The illusion of power. / Обладая ничем.

Зрители ожидали Марокканского принца с трепетом. Затаив дыхание, Рим высматривал свою добычу, которая вот-вот должна была вынырнуть из-за кулисы рыбкой, отбившейся от стаи сородичей дабы сыграть главную роль в последние минуты своей жизни. Зал напоминал аквариум, жителями которого являлись более крупные особи. Но даже там, в томительном ожидании, притаился хищник. Наконец-то задрожали барабаны! Зажёгся долгожданный огонь, оповещая о прибытии солиста. Его плавные шаги сопровождались томной арфой, чьи звуки, переплетаясь с духовыми инструментами, падали на плечи Феса россыпью звёзд. Укутанный чёрной мантией, он плыл навстречу своей судьбе. Вдруг запела оперная группа, сопровождая Тёмного князя в последний бой. Свет от прожекторов упал в центр сцены, бросая каждого свидетеля выступления в кромешную тьму. Главный герой, столь одинокий, неземной, поникший от потери Аккелы, блуждал в поисках своей смерти. Глаза князя, наполненные роковой печалью, стали смотреть в пропасть по ту сторону зрителей. На мгновение Рим ощутил щекотливые мурашки, скачущие по хребту его позвоночника. Добыча смотрела прямо на него, не подозревая о присутствии тайного поклонника, скрывающегося в общей массе любителей искусства. Эти незабываемые зелёные глаза с поволокой, смотрели на герцога непобедимой нежностью. Герой явился совершенно иным — волшебным. Тепер он напоминал трофей. Теперь он человек, готовый к перерождению. Барабаны опять загремели! Скрипач, вмешавшись своим режущим струны смычком, стал переводить внимание зрителей на кинжалы в руках изгнанника. Плащ моментально спал с тела. С обеих сторон хаотично выбежали светлые силы, нацеленные убить зло. Но было ли зло настоящим порождением тьмы? Демон полюбивший смертную. Демон, мечтавший жить под солнцем. Разве он не заслужил прощения? Разве зло, полюбившее добро, не есть чудо? Рим посмотрел на свои часы, отслеживая секундную стрелку. Он знал, что нет ничего точнее в жизни человека, кроме звёзд, под которыми он родился. На карте Дария в этот день, в восемь часов и тридцать одну секунду, Марс навещал десятый дом под управлением Хирона. Сам же Дарий был восходящей луной в знаке Скорпиона, что дало ему столь мистическую необыкновенную харизму. Сегодня наступало время, когда человеку было суждено пережить сокрушительный удар и триумф в едином узле. Этот жестокий договор между светилами, к сожалению, оказался подписан за 9 месяцев до рождения Дария, вступая в силу, готовую его испытать. Эллуар III впился руками в кресло, продолжая считать про себя, в тоже время восхищаясь мастерством метателя лезвий. Дарий искусно и точно выполнял опасные трюки. Он парил в прыжках, сражаясь за свою любовь один, вопреки всему! Вскоре, истратив свою силу, князь оказался в окружении воинов света. Сомкнувшись в круг, враги стали подходить всё ближе и ближе, забираясь друг на друга, как акробаты, образовывая некий купол. — Двадцать два… — считал шёпотом Рим, ощущая напряжение. Музыка нарастала. Голоса певцов поднимались на октаву выше, вскрикивая фальцетом. Участники спектакля кружились вокруг зла спиралью, подпевая гортанные звуки. Дарий спешно надевал в скрытом месте под сценой имитацию белых крыльев, символизирующих возрождение, пока другие якобы убивали антагониста божественными копьями. Девушка смазала чёрные волосы солитста блестящим глитером и, хлопнув по плечу, желая успеха, зажала кнопку подъёма. — Тридцать! — сорвался с места звездочёт. Из враждебного кольца танцоров одним прыжком на свободу вырвалось крылатые существо с серебристыми волосами. Это был взлёт вопреки всему миру! Это было прощение! Сердце юноши, перполненное безумным восторгом, кричало — «Свершилось!». Это была его победа! Ради этого дня он проживал каждый свой день. Оставалось лишь приземлиться на батут за шторкой в виде облаков. Артист улыбнулся, готовый наконец закончить завершающий акт истории, пока не заметил панику на лице главного механика сцены, безуспешно дёргающего за рычаг. Прозвучал конечный аккорд. Публика взорвалась не в силах удерживать эмоции. Люди ждали героя на прощальный биз, не подозревая о трагедии, развернувшейся в реальной жизни. Обойдя толпу в сопровождении охраны, Рим поспешил через потайные двери театра, чтобы как можно скорее попасть за кулисы. Впервые он так сильно переживал за чью-то жизнь. Открывая одну дверь за другой, он наконец увидел своего падшего ангела. Нафисе сидела рядом, держа стакан воды в дрожащих руках. Актеры, окружившие артиста, были в панике. Постановщик уже звонил в скорую. Кто-то пытался остановить Эллуара, но охрана взяла ситуацию под свой контроль, уводя людей подальше от пострадавшего. Заметив среди коллег блондина, Дарий попытался уползти от преследователя. Опрометчиво решив встать, опираясь на помощь подруги в надежде скрыться, он вскрикнул. Опухшая, посиневшая нога болела так, словно её раздробили на тысячи мелких костей. На глаза упала красная вуаль, та самая любимая шаль его матери. Её крик доносился эхом, на родном языке прося вернуться домой. — Нет, — в бреду забормотал танцор. — Это перелом. Лечение будет дорогим. Я возьму все расходы на себя, не переживай. Его ногу рассматривал тот самый проклятый блондин, изображая доктора. — Это ты! Это ты вчера сказал мне беречь ноги! Радуйся! Ты видишь? Видишь? Счастлив?! Никто не понимал, о чем говорит юный талант. Казалось, он в бреду, или же это его любовник, с которым он поссорился. Разные варианты появлялись в умах людей, но то, что происходило между двумя, на первый взгляд, незнакомыми людьми, заметила даже Нафи. — Не смей прикасаться ко мне, чудовище! Герцог наблюдал за своим истинным не в силах донести до него правду. Сейчас он точно не мог себе позволить такой шаг. Ведь Рим правда не был виноват в его падении. Он всего-лишь обладатель знаний о местах, времени, выборе и последствиях. Встав с колен, не в праве даже успокоить своего избранника добрым словом, он с сочувствием заявил. — К сожалению, тебе придётся забыть о танцах. — Что вы себе позволяете?! — Нафи хотела влепить псевдопророку пощёчину за столь жестокий приговор, но Дарий удержал её, силой схватив за руку. — Пошёл к чёрту! — ухмыльнулся гордец, стиснув зубы от адской боли. — А ты не знал? — нависая над телом и, с силой резко сжав запястье, на котором красовалось родимое пятно, Рим добавил: — Я Дьявол, пришедший по твою душу.