Его страхи

      Вновь черные образы танцуют по кругу, перемещаясь, кажется, по старым зеркалам, запачканным настолько, что даже лучший мастер всей страны не смог бы оттереть их.       В них не отражается больше ничего, кроме странных безликих силуэтов, которые то идут, то останавливаются и замирают на месте, не издавая ни звука. Они будто смотрят на тебя с осуждением и непониманием, как судья при вынесении приговора подсудимому.       А затем, спустя неизвестное количество времени, вновь начинают свой хоровод.       Наверное, если бы не их одежда и прически, мужчина бы никогда не понял: люди перед ним или что-то другое.       С другой стороны, меняет ли это осознание хоть что-то? Ему не страшно, нет. У шатена лишь болит голова от этого бесконечного хоровода дам в бальных платьях и мужчин во фраках. Эта картина, на самом деле, англичанину более чем знакома. За первые двадцать четыре года своей жизни он таких людей повидал так много, и на стольких балах бывал, что даже без музыки может определить, какой танец сейчас исполняют пары.       Однако эти странные люди вновь останавливаются перед ним, но в этот раз пары не спешат возобновить свои движения. Они долго стоят и, наверное, если Габриэль видел бы их глаза, то он определенно наблюдал за тем, как они пристально пялятся на него, пронзая тело и душу, изучая каждый ее сантиметр и шрамик на огрубевшей коже.       Голубоглазый явно напрягся. Напрягся в ожидании чего? Что может случится?       Он не знает. Но шестое чувство трубит, что сейчас случится что-то неладное, что-то страшное.       Из зеркала вдруг выходит знакомая фигура. Каблуки сапог издают привычный звук касаясь пола, стоит ей начать делать шаги в сторону мужчины.       Он прекрасно знает этот силуэт, роднее для шатена просто нет. Это тело было изучено его пальцами вдоль и поперек, каждый сантиметр на нем он знает, будто бы это его собственное тело.       Габриэль делает пару шагов навстречу, но резко из живота силуэта Габелет появляется что-то длинное и острое. Кажется... Шпага?!       Потоки алой крови вытекают из ее тела в невероятно быстром темпе, сравнимым с водой, вытекающей из неисправной трубы.       Эта фигура, кажется, кричит и тянет руку к мужчине, прося о помощи и спасении, но голубоглазый не в силах ей помочь. Тело детектива будто не может больше сдвинуться ни на сантиметр.       Теперь шатену страшно. Страшно, что он не может ничего сделать, он просто стоит и смотрит, не в силах даже поймать ее обескровленное тело, упавшее на землю, похожее на мешок с картошкой, потерявший равновесие.       И как бы не хотели его глаза сейчас ослепнуть или переметнуться на лежащую девушку, он продолжает смотреть прямо на силуэт, некогда стоящий позади Габелет, а теперь занимающий весь передний план.       Данная фигура ему знакома не меньше первой... Пускай он не видел ее больше десяти лет, Габриэль все равно узнает эту женщину за километр. Одной лишь ауры достаточно, чтобы у мужчины пробежали мурашки по коже.       Она одним ловким движением убирает шпагу в ножны, которые держит правой рукой. Откидывая оружие в сторону, оно растворяется в воздухе, будто его никогда и не было.       Стуча небольшими каблуками, на которых эта страшная женщина ходила всегда, она стремится к англичанину, однако труп Танро, убитой мгновение назад, перекрывает ей дорогу.       Не испытывая, кажется, ни капли сострадания и жалости, этот силуэт начинает избивать мертвое тело каблуком своей обуви, оставляя заметные раны, из которых не спеша вытекает еще оставшаяся в теле кровь. — Прекрати! Хватит! — Габриэль уже не может смотреть на эту картину. Он кричит так громко, как только позволяет голос. Так громко, что все зеркала вокруг трескаются, а фигуры в них бесследно исчезают. — Габриэль Ка Данвест... Не ты ли виноват в ее смерти? — низкий женский голос произносит то, от чего у мужчины появляется желание закрыть уши, оглохнуть и просто не слышать ее. Что с ним такое..? — Нет, бред... Просто бред... Просто бред!       Детектив вновь вскакивает от этого кошмара. Который раз уже за неделю? Сколько дней подряд Габриэлю снится примерно один и тот же ужас с одинаковым содержанием?       Пот бешено стекает по лбу и, кажется, от него взмок не только лоб с лицом, но и волосы. — Черт возьми... — резко выдыхает он, произнося эту фразу. — Время... Четыре часа утра... Сука, опять все повторяется...       Откидывая телефон, на котором он только что посмотрел время, в сторону, мужчина садится на кровать, выдыхая еще раз, но уже более глубоко. Закидывая взмокшие волосы рукой назад, Габриэль откидывается на кровати, смотря в потолок.       Соседнее место пустует уже около недели или двух, и это невероятно давит на него каждый раз, когда надо ложиться спать или вставать. Голубоглазому не хватает девушки рядом: ее рук и тела, ее тепла и ласки, пускай порой они и смешаны с грубостью и желанием перерезать ему горло. Это все равно для шатена родное и незаменимое. То, без чего он просто не может по факту жить, но сейчас... Просто нет выбора.       С того момента, как Габелет попала в больницу с раной, сделанной мамашей Габриэля, здоровье мужчины пошло под откос. Он не может адекватно спать, ведь сначала ему просто не уснуть, а когда засыпает — то спит плохо и просыпается через два часа.       Габриэль практически не ест. И не потому, что в доме больше никто не умеет готовить, а потому, что банально нет аппетита. При большом желании англичанин мог бы заказать что-то или сделать простое блюдо сам, но... Он просто не хочет.       И ко всему прочему в последнее время шатен даже забывает о банальной гигиене, вроде бритья, от того его лицо уже покрылось колкой щетиной, а мешки под глазами и растрепанные, будто немытые неделями волосы сделали из мужчины спившегося алкаша. И, наверное, если бы не приличная одежда, то ему бы уже подавали милостыню на улице все, кому не лень.       Медленно выйдя на кухню, голубоглазый поставил чайник. Сейчас чашечка горячего ароматного чая совсем не помешает, да и лишняя сигарета тоже. В прочем... Сколько детектив скурил лишь за один день?       Куря столько при Габелет, он определенно получил бы ножевое ранение на обеих руках.       Раньше нормой была одна-две сигареты в день, но в последнее время... Англичанин даже не замечает, как может скурить пол пачки, а то и всю.       Поджигая табак, шатен смотрит в окно, наблюдая привычный пейзаж. Где-то в той стороне, там, далеко, сейчас лежит его любовница в коме на больничной койке.       У Габриэля уже нет сил и терпения ждать ее пробуждения, он хочет вновь дотронуться до нее, поговорить, обнять и... Даже грубость от нее была бы самым настоящим раем для ушей. Мужчина готов сейчас принять любое ее действие, только чтобы оно было от Габелет... — Габриэ-эль, ты чего не спишь... — из соседней комнаты вдруг появляется маленькая девочка, потирающая глаза. — Четыре часа утра... Еще же рано идти на работу, разве нет? — Не могу спать... — стряхивая пепел, отвечает он. — Я тебя разбудил? — Нет, это сделал Гилберт своим храпом... — раздраженно прикрывает за собой дверь Гвен. — Я пить хочу... — Сейчас, подожди секунду... — все же сейчас англичанин хочет первым делом докурить сигарету и успокоить свои нервы.       И хотя Габриэль очень скверно относится к этой девочке, которая ему приходится вроде как младшей сестрой, он старается вести себя с ней спокойно и адекватно ради Габелет, которая в последнее время уделяла ей все внимание и заботилась о ней, будто мать о родном ребенке.       Он просто не может принять эту девочку... Голубоглазый понимает, что она примерно такая же, как и он — ущемленная и избитая, вытренированный робот, который уже через пару лет сможет резать всех и каждого направо и налево. Гвен было просто опасно дальше оставлять в родном доме с мамашей-извергом, но сбежать девочка просто не могла в силу возраста... Куда она пойдет? Что будет делать?       Но тем не менее... Англичанин просто не может относиться к ней нормально, как к своей сестре. И отнюдь... Габриэль чувствует вину. Как за то, что не может адекватно говорить и действовать по отношению к родной сестре, так и то, что Габелет, вообще левый для Гвен человек, смог превратить ее из робота в простую и милую десятилетнюю девчушку, не отличающуюся от остальных детей всего за пару дней.       Взяв кружку с достаточно высокой полки, он налил ей воды из графина, где они держали воду для разбавления напитков и простого питья. Отдав напиток ребенку, Габриэль лишь пару секунд смотрел на то, как она жадно пьет, будто не пила день или два вообще. Похоже все-таки причиной пробуждения стал не только братец, храпящий иногда так громко, что даже шатен просыпался из-за этих прекрасных звуков. — Еще что-то? — Нет... — помотала сестричка головой. — А Габелет скоро вернется? — Я... Не могу ничего говорить наверняка... — его лицо слегка скривилось от этого вопроса, задаваемого ей. В конце концов, шатен винит и малышку в том, что сероглазая сейчас в больнице. В этом нет логики, ведь они сами "украли" ее, но... Тем не менее он просто не может по-другому смотреть на эту ситуацию. — Ладно... — с грустью вдыхает Гвен, идя обратно в комнату, видимо надеясь уснуть под эту канонаду. — Спокойной ночи.       Эта фраза звучит как издевательство. Ничего ей не отвечая, мужчина вновь тянется к пачке сигарет, однако открывая ее, обнаруживает, что там осталась всего одна сигарета. Недолго думая, Габриэль лишь со вздохом закрывает пачку, откладывая в сторону. До семи часов еще слишком много времени, чтобы он мог скурить остатки, и после этого спокойно ждать открытия ближайшего ларька.       Хотя детектив так много покупает сигарет, что скоро табака именно этой марки в их городе не останется вообще. Но шатен просто не может: нервы напряжены до предела, и только сигарета может хоть немного да помочь расслабиться. И то, лишь немного... — Кажется, у меня уже даже голос сел из-за того, как много я курю в последнее время... — усмехнувшись, он закинул выпавший окурок обратно в пепельницу. — Мне явно будет конец, когда Габи меня увидит...       Налив наконец-то себе чая, мужчина сделал несколько маленьких глотков, наблюдая за накрапывающим дождем, который уже совсем скоро перерастет в ливень. Открывая окно, англичанин невероятно хочет услышать успокаивающий гул капель, бьющихся то о землю, то об стекло окна, то еще обо что-то, издавая новый звук.       Однако после пробы напитка, детектив стал пить его залпом без остановки, будто не чувствуя боли или хотя бы дискомфорта от температуры.       Не смотря на огромную гору посуды в раковине, которую банально не было желания и сил помыть, мужчина не постеснялся поставить туда еще и чашку.       Оставляя окно открытым, дабы комната проветрилась, голубоглазый возвращается к себе, в надежде уснуть опять. В конце концов сон по два часа в сутки — слишком мало.       Раньше шатен мог за ночь проспать часа два-три и чувствовать себя бодрым, но обычно мужчина спал столько не больше двух ночей подряд, от чего было терпимо. Но сейчас, проводя в стране снов... Вернее, в стране кошмаров, по два часа, а то и меньше, уже неделю или даже две подряд, Габриэль чувствует себя мертвым, и совсем скоро, кажется, реально таким станет.       Залезая на кровать, детектив переворачивается на бок, пытаясь провалиться в сон вновь. Однако он неосознанно повернулся к стороне, где обычно лежала Габелет, и вздохнув, хотел отвернуться к стене, но прежде шатен взял телефон, валяющийся в стороне, желая положить его на тумбочку от греха подальше.       Случайно нажав на кнопку включения, он увидел оповещение о новом сообщении. Лишь открыв его, глаза англичанина округлились в удивлении и одновременно невероятной радости.       Вся усталость моментально ушла, и он тотчас вскочил с постели, надевая первые вещи, что попадались под руку. Быстро взяв довольно мятую рубашку, висящую на стуле, Габриэль меньше, чем за минуту застегнул все пуговицы, после чего схватил достаточно потертые штаны, быстро расправившись с непослушным ремнем на них.       Вызвав такси, детектив со скоростью солдата надел верхнюю одежду. Наверное, он еще никогда не одевался настолько быстро. И, кажется, из-за шума от его действий, сестра проснулась опять. — Габриэль..? — зевая, удивилась малышка тому, что брат стоит у двери в уличной одежде. — Я скоро вернусь. Будь добра, налей чаю Гилберту потом, а то он опять обольется кипятком и начнет истерить. И дверь за мной закрой, — быстро протараторив все указания, англичанин захлопнул дверь, оставив в квартире ключи.       Ничего не понимая, малышка взяла ключи, закрывшись изнутри, как братец и просил, но так, чтобы дверь, если что, можно было открыть и снаружи.       Заметив еще не погаснувший телефон на столе кухни, она подошла и аккуратно заглянула в него. Увидев сообщение, Гвен открыла его, прочитав содержимое. «Хэй, если ты не нашел кого-то другого, пока я тут "дрыхла" без задних ног, то давай притопывай, как только прочитаешь это сообщение. А то здесь та-ак скучно. Кроме того, хочу сообщить тебе отличную новость, что ты скоро станешь отцом. Поэтому поднимай свою задницу с офисного кресла или кровати, уж не знаю, на чем ты сейчас сидишь или лежишь, и шуруй ко мне.»       Пока такси ехало с достаточно приличной скоростью, мужчина не мог думать ни о чем другом.       В голове была лишь мысль о том, что именно он скажет ей, когда увидит. Шатен мог лишь думать о том, все ли с девушкой в порядке после выхода из комы? Не отказал ли какой-то орган или часть тела, не потерялась ли память относительно каких-то событий. Ему было страшно...       Что, если Габелет помнит его имя, но не помнит внешности? Голоса? Ничего вообще не помнит, лишь имя и что она любила его за что-то... Теперь сама не зная за что. — Черт возьми, почему я такой жалкий... — ухмыльнулся он своим мыслям. — Порой эмоции такой верх надо мной берут... Такого просто не должно быть...       Машина доехала всего за пол часа, хотя для англичанина эти полчаса были отвратительно мучительными.       Голубоглазый просто не мог думать о другом, все мысли были забиты его личными кошмарами. Тем, чего Габриэль успел начать бояться за те две недели, пока сероглазая была в больнице.       Он уже не ждал ничего хорошего, когда выбегал из машины, оставив сдачу таксисту, которого явно смог удивить, ведь детектив совсем не выглядел как тот, кто может так легко и непринужденно пожертвовать лишними деньгами. Но все же англичанин надеялся на то, что... Все осталось по-прежнему, и что Танро все еще помнит его... Помнит все, всю свою жизнь. — Прошу прощения, разрешите пройти к Габелет Танро, она... В какой палате она лежит? — ему явно было все равно до сна дежурившей мед сестры, сладко сопящей на бумагах. — Мужчина, но сейчас не час приемов... — моментально проснувшись от испуга, уже без капли сонливости, сказала девушка. — Мне правда очень важно! — ударив руками по столу, детектив во второй раз напугал мед сестру, из-за чего она активно стала искать в бумагах имя и фамилию человека, что назвал этот неожиданно явившийся мистер достаточно сомнительной внешности. — Сто пятьдесят седьмая, пятый этаж... — Благодарю Вас, — чуть улыбнувшись, Габриэль моментально сорвался с места, желая как можно скорее увидеть любимую.       Лифт был занят, но времени и сил ждать просто не было. Наплевав на свое здоровье и возраст, шатен побежал прямо по лестнице, перескакивая через ступень, а то и две.       Усталости и отдышки он будто не чувствовал. Ему сейчас просто не до этого.       Забравшись на нужный этаж, англичанин быстрым шагом, ориентируясь по другим кабинетам, смог найти нужный. Остановившись перед ним, сердце замерло, и рука дотронулась до дверной ручки. Попытавшись откинуть все негативные мысли, что были сейчас в голове, шатен дернул ее, однако дверь даже не дернулась.       Удивившись, голубоглазый постарался еще раз и еще, пока резко не почувствовал, как чья-то рука легла ему на плечо.       Обернувшись, он увидел перед собой девушку с длинными фиолетовыми волосами, и первые пару секунд Габриэль стоял в ступоре, пока до него не дошло, кто это прекрасное создание.       Но вот хозяйка палаты продолжала стоять в недоумении чуть больше, пока тоже не разглядела в этом странном человеке близкого ей мужчину. — Габриэль, что с тобой? Что ты тут делаешь в такое время? — она положила руку на его лицо, погладив по щеке. — У тебя просто отвратительный вид... Ты вообще спишь, ешь? — Как я рад, что с тобой все хорошо... — Накрыв своей рукой руку девушки, с настоящей, неподдельной улыбкой радости сказал он. — Габриэль, ты спал хоть раз за все это время? Ты еще и похудел, хотя я всего две недели дома отсутствовала. Ты вообще видел себя в зеркало? — его болезненный внешний вид явно пугал Габелет. — Хотя в прочем, черт возьми, сейчас и шести нет, что я спрашиваю?! Знала бы — написала бы тебе днем, а то ты еще подорвался и приехал сюда в чем попало. Вообще ужасно выглядишь... — Я не мог думать больше ни о чем, кроме твоего здоровья, — наклонившись и аккуратно обняв любимую, сказал шатен. — Мне плевать на свою внешность, абсолютно... — Трусы-то хоть менял? — явно шутя, спросила сероглазая. — Уже хочешь проверить? — Ага, сейчас. Как на работе, где нет никого, для тебя — это неприемлемо, а как в больнице, где просто завались людей — это нормально. Да и к тому же, не навредит ли это нашему ребенку? — Ребенку..? — удивился мужчина, не понимая о чем речь. — Ты читал вообще мое сообщение? — Сообщение... Нет, я лишь увидел, что оно от тебя и в этот же момент сорвался, — положив руку на лоб, с шоком произнес Габриэль. — Так и... Значит... Погоди, то есть ребенку?! — Ладно, это просто шутка. Никакого ребенка нет, — с ухмылкой вздохнула Габелет. — Не буду издеваться над тобой, ты и сам... уже поиздевался над собой. — Поверь просто на слово, я абсолютно не мог думать больше ни о чем кроме тебя, Габи... — Я вижу, но это же не повод загонять себя до такого состояния... — не смотря на колкую щетину, плотно покрывшую его нижнюю часть лица, Танро все равно гладила его щеки, будто не чувствуя покалываний в ладони. — Я совсем не ожидала, что тебя настолько сильно это подкосит. Знала бы — написала еще раньше тебе. — Еще раньше? — Я вышла из комы в начале этой недели, — ловко орудуя ключом от своей палаты, сероглазая открыла дверь. — Но до этого я приходила в себя и разминалась, благо... На меня кома никак не сказалась... Это чудо, на самом деле. Врачи сказали, что случаев, когда люди выходят из комы без каких-либо последствий настолько мало... — Не думай об этом, прошу, — взяв в свои руки ее нежные кисти, Габриэль прошелся по ним губами, пару раз поцеловав. — Твоя рана... С ней нет проблем? — Как видишь не-а, — с ухмылкой девушка распахивает халат, и перед глазами мужчины предстает шов с нитками на уровне ее груди. — Ранение могло быть смертельным, будь твоя мамашка поумнее и проткнула бы на сантиметров десять, а то и больше в сторону. А так... Я была на приличном расстоянии от смерти. — Ты так спокойно говоришь об этом... Это слегка поражает, знаешь... — сидя на стуле около кровати, говорит шатен с небольшим раздражением. — А что мне, плакать? Ты сам не свой, если честно... Это пугает меня. — Скоро выпишешься? — Не могу точно сказать... Неделю или полторы отлежу еще сто процентов. — Тогда и наведешь порядки в квартире, а то там самый настоящий кошмар... — почесав затылок, с небольшой улыбкой сказал мужчина. — Гилберт с Гвен вообще с ума последнее время сходят. То они есть мою стряпню не могут, то уснуть они не могут... Как дети. Гвен еще ладно, а Гилберт... — Да ты соль с сахаром путаешь постоянно. Конечно посахаренная лапша вкусной не будет... — закатив глаза, усмехнулась Танро. — Если не помнишь, я тебе раньше эти сраные солонки-сахарницы подписывала, даже таблички ставила, что только не делала! Но ты ж все равно ничего не видел и жрал потом сладкое мясо. Бр-р, кошмар, как вспомню... Бве... — Не так уж и плохо было. — Ложись, — вдруг взяв англичанина за плечи, Габелет стоило лишь слегка надавить, чтобы торс любовника опустился на ее изящные ноги. — Удобно? — Глупый вопрос... — вздохнув, расслабился Габриэль. — Сейчас твои ноги мягче подушки... И я действительно бешено хочу спать... — Тогда сними все шмотки да поспи нормально, завтра через окно уйдешь, как ты это порой делаешь, чтобы доказать мне, что еще молод и здоров, в самом расцвете сил. — Прямо здесь? Здесь нет второй койки, знаешь ли, — оглянув палату, сказал мужчина. — А я думала ты хочешь со мной в обнимку поспать спустя столько времени разлуки, — наигранно расстроено сказала девушка, откинув волосы рукой. — Тебе точно нормально будет? — Три года было нормально, а тут резко не нормально? — уже слегка злясь на него, сказала сероглазая. — Давай, раздевайся.       Габриэль лишь вздохнул, снимая с себя всю одежду. Невольно во время этого процесса его глаза переметнулись на изящное оголенное тело девушки, которая в этот же момент переодевалась из махрового халата в не менее вызывающую пижаму. — Скажи, что мне делать, если я уже захотел тебя? — подойдя сзади в одних лишь штанах и положив руку на ее талию, спросил с легкой ухмылкой мужчина. — Это комплимент? — посмотрела Габелет в его глаза, накрыв ладонь шатена своей рукой. — Более чем, — потянувшись к лицу девушки, Габриэль хотел получить поцелуй. — Хитрец, — пожав плечами, Габелет чуть поднялась на носки, дотронувшись своими губами до его, однако дальше простого чмока это не пошло. — Поговорим на эту тему в душе нашей квартиры, когда я вернусь. — Ты слишком сексуальная, чтобы сдерживаться. Мне что, неделю терпеть до твоего приезда и момента, пока мы останемся наедине? — обиженно спросил мужчина. — Конечно, а у тебя есть выбор? — сев на кровать, Габелет намазала руки кремом, после чего приняла лежачее положение. — Я могу сегодня поспать на тебе? — Ты все равно через какое-то время начнешь подваливаться под меня, в твоем вопросе нет смысла, — повесив штаны на стул, мужчина убедился, что дверь в палату закрыта, а шторы достаточно плотные и полностью закрывают окна, так что они могут побыть наедине, ничего не боясь. — Ну и ладно... — смотря на то, как довольно большое тело любовника ложится на эту маленькую койку, Танро невольно ухмыльнулась, ожидая момента чтобы ввалиться в его объятия. — Как, к слову, Гвен с Гилбертом? — Гилберт все такой же придурок, а Гвен... С ней вроде как все хорошо. Она не делала ничего странного, так что можешь быть спокойной, — прижавшись максимально плотно к любовнице, сказал Габриэль. — Очень информативно, конечно... Ладно, сама приеду посмотрю... Только будь добр, приведи себя завтра в порядок, Габриэль... Габриэль?       Но детектив уже отключился. Стоило лишь расслабиться, почувствовав родное тепло близко, так сразу сон обхватил его двумя руками.       В прочем, это не так и плохо. Габелет ничуть не меньше соскучилась по объятиям мужчины и комплиментам, высокомерной манере речи, приправленной порой язвительными шутками. Все же его объятия на этой жесткой постельной койке как мягкий матрац, и ко всему прочему на шатене она может и поспать, немного потрудившись. Он никогда не был против, так почему нет?       Но сейчас Габелет достаточно и его заботливых рук на своем теле, а лежать на нем — вовсе не обязательно. Да и в голове, на самом деле, было желание чтобы он отоспался, поскольку внешний вид англичанина ее действительно поразил настолько, что она его и не узнала сразу.       Теперь она прекрасно понимала, что надо вернуться домой как можно скорее, поскольку там происходит самый настоящий бардак без нее. В голове она уже построила четкие планы, что именно будет делать, когда приедет       Без драки и попытки убить кого-то, конечно же, не обойдется. Куда ж без этого?       Но на удивление эти мысли лишь расслабили ее тело, и она быстро заснула, думая о доме, где ее будут ждать не смотря ни на что.       Днем, пока девушка еще спала, Габриэль ушел. Правда, не через окно, как она предлагала, ибо сил лезть с пятого этажа аж на первый совсем не было.       Спокойно встав и надев все свои вещи, теперь уже подумав о том, как он ужасно выглядит и как эти шмотки только подчеркивают его "образ", англичанин вздохнул и поцеловав Габелет на прощание, спокойно побрел домой, уже с удовлетворением на душе ожидая ее полного выздоровления.       Теперь Габриэлю совсем не о чем беспокоится: он знает, что его любимый человек жив и вполне здоров, и жуткий кошмар отныне не будет мучать разум и тело мужчины.