Янтарь и изумруды

Он ухватил её за бёдра и посадил на подоконник. Его глаза такие янтарно-жёлтые и задорные. Взъерошенные волосы и мальчишеское озорство. Тянется и целует её. Так сладко, словно мёд. Вересковый мёд. Золотистый свет в её белых кудрях. Пухлые губы на его тонких, но сладких. Прикрытые зелёные глаза. Ведьминское колдовство. Его пальцы накрывают её руку. Сжимает. Подносит к груди. Смеётся сквозь поцелуй. Он ещё такой мальчишка… Она мажет персиковой помадой по его щеке. Дышит в шею. Щекочет за ушком. Тоже смеётся. Тянет к себе. Кусает горячую кожу. Он похож на тыквенный пирог с патокой. Обнимает её бедра. Скользит пальцами по колготкам. Целует колени. Смотрит вверх. В зелёные глаза. В изумруды. Летний, светлый, сладкий мальчишка. Шепчет ему на ухо о том, как скучала. О том, как он снится ей весенними тёплыми ночами. Босиком по подсолнуховому полю. Они прыгают в речку. В её снах… Его пальцы между её сливочных бёдер. Он трогает, крутит, проникает. Он любит. Любит её. Любит её бедра. С ней хорошо. С ней весело. Она лепечет о том, какие у него глаза. Янтарь. Она любит его янтарь, а он её изумруды. И сливочные бёдра. И сладкое лоно. Её ногти в его плечах оставляют следы полумесяцев. Он пробует её яства. — Мы такие чудесные… Она спешно задыхается от его горячего языка внутри. Трётся о холодное стекло. Её июльский мальчишка между её острых колен. Она улыбается. Улыбается ему. Солнцу. Вереску. Он целует её со всей любовью. С радостью за эти мгновения. За неё. За это солнце. За этот вереск. — Ты такая чудесная… Она любит каждую минуту, потому что исход давно известен. У него есть девушка, и он уйдёт к ней потом. Она, та другая, не видит в нём ни света, ни мёда, ни вереска. Но он всегда к ней возвращается. Он бы не возвращался. Но он не может. Он сам держит себя на том поводке. Хотя сам любит эти изумрудные глаза и бесконечную лёгкость. Она обнимает его плечи. Целует его щёки. Лоб. Кончик носа. Он смеётся. Ловит её губы своими. И счастлив с ней. В эту минуту. На этом подоконнике. Он не знает, что она не любит по-настоящему. Она уже давно февралём простужена. И хочет она холодного, тёмного и колючего. И променяла бы она янтарь на те чёрные угли. Но сейчас она целует эти ласковые губы. Обнимает эти вересковые плечи. Гладит эти мягкие волосы. И смотрит в эти медовые глаза.