Балансирующая архитектура

Иногда я смотрю в зеркало и беззвучно кричу на себя. Жизнь готовит подарки тем, кто их заслуживает. Поиск любви всегда боролся с моими амбициями. Наверное моя крыша начала ехать в тот момент, когда не стало дедушки. Тогда мне было где-то 11, я не помню точно, да и вспоминать особо не хочу. Помнится, что был ноябрь. Что я должна была плакать, но не могла. На моем небольшом диване в комнате сидели родители, мама осторожно заглядывала в глаза, папа отстранённо смотрел на мое плечо. Я должна была заплакать, должна была утопиться в истерике, но в душе было абсолютное холодное безразличие. Я ужаснулась от этого чувства. Мне не было все равно. Это был именно тот человек, которого я любила бесконечно. О такой любви сложно рассказать словами, такую любовь чувствует не каждый. В тот момент я перестала верить в Бога. Да, можно сказать, что пути Господни неисповедимы. Он любит нас. Но в ту секунду я лишилась доверия к нему, любви и вообще всех чувств. Церкви стали для меня просто частью культуры, молящиеся - простыми фанатами, они ничем не отличаются для меня от фанатов Майкла Джексона или Курта Кобейна. Иконы - подобие плакатов Джастина Бибера на стенах комнаты девочки подростка. Не сотвори кумира себе? Эти люди нарушают заповедь каждый день. Он был кумиром и мне, существом, способным помочь. Я плакала, молилась, умоляла. Просто представить - десяти-одиннадцати летняя девочка, которая живет творчеством и спортом, умоляет Господа Бога отнять у неё правую руку, ногу, часть жизни в замен на выздоровление того, без кого своей жизни она представить не может. Я находила закономерности в тех вещах, которым обычный человек вряд ли нашёл объяснение. Я знала, что законы мира устоялись. Хочешь что-то получить - отдай что-то взамен. Конечно, никто не слышал моих просьб. Родные, а в особенности дедушка, не знали о чем я думаю, кому бубню под нос, что мне снится, какие обряды стали частью моей жизни. Они не простили бы меня за эту «экспрессивную жертвенность». Не слышал меня, судя по всему, и Бог. Накануне смерти дедулечки я начала сомневаться и обратила внимание на ведьм и темную магию. Я узнала о ритуалах, заклинаниях, обрядах, но боялась прикасаться к запретному. А вдруг Господь все-таки поможет? Я начала относиться с недоверием ко всем, кроме самых самых близких. Я верила в проклятья, старалась вычислить предателя и способ решения, может быть нам бы удалось договориться. Или Бог вдруг услышит меня и снимет заклинание? Я поняла, что есть темные силы и светлые. Добро и зло. Свет и тьма. Бог просто обязан помочь мне разрушить оковы болезни, стянувшие так туго, так настойчиво высасывающие силы из человека, сильнее которого еще тогда не полюбила. (Сейчас я ценю каждого близкого как могу.) Но он не помог. Нет, дедушку я любила чисто семейной любовью, но так неистово и отчаянно, так искренне и чисто, что эта сила бушует во мне до сих пор, разбиваясь в кровь о стены воспоминаний. Прошло уже больше десяти лет. За это время мое сердце пыталось найти спокойствие. Вскоре после смерти дедушки я смогла полюбить. Это случилось всего спустя пару месяцев и продлилось больше восьми лет. Я упивалась этой невзаимной нежностью. Мне нужна была отрада. Всю эту силу я превратила в творчество, каждая эмоция была направлена в действие. Я понимала, что просто пытаюсь незаметно произвести подмену, но старалась игнорировать это так долго, на сколько возможно. Игнорирование превратилось в ложные ощущения. Окружение, возраст и гормоны диктовали свои правила, поддаваться которым, признаться, я желала неохотно. Мне было 15, когда подруга поинтересовалась, «хочу» ли я объект своих воздыханий. Мне это было неинтересно и я постаралась увести разговор как можно оперативнее. Спустя пару месяцев мы поцеловались. Я ждала этого момента три с небольшим года. Мне виделось это смутно, но я представляла свои ощущения. Как фейерверк эмоций унесёт меня в то место, где я не была раньше. Как будет приятно гудеть голова, как задрожат колени. Я берегла себя, чтобы в полной мере насладиться этой жизнью. Я читала, что должно быть именно так. Все случилось после выпускных экзаменов средней школы. Он устроил что-то вроде вечеринки по этому поводу у себя дома. Попала я туда, к слову, по некоторой случайности. В меня был влюблён его лучший друг. Планы о сводничестве канули в лету на балконе. В тот момент большая часть тусовки куда-то разбрелась. Приближался вечер. Тёплый, летний. Его другу было поручено уложить младшего брата, так что мы остались почти одни. Ему было 16. Он почти ровно на год старше меня. Мы оба родились в январе. В этом, к слову, я тоже нашла некоторую закономерность, дедушка был козерогом. Не помню как он начал диалог, помню только его вопросы о друге, моё признание, его пьяные глаза, дымящуюся сигарету в его руках. Он стоял, пошатываясь. А затем попросил подарить ему мой первый поцелуй.