ПММЛ

Ты – стоишь своих

откровений.

Я – я верю, что тоже

стою.

Ты – гений, я тоже

гений.

И если ты ищешь, значит нас двое!(1)

Pov Данте <Море — это вечное движение и любовь, вечная жизнь>. Солнце медленно садилось за горизонт, одаривая берег своими последними лучами. Водная гладь блестела и переливалась ярко-персиковым цветом. Задорно шипя, к ногам подбиралась морская пена. После неудачной попытки подобраться поближе, она медленно и шумно отплывала назад, как будто злясь своей оплошности. Я наблюдаю эту картину вместе с Габриэлем, который удобно устроил голову на моём плече. Пальцы плавно перебегают по струнам старой гитары, зажимая нужные аккорды. Складывается спокойная мелодия. Братья уже давно лежат в кроватях и, наверное, видят десятый сон. Каждый из них измотался за целый день. Даже не дожидаясь заката, все расползлись по кроватям. <Сон — это лучшее лекарство от бодрствующих бед>. Это к лучшему. Потому что теперь мы вдвоём на берегу. Весь хаос, через который нам приходится проходить ежедневно, как будто пожалел нас и оставил. А тишина, в свою очередь, окутала, обняла, закрыла нас от мира, создала нам собственный. Уже в который раз мы тихо собираем вещи и уходим из дома без ведома остальных клонов. Иногда мы забывали про время и возвращались лишь под утро, но пока что никто ничего не заподозрил. Каждый такой день я бережно откладывал в памяти и очень любил вспоминать старые добрые времена. ­<Воспоминание — частица вечности>. Мои раздумья прервал Габриэль, отстранившийся от плеча. Он внимательно посмотрел мне в глаза, как будто собирался найти что-то в них. Позже спокойно произнёс: - Я люблю тебя. В очередной раз за день повторив эту фразу, он откинулся на песок и стал смотреть на небо, по которому неспешно плыли розоватые облака, согретые последними солнечными лучами. Ничуть не удивившись этой спонтанности и последовав его примеру, я мельком взглянул в его сторону. Да, неожиданности – это уже, можно сказать, наша изюминка. Как же тепло. Рядом с ним всегда тепло. -Я тоже, mi sol (2). Даже не смотря на него, знаю: довольно ухмыляется. Для Габриэля слова очень много значат. Особенно эти. Для нас они никогда не станут пустым звуком. <Любовь – это открытие себя в других людях и восторг узнавания.> Вскоре, мы разговорились. Валет одарил меня новой порцией вопросов, к каждому из которых я старался подобрать нужную цитату. Мы вместе обдумывали их, даже если они не несли никакого смысла. Ещё он придумал новые шутки. От души смеясь, я утопал в карих глазах, бесконечно любовался веснушками, беспорядочно рассыпанными на его щеках, старался запомнить каждую улыбку. Робкую, по-детски искреннюю, как у провинившегося ребёнка, который не знает, уместна ли сейчас эта эмоция. Когда валет посмеивался, он чуть прикрывал глаза, что делало картину ещё более милой. Только с ним я могу хорошо общаться. Единственный человек, который, несомненно, придаёт значение всем моим цитатам и внимательно слушает, улавливая всё сказанное, словно это самые важные слова в его жизни. Если вдруг я отвлекаюсь от диалога и прошу его подсказать, на чём остановился, он слово в слово цитирует то, что я сказал ранее, стараясь сохранять даже интонацию. Как много мелочей он замечает! Единственный, кто меня понимает. Не делает вид из вежливости, а действительно понимает. Как же меня цепляет его детское, искреннее любопытство. Многие считают, что Габриель глуп, но это совсем не так. С ним можно поговорить на абсолютно любую тему, он расспрашивает обо всём на свете, впитывая полученные знания, как губка. Всегда выскажется так, как ему нравится, будет спорить, аргументировать свою позицию, какая бы не была тема. Самое главное для него в отношениях, и в том числе дружбе, это жесты и знаки внимания. Любые прикосновения и взгляды способны сделать его максимально счастливыми. Он замечает даже интонацию в голосе, исправно может рассказать, что чувствует к нему человек, поговоривший с валетом буквально две минуты. Внимание и слова о чувствах для него являются показателем того, что его ценят и его считают важным. Всё это вместе взятое делает его самым интересным человеком, который встречался на моём жизненном пути. <В интересном человеке даже то, что не заслуживает одобрения, может заслуживать внимания>. Провожая уходящее солнце, мы бежали по берегу, чувствуя, как море подбирается к ногам, а волны разбиваются и разбрасывают пену. Бархатный песок мягко щекочет стопы. Всё вокруг усыпано ракушками. Габриэль, увидев какую-нибудь необычную, тут же брал её в руки и показывал мне. Вскоре их набралась целая куча, веснушчатому было трудно удерживать их, поэтому мы, смеясь и брызгаясь друг в друга солёной водой, поспешили вернуться обратно. Полностью лишившись сил, я лёг на песок, смотря на темнеющее небо и ощущая приятную усталость. Первый отошел чуть подальше и тоже решил отдохнуть. До меня донёсся его любопытный голос: -Как давно ты играешь на гитаре? Это трудно? Ты долго учился? Или быстро? Ты сможешь научить меня? Это будет скучно? Нет, с тобой не будет скучно... Хм-м, или... Габриэль сидел неподалёку и рассматривал инструмент. Я примостился рядом и приобнял его: - Опыт приходит с годами, но иногда годы приходят одни, друг мой... Хочешь, сыграю тебе? Земфиру? Её песни стали основной массой того, что я обычно играю. Ещё одна общая изюминка отношений – любимая гитаристка. Почему-то эта музыка в моём исполнении приводит первого в неописуемый восторг. Для меня это - отдельный вид искусства. Зрачки расширяются, губы складываются в ухмылку, он с интересом смотрит на то, как я переставляю аккорды, плавно перебираю струны. Взгляд медленно переводится то на одну мою руку, то на вторую. Габриэль говорит, что его завораживает мой голос. Подобные комплименты заставляют меня краснеть от смущения, ведь раньше я всегда думал, что пение – не моё. Я часто использовал это как отговорку, чтобы не чувствовать себя неловко и не заставлять валета травмировать уши. И каждый раз он уверял меня в обратном. И ему удалось переубедить меня. Благодаря этой поддержке я сейчас сижу и наигрываю знакомую мелодию, а Габриэль в это время заворожено наблюдает за происходящим. Не задумываясь, я решил, что буду петь. Мой голос нарушает привычную тишину, которой так долго наполнялся этот вечер. Последовало неуверенное начало: -Главное, что я ещё чую, главное, что я ещё помню. Жаль, что я совсем не рисую, мне бы хотелось... Губы первого растянулись в искренней и родной своей робостью улыбке, радостный блеск озарил глаза. Самая лучшая поддержка. Готов хоть перед всем миром петь, только бы видеть эту радостную мордашку среди толпы. Весь страх сразу пропадает, остаётся лишь уверенность. Смотрю на него и, широко улыбаясь, продолжаю чуть громче: -Рисовать твои руки, читать твои мысли, не думать о звуках, не помнить о числах. Рассказать тебе сотни смешных и не очень... Слишком долго сегодня, завтра будет короче. Такая красивая песня, нестандартная, непонятная многим... Прямо, как наши отношения. Габриэлю она понравилась, прямо по глазам вижу. < Глаза - зеркало души. > «Ему это слишком хорошо подходит», - мысленно добавил я, вспоминая его искренний взгляд. Он кладёт голову мне на плечо. Внутри снова разливается тепло. Вот чего мне раньше так не хватало. В суматохе, в которой приходится жить, нет времени для того, чтобы расслабится. Только здесь, с ним можно почувствовать себя хорошо. Валет начинает тихонько подпевать мне, словно боясь спугнуть, нарушить такую идиллию...

- Может, через пару тысяч лет

Ты увидишь след моих комет.

Главное, что я еще чую,

Главное, что я еще помню,

Жаль, что я совсем не рисую.

Мне бы хотелось...(3)

End Pov Данте *** В этот вечер две фигуры сидели на берегу, долго смотрели друг на друга, слушали ровное дыхание моря, наблюдали за яркими созвездиями. За бессмысленными и весёлыми разговорами они проводят целые ночи, не замечая ничего вокруг. Под убаюкивающие звуки шипящей морской пены, веснушчатого парня уже клонило в сон, но он продолжал внимать каждому слову собеседника, уже не задавая вопросов. С его стороны доносилось лишь смущённое хихиканье и пара фраз, брошенных для поддержания диалога. Габриэлю очень нравился загадочный характер третьего. Он притягивал. Данте мог ответить на любой вопрос, используя цитаты. Он рассудительный, мудрый, сдержанный, всегда знает, что ответить. Со стороны может показаться, что он вообще не испытывает эмоций, но в общении с валетом он всегда открытый, прямолинейный, мягкий, вежливый и вдумчивый. Единственный, кто его ценит, принимает таким, какой он есть и находит прекрасное в том, что веснушчатый считал в себе отнюдь не привлекательным. Первому нравился его голос. Все слова философа сопровождались нужной интонацией, с ней и так прекрасный тембр звучал как колыбельная. Он никогда не запинался, когда рассказывал что-то, делал это так, будто учил всё, что скажет заранее. В речи никогда не было неловких пауз, слов-паразитов, он всегда заканчивал свою мысль. Его очень приятно слушать. Но особенное внимание валет уделял его смеху. Многие клоны его даже никогда не слышали. Как же им не повезло. Такой сдержанный, но искренний и заразительный. Когда Данте смеялся, он переводил взгляд на разные объекты, щурил глаза, в них появлялся огонёк. На третьего можно было вечно смотреть. Это всё очаровывало Габриэля. С королём было так интересно, что первый никогда не жалел не об одной бессонной ночи, проведённой на берегу. -Только ты и я. Навсегда, - заключил Данте, отложив гитару и прижав первого к себе, заключая в объятия. Обхватив тёплую спину, через пару секунд, валет окончательно погрузился в царство Морфея и мирно засопел в плечо красноволосого. Со стороны третьего послышался короткий смешок. Он взял Габриэля на руки и встал со своего места. «Он такой лёгкий» - пронеслось в голове у философа. В последний раз взглянув на ночное небо, он развернулся и пошёл в сторону дома, решив, что за гитарой вернётся позже. «Наш выбор в большей мере, чем наши способности, показывает нашу истинную сущность», - пробормотал он, еле заметно усмехаясь. *** Аккуратно открыв дверь (чуть ли не в зубах держа ключи), Данте зашёл в коридор и прислушался. Будет странно, если его кто-то обнаружит в таком положении. Все будут примерно с неделю шутить на эту тему и станут более внимательными к паре. Не хотелось бы, чтобы кто-то знал. Габриэль оказался в своей кровати. Философ присел рядом, некоторое время смотрел на валета. Ресницы спящего подрагивают, губы изредка поджимаются. Данте оставляет своё место и нежно чмокает в его лоб, боясь разбудить. Пока первый спит, его память прокручивает в голове этот прекрасный вечер. Ему снова и снова снятся случайные диалоги, моменты, которые показались ему смешными и милыми, цитаты, которые он понял, все до единой. Это надолго останется приятным отпечатком на сердце (хотя веснушчатый поймал себя на мысли, что даже не знает, где оно находится), а мозг будет прокручивать всё раз за разом, чтобы раззадорить воображение и почувствовать приятное тепло, медленно разливающееся внутри. *** Выходя из дома за гитарой, философ захлопнул дверь в квартиру, не услышав тихого шороха, доносившегося из коридора, и не увидев тени, которая, тихо хихикнув, скрылась в кухне. Тем временем, Данте сходил за своим инструментом и лёг в постель. Перед сном он вспоминал детали этого вечера: воссоздавал в памяти образ возлюбленного, прокручивал в голове все его вопросы и шутки. Вроде, абсолютно обычная прогулка, похожая на большое количество других. Кажется, в ней не было ничего особенного, но, почему-то именно она врежется в память очень крепко и будет вспоминаться очень долго. Третий давно потерял счёт во времени, как только вышел из дома, и понятия не имел, который час. Решив, что он не хочет этого знать, он улёгся поудобнее и вскоре уснул. Часы, в свою очередь, уже показывали 4:20. _______________________________________________________________ 1 – Строки из песни Земфиры «Маечки» («Анечка») 2 - Моё солнце (лат.) 3 – Строки из песни Земфиры «Главное».