Он шёл сзади...

Некоторые говорят: «Главное не победа, а участие». И я полностью с ними согласна! Даже не так. Иногда проигравший получает больше, чем победитель. Момент, когда проигравший оказывается победителем. Мой тому пример.

***

Он шёл сзади, не издавая ни единого звука. Даже шаги его были бесшумны. Я его заметила совсем недавно, в сферическом зеркале одной из припаркованных машин, мимо которой проходила. Успела разглядеть всего несколько деталей. Но и этого хватило, чтобы понять, что домой я сегодня не вернусь. Он был выше меня на голову. В тёмной одежде. Из неё, кажется, чёрная обувь, тёмно-серые штаны и водолазка. О, ещё… ещё плащ. Или пиджак. Нечто смешанное. Тоже чёрное. Всё это получилось разглядеть лишь через три зеркала. Мы проходили парковку, поэтому попыток было не менее десяти. Но обратила внимание на него лишь спустя пять зеркал. В следующих двух смогла увидеть маску. Она была не обычной чёрной – не балаклавой, не тряпкой, нет, она точно не из ткани. Карнавальная. Это слово ей подходит больше всего. Вроде, это японская маска. Она была белой с красными стразами, немного заострёнными ушами, удлинённым носом и узкими глазами. В форме лисы, у которой из места чуть ниже ушей выходила красная верёвочка. Их было две. На конце каждой была связка таких же красных верёвочек. Маска закрывала лишь верхнюю часть лица, открывая вид только на ровную линию рта. Такую ровную и спокойную… Ни капли тревоги. Даже подобия страха или наоборот – уверенности в своих действиях – не было. Мёртвое, безразличное спокойствие. Завораживающее. Успокаивающее. Самое прекрасное. Я потратила ещё четыре зеркала впустую – хотела подольше рассмотреть его лицо. Впереди осталась ещё одна машина. Ещё два зеркала. Ещё два шанса. В предпоследнем увидела его каштановые волосы. Они показались мне сальными. Довольно густые и длинные. Нет, не такие длинные, чтобы доставать до лопаток или до плеч. В моём представлении естественная длина волос у мужского пола – короткие всегда и везде. Настолько короткие, что даже до кончиков ушей не достают те, которые растут с макушки. У него же коричневые пряди были ниже ушей. Может, даже доставали до подбородка. Но я не смогла это точно разглядеть. И говорить наверняка не могу. Осталось последнее зеркало. В нём я должна успеть разглядеть всё, что не смогла в прошлых. Его карманы. В них есть что-то выпуклое. Его руки в карманах. Но, кажется, там есть что-то ещё. Не успела. Даже чуть-чуть приостановившись, чтобы это не показалось подозрительным, я не успела разглядеть до конца. Что ж, сама виновата. Свет фонаря то освещал нас, то покидал, оставляя в беспросветной тьме. Его до сих пор не было слышно. Всегда удивлялась людям, которые могут так бесшумно передвигаться. Завидовала самой чёрной завистью. Для них открывается столько возможностей, многие из которых у большинства являются не в самом лучшем представлении. Но только подумать – ходить так, что тебя не только человек, но и животное не услышит! Конечно, я преувеличиваю. Его заметила кошка. Она прекрасно меня знает, я часто её подкармливала, но в этот раз она не пошла тереться об мои ноги, как обычно, а недобро проследила за чем-то. Сначала я подумала, что она меня не узнала, но она смотрела не на меня. А на того, что или кто сзади. Именно поэтому у меня и возникла идея пройти через парковку. К счастью, сейчас не зима, и я смогла узнать приблизительную внешность человека. К сожалению, этот человек – мой преследователь. Я делала столько поворотов, так долго ходила туда-сюда: обходила знакомые улицы, ходила вокруг зданий, даже прошла около полицейского участка. Много людей мне попадалось, и многие из них обратили на меня внимание. Да что уж там… Я себе льщу. Они смотрели не на меня, а на моего преследователя. Мне очень хотелось выкрикнуть что-то по типу: «Я его не знаю! Помогите!». Но боялась. Боялась, что это покажется странным, да и вообще… Помогло бы это? Поэтому я молча проходила мимо каждого встречного. Знаете, я Вас обманула. Я вовсе не боялась что-нибудь крикнуть или позвать на помощь. И не сделала этого не потому, что думала, что это покажется странным или окажется неэффективным, а потому, что я боялась преследователя. Он мог бы убежать или притвориться, что я несу какой-то бред, а он просто шёл по своим делам… А мог прикончить на месте. Я боялась умереть. Но это не единственная причина, по которой я ничего не сделала. Ведь я бы его подвела. Знаю, это очень странно звучит, но мне не хотелось прерывать всё это… Преследование. Меня посетило такое необычайное чувство, которое я не испытывала с самого детства. Когда была маленькой, очень любила притворяться жертвой, которую поймал охотник. Я сидела в выдуманной клетке и ждала наказания. Нет, меня не должны были убить, это было бы слишком скучно и просто. Меня должны были мучать. Душить, бить, заставлять что-либо делать против моей воли – вот, вот, чего мне хотелось. Понимать, что твоя жизнь полностью зависит от твоего победителя, твоего мучителя. Для того, чтобы узнать, когда именно ты умрёшь, нужно понять его психологию. А он псих. Кто лучше понимает психа, как не сам псих? Стать им только для того, чтобы узнать дату твоей смерти. “Мелочь, а приятно”. Это самое ненормальное чувство, граничащее с мазохизмом и виктимностью… Его снова удалось почувствовать. И мне понравилось. Поэтому я продолжала идти. Идти до тех пор, пока не поняла, что это не игра. И я не смогу просто уйти домой, как только мне всё надоест, или меня в шутку убьют. В конце той игры для меня всегда наступала смерть. Но жизнь - не игра, а тот, кто сзади – не мой давний друг. Исход будет совершенно другой. Ха-ха-ха! Чёрт возьми! Как ему удаётся это делать?! Мы уже столько прошли, а я не услышала ни шороха его одежды, ни звука его ходьбы. Даже не верится, что он реален. Но поверить пришлось… Его тень показалась мне. Показывалась уже много раз. Мы ведь сейчас идём через фонари, а ночью с их помощью можно увидеть не только свою тень, но и идущего сзади или спереди. Свет падает во все стороны. Когда я прохожу под центром фонаря, я чётко вижу очертания его тени. Но потом она исчезает. В эти моменты мне становится страшно. И так интригующе. Похоже чем-то на азартную игру: когда ты видишь карты, понимаешь, что может случиться, но когда ты их не видишь, то совершенно дезориентирован, даже сбит с толку. Не знаешь, чего ожидать и как ходить. Одновременно страшно и интригующе. Как я и сказала. Опять вспомнила то, как пыталась разглядеть его внешность через эти отражающие стекляшки. У меня было лишь пару мгновений, чтобы что-либо разглядеть в них, но иногда проходили целые минуты. Но мне так всего лишь казалось. Он всё ещё сзади. Даже ветер сильнее шелестел, чем он передвигался. Стало прохладно. Через пару шагов мы достигнем последнего фонаря. Видимо, игре подходит конец. Его шаги… Неужели он позволил мне его услышать? Ха-ха-ха! Раскрывает все карты. Это может быть лишь в случае бесспорного выигрыша. Значит, я права. Игре скоро конец. Какие же ещё карты ты мне раскроешь? Он приближается. Так медленно… Мне становится всё интереснее и интереснее. Что же будет дальше? Настолько близко, что ощущаю его дыхание на своей макушке. Пара волосинок приятно зашелестели, а в тех местах, где было его дыхание, пробежались мурашки. Я замедлила шаг. Теперь чувствую жар его тела. Нет, он вовсе не горячий, а наоборот – даже будто прохладный, уверена, что у него очень бледная кожа. Он настолько близко, что мне кажется, будто его грудь скоро соприкоснётся с моей спиной. На этот раз мурашки пробежались по всему телу. Всё, больше не могу. Остановилась. Его шаги тоже прекратились. Я смотрела прямо. Туда, где начиналась тьма, ведь мы стояли под последним фонарём. Я хочу, чтобы он первый предстал передо мной. Но он продолжал неподвижно стоять. Чувствую, как моё сердце бьётся в предвкушении того, что будет дальше. Но он не двигался. По моей щеке скатилась слеза. Я разочаровалась. Неужели он собирается сделать это, не раскрыв последние карты? Я опустила голову и сжала руки в кулаки. Не хочется показывать свою слабость. Не хочу, чтобы он узнал, что я хочу увидеть его. Что я жажду этого как никогда. Ещё пара прозрачных капель упали на асфальт. Что-то дотронулось до моих плеч. Я вздрогнула, но поворачиваться не стала. Его руки сильнее легли на плечи и немного сжались. Я замерла. Стало страшно. А он, похоже, настойчиво пытался меня развернуть. Пришлось сделать так, как он хотел. Азарт снова вернулся. Казалось, я вечность поворачиваюсь. Быстрее, ну же. Быстрее. Ноги не подчинялись. Всё будто было в замедленном действии. Все эти последние полчаса в замедленном действии. Наконец. Он передо мной. Всё так, как я видела в зеркалах. Но я упустила одну важную деталь. Нет, не то, что на нём не водолазка, а рубашка, не то, что прямая линия превратилась в лёгкую полуулыбку, и даже не то, что в его руке нож. Вовсе нет. Его глаза. Его потрясающие тёмно-карие глаза. Они перекрывают всё, что я видела раньше. Нет, мне уже не страшно. Я замерла, всматриваясь в его глубокие глаза. Всё вдруг перестало существовать. Была только пара карих глаз. Может, я жила для того, чтобы однажды увидеть их? Даже если смысл моей жизни не в том, я буду не против, если прожила все свои годы только для этого. Если глаза – это зеркало души, то я обуздала весь его внутренний мир. Поняла его. Поняла психа. Сделала то, чего не удавалось раньше – когда всё было игрой. Узнала, когда умру. Он подошёл ещё ближе и опустил одну руку. Но я уже не обращала внимания на его действия. Я рада, что смогла снова почувствовать то, что могла бы испытать ещё раз, лишь вернувшись снова в детство. Даже не верится. Мне сейчас настолько хорошо и спокойно. Вся тревога исчезла, а все дела забылись. Я забыла, зачем шла, куда шла и почему я вообще шла. Всё стало неважным. Мне просто хочется побыть в этом спокойствии. Слишком хорошо. Я не могу не выразить свои чувства, ведь так хорошо мне ещё не было. Это покажется многим сумасшествием, но мне всё равно. Я не могу молчать. Тихо. Очень тихо произношу: - Спасибо... Он не ответил. Но мне хватило того, что его улыбка расширилась. Она внезапно стала лучезарной. Это так странно, но... Чёрт. Я будто бы под наркотиком. Это всё слишком... Слишком прекрасно. Отвожу взгляд. Смотрю вниз. Кровь. Нож. Его прекрасная рука в чёрных тонких перчатках, держащая этот самый окровавленный нож. Выглядит изысканно. Я не чувствую боли. Всё как во сне. Настолько ужасно-прекрасно, что хочется, чтобы это продлилось как можно дольше. Снова посмотрела на его лицо. Такой изысканный. Красивый. Изящный. Карты раскрылись. Победители остались в стороне. Проигравшие выиграли.