Цени момент

      В этот день никто так и не стал браться за свой инструмент для работы. Кроме Томаса, который не расставался с гитарой ни на минуту, но даже он не использовал её серьезно. Они пели свои собственные песни, но так по-детски, словно играясь — это было так. Атмосфера явно не рабочая, но зато дружная и веселая. Стремясь к большей популярности, они, кажется, стали забывать кем являлись, кем были раньше и не обращали внимания, как обстоятельства их меняют и поглощают в себя, не оставляя настоящих людей, а лишь образы знаменитостей. Поэтому такое время было необходимо, чтобы… вернуться в прошлое? Нет, это не прошлое, ничего не потеряно. Главное, им самим помнить об этом. Конечно, мы можем сказать о том, что такие близкие люди не могут перестать общаться, а группа будет существовать всегда. Но ведь жизнь любит подкидывать злые шутки и непростые ситуации, которые играют ту или иную роль в будущем.       Было странно начинать такой разговор, но они все хотели поговорить о том, что происходит в жизни у каждого и пожаловаться на свои проблемы. Все понимали, что такой диалог будет уместно начать с подобной фразы, которая напоминала что-то вроде: как твоя жизнь, бро, хоть мы видимся каждый день, но я не знаю, что у тебя происходит?       Каждому было стыдно за такое поведение и хотелось исправить данную ситуацию, что и сделал первым Итан:       — Дам, как у тебя с Джо, не ругаетесь? — он спросил обычным тоном, хоть и знал, что значит этот вопрос для двоих находящихся с ним в этой студии.       Томас был лишь наблюдателем. Виктория сделала большой глоток горячего чая, а затем быстро отдернула от губ чашку, хватаясь за них пальцами другой руки и, прикрыв глаза, стараясь не привлекать внимание. На самом деле они ценили моменты, когда могли позволить простой и полезный чай, а не отравляли организм газировкой, энергетическими напитками или, того хуже, алкоголем.       — Обожглась? — заботливо спросил Дамиано, игнорируя вопрос Итана, обратившись к подруге. Она поняла, что не обратить на себя внимание не получилось.       — Обожглась, — ответила Виктория, и в этот момент осознала совершенно другое значение этого слова, посмотрев на парня.       По её взгляду он тоже понял сие слово, но ничего не мог сделать. Давид не знал, какая помощь должна оказываться при «ожогах». Итан потянулся к кофейному столику и взял с него шелестящую конфету, как бы напоминая о присутствии других тут. Дамиано сразу вспомнил о заданном им вопросе и разорвал зрительный контакт.       — Ну, — решил ответить он.- Она все время на работе и я тоже, — парень опустил глаза, потому как боялся, что друг сможет прочитать его эмоции. Он хорошо умел это делать. — А почему вообще мы все время мою личную жизнь обсуждаем? — как бы в шутку возмутился вокалист, пытаясь настроить команду на позитивный лад, но Виктория уже была словно не здесь, Итан следил за брюнетом, а Томас сидел расстроенный, ведь за долгое время хотел не спать, а работать.       — Может потому что у остальных её нет? — в такой же шуточной манере ответил Торкио.       — Но почему же, — сказала Виктория и все подняли на неё глаза, в предвкушении того, что она хочет сказать. — Говори за себя, Ит, у нас с Томасом личная жизнь есть, — она посмотрела на него и подмигнула, а тот пытался понять, что от него требуют, выходя из своих унылых размышлений.       — Да-да, — подыгрывал Раджи, кивая, и пытаясь придать своему лицу максимальную естественность, сел удобнее в кресле. После следующей фразы даже он посмотрел на неё с удивлённым взглядом и широко распахнутыми глазами:       — Мы уже две недели вместе, — она моляще улыбалась, смотря на гитариста, а он пытался понять, что за чушь она несёт. Будет лишним сказать, какой ураган эмоций и чувств испытывал Дамиано, ведь это все логично. — Знаю, ты не хотел говорить ребятам, но они наши друзья, — девушка это говорила с таким энтузиазмом, что заставляло их верить даже в такие невозможные вещи. Она старалась не смотреть на Дамиано, ведь была уверена, что он смотрит на неё и стоит Виктории повернуться, они встретятся взглядами, тогда уже она не сможет так уверенно врать.       «Это правда?» — пришло сообщение с таким содержанием на телефон Томаса.        Прочитав его, он ничего не ответил, положил смартфон обратно в карман и посмотрел на парня, который ждал ответа. Тот тоже глядел на него. На лице Раджи было невозможно рассмотреть какие-то эмоции, чтобы сделать хоть малейшие предположения — да или нет. В отличии от Виктории, гитарист не испытывал таких чувств к Дамиано, как она, поэтому с лёгкостью выдерживал его давящий взгляд. Почему-то теперь Томас считал, что друг его ненавидел, но ведь все это придумала Виктория, а он, получается, не при чём. Обстановка в студии накалялась, а игра Вик продолжалась. Вновь никто из них не знал, что говорить и видимо девушка была всё больше довольна, что создавала такую неловкую ситуацию.       — Поэтому… Я тогда не приехал к тебе в бар в Гётеборге, — решил принять игру Томас, чтобы помочь подруге, а заодно посмотреть на реакцию Дамиано. — Мы были вместе, — сказал последнюю фразу парень, а брюнет в этот момент подскочил с дивана, сам не понимая своих действий.       Кажется, самым разумным был Итан, ведь он знал — они заходят слишком далеко, играют с чувствами друга совершенно просто и беспощадно. Дамиано должен был оправдать свою реакцию, поэтому подлил себе чай, будто для этого необходимо было подняться. Как только он уместился на диване, то по мгновению погрузился в бездну, что поглотила его целиком и полностью.       В голове крутился вопрос — "почему?". Почему так? Хотелось исчезнуть и, кажется, так произошло, ведь друзья словно забыли о нем. Дамиано смотрел на них и видел счастливых людей. Веселятся, радуются жизни, а он не понимал, что сделал не так. Перебирал в голове моменты, когда мог допустить ошибку. Парень был готов молить о том, чтобы это было ложью. Казалось, будто даже яркие цвета его одежды стали серыми, не говоря уже о нем самом.       На душе было какое-то невероятно противное и гниющее чувство. Он хотел очистить это состояние, но не мог. Было слишком неприятно смотреть, как девушка улыбается его лучшему другу, подходит и садится на его колени, как раньше делала с ним. Теперь Дамиано действительно верит тому, что они пытаются доказать. Хоть сердце и сопротивляется, голова принимает эту ситуацию из анализированных фактов.       Если бы здесь не было его друзей, если бы он был один, то совершенно точно заплакал бы. Зарыдал бы от боли, которую причиняют близкие люди. Хотелось подойти и спросить — зачем? Но не имел права, поэтому просто наблюдал за картиной. Когда Дамиано последний раз плакал?

***

      Пятнадцатилетний Давид сидит возле камина и кидает по одной бумажке в огонь, вытирает глаза, когда слышит шаги сзади тебя.       — Что ты делаешь? — спрашивает Виктория, садясь напротив него на пол. От огня исходит тепло, которое также является светом в полутемной гостиной. Парень поднимает на неё глаза, они встречаются взглядами и она видит, что они красные от слез. Девушка не может не умиляться этому, Дамиано отводит взгляд, но та всё ещё смотрит, поэтому он возвращает, ухмыляясь.       — Я безнадёжен, — говорит Дамиано, бросая очередной комок и тот сразу вспыхивает. Девушка берет из кучи бумаг один и разворачивает. — Я не смогу писать тексты песен для группы, прости, что подвожу, — она словно не слушала его, а только читала написанное.       — Почему ты это собираешься сжечь? -спросила Виктория то ли про один лист, то ли про все. — Дами, ты не Гоголь. — Девушка улыбнулась и подвинулась ближе к нему. — Все приходит с опытом, — прошептала Виктория. — А этот текст мне нравится, — указывая на страницу, говорит она. — Если усерднее поработать над ним, то его можно положить на музыку.       — Спасибо, — улыбнулся он и опустил глаза, из которых вновь потекли слёзы. Теперь уже не понимал их причину, но сейчас стало спокойнее и парень был уверен в своих силах, конечно же, после длительных объятий.

***

      Сейчас он не имел такого права на слёзы и слабость. Поэтому мысленно сдерживал сам себя. Мир же не рухнул, верно? Когда же Дамиано громко шмыгнул носом, то Итан понял ещё одну играющую роль вещь — раз Томас на стороне Вик, то ему надо выручать друга. Единственным, что мгновенно появилось в его голове — смена внимание, а именно — перевести тему, то что нужно!       — Я должен признаться, — сказал Итан и все, словно по волшебству, забыли о своих мыслях, так как парень сказал это слишком неожиданно. Но те были готовы его выслушать.       — На прошлом концерте я переспал с фанаткой, — все замолчали, смотря на друга и осознавая сказанное им. Даже про отношения Виктории и Томаса было не так удивительно слушать, как это. Дамиано закрыл лицо руками, на которые опёрся верхней частью об колени. Желание проснуться и забыть весь происходивший кошмар увеличивалось. Он боялся услышать ещё что-то новое, но и этого хватало. Все казалось таким нереальным, что сознание отказывалось воспринимать подобную информацию. Они сошли с ума, определено. Надо было что-то ответить, ведь пауза затянулась, но никто не мог.       — Зачем? — спросила Виктория. Этот вопрос был у каждого в голове. Несмотря на то, какими они представили себя публике, такое поведение считалось в их группе запретным. И его нарушил Итан. Поразительно.       «Верните меня во время, когда проблемой было написание текста, а не это всё.» — думал Дамиано, а затем Торкио ответил:       — Это она меня соблазнила, я не виноват, — оправдывался он, но как бы другие не пытались это отрицать, все было именно так.       — Будем надеяться, что все обойдется, — сказал Дамиано. Ругать его было бессмысленно. Он и сам нарушал тысячи правил. Только пока это ни на что не влияло – ему всегда улыбалась удача, и парень надеялся, что она улыбнется и его другу.       Казалось, что все эти ситуации однажды выжмут парня до такой степени, что он больше не будет ничего чувствовать, но не сейчас. Давид смотрел на возлюбленную – она красивая, сильная и уверенная в себе, а он ощущал себя человеком, который максимально запутался, забрел в лес и не может из него выйти. Сейчас была буря эмоций, которые он таил глубоко в себе, показывая остальным спокойного и сосредоточенного итальянца. Дамиано вырос. Стал высоким, мужественным, говорят, что такие не плачут — стальные парни. Только почему тогда он изо всех сил пытался не показывать свою невероятную потребность в этом эмоциональном срыве?        Но было ли в этот момент хоть немного стыдно Томасу и Виктории? Конечно же нет. Она хотела отомстить, пусть в это время и тонула сама в омуте вранья. Зато он мог почувствовать, как ощущала себя все время девушка, когда он встречался с Джорджией, а сам спал с подругой во время отъездов. Быть в статусе любовницы слишком омерзительно, она невероятно сильно хотела, чтобы тот понял это. Получилось ли это?