, Тедди. Юноша простился с Малфоями поздно. Когда он вышел на улицу, то решил немного пройтись пешком. Ночь приближалась дивная. Тëмно-ирисовый, царственно-пурпурный бархат неба уносил в вертикальную глубину, забирая все чувства без остатка. У горизонта ещë парили лиловые облака, но они не закрывали дрожащее мерцание звëзд, высоких, рассыпанных по чëрному куполу яркими гроздьями. Тедди прекрасно знал, что небосвод, могущественный в своëм величии, держится сам. Но он всë равно ни капли не сомневался, что помогают ему именно эти ослепительные гвоздики-звëзды. "Нарцисса, словно звезда, – думал, может быть, уже сонный Тедди, – сколько она значит для своей семьи и как еë любит! Как она похожа на мою Мари..."