Под прицелом объектива

      — А ты будешь устраивать какое-нибудь официальное открытие? — На этих словах Тэхена, который свободно расположился в кресле для посетителей, напротив рабочего стола и.о. директора галереи, Юнги побледнел.       — А нужно?       Тэхен очень старался не засмеяться, увидев, насколько встревожено, если не сказать, испуганно он выглядел, потому просто улыбнулся.       — Ну, так делают, да. Чтобы привлечь внимание, гостей и создать больший резонанс.       — Рекламщики, пиарщики и прочие профессиональные экстраверты уже занимаются этими вопросами, и я полностью им доверяю! — Юнги, как будто стремясь убедить прежде всего себя, утвердительно кивал головой в такт словам.       — А как поживают лучевые кости твоего брата?       — Спасибо, срастаются не по дням, а по часам. В отличие от моих нервных клеток, которые умирают медленно и мучительно. Я до сих пор не представляю, что делал, если бы не ты. — Во взгляде Юнги была совершенно искренняя благодарность, которая всегда появлялась на его милом, несмотря на железный характер, лице при виде Тэхена, который смущенно улыбнулся.       — А что делал бы я, не скажи ты мне адрес Джина? У нас взаимовыгодное сотрудничество.       — Кстати, как там поживает этот сопливый узурпатор? — В голосе и взгляде Юнги, несмотря на вербальный посыл, проявилось обожание и забота. — По сообщениям, которые он мне строчит, сложно определить, насколько у него гнусавый голос.       — Он запретил мне приезжать, сказав, что я уже итак сделал многое в счет его быстрого выздоровления. — Тэхен подпер подбородок поставленной на подлокотник рукой, и в его взгляде отразилась светлая романтичная тоска.       — В этом весь Джин. — Юнги улыбнулся, затем став серьезнее. — Знаешь, мне понадобилось довольно долгое время, чтобы он перестал постоянно балагурить и позволил себе проявлять то, что на самом деле чувствует. Хотя, в этом мы похожи. С одной стороны, нам легче переживать все в себе, а с другой — иногда очень хочется, чтобы кто-то тяжелые мысли с тобой разделил. Ладно, действительно тяжелые мысли случаются редко, а вот усталость или просто плохое настроение, когда с самого утра все пошло в задницу…       — А сколько вы знакомы? — Тэхен слушал внимательно и с явным интересом, и не только потому, что Юнги был лучшим другом человека, в которого он был беспросветно влюблен. Ему нравился Юнги и перспектива делить дружбу на троих.       — Шесть лет. Познакомились на студенческой постановке. Я аккомпанировал на пианино, а Джин играл. Честно признаться, по началу, нам было сложно найти общий язык, но когда точки соприкосновения все-таки были найдены… После пары разделенных только на двоих стаканчиков внезапно подвернувшегося бренди… — Юнги хитро улыбнулся, явно вспомнив что-то приятное и знаковое. — Я безумно ценю нашу дружбу. Джин единственный человек, не близкий мне по крови, которому я могу доверить все, и доверил бы даже больше, если бы мог. И… — Юнги запнулся, как будто думал, на сколько правильно и уместно будут звучать его слова. — Я очень обрадовался, когда узнал, что он влюбился. И что тот, в кого он влюблен, не только отвечает ему взаимностью, но и проявляет ту заботу, в которой он нуждается. Даже если он не говорит об этом вслух. Он все запоминает и ценит по наивысшему достоинству.       — Да, он до сих пор помнит, как я отнесся к его страху позирования. — Тэхен улыбнулся, но в этой улыбке была только теплота, как будто он тоже вдруг вспомнил, как проявил заботу к человеку, который ее принял и оценил. — Но, если честно, мне кажется, что заботы — это само собой разумеющееся, когда ты влюблен и дорожишь тем человеком, что находится рядом.       Юнги хмыкнул.       — Да, только до этого всегда заботился в основном он. А… — Юнги осекся. — Но он сам тебе расскажет при случае, если захочет, хотя там нет ничего интересного. Ну, в сравнении с тем, что он теперь в первый раз влюбился.       На лице Тэхена медленно, но верно расползалась счастливая, совсем чуть-чуть самодовольная улыбка, которую он не мог остановить.       — Аналогично. И судя по тому, что чувства за четыре года разлуки, нисколько не растерялись по дороге к нему, это действительно что-то стоящее. Настоящее. Без претензии на вечность, только здесь и сейчас.       Юнги улыбнулся, подумав о том, что если бы Джин услышал эти слова, он бы однозначно с ними согласился.

***

      Джин очень вдумчиво изучал прилавки, в то время как Тэхен, который изо всех сил держал его за руку, вдумчиво изучал его лицо.       — Тэ, перестань на меня так смотреть. Я не могу сосредоточиться и найти имбирный порошок. — Джин чуть ближе придвинулся к витрине, на которой располагались различные специи. — А мне еще нужно подумать, где может быть корица и сахарная пудра.       — Ким Сокджин, я вообще-то скучал, а ты даже не позволяешь себя поцеловать. — Тэхен скривился, и наверняка, если бы у него были свободны руки, он бы в непримиримо обиженном жесте скрестил их у себя на груди.       — Ким Тэхен, до Рождества осталось 4 дня, а у тебя еще не наряжена елка. Что будет, если ты заболеешь? — Джин выглядел и звучал серьезно, но в его взгляде было слишком много обожания и нежности, чтобы в его строгость можно было поверить.       — С чего ты решил, что я заболею? Ты же уже выздоровел. И наша елка ждет тебя, если ты вдруг забыл.       — Разумеется, я не забыл. У меня исчезли симптомы, а это не значит то, что я выздоровел. Возможно, во мне теперь остались еще вирусы и…       — Мы должны все делить на двоих, так что, как говорится, твои вирусы — мои вирусы. — Тэхен, найдя оправдание своему уже спланированному поступку, быстро притянул Джина к себе, чтобы НАКОНЕЦ-ТО приложиться к его губам, но …       — Найди мне сахарную пудру. А я пойду выбирать мед. Так мы сэкономим время. — Джин отпустил руку Тэхена, разглядев таки яркий пакетик с имбирным порошком, но при этом не заметив промелькнувшее на лице Тэхена хитрое коварство. И решимость осуществить какой-то в момент возникший в голове план.       — Итак! — Джин, облаченный в свой домашний хлопковый свитшот лавандового цвета и такие же по задумке и исполнению домашние штаны, стоял напротив аккуратно расставленных на столе ингредиентов, в то время как Тэхен расположился рядом на высоком барном стуле. — Нам нужно смешать муку, корицу, имбирный порошок и разрыхлитель.       — Отлично! Можешь приступать. — Тэхен приготовился внимательно наблюдать, в то время как Джин кинул в него очень вопросительный взгляд, который в следующее мгновение сопроводился вопросом.       — Ты не собираешься мне помогать?       — Боюсь заразиться. Лучше не буду подходить к тебе близко. А то ведь нам еще елку наряжать. — Тэхен пожал плечами, и казалось, на его лице не было ничего подозрительного, но Джин все же насторожился.       — Вот ты дуешься, а я вообще-то о тебе забочусь. — Джин уже принялся за смешивание в глубокой миске сухих ингредиентов, чтобы затем, воспользовавшись ситом, просеять их в другую миску, уже предназначенную для окончательного замешивания пряничного теста.       — Я ценю, поэтому так просто сдался. — Тэхен улыбнулся.       — Достань, пожалуйста, сливочное масло из холодильника. — Джин работал ситом, быстро посмотрев на поднявшегося Тэхена. — Только не стой долго напротив него, а то вдруг простудишься…       — Лучше, если простужусь я, чем ты. — Тэхен не воспринял предназначавшуюся ему колкость, в следующий момент уже расположив рядом с Джином упаковку масла и заняв свое прежнее место.       Джин аккуратно раскрыл упаковку, прям в ней же нарезав масло на небольшие кубики, которые тут же отправил к сухим ингредиентам. Затем он очень быстро и профессионально отделил белки от желтков, которые так же отправились к маслу. Через минуту к ним присоединилась часть сахарной пудры и пара ложек янтарного, затейливо сползающего с ложки меда. А еще через мгновение Джин уже начал активно замешивать тесто, переминая в руках образующуюся прямо на глазах крошку.       — Хочешь попробовать? — Он спокойно посмотрел на Тэхена, который с интересом вытягивал шею, пытаясь лучше рассмотреть происходившую в миске магию, при этот отрицательно покачав головой.       — Я буду украшать.       — Как скажешь. — Джин улыбнулся и принялся за тесто еще чуть активнее, в скором времени превратив его в плотный комок, который он тут же завернул в пищевую пленку. — Ему нужно отдохнуть в холодильнике хотя бы полчаса, прежде чем мы примемся за фигурное вырезание пряников.       Он протянул Тэхену тесто, и тот послушно отправил его в холодильник.       — Я могу предложить тебе чай, а ты, пока мы вынуждены ждать, можешь рассказать мне, как продвигаются дела с выставкой и чем ты занимался эти три дня, что мы не виделись. — Джин уже поставил чайник, попутно приводя в порядок рабочую поверхность для будущей раскатки теста.       — Вообще-то, четыре, но… Присаживайся поудобнее — будет интересно.       — Увлекательно, правда? — Джин застилал противень пергаментной бумагой, в то время как Тэхен сосредоточенно выдавливал из тонко раскатанного теста фигурки оленей, зимних рукавиц, пряничных человечков и елочных шаров.       — Очень воодушевляет. — Тэхен с чувством глубокого морального удволетворения посмотрел на оставшиеся после формочек обрезки. — А что делать с этим?       — Собрать в комок и заново раскатать. — Джин закончил укладывать будущие пряники, затем подойдя к немного растерявшемуся Тэхену. — Смотри.       Он ловко скатал остатки теста, как пластилин, в комок и вернул на присыпанный мукой стол. Пара движений скалкой, и Тэхен вновь схватился за формочки.       — Хватит на двух пряничных человечков. — Он аккуратно надавливал металлической формой на пластичное тесто, удостоверившись, что его края не прилипли к формочке. — Готово.       — Отлично. — Джин аккуратно переместил их на противень, в то время как Тэхен отправился мыть руки. — Теперь нужно засечь 10 минут.       Джин отправил пряничные заготовки в духовку, быстро вытерев руки о салфетку и установив на сенсорной панели таймер на десять минут.       — Все, теперь останется приготовить глазурь и затем заняться творчеством. — Он подошел к кухонному острову, на котором до этого они раскатывали и вырезали тесто. — Но сначала нужно немного прибраться.       Джин, вооружившись бумажным полотенцем, аккуратно собирал оставшуюся на рабочей поверхности муку в одну кучку, чтобы затем оперативно транспортировать ее в мусорное ведро. Закончив с этим, он стал собирать на разделочную доску металлические формочки, и, очевидно, делал он это очень сосредоточенно и увлеченно, потому что совсем пропустил тот момент, когда Тэхен, до этого находившийся где-то поблизости, оказался за его спиной, и на этот раз очень близко. И Джин заметил это тогда, когда обернулся для того, чтобы настроить посудомоечную машину.       — Тебе помочь? — Тэхен невозмутимо смотрел на немного опешившего от такой, разумеется, приятной неожиданности Джина.       — Да, сейчас я… — Джин было сделал шаг в сторону, чтобы Тэхена обойти, но путь ему перегородила рука, решительно уперевшаяся в край выполненной из натурального камня столешницы.       Джин быстро повернулся в другую сторону, но…       — Просто, правда? — Тэхен улыбался точно как успешно провернувший какую-то безобидную, но эффектную шалость ребенок, и Джин очень старался, чтобы сдерживать свою с потрохами выдающую все его эмоции и чувства по этому поводу улыбку.       — Слишком коварный план для благородного рыцаря.       — Да, но не тогда, когда этот рыцарь самоотверженно страдал четыре дня. — Тэхен трагично поднял брови, затем вплотную приблизившись к Джину, остановив свои руки на его талии. — Я очень скучал.       Сказанное прозвучало тихо, почти шепотом, мягко, как обычно бархатно низко, и этот прямой взгляд, который слишком быстро превращал Джина из взрослого самодостаточного мужчины в завороженного кролика, который вот-вот должен был оказаться в смертельной опасности и быть съеденным. В принципе, Джин был в той же ситуации, но она нисколько не угрожала его жизни — лишь благоразумию.       — Ты не один скучал. — Джин улыбнулся и прикрыл глаза, почувствовав, как длинные пальцы быстро и незаметно пробрались под край его свитшота, теперь оставляя горячие и будоражащие воображение ощущения на мягкой, чувствительной коже поясницы.       Он взял находящееся перед ним лицо, красивое и теперь немного завороженное возможностью так смело прикоснуться, в свои ладони, сразу наткнувшись на прямой взгляд Тэхена. Взволнованный, требующий, но при этом обещающий все взамен. Джин возможно только теперь заметил (хотя, точнее было бы сказать «смог себе признаться») то, насколько привлекателен был Тэхен. Не в плане безусловной красоты, которая, как показала практика и долгие размышления, вообще ничего не обещает и не гарантирует, а в плане сексуальности, естественной, изначально присущей и проявляющейся лишь в те моменты, когда к тому располагало желание. Желание близости. Не только секса. Просто потребность быть близко и отчетливо ощущать присутствие человека, касаясь его, прижимая к себе или самоотверженно целуя. Желание чувственной близости, которую можно осязать на кончиках пальцев и языке.       Но не теперь, потому что установившуюся тишину и предвкушение, с ног до головы обволакивающее своей почти мучительной сладостью, прервал сигнал установленного до этого таймера, который прервал не только процесс выпечки, но и почти что свершившийся поцелуй, остановив губы в миллиметрах друг от друга.       — Мне нужно вытащить их из духовки и разложить, чтобы они смогли остыть. — Джин улыбнулся, заметив, что от досады Тэхен даже закрыл глаза. Красноречиво поджав выдающие его эмоции губы.       — А они не могут подождать в духовке?       — Они в духовке могут только превратиться в сухари. — Джин мягко и очень нехотя высвободился из сильных горячих рук, уже направившись за прихватками.       — Давай я. — И Тэхен быстро вытянул из его рук. — Не хочу, чтобы ты обжегся.       — Тэ, я умею обращаться с духовкой. — Джин даже не успел воспротивиться, просто со стороны теперь наблюдая за этой заботой.       — Отлично, но я не хочу, чтобы ты обжегся.       Тэхен аккуратно открыл дверцу и в следующий момент извлек из духовки противень, источавший волшебно отдающий рождеством аромат пряной выпечки. Он аккуратно положил его на уже приготовленные Джином подставки, и Джин сразу начал аккуратно снимать пряники с пергаментной бумаги, раскладывая их на застеленном бумажными полотенцами столе.       — Все, теперь нужно подождать, чтобы они остыли и чтобы с них потом не стекла глазурь, которую нам еще нужно приготовить. — Джин собирался направиться к холодильнику, но его остановила требовательно взявшая его за талию рука.       — Мне можно выделить хотя бы десять минут, я вообще-то до сих пор… — Тэхен звучал непривычно возмущенно и даже немного раздраженно, что вопреки ожиданиям заставило Джина лишь засмеяться.       — Пойдем. — он взял находящуюся на его талии руку и потянул Тэхена в гостиную, затем опустив его на диван и пристроившись рядом, по-хозяйски положив на него ноги.       — Вот теперь мы можем с тобой обсудить, кто из нас скучал меньше.       И они действительно обсуждали, активно используя рот, при этом все же предпочитая всем остальным известным человечеству язык любви. И на этот раз, после того времени, что они не видели и не имели возможности потрогать друг друга, поцелуи получались более торопливыми и нетерпеливыми. Как будто можно было как-то компенсировать то время, что они не целовались и не обнимались. Как будто было стремление это здесь именно здесь и сейчас, как будто другой возможности в ближайшем времени не предвиделось.       — Мы всё выяснили? — Джин первым решился прервать нескончаемый в своем потенциале романтический порыв, но при этом все еще нежно, но крепко держа свои пальцы на чуть покрасневшей от чувств и ласк шее Тэхена.       — Не до конца. — Тэхен улыбнулся и опять провел своими длинными пальцами вдоль позвоночника Джина, который тут же сократился от пробежавшего по коже тока.       Чувствительно и очень волнительно. И они оба не смогли отследить тот момент, когда стремление к романтической близости начало дополнять пока осторожным, но уже отчетливо прорисовывающимся (благо, пока не в районе ширинки) желанием близости сексуальной.       — Пойдем готовить глазурь.       Джин спустил ноги на пол, и Тэхен тут же убрал свои руки из-под его свитшота, как будто предоставив свободу действия и молча согласившись с его намерением. Однако, стоило Джину решительно встать и протянуть Тэхену руку, он тут же притянул его за руку к себе, на этот раз усадив к себе на колени.       — Ким Тэхен. — Во взгляде Джина была очень нежная строгость, как будто он собирался возмутиться лишь потому, что так было нужно.       — Джин, поехали завтра к моему брату? Хочу вас познакомить. — Тэхен мягко гладил расположившиеся на нем бедра Джина, пока тот изменился в лице.       — Тэ, мне завтра нужно будет в театр, так что… — Он звучал осторожно, как будто боясь услышать какую-то неадекватную реакцию на свою уважительную причину.       — То есть, мы завтра с тобой можем не увидеться? — Тэхен серьезно смотрел на Джина, который мягко улыбнулся.       — Смотря во сколько ты собираешься к брату, и как быстро я смогу закончить свои дела…       — Звучит слишком сложно, а значит, мы не увидимся. А значит… — Тэхен совершил быстрый маневр, и Джин вдруг оказался спиной на мягких подушках своего дивана, в то время как Тэхен ловко устроился между его ног, расположив предплечья по бокам от немного опешившей светловолосой головы.       Но потом вместо недоумения на лице появилась улыбка, как только губы опустились к шее, мягко и чувственно собирая то и дело разбегающиеся по коже от чувствительных касаний мурашки. И теперь Джин позволил себе запустить руки под джемпер находящегося сверху Тэхена, и только-только ощутив на коже деликатные пальцы, он сразу перешел от шеи к губам, мягким, но настойчивым языком сразу получив доступ к более глубокому романтическому проявлению. И Джин неосознанно чуть выгнулся, больше прижавшись к самоотверженно и сладко управляющемуся с его языком Тэхену, чуть прихватив ногами его бедра.       — Я уже начал скучать. — Тэхен оторвался от губ, и в его устремленном в глаза взгляде Джин впервые увидел помимо нежности доселе не угадывающийся возбужденный блеск.       — Я тоже. — Джин сказал это почти шепотом, сразу приподнявшись и остановив свои губы на шее Тэхена, который запустил свои длинные пальцы в светлые волосы, явно поддерживая чувствительное стремление Джина.       И Джин подумал о том, что приготовить глазурь и раскрасить пряники они смогут чуть позже.

***

      — Юнги, я принес тебе пару работ для выставки. — Тэхен, задержавшись в дверном проеме, все-таки прошел в кабинет, совершенно игнорируя всю его обстановку и посетителей, и быстро выложил снимки перед Юнги. — Это мои старые фотографии, если вдруг у тебя останется место в экспозиции, потому что я помню, что ты переживал по этому поводу.       — Спасибо, Тэхен! Я до сих пор не знаю, как буду тебя благодарить потом. — Юнги с восторгом и уже обычной в присутствии Тэхена благодарностью переводил взгляд с фото на Тэхена, затем снова на фото, потом быстро остановив свой взгляд на Джине, который до сих пор после появления Тэхена выглядел удивленным, если не сказать, встревоженным и озадаченным.       — Не стоит благодарности. — Тэхен быстро и без особого энтузиазма улыбнулся, без слов направившись к выходу, остановившись в дверях и обернувшись к и.о. директора галереи. — Всего доброго. Если еще будет что-то нужно, обращайся.       Он быстро вышел, не дождавшись ответа, при этом не слишком аккуратно, как будто с лишним усилием захлопнув дверь.       — Вы что, поссорились? — Юнги с недоумением смотрел на активно собирающегося с мыслями Джина, который торопливо поднялся, на ходу надевая пальто и продумывая план дальнейших действий.       — Да, только что, и теперь мне нужно срочно что-то делать.