XXXcentric trash

I. белый ящик с черным нутром без дна. затягивает в себя все подряд, а потому иногда его тошнит. сейчас, полагаю, тот самый момент. у меня в арсенале только девять фрагментов, по минуте на каждый. памятка на полях: перед (пере)прочтением сжечь. II. в этом воспоминании милла окружена детьми, левой рукой обнимает белокурую, круглолицую девочку, правой гладит рябого мальчика. оберегает семена доброго, разумного, вечного. гармоничная и феминная словно венера, в платье а-ля шестидесятые, она вот-вот посмотрит не сущесвтующему зрителю в глаза и подмигнет. а уже в следующем она по-кошачьи сужает глаза, силой мысли заставляя голову напротив надуться, как воздушный шар и лопнуть с таким же характерным хлопком. все стены и пол забрызгивает этой липкой дрянью, естественно. а я предусмотрительно открываю зонт, потому что я только-только постирал свитер. я не завидую этому парню. ведь, в отличие от некоторых, я не идиот. парадоксальный дуализм, потрясающий: вот она — чуткая и созидательная, в каждом движении есть что-то трепетное. птичье, что ли? но не надрывное, а грациозное; естественное и здоровое. и вот она в ипостаси оружия столь совершенного, что если приковать её к костру на площади под звон колоколов, то когда «плоть» расплавится и облезет, то железный каркас и провода отовсюду станут очевидными до предельного. III. воспоминания всегда черно-белые, как немое кино. никаких полутонов, пленка проявляется через обесцвечивание. металлическое серебро превращается обратно в незаряженные атомы, чтобы его можно было убрать из эмульсии. ядовитая зелень её глаз прожигает пленку. на мою сетчатку это не распространяется, по крайней мере, в живых встречах и в норме. средняя температутра по палате — 451 по Фаренгейту. IV. когда она впервые вошла в мой разум, то отметила, что здесь «как-то нелюдимо». сравнивала обстановку вокруг с больницей. не она первая и не она не последняя, потому что у подавляющего большинства картина полностью противоположна. она не была здесь каких-то восемь лет назад и, честно, это оно к лучшему. потому что в те годы это был настоящий Дантев Ад. тревожный, мятежный бардак, от подводных высот до небесных глубин. разверзающиеся инфернальные раны, сочащиеся лавой; ревущие пучины фрейдистских аллюзий, в которых химеры водят хороводы под азатотову дудку. эпицентр зарождающихся молний из глаз и кончиков пальцев. я очень рад       нет, не так. я горжусь, что мне удалось выбросить перегной, закрыть гештальты (хотя бы какую-то часть), систематизировать и разложить по сегментам важное. в общем, сделать все, чтобы это место не было стыдно показать... точка. ... есть вероятность, что я слегка перестарался, превратив свой разум в безжизненный экспонат из палаты мер и весов, но я предпочитаю решать проблемы по мере поступления. V. хотя, иногда я фантазирую (для этих целей я и завел эту тетрадь "навязчивых дневных грез") о том, чтобы она посрывала замки, открыла все ящики пандоры, какие только найдет, разбила все приборные панели в крошку, оборвала стрелки у всех циферблатов, нажала на все рубильники и спровоцировала залп из всех орудий!деструкция - это танец, ра-та-та-та! у тебя в руке пистолет-автомат, так не стой, разряди обойму! мое «нет» иногда значит «да»! а потом я говорю: «hör auf. avast!» и прекращаю сейчас же. фу, вот ведь какая... безвкусица. еще одна памятка: помыть себе мозги с мылом. VI. «sturm und drang» - скажет кто-то. возможно, возражать не буду. минутка исторической справки: ни один из «штюрмеров» к началу семидесятых восемнадцатого века не достиг тридцати. так что на этот поезд я уже опоздал. всему свое время и место. а кроме того если вывести «машину-сердце» из строя, то все умрут мучительной смертью. это если продолжать параллель. мой внутренний перфекционист не простит мне, если я не продолжу. VII. мой непосредственный ментор, учивший меня азам психонавтики (назовем его Д.), любил повторять: «сильное «мы» = слабое «я» и строго наказывал помнить об этой опасности. я, несомненно, разделяю этот принцип (а что мне еще, эпигонствуя, собственно остается?) однако. он не предупредил меня, что этот принцип НЕ универсален. более того, применим в очень конкретных ситуациях и в строго определенном контексте. психонавту это нужно знать для того, чтобы не потерять себя в первичном супе коллективного бессознательного. мне это было нужно знать, чтобы удостовериться, что все эти годы я все делал правильно. казалось бы, причем здесь милла? притом, что она без слов за пару лет объяснила мне, что «мы» и «я» должны быть в равновесии. эта прописная истина, очевидная до смешного годами не укладывалась у меня в голове. и здесь, как оказалось, скрывался источник проблем. не всех, но некоторых. я никогда не просил у Д. советов по выстраиванию отношений. во-первых, это несоблюдение субординации и нарушение проф. этики, а, во-вторых, мой вопрос не был чем-то из его профиля. он как-то больше по гопникам и англичанам. VIII. невольно, на собственном примере, она научила меня еще более важной вещи, о которой в формате академических занятий не расскажут: быть достаточно откровенным, чтобы говорить людям о том, как сильно вы ими дорожите, бесконечно смелее, чем притворяться, что возвысились над человечностью, используя отстраненность как щит. все же, не смотря на пройденный мною путь, (надо сказать, тернистый) очень приятно осознавать, что мне есть куда расти. и ради кого. IX. она говорит, пусть и наполовину в шутку: «если ты не любишь себя, то как же ты полюбишь кого-то еще? не бывать такому никогда». а я говорю абсолютно серьезно: «никогда не говори «никогда».