Лжец! Лжец. Лжец?

      — О, Ким Тэхен! — Высокий мужчина средних лет, с узкими плечами и выделяющейся на их фоне большой, очевидно, умной головой, поднялся, когда в проеме двери, ведущей в его кабинет, появился молодой человек с большой папкой. — Проходи. У меня не так много времени, но для главной повестки должно хватить.       — Декан Сато, добрый день. — Тэхен сразу прошел к предложенному ему стулу, который располагался рядом с большим, предназначающимся для производственных совещаний, столу. — Я принес эскизы и наброски.       — Отлично. — Декан занял место рядом с ним, и в его взгляде Тэхен как обычно заметил лишь крайнюю степень заботы и участия. — Показывай.       Тэхен, кивнув, открыл перед ним папку и стал выкладывать на стол эскизы и наброски, которые успел сделать при работе с Джином. Мистер Сато очень внимательно их рассматривал, то и дело возвращаясь к просмотренному ранее.       — Ты рисовал с натуры? — Он с недоверием, которое очень смахивало на недоумение, смотрел на Тэхена, который очень гордо кивнул. И гордость его была связана с Джином. И с тем, что он Джина на свою удачу нашел. Или неудачу, но это станет ясно лишь со временем. — Очень выдающиеся пропорции. Правда, я ни разу не видел такого. Развитый плечевой пояс и при этом какая-то… Какая-то нелогичная изящность. Я всегда думал, что такие плечи можно заполучить, таская железо и наращивая мышцы, а здесь…       Он вновь и вновь перебирал рисунки, и Тэхен внимательно следил за его реакцией.       — Тебе обязательно нужно изображение обнаженной фигуры в полный рост, ты же помнишь? — Он серьезно посмотрел на Тэхена, который, к удивлению, порозовел, опустив глаза, но декан пропустил мимо это смущение. — Я так понимаю, что вы только начали работу, правильно? Но это начало очень обнадеживающее.       — Спасибо. Я понимаю, что мне нельзя ударить в грязь лицом, если учесть, что вы являетесь моим научным руководителем.       — Тэхен. — Хэчиро Сато мягко улыбнулся, положив свою маленькую, в сравнении с рукой того же Тэхена, ладонь ему на плечо. — Ты же знаешь, что мне приятно с тобой работать. Ты не только умеешь рисовать, но и способен вдохновляться. Это дорогого стоит.       — Ну, для рисования списков вдохновения много не нужно. — Тэхен сразу сник, и мистер Сато тут же среагировал на это, став в своих бархатных интонациях еще более мягким и участливым.       — Ты набиваешь руку. Уверен, у тебя еще будет возможность написать что-то свое и достаточно гениальное, чтобы потом с тебя снимали репродукции, но теперь тебе нужно развивать для этого умения. Подстраиваясь под чужие стили и техники, тебе легче будет изобрести что-то свое. Найти свой стиль, свой неповторимый художественный почерк, который будет выделять тебя. Ты уже выделяешься, а со временем это будет лишь очевиднее. — Заметив, что на лице Тэхена появилась все же тоскливая, но улыбка, которая скорее обуславливалась нежеланием вступать в спор с человеком, который и так был к тебе добр, декан Сато решил задать вопрос, который волновал его еще до назначенной встречи. — Ты закончил с Мане?       — Практически. Правда я не понимаю, зачем кому-то понадобилась живописная копия столь неизвестной картины. Честно сказать, я вообще не знал о ее существовании и впервые увидел ее в вашем каталоге. — Тэхен с недоумением смотрел на мистера Сато, который лишь снисходительно улыбнулся.       — Не всем дано воспринимать и ценить по достоинству то, что не было оценено большинством. Согласишься со мной? — Увидев уверенный кивок, Хэчиро Сато стал серьезнее. — Скажи, тебя устраивает оплата? Я знаю, что такая работа занимает много времени, и мне немного совестно от того, что я отнимаю его у тебя.       Глаза Тэхена удивленно округлились.       — Вы шутите? Я и представить не мог, что обычные списки могут стоить таких денег. Я могу сказать вам только спасибо. Честно признаться, до сих пор не могу поверить, что мне так повезло и что вы выбрали именно меня.       Декана Сато, кажется, эти слова очень порадовали, и он самодовольно улыбнулся.       — Хорошие, качественные копии могут стоить и больше. Ты талантлив, а таланты по началу часто остаются недооцененными. Художнику тоже нужно кушать, а ты настолько хороший и исполнительный художник, что должен кушать регулярно, сытно и вкусно. Мне приятно, что я могу помочь будущему гению современной живописи. Возможно, потом ты вспомнишь меня в своих мемуарах… — Мистер Сато мечтательно закатил глаза, и Тэхен рассмеялся. — В этом нет ничего смешного, мой мальчик. Всегда нужно думать о большем, чтобы иметь высокий шанс воплотить заранее задуманное. И у меня уже есть для тебя новый заказ.       — Я… Понимаете, у меня дипломная работа, которая требует не только практическую, но и теоретическую часть, для которой… — Тэхен не знал, как именно теперь отказать, и декан избавил его от этой необходимости.       — Я беру это на себя. Ты талантливый живописец, а я за годы работы научился гениально теоретизировать и успел познакомиться со многими теоретическими источниками лично. Я справлюсь с этой работой легко, не прикладывая никаких усилий, а может даже получив по итогу удовольствие, вновь соприкоснувшись с прекрасным, пусть и изложенным буквенно. Творцу не нужны эти формальности. Принимая решение о выставлении твоей картины в очередной экспозиции, никто не спросит тебя о том, как зарождалась портретная живопись и кто догадался первым намешать себе красок, вместо обычного и удобного угля. — Увидев слишком крайнюю степень недоумения на лице Тэхена, декан Сато снисходительно улыбнулся. — Я не принимаю возражений. Более того, я уже освободил тебя от преддипломной практики. Теперь ты можешь заниматься только рисованием. Тем более, у тебя такой замечательный натурщик, из которого ты просто обязан выжать максимум. С оплатой его работы нет проблем? Я могу организовать для него академическую выплату, за счет Академии.       — Нет, нет, это будет лишним! — Тэхен теперь решился активно протестовать, до сих пор не имея возможности поверить в то, что только что услышал. — С этим нет никаких проблем. У нас четкие договоренности, которые полностью устраивают обе стороны.       — Хорошо, как скажешь. — Декан начал аккуратно сгребать наброски обратно в папку. — Мане я буду ждать через пять дней. Управишься? Отлично. И после сразу дам тебе новый заказ, с полной предоплатой. По поводу твоей дипломной работы — ты можешь приносить мне наработки в любое время, когда посчитаешь нужным. Договорились?       — Да. Спасибо большое, мистер Сато. — Тэхен поднялся. — Вы очень многое делаете для меня, и я вас не подведу.       — Талант должен поощряться, и в этом не моя заслуга, а мой долг, как преподавателя и ценителя. Меня природа не одарила даром рисования, но побаловала чувством прекрасного. Поэтому… Всё, что я делаю, я делаю лишь потому, что это имеет смысл и обязательно окупится в последствии. — Хэчиро Сато поднялся, протягивая Тэхену руку. — Будут проблемы — сразу обращайся!       Прежде чем покинуть кабинет, Тэхен торопливо кивнул. И закрыв за собой дверь, он увидел знакомое ему, в соответствии с золотым сечением красивое лицо, которое очень приветливо, но при этом немного устало, улыбнулось.       — Миссис Сато, добрый день. Вы как всегда великолепно выглядите.       Невысокая молодая женщина с высоким хвостом, не справляющимся с ее густыми темными волосами, очаровательно широко улыбнулась, протянув Тэхену руку и обратив на него свой теплый, ореховый взгляд, который становился лишь притягательнее на фоне дымчатой черной подводки.       — Как продвигается твоя работа? И еще раз большое спасибо за «Поцелуй» Климта. Не представляю, сколько времени ты потратил. — Миссис Сато выразила на своем лице очень искреннее восхищение, которое заставило Тэхена смутиться.       — Декан Сато щедро поощрил мои старания.       Услышав имя мужа, женщина немного потеряла энтузиазм, и выражение ее очаровательного лица стало менее жизнерадостным.       — Надеюсь, он не слишком сильно тебя напрягает. Фанатик… — Миссис Сато вздохнула, затем вновь приветливо улыбнувшись Тэхену, успевшему стать более серьезным и озадаченным сменой её настроения. — Успехов тебе в твоей дипломной работе. И во всем, к чему только не решит приложиться твоя красивая талантливая рука.       И через мгновение она скрылась за дверью кабинета своего мужа, а Тэхен уже направлялся в студию, сверяясь с часами. Теперь, после официального визита, он мог позволить себе расслабиться. Перед визитом неофициальным. Но таким же волнительным.

***

      — Господин художник, у меня для вас кое что есть! — Тэхен, вопреки всякому логичному ожиданию, увидел сначала прошедшую через дверь спину Джина, который, кажется, что-то держал в руках. Что-то, что мешало ему по-человечески справиться с дверью.       И Тэхен сразу поднялся, чтобы ему помочь, подержав дверь, а затем и мужскую талию, направляя Джина, который все еще не желал показывать, что у него в руках.       — Пахнет очень интригующе. — Однако, несмотря на явно готовящийся до этого сюрприз, Тэхен смог заметить, что в его руках была подставка с двумя очень красиво оформленными, явно из какой-то кофейни, фирменными картонными стаканами.       — Я выбрал для тебя чай. Ройбуш, с добавлением матэ, кусочками кокоса и клубникой! — Наконец, Джин развернулся, упустив со своего плеча сумку, которую тут же подхватил Тэхен, затем аккуратно вызволив ее из неловкой хватки Джина. — Спасибо. Твой слева.       Тэхен оставил сумку на стуле и вновь подошел к находящейся в распоряжении Джина подставке, взяв положенный для него стакан. И он тут же открыл пластмассовую заглушку, и чайный аромат, перемешавший в себе интригующую сладость кокоса со свежестью клубники сразу разнесся по всему помещению.       — Нравится? — Джин выжидающе смотрел на Тэхена, который сделал первый глоток. — Я так и сказал — дайте мне чай для художника, который рисует гениальные наброски.       — Больше, чем нравится. — Тэхен довольно улыбнулся. — Спасибо.       — Ой, ну не стоит. Ты платишь мне солидный гонорар, так что я могу себе позволить угостить тебя чаем. — Джин взял свой стакан с капучино на кокосовом молоке, быстро оставив картонную подставку в находящемся рядом с дверью ведре. — Я рад, что угодил тебе.       — Ну, ты не мог не угодить. — Тэхен хитро улыбнулся, затем направившись к стоящему рядом столу, удобно устроившись на его столешнице, то и дело прикладываясь к божественному и на вкус, и на запах горячему напитку. — Я только недавно встречался со своим научным руководителем. И знаешь, что он сказал мне, посмотрев мои наброски?       — Что? — Джин подошел к нему, встав напротив, так же с энтузиазмом принявшись за свой кофе, и в его голосе слышалось нетерпеливое любопытство.       — Что мне очень повезло с натурщиком. — В низком голосе Тэхена теперь было слишком много ласкающей уши бархатной мягкости, чтобы Джин не порозовел от удовольствия.       — Шутишь.       — Вообще-то, нет. Я серьезно. Он сказал, что у тебя прекрасные пропорции, которые слишком хорошо сочетаются с направлением моего диплома, и что я должен выжать максимум из работы с тобой. — Тэхен говорил серьезно, и по его виду и просто потому, что Джин ему верил, было понятно, что он не лукавит и не льстит.       — Через три дня у меня возобновляется практика, так что выжимать будет… немного проблематично. — Джин опустил голову, как будто заранее испытывая чувство вины.       — Я теперь абсолютно свободен, и смогу подстроиться под тебя в любое время. Только если ты еще хочешь мне помочь.       Джин тут же поднял голову, и в его взгляде было недоумение.       — Разумеется, хочу! Только вот… — Джин задумался. — Ты готов в любое время, а вот место… Не думаю, что у тебя постоянно будет возможность пользоваться учебной студией.       — Ты можешь позировать и у меня дома, в этом нет никакой проблемы. — Увидев на мгновение мелькнувшее удивление на лице Джина, Тэхен улыбнулся. — Я бы мог предложить улицу, но ты вряд ли согласишься обнажаться на людях. Да к тому же, теперь уже не так тепло, как летом. Особенно по вечерам. Так что… Я всегда готов предоставить для этих целей свою квартиру. У меня есть специально оборудованное место, где я рисую.       — Пожалуй, это единственный подходящий вариант. — Джин пожал плечами, очень быстро перестав видеть в этом что-то… неподходящее под их теперь почти дружеские взаимоотношения. И Джин старательно и очень настойчиво в своем воображении рисовал их дружескими, просто потому, что у него не было опыта других взаимоотношений с мужчинами.       — Если тебе будет удобно. — Тэхен улыбнулся, затем поднеся к своим губам стакан с чаем, не сводя с Джина взгляд, как будто ожидая от него что-то, что послужит ответом на только что высказанное предположение.       И Джин заметил это. Заметил этот тяжелый, как будто придавливающий своей силой к земле взгляд, в котором выражалось слишком много мыслей и эмоций одновременно, но тебе против твоей же воли хотелось видеть в нем только заинтересованность, потому что все, на чем ты мог сосредоточиться в этот момент — красивые темные глаза с длинными ресницами. Джин успел запечатлеть эту мысль, затем слишком стремительно её отпустив. Потому что она была слишком неподходящей.       — Удобно. Когда у тебя есть личный автомобиль, тебе всё удобно. Но пока мы здесь… Что сегодня рисуем? Мне нужно раздеваться?       — Никогда не будет лишним. — Тэхен безобидно улыбнулся, затем поднявшись и направившись к своему рабочему месту.       — Тэ, я серьезно. — Джин не заметил в этих словах никакого подтекста, и именно это было странно, потому что раньше он бы обязательно переспросил или нервно посмеялся, или дал еще какую-нибудь настороженную реакцию, но не теперь.       — Ты слышишь, что я смеюсь, красавчик? — Тэхен прямо посмотрел на Джина, недоумевающе подняв брови, и не дожидаясь, когда на его лице появиться румянец, спокойно и мягко добавил. — Мы сегодня рисуем твой торс.       И Джин, быстро кивнув, тут же избавился от своей футболки, до этого избавившись от надетой поверх нее безразмерной рубашки. Он сделал это настолько непринужденно, что Тэхен даже не успел удивиться.       — Достаточно? Или мне нужно приспустить штаны? — Очевидно, Джин сказал это шутки ради, но увидев, что Тэхен был удивлен подобным предположением, затем став серьезным… — Шутишь?       — Мне нужно запечатлеть тазобедренные кости и все твои кубики.       — Ты мне льстишь. — Джин взялся за пояс своих джинсов, расстегнув пуговицы и попытавшись джинсы приспустить, но теперь это не удалось так просто, как однажды в этой же студии. Это были другие джинсы. И Джин теперь думал, как выйти из этого положения.       Выход нашелся быстро. Он расстегнул немного молнию, и тогда ему удалось остановить пояс джинсов на нужном месте, под тазобедренным костями. И он самостоятельно также приспустил резинку трусов. И…       — Так?       Тэхен не верил своим глазам. Не только потому, что то, что видели его глаза, было слишком волнительным во всех смыслах, но и потому, что Джин слишком спокойно теперь оголялся. Собственно, с этим и было связано почти все внезапно подкатившее к горлу волнение.       — Даже не верится, что ты так просто…       — Ты художник, а художник это как врач, сам говорил. К тому же, мы с тобой успели найти общий язык и сблизиться настолько, чтобы… Чтобы я решил, что здесь нет поводов испытывать стеснение. — Джин пожал плечами, затем очаровательно улыбнувшись, чтобы окончательно убедить Тэхена в том, что он не испытывал никаких очевидных неудобств.       Разумеется. Здесь не было поводов для волнения, но Тэхен несмотря на это, его испытывал. Невольно, лишь потому, что его художественно одаренное воображение теперь играло против него. Даже несмотря на то, что теперь тело Джина до сих пор было значительно скрыто в самых интимных и, возможно, эрогенных своих местах, это было все равно откровенно. Тэхен уже почти успел привыкнуть к лицезрению беспощадно широких плеч, архитектурно выпирающих ключиц и светло-коричневых аккуратных ореолов мягких, иногда твердеющих сосков. Но вид плоского, упругого живота, на котором отчетливо, но при этом волнующе ненавязчиво прорисовывался сильный рельеф, смахивающий теперь на плитку подтаявшего шоколада и, наверняка, так же ощущающийся на языке, решись кто-то его попробовать на вкус… Тэхен был на такое способен, он бы вполне мог решиться, в качестве гастрономического эксперимента. И все усугубляли не очевидно выпирающие тазобедренные кости, подчеркивающие упругий нижний пресс, который теперь как будто нарочно направлял взгляд туда, где ему явно было не место.       — Ким Тэхен. — Голос Джина выдернул Тэхена из его мыслей, как штопор пробку из бутылки вина. — Я не специалист, но может тебе стоит начать руководить мной и рисовать?       Джин спокойно улыбался, и Тэхен, так же поторопившись улыбнуться в ответ, взялся за карандаш, пока не представляя свой следующий шаг, но усердно к нему готовясь. Сегодня он будет рисовать Джина в анфас, в вполоборота, в… В своем воображении, когда вернется домой. Это уже было не остановить...

***

      — Ну, и как тебе мой выбор? — Тэхен, облаченный в светло-бежевый, свободного фасона, кроя и настроения костюм, который лишь подчеркивал и его настрой, и его легкий, в лучшем смысле этого слова, нрав, изучал меню, из-под своих длинных ресниц то и дело поглядывая на Джина, который теперь вертелся по сторонам.       — Это лучший итальянский ресторан, в котором мне доводилось бывать. — Джин серьезно посмотрел на Тэхена, который теперь поднял на него ожидающий искренности взгляд, а затем улыбнулся. — Ладно, это первый итальянский ресторан, в котором я бывал, и мне здесь все очень нравится. Много дерева, уютного текстиля, теплый свет и очень улыбающийся персонал. А еще карта вин, на которую я и уповал, когда ты мне назвал это место.       — Мы сегодня будем пить вино? — Тэхен улыбнулся — ему нравилось настроение Джина, потому что с вином этот ужин будет больше похож на свидание, а с недавнего времени Тэхену очень бы хотелось пригласить Джина на свидание.       — Посетить итальянский ресторан и не выпить вина? — Джин забавно нахмурился, при этом вновь углубившись в изучение винной карты. — Это преступление, знаешь ли. Если учесть, что итальянские вина считаются одними из самых лучших. Остается надеться, что мне хватит накоплений.       — Это вообще не проблема, потому что я могу… — Тэхен не смог уловить в словах Джина тонкий юмор, так как ему теперь больше обычного хотелось за ним поухаживать.       — Не можешь. Или я встану и уйду. Хотя, нет. — Джин поднял на Тэхена, который значительно напрягся после слов про «встану и уйду», задумчивый взгляд. — Я ничего не закажу и буду только смотреть, как ты ешь, заказав для себя воду из-под крана.       — Ну я не могу этого допустить. — Тэхен улыбнулся.       — Тогда хватит… возникать. — Джин был очень серьезен и сосредоточен, что теперь особенно умиляло художника, который решил, что изучением меню он сможет заняться попозже. — И не смотри на меня так.       — Ты еще не привык к моему взгляду? Ты вообще-то мой натурщик и нужен именно для того, чтобы я на тебя смотрел.       — В таком случае, доставай мольберт и краски. Красное сухое? Будем насыщаться антиоксидантами. — Джин, кажется, уже успев определиться, руководствуясь довольно поэтичными описаниями к благородным виноградным напиткам, улыбнулся, отложив винную карту, но оставив ее открытой на той самой странице, на которой находился его выбор. — Нам хватит одной бутылки?       — Ого! — Тэхен округлил глаза, явно выразив на своем лице восхищение таким героическим алкогольным запалом. — Вообще-то, я не часто пью алкоголь, и…       — Тем лучше. — Джин очаровательно улыбнулся, затем хитро сощурившись и приблизившись ближе к столу, как будто собираясь сказать Тэхену что-то важное. — Я напою тебя и выведаю у тебя все секреты.       — Я итак могу рассказать тебе все секреты. И ты даже можешь их конспектировать.       — У меня хорошая память. И мне интересно, что ты выбрал поесть. — Джин теперь взялся за меню.       — Еще не знаю. — Тэхен также повторил его движение, успев заметить на себе недоумевающий взгляд.       — Надо было не на меня смотреть, а на перечень блюд. Теперь придется все выбирать самому. Так, что у нас тут подешевле… — Джин вновь изучал предложенные им кулинарные проспекты, пока Тэхен отчаялся в попытке скрывать свою улыбку, потому что ему теперь нравилось абсолютно всё.       — Я не могу на тебя не смотреть — у меня профессиональная деформация. И ты вполне можешь взять для меня стакан воды — я не обижусь.       — Если ты не будешь закусывать вино, лишь запивая его водой, к концу бутылки ты выдашь мне не только свои секреты, но и ключи от квартиры, где деньги лежат. — Джин перелистывал страницы, затем только подняв на Тэхена очень задумчивый, как будто он думал над своей магистерской работой, взгляд. — Давай возьмем пасту. Обойдемся без салатов, потому что очень хочется оставить место на десерт. Шоколадный торт «Капрезе» для меня и клубничную Панна-котту для тебя. Как тебе такой план?       — Всё, что хочешь. — Тэхен улыбнулся, откинувшись на спинку кресла, расправив полы пиджака, с упоением наблюдая за обтянутыми темно-синей костюмной тканью, могущественными перед его воображением плечами.       — Я хочу ключи от квартиры, где деньги лежат. И чтобы практическая часть моей исследовательской работы написалась сама собой. И чтобы ты подозвал официанта, потому что я окончательно определился.       После второго бокала вина, несмотря на аппетитную и очень сытную сливочную карбонару, которую он только-только успел доесть, и из-за успевшей стать непривычной интеллектуальной усталости после возобновления работы в университете, Джин чувствовал, что его разум медленно, но верно расслабляется, освобождаясь от слишком сильного прессинга сознательного. И виной тому, все же, было не только красное сухое, которое вопреки расхожим ожиданиям, совершенно не кислило, но волшебным образом отдавало фруктовой сладостью. Виной тому был и Тэхен, в обществе которого с каждой новой встречей Джин чувствовал себя свободнее и комфортнее.       Он имел удивительное свойство, одинаково эффективно умея и расслаблять, и напрягать. И напрягал Джина его пристальный, прямой, буквально гипнотизирующий, как змея безвинного кролика, взгляд. Нет, не напрягал. Он смущал. Волновал. Джин как будто успел привыкнуть к нему, но либо взгляд становился…прямее, либо Джин льстил себе, думая, что смог стать раскованнее и свободнее, как завещала ему Айонг. Что мог выражать этот взгляд? Все что угодно. И Джин до сих пор боялся признаться себе в мысли, что он хотел бы, чтобы взгляд выражал интерес. Романтический интерес. Сексуальный интерес. Он отгонял эту мысль от себя, активно выпроваживал ее за пределы сознания, но она каждый раз все равно оказывалась на его пороге, тарабаня в дверь и в матерной форме требуя ее впустить. Но Джин не сдавался. Легко поддаться мимолетному влечению (хотя, его вряд ли можно было бы назвать мимолетным, так как идея, что он может нравиться Тэхену как сексуальный объект начала его преследовать, незаметно и почти бесшумно, с того самого момента, как они закрылись в студии полуобнаженные), но не для Джина.       — Ваши десерты, господа. — Учтивый официант прервал его размышления, и Джин тут же удивился тому, почему ранее Тэхен не вернул его в сознание и в развернувшуюся до этого беседу. — Желаете что-то еще?       — Нет, спасибо. — Тэхен улыбнулся, уже с аппетитом присматриваясь к сочным ягодам клубники.       Официант кивнул, увидев, что Джин также был против, и с вежливым наклоном головы удалился.       — О чем ты задумался до этого? — Тэхен без тени хитрого любопытства смотрел на Джина, который теперь полностью сфокусировался на десерте, чтобы опять не потонуть в своих пространных размышлениях. — Боялся тебя прервать.       — О том, что мы взяли десерты и пренебрегли напитками. — Джин беспомощно улыбнулся, не желая раскрывать свои действительные мысли.       — Ну, не хочешь говорить — не нужно. — Тэхен взял за зеленый хвостик ягоду клубники. — Хочешь?       — Нет, спасибо. Я не так пламенно люблю клубнику, как ты. — Джин отрицательно мотал головой из стороны в сторону. — Вообще, я думал о том, что очень неудачлив в любви.       Джин теперь не мог определить, насколько подходящим было время для таких разговоров, просто не успев остановить то, что выдал его речевой аппарат под руководством расслабившегося, наконец, мозга.       — Не верю. — Тэхен улыбнулся, отправив очень сочную и сладкую на вид ягоду в рот, и Джин как-то совершенно неосознанно и слишком внимательно следил за его длинными красивыми пальцами, которые очень скоро оказались в непосредственной близости от волнующего своей красотой и мимикой лица. Он слишком часто стал замечать внешнюю привлекательность Тэхена, и у него, в отличие от художника, не было оправдания по поводу живописного воображения. Эта мысль могла бы напрячь Джина, если бы теперь он был в трезвом, а не волшебно подернутым красным сухим уме.       — Да, мне не везет с девушками. Или девушкам не везет со мной.       Услышав это, Тэхен, кажется, оторопел. Замер. Задержал дыхание, так и оставшись с не пережеванной клубникой во рту. С девушками. Только с девушками.       — Почему ты так решил? — Тэхен забыл все-таки пережевать клубнику, и произнес это с набитым ртом, вовремя поднеся ко рту, из которого эта самая, обидевшаяся на такую невнимательность, клубника попыталась выбраться.       Джин улыбнулся.       — Помнишь же девушку, с которой я был на выставке? Так вот за день до этого мы расстались. Я с ней расстался, а она обрадовалась. Обрадовалась тому, что мы останемся друзьями, разумеется. — Джин многозначительно кивал и также многозначительно улыбался, затем став серьезнее. — Она сказала, что я холодный и безвкусный в плане чувственности.       Если бы Тэхен в этот момент все еще жевал, он бы обязательно поперхнулся.       — Что за чушь? — Это было очень искреннее недоумение, которое тут же Джина ободрило.       — На самом деле, скорее всего, она права. Я встречался с достаточным количеством прекрасных девушек, но ни в одну не был влюблен. Да и… — Джин мгновение подумал, прежде чем решится на откровенность. — Секс меня никогда сильно не прельщал. Можно было бы сказать, что я импотент, но по части физиологии все работает безотказно. А вот в эмоциональной сфере… Айонг сказала, что ты поможешь мне найти мою сексуальность.       И вновь Тэхен должен был бы поперхнуться, на этот раз имея возможность бесславно скончаться от невозможности сделать вдох, если бы не успел совершенно забыть о десерте, пока Джин увлеченно ковырялся в очень аппетитном на вид кусочке шоколадного торта.       — В каком смысле? — Тэхен совершенно отложил ложку, теперь приняв настолько сосредоточенный вид, что со стороны могло показаться, что он находился на собеседовании, экзамене или составлении завещания.       — Она думает, что ты поможешь мне раскрепоститься тем, что постоянно заставляешь раздеваться. — Джин был невозмутим, а потом широко улыбнулся. — Может ты уже видел мою сексуальность? Если увидишь, верни мне её. Пожалуйста.       Джин, разумеется, шутил, но Тэхен подумал о том, что он действительно нашел сексуальность Джина и теперь не понимал, как ее могли не заметить другие. Но главное, он не собирался ее возвращать.       — Вот у тебя с сексуальностью явно все в порядке. Она видна невооруженным глазом. Очевидна и естественная. Мне бы так.       После этой спокойной реплики Джина, Тэхен должен бы был поперхнуться в третий раз, который обязательно стал бы для него роковым, раз и навсегда лишив его испытываемых теперь мук. Каких-то неоднозначных мук.       — А… У тебя теперь есть на примете какая-нибудь девушка?       — Нет. Теперь нет никакого настроения смотреть в сторону романтических отношений. С девушками. — Это было какое-то странное уточнение, в котором Джин не сразу сумел дать себе отчет, а осознав, поспешил добавить. — Сейчас и без того хватает забот, чтобы… Да.       Он опустил глаза в тарелку, с усердием принявшись за свой шоколадный торт, в то время как Тэхен думал о том, что его надежды на то, что они с Джином смогут однажды перевести общение на новый, романтически-сексуальный уровень, оказались слишком смелыми. Однако, возможно, все же не безнадежными.       — А у тебя как обстоят дела на личном фронте? Если не секрет, конечно. — Самое лучшее решение в любой ситуации — перевести стрелки, и Джин активно им воспользовался.       — Я сейчас свободен. Да… — Тэхен не знал, стоило ли говорить Джину о том, что у него был опыт отношений и с девушками, и с парнями.       — А какие девушки тебе нравится? — Джин задал этот вопрос не только для того, чтобы поддержать разговор.       — Мне… У меня нет определенного типажа. Я… — Тэхен теперь усердно подбирал слова. — Мне нравятся образы. В детском саду я влюбился в девочку с шикарными длинными волосами, которые всегда очень блестели на солнце, после того, как она, присев на траву, заправила прядь волос за ушко, затем схватившись за цветок и сорвав его. До сих пор помню, какое впечатление это на меня произвело. Я даже сказал маме, что женюсь на ней.       — Очень трогательно и наивно — то, что нужно, если говорить о детской любви. — Джин улыбнулся. — А в более сознательно возрасте?       — Ну, став взрослее и вступив на скользкий путь полового созревания… В принципе, мало что изменилось. Для того, чтобы зажечься, мне хватает одного взгляда, одного момента.       — Ты, наверное, часто влюбляешься, как человек творческий. — Джин на этот раз улыбнулся вежливо, как будто то, что он услышал, слишком сильно входило в разрез с его собственными жизненными приоритетами.       — Я ни разу не был влюблен. — Тэхен произнес это слишком уверенно, всем своим видом транслируя откровенную честность, потому Джин даже пробовать не стал усомниться в его словах. — Для любви мало одного образа. Должно сойтись большое количество факторов, решающее количество факторов, не оставляя тебе ни шанса на сомнение и спасение. Именно поэтому любовь — это магия. Потому что такие совпадения случаются слишком редко.       — Ты приемлешь любовь только с первого взгляда? — Высказанное предположение было интересным, и Джин решил его развить.       — Нет. — Тэхен вновь задумчиво схватился за ложку, опустив ее в блестящее сливочное желе. — Мне кажется, что это может случиться и после второго взгляда, и после третьего… Как озарение. Не знаю, возможно, я очень нелогично рассуждаю, но это мои ощущения. Наверняка, я смогу объяснить это понятнее, когда влюблюсь.       — Возможно, ты однажды поделишься этим со мной. — Джин мягко улыбнулся. — Мне кажется, влюбившись, я не почувствую ничего, кроме волнения. И не пойму, что влюбился. Потому что мне до этого никогда не приходилось волноваться. Я имею в виду не что-то сексуальное, а когда в присутствии человека сердце переворачивается, счастливо замирает, потом разгоняется… Почувствую это и сексуальность свою сразу найду. Черт, это звучит как тост.       Джин взялся за свой бокал, на дне которого оставался еще один глоток.       — За волнение только от любви. — Джин улыбнулся, и Тэхен поспешил последовать его примеру, взяв в руки свой такой же, почти полностью осушенный бокал.       В этот момент Джину бы стоило вновь свериться со своими ощущениями и чувствами, вспомнив о том, что он испытывал волнение еще до того, как познакомился с Тэхеном, просто посмотрев на него, но вместо этого он с энтузиазмом принялся за шоколадный торт. Если бы он только мог посмотреть на чувства и мысли со стороны...       — Спасибо за ужин и за прекрасный вечер. — Джин стоял рядом с Тэхеном, находящимся на грани посадки в только что прибывшее такси, но все еще сомневающимся.       — Почему я должен ехать первым? Я… — Тэхен выглядел взволнованным, но Джин прервал его, положив руку ему на плечо.       — Ты итак постоянно обо мне заботишься — теперь пришла моя очередь. И посадить тебя в такси — это самое малое, что я могу сделать. Не волнуйся — моя машина подъедет через пару минут. — Джин улыбнулся.       — Напиши, как доберешься до дома. — Тэхен до сих пор стоял, взявшись рукой за автомобильную дверцу.       — Ким Тэхен, я взрослый мужчина, что со мной может случиться… — Джин закатил глаза, качая головой из стороны в сторону, пока Тэхен не сводил с него свой прямой, ждущий покорного согласия взгляд. — Хорошо. Я напишу.       Если бы тогда Джин знал, что с ним может случиться…