Мы познакомились в кафе, пап

      Магнус пошёл чуть медленнее, давая сравняться с собой спутнику. Минутами ранее он интуитивно увёл его с места. Рука в его руке коротко сжималась и разжималась, словно ища, как взяться лучше. Холодная кожа напоминала мрамор, когда он кротко глянул вниз. - Быстро как-то, – это были первые слова Робби за вечер, они даже не здоровались, лишь обменявшись взглядами в самом начале. Он имел в виду не только темп ходьбы Магнуса, а ещё и происходящее. - Я думал ты и сам бы не хотел более быть на глазах у детей. – Магнус не понял многозначности, но высокий, чуть мотнув головой, не стал продолжать тему.       Тишина давила на уши, как и ветер, Глэйпур ещё раз пошевелил пальцами. Лично сейчас внимание сосредоточилась на невозможно тёплой руке, что довольно сильно сжималась вокруг его.       Возможно, Спортакус немного переусердствовал. - Робби… Ты потрясающе выглядишь, – он стал ещё медленнее, наконец, смотря на спутника, а не дорогу. Было бы кощунством не отметить сегодняшний вид Робби, не хотеть говорить об этом каждую минуту. Поэтому он хотел бы, но лишь неловко поправил кепку, почесал шею и ещё раз осмотрел того с ног до головы.       Брюнет сжался сильнее от этого взгляда. Но приятно было, хотя не то что бы неожиданно. Сегодня он знал, что выглядит превосходно. За спиной легко шуршал рюкзак, в который Глэйпур сегодня не положил ноутбук, только несколько вещей, которые могли бы пригодиться (некоторые исключительно в крайнем случае).       А Магнус действительно засмотрелся, чуть не врезавшись в столб. Робби засмеялся. Теперь он выпустил его руку, и холод обжег похуже плиты накаливания. Улыбка на момент померкла. Не хотелось признавать эту тягу. Скорость не давала покоя, будто эта картинка сейчас треснет. Будто всё симуляция и скоро игру запустят с последнего сохранения, где он только дошёл до кофейни… И в этот раз развернётся. Уйдёт. Всё плод фантазии. Вновь внутри все сжалось, ему требовалось усилие, чтобы идти дальше. Но воспоминания толкуют моменты: от кафе до дома, от столовой до гостиной… Кадры и отец с этой историей… Заведомо их как-то связывала нить, сюжет, сводящий заново. Переплетение и узел. "Ромео и Джульетта, блять…" - интересная полоса сравнений заволокла мысли, но была откинута. Краем глаза он наблюдал за Магнусом, что пружинящей походкой не отставал ни на шаг. Кажется, сегодня его он тоже заставил принарядиться. На нем была рубашка в клетку, пестрящая белым, чёрным и красным. Видно же, что не его обычные вещи. Под ней была чёрная футболка. Представленная картинка, где спортсмен роется на полках шкафа, заставила вновь улыбнуться, - "Перепады настроения на лицо. Ох, и не нравится мне всё это." - но эмоций он не переменил.       Начинало темнеть, рыжее небо норовили захватить облака, вырисовывающие узоры и фигуры. Вот там, казалось, фламинго, здесь кот и под ними огромный крокодил. "Смешно." - рассуждал Магнус, глядя на пейзажи, - "Любоваться миром вокруг, когда рядом идёт…" - он ещё раз бросил мимолетный взгляд на спутника. "Так Итротт мертв? Почему он не сказал?" - "О чем они говорили с отцом? Как мне спросить?" - с обеих сторон оставались вопросы и их, конечно, хотелось озвучить. Но все же вечер только начинается. Два парня шли уже в двух шагах от кафе. Дорога длинной не была. Лишь сейчас Глэйпур почувствовал лёгкий голод, когда из открытой двери теплом повеяло прямо в лицо выпечкой и кофе. Он же весь день ни крошки в рот не положил. Только чая попил с отцом.

***

      По большему счету, сейчас Магнус не знал как подступиться к нему. Очереди в вечернем кафе не было. Бариста того дня оказался парень, некогда рассказавший Магнусу ту "легенду о Роттене". Так что при входе в кафе, спортсмен сразу углядел шок Аарона (так звали бариста). Парень в футболке с принтом лица персонажа из "Adventure time", скрытой под униформой "kaffi i nott". "Я совсем забыл, что сегодня он на смене…" - Что, уже стыдно со мной находиться? – сказал Глэйпур, чуть наклонившись к его уху. Он естественно заметил заминку, а звучали слова как-то издевательски. - Нет… – "Роттен…" - мыслил Атальвурин, хотя в голове держалась двойственность. Самооценка… Он посмотрел на ухмылку, что тот держал на лице, никак не отбрасывая напряженность. – Нет. Что тебе заказать? - То же, что я брал вчера. - Ладно, занимай столик.       Подходя к стойке кассы, предварительно бегло осмотрев сегодняшний ассортимент, он стал лицом к лицу с тем, кто станет свидетелем его сегодняшнего вечера. - Магнус… Ты под ручку с самим Роттеном пришёл, ты в курсе? - Мхм… – вчерашний бариста издал неопределенный звук, раздумывая сказать ему или нет, но решил не скрывать от друга, – я знаю. У нас… - Свидание?! – Аарон закончил за него, как ни странно, попав в суть. – Надо будет рассказать Ловисе! Она мне не поверит. - Тише, Аарон, – Магнусу показалось, что это было слишком громко. Слова эхом могли отдаться от почти пустых стен заведения. Поэтому он обернулся на Робби, но увидел только, как тот устраивается в своём любимом кресле у окна, и выдохнул. Возможно, мягкие кресла вокруг и лёгкая музыка приглушили голос. - Так, ладно, потом мы ещё поговорим об этом, – бариста подмигнул, – клиент, что будете заказывать? - Голубичный торт в сливках – два куска, двойной эспрессо и… Хм… - Да, ты же у нас не ешь сахар и не пьёшь кофе. Помню, – он в задумчивости почесал подбородок, – авторский весенний чай без сахара и веганские варианты десертов со стевией? - Идеально, – вчерашний бариста с улыбкой посмотрел на сегодняшнего. - Так, значит пару пончиков - морковный и яблочный? - Да-да. - З-замечательно. – протянув звонкое з, Аарон заговорщически улыбнулся, нажал пару кнопок, и терминал загорелся в готовности принять оплату. - А ещё… – он вспомнил одну интересную идею, заговорив шепотом, – Аарон, я смотрел наши старые меню и меня заинтересовало «кофе по-венски». Эспрессо, сверху сливки и всё? Никакой фишки? - Хм, – лицо бариста выразило крайнюю заинтересованность, а потом сменилось загадочной улыбкой, – сверху нужно посыпать какао, ванилином или корицей. Даже веточку добавить можно. С имбирным печеньем пойдет только так. - Спасибо, – спортсмен отвел взгляд в застенчивости, не зная куда себя деть. Непривычно было стать клиентом в своем же кафе, но зато есть на кого рассчитывать. - Не за что, товарищ, – рабочий приступил к выполнению заказа, перед этим коротко обведя взглядом влюбленного коллегу и Роттена, который в это время поднял глаза от телефона и взглянул в их сторону, да так, что стало не по себе, уничтожающе, – Ты только будь осторожнее, – опасения заставили его отвернуться, цокнуть языком и сосредоточиться. Этот жест показался Магнусу очень резким и таинственным, словно тот что-то скрывал, но когда он обернулся, юноша за своим столиком просто листал что-то в гаджете, перебирая пальцами.

***

      Пройдя на своё привычное место у окна, закрытое от улицы деревцем в горшке, где со спокойствием можно наблюдать за залом, он опустился в любимое кресло, поставив легкий рюкзак у ног, и понял, что, наверное, первый раз, место напротив не будет пустым. Издали донеслось лёгкое восклицание со стороны стойки. "Ну конечно, все бариста знают друг друга" - он и без подслушивания мог бы догадаться о чем идёт речь.       Глаза прошлись по знакомому интерьеру, но этот уют, как ни странно, не помогал расслабиться. Душа металась от ребра к ребру, пока Магнус делал заказ, а руки вцепились в подлокотники. Мягкая тёмная ткань держала в реальности. Это чувство сдавленности в груди начинало бесить, от него нельзя было вдохнуть полной грудью, только изредка вздыхать. "Может я просто заболел?" - Глэйпур достал телефон и зашёл в Google. За время ожидания он успел смерить сегодняшнего бариста убийственным взглядом, чтобы попусту не болтал и прочитать несколько статей, но под его случай подходила лишь одна и идеально. Эта сдавленность, отсутствие аппетита, перемены настроения, вздохи - побочные эффекты стрессовой ситуации, - "Ну хоть не сказали, что влюблённости." - он ещё раз вздохнул, насколько позволяли лёгкие, ведь всё и так к этому сводилось.       В тот же момент на стол перед ним опустилась тарелка с тортом и чашка кофе. Себе же его "Горе" взяло пару странного вида пончиков и чай.       До смеха не верилось в происходящее. Перед ним этот угорелый спортсмен, что сам позвал его на свидание, а после чего? Того странного поцелуя и забытого зонта? Рисунка, за который можно было бы проклинать себя вечность. Не открывать чертову дверь. Не узнавать про фото, оставить ему зонт, чтобы тот подавился им и своим поведением. Но он приготовился. Он пришел. Они здесь. Перед ним тот же заказ, что он брал вчера. Это было только вчера! Почему-то чувство того, что нужно избегать этого человека вернулась опять. С новой силой. Вот ведь что случилось, как только он имел слабость с ним познакомиться. Он не сдержался и засмеялся, нагнувшись за портфелем и вытаскивая всё те же взбитые сливки, чтобы полить доверху десерт и кофе. - Ты чего? – выпрямившись, Робби увидел взволнованное лицо соседа. - Да так… – говорить о размышлениях, откидывать себя в то прошлое, не хотелось совершенно. "Я же принял решение играть до конца…" – Почти что дежавю. – Магнус молчал. Глэйпур уже задумывал вопросы, распыляя пену сливок по еде.

***

- Я думаю, у нас накопились вопросы, – маска Роттена не спадала, надо думать атмосфера привычная для неё располагала. Он отправил первый кусочек, отсеченный маленькой ложечкой, в рот. – Можно я задам первый? - Да, конечно, – сам Атальвурин отпил чая, в волнении, слегка обжигая язык. - Магнус, – взгляд заметно помрачнел, – твой отец мёртв? - Что? – Он со стуком поставил кружку на стол, – откуда такие вопросы? - Да или нет? - Нет! – Теперь Магнус понял, что разбирают они по-настоящему серьезные вещи, – нет, конечно. Что за бред? - Хм… Вот и я долго думал почему ты не сказал сразу… - О чём вы говорили с отцом? Что за странные вопросы? - Видишь ли… – он кратко поведал ему историю, что рассказал отец. Немного от начала, чуть-чуть от середины и самый её конец. Умалчивая о криминале, пропуская романтику, насколько это было возможно, чтобы сократить рассказ. И так получилось, что, то что рассказывал ему отец почти несколько часов, Магнусу он рассказал меньше, чем за полчаса. - Ого… – спортсмен понуро откинулся на спинку кресла, в раздумьях. - Что-то здесь не так, – студент явно собирался это дело осмотреть со всех сторон и даже раскрыть, – сколько тебе лет? - Двадцать. – Робби качнул головой. "Всего на год старше меня…" - Ну, события рассказа явно приходились на конец 90-х годов, как и те фотографии, что мы имеем. Ты уже в двухтысячных появился. Но если он действительно видел кровь на плаще… – размышлял вслух, глядя на десерты. - Давай позвоним ему утром! – Вмешался Атальвурин, наконец найдя в себе решимость. Давно не звонил. - Отличная идея. Только нельзя задавать вопросы про Глэйпуров в лоб. Говорить о нас и всё в таком духе. - Почему? – Тонкостей он не улавливал. - Это будет глупо. Ты никогда детективов не читал? – Скептически изогнул бровь, – так мы устроим шум, а нам надо прощупать почву. Давай лучше я придумаю что сказать. - Хорошо, – сдался Магнус.

***

      После этого наступило молчание, сопровождаемое лишь тем же легким lo-fi, расплывающимся в атмосфере полутемного помещения кафе. Говорить о родителях более не хотелось, мысли обоих водились по истории и никак не могли вникнуть. Потихоньку десерты исчезали с тарелок. Что теперь было интересно Робби, так это что за чушь ест Атальвурин. Он смотрел на его тарелку с минуту, так что тот не выдержал и заговорил. - Ты хочешь попробовать? – он держал в руках яблочный пончик. - Нет, мне просто интересно, – брюнет отламывал новый кусок от своего торта. Голод говорил за себя, но ел он медленно, как обычно, чтобы этого не выдавать. - Да ты попробуй лучше, – хотелось бы накормить его чем-то более-менее здоровым, на такой мысли Спортакус себя поймал, – это морковный и яблочный пончики, – он поглядел на уже слегка заинтересованное лицо и, совершенно зря, добавил, – веганские. - Боже, так это те, что без сахара… – Магнус утвердительно кивнул, – чай тоже? – ещё раз кивнул, но более грустно из-за того, что эмоции человека напротив скривились, – и как ты это ешь? - Как все, – он сжал кулак и напряг мышцы руки, показывая, – веду здоровый образ жизни. - Ну да… – Робби отвел взгляд в сторону сияющей за окном вывески, сбивая свои мысли об утренних подглядываниях в окно, – спортсмен. Я то без сахара своей жизни представить не могу. - А ты не пробовал чем-то заниматься? – Есть решительно не хотелось. Так что он с чаем в руках продолжал диалог. Жидкость потихоньку остывала. - Когда-то давно плавал, – в голове услужливо мелькали образы из детства, когда мать ещё их не “оставила”. С ней они вечно были в бассейнах города, она не представляла своей жизни без воды. Может поэтому и ушла к какому-то моряку, как говорил отец. А говорил тот это безразлично, словно то было в порядке вещей. Робби по ней не скучал, настолько давно это было. Не понятно как только он остался именно с отцом. - Так это же чудесно! Почему не продолжаешь? - Я в спорт больше не полезу. Нет времени на такие глупости. - Почему глупости? - У всех свои приоритеты. Я не люблю активничать, – пошлая мысль пробила голову, но, судя по лицу спортсмена, только его. На всякий случай Роттен решил себя поправить. – Мне по нраву больше саморазвитие с моральной стороны, а не физической, – торт кончился, так что он вздохнул. - Ты не наелся? У меня остался один пончик, – Магнус не сдавался. На его тарелке лежал один целый морковный и недоеденный яблочный. - Ладно, давай, – после первого осторожного укуса, Робби счел, что это вполне съедобно. Спортсмен удовлетворенно смотрел. – Ну, не смотри на меня так. - Как? – Он тихо засмеялся. - Не знаю. Просто посмотри в другую сторону, – студент не хотел признавать смущения. Взгляд всё-таки был отведен на стойку бариста, где Аарона не оказалось.

***

- Ловиса, я тебе такое расскажу!

***

      На улице сгущались сумерки. Когда они покидали кафе, на часах уже стрелка заходила за 9. Влажность воздуха напоминала вчерашний день. "Ночью дождь…"       Робби загадочно рассматривал тёмные тучи, поправляя лямки рюкзака, цепляющие клапаны карманов джинсовки. Тихим шагом, они вновь шли по дороге.       Фонари горели, несмотря на то, что гражданские сумерки ещё могли осветить многое. Сильного ветра уже не было, но Магнус наблюдал, как на голове спутника волосы задуваются порывами назад и вновь падают на лоб. Хотелось как-то разрядить атмосферу. - Какой у тебя любимый цвет? – первое, что пришло в голову. Те самые вопросы, которые дети задают друг другу при знакомстве. Глэйпур задумался, странно посмотрев на него. - Не знаю… Наверное фиолетовый. И чёрный. – "Мрачно, но в его стиле…" - думал спортсмен. – У тебя? - Синий, – едва заметная улыбка Роттена, будто он что-то замыслил. - Я, как дизайнер, изучал воздействия цветов на эмоции людей... Синий цвет снижает аппетит и успокаивает. Это ты чтобы не есть много своей безсахарной, полезной "еды"? – Замышлял он колкость, судя по всему. - Ой, прекращай, – Спортакус закатил глаза. - Привыкай, – злорадно улыбнувшись, теперь он глядел под ноги. Брови выдавали виноватый настрой. Макияж, разговор с отцом, история... Мысль посетила внезапно. - Робби, а почему, раз мой отец был жив, он никак не связался с твоим, а мой дед наврал? - Ты гений! – Глэйпур потупил взгляд, а потом воодушевился и сразу задумался. – Погоди. Вот с дедом можно понять, он, судя по всему, был гомофобом. Он мог узнать Гланни и послать куда подальше таким изящным способом. - А Итротт? – вновь подключился Магнус. - Что если он наоборот думает, что Гланни мёртв?! – В удивлении, спортсмен громко вдохнул. – Это многое объясняет. - Ну точно. Тогда выходит, что твой и мой отец всё ещё в неведении. - Да! Однако делать выводы рано.       В рассуждениях они не заметили, как уже оказались на середине между домами. "Сегодня дурная погода, но может хоть показать ему картину?" - никто не мог ему запретить попробовать. Но самому казалось, что вечер прошёл слишком быстро. Почти ничего нового друг о друге они не узнали, большее число разговоров о родителях. Не хотелось готовиться к отказу, а стоило. - Робби? – Начал Атальвурин слегка неуверенно. Размышляя над тем как сказать так, чтобы ничего лишнего сосед не подумал. - Да? – Сейчас они оба не знали как даже попрощаться, но, судя по телодвижениям, точнее их направлениям, Глэйпур хотел просто уйти домой. - Я думал тебе показать, что сделал днем. Сходим ко мне? – Лучше слов он не подобрал. - Ты знаешь, что все маньяки так говорят? – Оскалившись, ответил Робби. - Это значит нет? – Вредность Роттена задевала, так что он просто спросил. - Это значит, что ты мог бы отправить сообщение с фотографией. - Хорошо... Тогда пока? – Магнус старался не показывать своего расстройства, но тот все равно увидел. - Ты невыносим. Ладно, зайду к тебе на пару минут.

***

      Робби не смог отказаться. Хотя очень хотел. Эта идея идти домой к Атальвурину ему крайне не нравилась. Тем не менее он вспомнил, что отец писал о какой-то рамке, а растерянный Магнус заставил его подтаять. "Вероятнее всего, он хочет показать мне, как повесил мой рисунок," - уже шагая за парнем в кепке, он констатировал, - "мило..."       Трава у дома стелилась газоном и мягко прогибалась под его кедами. Напряжение внутри опять нарастало, он ещё раз негромко вздохнул перед тем как войти, словно погружался в открытый космос. Недалеко от правды.       С порога встречал диван и стеклянный столик по левой стене широкого коридорчика. Перед ними были вешалки, внизу несколько пар кроссовок. Стены, ну точно, были белых и синих цветов. Когда щёлкнули по выключателю, всё приобрело более светлый оттенок. При этом, ничем эти стены не были украшены. В голове начали всплывать варианты решения, но он сюда не за этим пришёл, верно? - Я говорил, что у тебя гораздо уютнее. – пока Робби снимал кеды, рассматривая прихожую и к ней прилегающие стены, Магнус уже наблюдал за ним, сложа руки, наклонясь к углу, за которым начинался стенной шкаф, тянущийся до кухни, через столовую. Видимо, по взгляду брюнета было ясно, что чем-то он не доволен в этом интерьере, раз ему напомнили утренний диалог.       Проходя дальше, судя по всему, хотелось сказать, что хозяин дома любит пространства. Минимализм преследовался почти везде, хотя, исключая некие моменты, внутри не было определённого стиля. - Просто покажи уже что хотел, – не было желания разбираться, не было вообще никакого желания, кроме как, может, сдернуть со спортсмена эту чёртову кепку, что он и сделал, повесив её на крючке в коридоре, – всё равно я их уже видел. - Но… – Магнус неловко улыбнулся, видно хотел сказать что-то, но махнул рукой в направлении лестницы, – прошу.       Глэйпур старался не смотреть по сторонам, пока поднимается. Этот день у него вызывал усталость, тревогу и чувства, которые раньше он всеми силами глушил. Голова была полна сожалений, надежд, догадок и желаний. Лишь немногие из них, по его умозаключению, могли бы оказаться правдой. Может потом он и посмотрит каждый уголок этого дома. Но это будет потом. “Или никогда.”       Второй этаж он не рассмотрел, на третий вела уже более узкая лестница из середины комнаты. Она была достаточно крутой, чтобы вызвать у него клокочущий страх высоты. Он замер. - Ты боишься высоты? – Магнус не отставал от него, сопровождая дальше. - Ну… – Робби посмотрел вверх, уже замечая в потолке окно "Ой, надо же", – Есть такое. - Я страхую, не волнуйся, – он стал позади него, принимая доверенное положение, будто подставляя руки.       Парень измученно вздохнул и ступил на первую лесенку. Он старался не смотреть вниз, только вверх и, когда ноги уже были на ровной поверхности, он глаз не мог оторвать от панорамы… Шатко, Роттен встал и огляделся. Немного погодя, к нему присоединился и виновник его здешнего нахождения. Сначала брюнет глянул на Магнуса, потом опять в окно и переключился на стены. "Воды пляжа Бонди…" - заставило улыбнуться, так он вспомнил причудливое название цвета стен. На ней картины природы и одна лишь выделялась. Рисунок. В стеклянной раме без краёв. Остальные объекты со стены стоило бы выкинуть. "Идеально." - задумчиво, он рассматривал экспозицию на стене. - Ну как? – Робби на этот вопрос усмехнулся и неловко глянул вниз… Рассмотрел комод, гитару, удивлённо поднял брови, отступил в сторону и сел на кровать. - Красиво. Вот именно здесь. Замечательно. Хотя от остальных картин следовало бы избавиться, – неловкая улыбка превратилась в самодовольную, он закинул ногу на ногу и ещё раз рассмотрел окружение. - Знаю, – Магнус улыбнулся. При взгляде на усы, шевельнувшиеся от движения его губ, в голове Робби всплыл момент о скетче, который висел на шкафу. Стало интересно где сейчас он. Укол пришёлся куда-то в грудную клетку. Необоснованной, подступающей к горлу, ревности. Лицо исказилось, это сразу заметили. – Что-то не так? - Нет… Всё хорошо, – всё в этом мире Глэйпур держал в себе. И сейчас не хотелось нарушать этого, как бы не было тяжело. - Говори, – отчего-то Атальвурин, даже не стараясь, выдавливал из него слова. Это странное чувство нужности всплывало, тоже подходя к горлу. Всё копилось и копилось. - Ты просто мог бы сделать то же самое с тем "чудесным" рисунком, что ранее висел на шкафу, – он собрался, даже сарказм удалось проявить как надо, – Повесил бы где-нибудь рядом. - Мы ещё не начали встречаться, а ты уже ревнуешь? – Его ложное предложение было пропитано чем-то мерзким, так что нетрудно было понять вредный мотив. – Хочешь я его сожгу. Он мне не нужен. - Сожги, – он сказал не раздумывая. - Давай, – улыбка уверенно украшала лицо. Это было чистой правдой. Не нужен ему этот рисунок.       Магнус побежал куда-то вниз, по лестницам, а через несколько минут был здесь уже со спичками и сковородкой, на которой лежал лист бумаги. Он показательно развернул к Робби листок, на котором был тот самый злополучный скетч. Потом положил его обратно на металлическую поверхность и поставил на пол. Чиркнув фосфорной головкой по тёрке для зажигания, он кинул деревянную палочку с огнём прямо на лист. Спустя минуту, пламя превратило произведение в пепел. В это время Атальвурин наблюдал за юношей, огонь отражался в его глазах. Сначала лицо было хмурым, потом любопытным, а после довольным. Даже слишком.

***

- Ты умеешь играть на гитаре? Да? – теперь Робби ещё раз осмотрел комнату, его взгляд задержался на инструменте, что "украшал" стену над шкафом. - Ну не просто так она здесь висит, – Магнус, отставив в сторону сковороду с пеплом и достал со стены гитару. Ремень, долго находившийся в одном положении на гвозде, легко поддался и упал, свободно свисая. – Что тебе сыграть? - Что тебе нравится, то и играй. - Тогда… – спортсмен, а теперь, оказывается, ещё и музыкант, задумался, направив взор на пейзаж за окном, а потом горько улыбнулся, – Слушай.       С первых нот Глэйпур начал подозревать, что это что-то знакомое. "Arsti?ir?"       Пальцы в ритме бегали по струнам, теперь он пел…

Не смею прикоснуться

не смею получить

"Да… Arsti?ir"

туман на стекле позволяет увидеть

красоту того, кто понимает

что хранит в себе напуганный человек

я чувствовал, что знал его

Вечность она оставляет один

литр эмоций, нежный вред

      Студент наблюдал за его руками на этом проигрыше: пальцами левой руки, быстро меняющими положение, правой руки, что цепляли струны… Словно бы его души.

Позже ты узнаешь моё расположение

никогда так не наблюдал, даже в лучшие времена

не трогал то, что не является таковым

громко я пою тебе

возьми бразды инициативы

      Рот открывался под слова сам собой. Эта песня никогда не казалась ему такой… Мурашки стаей пробежались по плечам, уходя на шею и по спине.       Трактуя чуть медленнее оригинала, Магнус давил на нужные слова. Тянул: "taktu i taumana..."

Сказ правдивый

но храбрым будь, выйди из скорлупы

редко и странно, но бывает успешным

язык времени необъясним

я будущему продам свое "я"

Мир он оставил один

по пути во тьму

"Поставлю на звонок…" - внезапно подумал Роттен, но вспомнил, что чаще всего пользуется режимом на вибрации, - "Поменяю."

Позже узнаешь кто я такой

прежнего меня не увидят, если я буду блуждать

не трогал то, что не является таковым

громко сейчас пою для тебя

тяни бразды

      Магнус был серьёзен, что и доказывала эта песня. Он подобрал нужную, что захватила за живое, игра меняла сложность на ходу. Робби смотрел на него с придыханием. Кажется, смысл песни впитался полностью в его мысли, но "инициативу проявлять" было страшно.       И когда парень вновь протянул гласную, а потом окончательно провёл рукой по струнам гитары, заставляя звучать последний аккорд протяжнее остальных, так чтоб комната наполнялась тишиной не сразу, мешая её со своим голосом, копируя тот же необычный момент из песни, Глэйпур всё ещё не отрывал взгляда. Восторг затмевал, чувства колыхались. Как дышать тоже было непонятно, но он вздохнул и посмотрел в окно. Тьма спускалась и спускалась, не оставляя ни следа от света солнца. Вероятно, где-то вне зоны видимости, восходила луна.       Атальвурин теперь глянул на него, до этого, будучи сосредоточенным на игре, не смея себе этого позволить. Он не знал что спросить после этой песни. Она идеально выражала его отношение к Роттену, хотя ему было неловко от того, что он полностью обнажил душу на эти несколько минут. Зато это было честно. Когда глаза Робби заблестели, Магнус заволновался. Тот закрыл лицо руками. - Не понравилось? – Он отложил инструмент, слишком долго путаясь в ремне. Теперь гитара лежала на кровати ближе к стене. Спортсмен сел ближе, не зная что делать. - Нет… – Глэйпур всхлипнул, а потом опомнился, убрав руки от лица. Глаза защипала косметика, он забыл уже, что тушь не водостойкая. Он глянул на соседа, что сейчас был ближе, чем несколько минут ранее. – Нет, ты был превосходен. - Тогда почему ты плачешь? – Атальвурин хотел потянуться рукой к его щеке. По ней от глаза текла чёрная дорожка из туши и слёз. Но руку его остановили на полпути, а потом и вовсе постарались отвернуться. - Опять я всё порчу, – у кровати лежал рюкзак юноши, куда он и полез, в поисках салфеток, но открыть его сильно означало показать содержимое, а внутри так и лежала пачка контрацептивов. Он отставил его дальше, отчаянно посмотрев вверх. Включил телефон, открыл камеру и посмотрел на своё лицо. При виде себя же, стало тошно. Слова отца из прошлого всплыли в голове: "Нытик.". Сквозь новые слезы, скоро опустив телефон экраном вниз, он проговорил. – Не надо было мне с тобой знакомиться. - П-почему? - Ты ведь и не знал, что я тебя избегаю. Ещё с тех пор как ты сюда переехал. – У Магнуса было такое лицо, будто он сосредоточенно читал книгу, но внутри выжидал, что тот скажет дальше. Робби невольно и сам на него смотрел, готовый зашипеть от боли и собственных слов, что неожиданно бросил. Продолжая речь, он успокаивался. – А когда я узнал, что ты в моё любимое кафе устроился, стал спрашивать других бариста о сменщиках. Приходил только когда не было тебя.       Магнус молчал, не смея прерывать, его брови виновато поднялись. Но он всё-таки добрался до лица Роттена. Большим пальцем, он стёр капли, грозящие новыми чёрными дорожками, неосознанно становясь ещё ближе. Сухие руки, чуть пахнущие металлом и деревом, не вызывали отторжения. Теплота... Которой хотелось больше. Всю жизнь хотелось. - Ты… Возмутителен. Ты принес в мою размеренную жизнь шум и гам, – в лице было показано былое недовольство, так что Спортакус вновь, с какой-то заботой, провел пальцем у глаз, а потом по щеке, любовно разглядывая черты лица. Робби не отворачивался, глядя на него. – Дети сидели дома раньше, на улице была тишь да гладь. Теперь же я стал спать ещё меньше, чем раньше. Возбудитель спокойствия… – смотрел зло и беспомощно, переводя свой взгляд на губы, а потом опять в глаза, – возбудитель... - Ясно… – последнее слово прошло мимо ушей. Обречённый признанием, для него выглядящим абсолютно противоположным своему, Магнус чуть отвернулся и убрал руку, но поверх неё легла чужая, возвращая. И казалась она теплей, чем тогда, на улице. - А ещё, когда я ложился спать рано утром, я следил за тобой. Как ты бегаешь, – глаза вновь нашли лицо перед собой, что вновь преобразилось, теперь выражая стыд, – ждал у окна, когда ты убежишь, а потом прибежишь, только тогда ложился… Просто наблюдал. - Но зачем, раз ты меня избегал? – Магнус начинал теряться в происходящем. - Я боялся влюбиться. А потом не заметил как стал зависим… – Робби говорил спокойно, уже без слез. Казалось, под его рукой и кожа стала мягче. Белая-белая, в тусклом свете настенной лампы, кожа. Раздраженные глаза, с дрожащими веками. Он продолжал. – Вчера я не ушёл домой от кафе лишь из-за глупости, надеясь тебя напугать. - Робби… – и все-таки слова были не противоположны. Он просто "вышел из скорлупы". Магнус подался вперёд. Рука, ранее лежащая на щеке, перешла за ухо, а потом на затылок в короткие мягкие волосы, привлекая к себе, но остановившись в миллиметре. - Не получилось, – студент сделал последнее сам, шёпотом грея губы напротив. Он преодолел расстояние полностью. Поцелуй был робок, но серьезен. - Не получилось… – чуть отдалившись, повторил Атальвурин, посмотрев на лицо парня, и повторил прикосновение. - Где здесь можно умыться? – Робби нехотя оттолкнул Магнуса. - Ниже, пошли отведу.

***

      На втором этаже, еле как спустившись с лестницы, Роттен попытался осмотреться. Стало немного легче, хотя косвенно он не полностью признался. Безумно жгло глаза, мельком он видел синий ковер, какой-то диван, "шведскую стенку"... Было трудно сориентироваться, сильная рука взяла за предплечие и его осторожно повели.       Оказавшись перед раковиной, он открыл пару вентилей, с удивлением отмечая для себя, что кто-то ещё имеет у себя такого вида краны. Скоро умывшись, он глянул вперед на зеркало. Получается как-то стандартно для каждой уборной, что над умывальником висит такой обьект. Теперь его лицо стало обычным, как всегда, так что, пригладив волосы ещё мокрыми руками, он испытал желание отвернуться. В отражающей же поверхности, он заметил за собой соседа (или кем он ему уже является). В руках Магнус держал полотенце, которое и подал Робби, когда тот к нему повернулся. Он вытер им лицо и повесил на крючек около зеркала. - Спасибо, – в лице напротив он не читал никаких отрицательных эмоций, как ни странно, – прости меня, я всё испортил. - Что? – Спортсмен нахмурил брови, не понимая о чем он. - Ну, я теперь опять ужасен, – брюнет уточнил, но теперь парень смотрел на него с удивлением и вдруг расхохотался, – что ты смеёшься? - Ты понравился мне таким какой ты был до этого, ещё той ночью, – Атальвурин взял руку Робби, а потом коротко поцеловал запястье, что заставило второго очередной раз покраснеть, – мне абсолютно не важно насколько ты небрежен. Это ты.       На это Роттен мог лишь ещё раз вздохнуть. - Я сделаю чай. Располагайся где душе угодно. – Спортакус оставил его на втором этаже, а сам ушёл вниз.       Конечно же, как только Робби остался один, он начал изучение того, что здесь находилось. Первым в глаза бросился тот самый балкон, на который вела стеклянная дверь. По правую сторону было окно в пол, закрытое белыми шторами. Не настолько панорамное, как то что было сверху, но тоже внушающее. Перед окном стоял широкий серый диван из мягкой тканой обивки. Противоположно висела шведская стена и подобная спортивная утварь, внизу под ней коробка, в которой лежали гантели, скакалка, ракетки и иной инвентарь. "Не удивительно вообще". Пара ковриков вставленны между стеной и лесенками на стене, прямо как в спортивном зале школы. Воспоминания о тех временах не были приятны, так что внимание перешло на другую стену. Стеллаж с книгами, полупустой, но некоторые отдела были переполненны. На одной стояла простенькая bleutooth колонка какого-то не очень известного бренда.       У другой стенки была лестница вниз, а посреди того самого синего ковра, что бросался в глаза, когда он сюда слазил, была лестница вверх. "Не сейчас..." - подумал брюнет, а потом понял, что мыслит, словно здесь остается, что заставило его смутиться, какая бы не желанная была та мысль, - "и не потом!" - однако там остался рюкзак и телефон, а он размышлял чем заняться на этом этаже, всё ещё прохаживаясь по периметру.

***

- Где же... Где же... Где мой чай? – Приговаривал Магнус, открывая ящики. Наконец, где-то на верхних полках, он отыскал в пакетиках. Зелёный и чёрный. "Возьмём чёрный."       Чайник уже был включен. Минуту терпения, что нужно было ждать, он потратил на выбор кружек. Выбрав такие же чёрные, как и чай, он сразу положил в них пакетики. "Сколько бы ложек сахара он положил?" - задался довольно житейским вопросом. В итоге добавил три ложечки, а потом размешал. Удивительно, что сахар нашёлся быстро, сам он пил чай без него.       Взяв за ручки два сосуда, он направился наверх. Как только обзору стала доступна комната, он никого не увидел в ней, так что громко спросил вслух, только потом увидел открытую дверь на балкон. "Ну точно, чувствовал же, что холодом веет."

***

- Робби, ты где? – на вопрос изнутри дома отвечать он не спешил. Роттен стоял в самом правом углу открытого балкона, глядя вокруг. Обзор был домов на десять в ту сторону, так как дом находился выше. Улица пуста и освещена фонарями дороги, по ней бродил лишь ветер, принося влажность. Самого дождя пока не было.       Он услышал как на доски ступили ноги ещё одного человека, но не обернулся, облокотившись на белые перила в сторону своего дома. - Ты чего не отвечаешь? – Атальвурин встал рядом. - Ну ты же нашёл, – высокий опять выпрямился, глядя на кружки, от которых поднимался пар. - И то верно, – в руки отдали чёрную керамическую утварь. – Я три ложечки положил. Нормально? - Угадал, – он заглянул в его глаза, в этой полутьме чувствуя себя превосходно. От прохлады ночи спасала лишь джинсовка, все ещё висящая на плечах. Вдруг на нос упала капля, заставляя моргнуть от неожиданности. - Пошли в дом, – предложил спортсмен, когда в чае внезапно появились круги от упавшей частицы воды.       Магнусу не хотелось отпускать его. Зато хотелось ещё разок провести рукой по светлой коже... Он наблюдал сейчас, как тот устраивается на диване, попивая чай. Но удерживать нельзя. "Нет.. Нет. Тут он точно не согласится. Но вдруг повезёт?" - Не хочешь остаться? – Глэйпур несколько раз моргнул, а потом усмехнулся в удивлении. – Я честно не... - Хорошо, – сидящий его перебил, неожиданно соглашаясь, – я тебе верю.       Близилась полночь. Атальвурин сел рядом с ним. Телевизора в этой гостиной не было, так что внимания переключать не на что. Робби заметно грел руки о стенки кружки. Горячий чай был просто прекрасен после холода с балкона. - Нам надо попасть в Рейкьявик, – неожиданно изрёк Роттен. "Так вот о чем он думал." - Да, я тоже думал об этом недавно, – мысль промелькнула действительно скоро, когда он нёс чай по лестнице. Он подумал и сразу же переключился, почти её забыв. – Даже знаю как, кажется. - И как же? – На него смотрели с любопытством. - Когда звонить будем, скажем, что хочу забрать мамин мотоцикл. - Мотоцикл? – Робби был удивлён, – у тебя был мотоцикл? На чём же ты сюда приехал? - На грузовике, вместе с вещами. Мне не хотелось брать много из дома, тем более, здесь нет гаража… – сосед понятливо кивнул, а потом посветлел от раздумий. - Поставим у меня? Я мечтал о такой машине, но отец вечно говорил, что это опасно. - Я могу обещать ему, что ты будешь в полной безопасности. Назад авто-стопом не поедем, – теперь он засмеялся, представляя лицо отца, если бы ему об этом сказали. - Ну нет. Лучше уж ехать вообще без спросу, – он ещё раз подумал, – так то он нас и на своей машине может отвезти. Но нам он там пока не нужен, я полагаю. – Это уже было похоже на Роттена, насколько мог запомнить настроения Магнус. Умный студент уже строил стратегию. Теперь и его кружка опустела. - Поднимешься вверх? Я пока посуду унесу. - Угу, – помедлив от раздумий да посмотрев в пустой сосуд, он его отдал.

***

      Когда Магнус поднялся, тихо выглянув на 3 этаж, он обнаружил Робби с гитарой. Джинсовка лежала на камоде. Студент взялся за ремешок и аккуратно повесил на гвоздь инструмент, как и было раньше, до того как сняли. Одобрительно улыбнувшись, он вошёл. Тёплую клетчатую рубашку снял и положил рядом с курткой. - Как думаешь, они захотят вновь быть вместе? – внезапно заговорил Глэйпур, стоя поодаль у панорамного окна. - Мне почему-то кажется, что да. Определённо, – непоколебимо чувствовалось, что это близится. Он сел на кровать. Если соседу было нормально не спать допоздна, то ему требовался сон. В голове уже ничего не было ясно. - А ещё мне страшно, – Роттен легко приземлился рядом, волнительно заламывая руки. - Что? Почему? – Он почти зевал, но, закрывая рот ладонью, глядел с интересом. - Твой отец может быть и против меня, – это уже казалось смешным. "После его истории с Гланни то?" - Быть того не может, – в улыбке, парень положил руку на плечо Робби и слегка надавил, так чтобы он лёг на спину. Странно быстро ему поддались, на что он наклонился и, ложась рядом, но на живот, поцеловал его. – Просто не может. - Ладно. Никаких приставаний. Сам говорил, – парень улыбался, привставая на локтях. Он вновь сел, а когда Магнус последовал примеру, следя за его движениями, то вновь был повален, но уже в сторону подушек. – Спи.       Потом Робби встал и нашёл выключатель света. Оставив их в темноте, он попытался переползти через Атальвурина обратно, что ему успешно удалось. Чувство безопасности питало, заставляя доверять, так что он просто лёг рядом, даже ближе, чем мог бы. Ему спать пока не хотелось совершенно. - Griftu i taumana – пропел шёпотом Робби, пытаясь протянуть "а", а после посмотрел на, уже сопящего во сне, Магнуса, что лежал лицом от него. Рука сама потянулась снять с его волос резинку. Они сразу рассыпались по подушке своим невеликим золотом. По крайней мере, он так представлял, в темноте не видно.       После этого он опять опустил руки и вытащил телефон. Написать отцу пару сообщений. "Почему бы утром не забрать полароид?"       Даже после этого, Глэйпур просто не мог уснуть. Вздохнув, он положил гаджет под подушку и повернулся к спортсмену, что послушно продолжал также лежать. Ему был выдан голубой плед, которым он и накрылся, но ведь у Магнуса не было одеяла... Ему показалось, что в комнате как-то прохладно. "Ну... А-а-а" - мысленно он закричал от пришедшей идеи. Как в его снах, как в тех фантазиях, он все-таки закинул руку поверх него, накидывая плед на них обоих. Следовало бы отвернуться, но он продолжал пользоваться этой заминкой. Опустив край пледа, он оставил все так, как есть, - "Будь я проклят... Ладно. Я дам шанс этой странной игре."       В тишине мыслей и ночи, было слышно только как дождь бьётся в окна. Но теперь Робби не был один.       Не знал он только того, что Магнус ещё не спал. Польщенный заботой. Глупая улыбка счастья на лице знаменовала конец прекрасного дня. С ней он и уснёт. Как бы во сне, хитрый кладёт свою ладонь поверх руки юноши, слушая как тот всхлипывает от неожиданности, но вырваться не стремится. "Тепло." - последнее, что выдают его уставшие мысли, перед тем как уснуть полностью.