морская пена

это был первый раз, когда он видел её, совершенно ничего о ней не зная. не имея ни имени, ни личных данных — просто так, на фоне шума прибоя и морских волн, мерно бьющихся об огромные камни. просто так — среди солёной воды, где она по поверхности неспокойной, напряжённо-синей проводит изящной, тонкой рукой; где она — фата-моргана и танцующая пена морей. причудливый танец — она взмывает кистью в воздух, водит другой под вологой, рисует движениями плавными изгибы узоров; и пусть он не видит сквозь толщу тёмной воды, но точно знает: с камня на камень нога преступает, и стоит танцовщице оступиться — под мерное море уйдет с головой. то танец под полуденным солнцем — с закрытыми глазами, спокойным лицом, укрытым чёлкой вороного крыла, то танец стихии свободы — и завороженный зритель теряет слова. и грёз фея уходит и утонет, как на смертном одре вытягивая руки вперёд — за воздух хватаясь, но о помощи никого не прося. марку хватает лишь пары секунд, чтобы посмотреть на это из-под стекол очков. эта пара секунд быстротечна — он ничего не успевает сделать, но может наблюдать за тем, как по поверхности воды расплываются чёрные волосы. и марк, запутанный, потерявшийся путник не из этой страны, совсем не знает, что сказать; женская фигура выходит из воды, сжимая в кулаке мокрые пряди, и проходит мимо него, остолбеневшего, смотрящего вслед и отчего-то до ужаса пронизанного восхищением. он не знает, кто она, но очень хочет узнать; он не знает, откуда она, но прямо сейчас верит, что в этом мире все равно бы не нашлось для неё подходящего места. она — порхающая бабочка на ветру, столь одиноко выглядящая среди людей. у марка было много знакомых, бесконечная череда встреч с известными людьми, партнёрами босса, но все они почему-то были не теми. среди них всех она единственная, кто хоть немного отличается, не будучи серой массой, кажется до боли потерянной, лишь самую малость знакомой — словно где-то мельком до этого он её видел. и марку совсем не чудится — в том сне, словно происходящем наяву, танцующая фея захватила его разум, и он сошёл с ума. она скалится улыбкой кому-то в лицо, и марк впервые в жизни кем-то по-настоящему увлечён. это нормально — в желании своём идти напрямик. но марк совсем не знает, как долго это желание будет в его сердце томиться. вокруг неё столпились люди, и она, укрываясь полотенцем, лишь любезно пытается отодвинуть кого-то в сторону. марк думает, что ему необходимо вмешаться, но он не двигается с места. в конце концов, это ведь совершенно не его дело; в конце концов, он её не знает и не уверен, что имеет право знать. — о, извините! у вас есть минутка? — кто-то кричит, но марк не слышит; в прострации гулкой он видит очертания её белого лица. погружение в ядовитый омут — незнание лиц, головокружение, странное желание заткнуть уши руками. марку кажется, что в этот самый момент он болен, но эта болезнь не приносит ему никакого вреда — отчасти только топит. — вы клиент? прошу обратиться в офис детективного агентства, а не вылавливать его сотрудников на пляже, — отвечает она, и её голос отзывается в желудке марка яркой болью, упавшим камнем на дно — так небрежно-неприятно. и этот голос сладкий, как мед, в этот миг марку чудится его привкус на своём языке. он не знает, нравится ли ему; не понимает ассоциации чувств, и оттого они превратны. марк наглотался солёной воды, пытаясь выбраться из омута. и тогда она вновь проходит мимо него, их взгляды пересекаются — и он наконец-то узнает этот блеклый цвет очей: как вынырнуть из той же воды, перестав быть слепым и глухим, узнает и все понимает. про детективное агентство, про миссию босса и корабль у порта. в глазах йосано акико отражается он сам, и она просто кивает без слов: слова были бы лишними. лишь чуть интереса — и всё, однако марку этого достаточно. это обыкновенное столкновение двух незнакомых людей, одно из тысячи, происходящих в мире, и только где-то там, в параллельной вселенной и месте, где все хорошо, они смогут познакомиться и поговорить, не обремененные чувством вражды. он её знает, йосано его — нет, но этого хватит; марку большего не нужно. только, может быть, ещё хоть раз увидеть, как она танцует в воде, ломаясь от собственной боли и чувств, о которых марк совершенно ничего не знает. йосано улыбается ему, потому что он смотрит на неё так, как смотрят на знаменитостей; марк знает, что больше нигде не видел настолько красивых людей. марк тонет куда дольше обычного, и в его лёгких давно нет кислорода, но ему хорошо — лучше, чем было когда-то. потому что он знает, что в душе у него тихая гладь, а не бушующий шторм; потому что ничего более не имеет значения в момент, когда лишь один нужный человек из тысячи других продолжает смотреть. — извините, мисс, — тихо шепчет он, когда йосано наконец-то уходит. в следующий раз они встретятся, будучи врагами. в следующий раз морская пена уйдёт вместе с волной.