Aesthetics of creation

Эстетика творения. Вот, что приходит мне на ум, когда я смотрю на тебя со стороны. Красиво, вдохновляюще, страстно. Ты творец, Инк. И всегда им был... Творец от кончиков тонких изящных пальцев до глубины твоей чернильной магии, что заменила уничтоженную, разбитую вдребезги душу, клубясь горячим кровотоком, текущим через твои кости. Ты заместил эмоции на тягучий мёд красок, собранных во всем Мультиверсе, живущим за счет тебя... Словно замкнутый круг, где вы зависимы друг от друга. Змея, что поедает собственный хвост... Эмоционально. Хоть ты и не имеешь души, но эмоции научился проявлять почти естественно. Выверено подгадывая, какая и когда необходима, словно точно настроенная радиоволна. Транслируешь весь мир через себя... Через свой взгляд, что меняется не только лишь по настроению. В каждом зрачке отражается по вселенной. Всегда — разной. Ты наблюдаешь, каждый миг, каждый вдох, каждый шаг... Дышишь чужим вдохновением, словно воздухом, даришь Создателям частичку себя, заражаешь вирусом Творения тех, кто этого достоин. Ты и есть Вселенная, Инк. Непостоянная и непредсказуемая... Забывчивая... Ты часто забываешь детали, иногда ведя разговор, начало которого не можешь вспомнить. Но меня это никогда не отталкивало, даже наоборот... В такие моменты я часто вижу тебя настоящего. Страстно увлеченного, готового броситься в омут без остатка, отдать всего себя, дать стремление, вектор движения... В этом твоя особенность, Инк. Будучи бездушным, наполнять эмоциями тех, у кого она есть. Как бы абсурдно это ни звучало... Твою логику понять в целом было сложно, но... Я понимаю... Слышу тебя... Дышу тобой... Особенно, когда смотрю на тебя... Твой взгляд. Всегда разный, зависимый от спектра твоего личного наркотика, что ты неизменно носишь на диагональном поясе. Но в его глубине всегда есть что-то ещё... Что-то... Остаточное? Это ты сам, возможно, отголосок пустой оболочки, в которой когда-то всеми цветами, существующими и несуществующими, переливалась твоя собственная душа. Как больно должно быть лишиться её, оставив напоминанием колкий взгляд морозного одиночества... Мне так жаль, Инк... Я трепетно берегу этот отголосок. Тебя и твою ранимость, что скрыта от всех глубоко внутри под надёжным барьером, который никто и никогда не обнажит. Наверное поэтому ты носишь столько одежды... Стремишься спрятать самое слабое. Скрываешь и свои кости. Но я не понимаю, зачем, ведь... Ты показал их мне... И это я считаю высшим актом доверия, словно сама Вселенная открыто коснулась ладони... Никогда не забуду идущий от них жар, что течет по вулканическому стеклу узора, испещрявшему каждый изгиб речного перламутра костей. От шеи и грациозных линий позвонков до последней черты ребра, лучевых костей рук и берцовых – ног. Божественно... Как и всё в тебе... Будто тебя сотворило что-то внеземное... И это касалось не только твоего внешнего вида, но и... Характера. Он подобен двуликому Янусу. Или символу Инь Ян. Двойственность натуры, сочетавшей в себе белое и чёрное. Твое стремление помочь, порой чрезмерное и неоправданное, напополам с резкостью, а иногда и личной выгодой. Желанием потешиться в скуке вечности, ведь... Над тобой время не властно. Ты будешь жить всегда, и это твой дар и твое проклятие, Инк... Снова двоичность, которая никогда тебя не покинет... Как и я... Ты даровал мне жизнь, буквально создав заново и теперь я словно тень, преследующая в неоплатном долгу, который ты никогда не примешь... И эта двуликость касается и отношений, в которых ты путаешься без остатка, втягивая в них насильно, не заботясь о возможной грубости, но даря при этом себя так, как не смог бы никто другой, даже обладай он миллионом душ разом. Топишь в своей же страсти и увлечённости, не давая дышать и задыхаясь в ней же сам, открывая те грани обычного наслаждения, которые только ты и можешь видеть... Феномен. Ты сам феномен, Инк. Словно ошибка кода, созданная первее, чем сама программа. Это удивительно... Волшебно... Зачаровывает... Как и твоя манера делать что угодно: создавать, править, стирать, переделывать, вдохновлять, мотивировать, давить на живое и уязвимое. Как ты это делаешь, Инк? Откуда знаешь, за какие ниточки дергать, чтобы добраться до сути или все повернуть в пользу вселенных? Это странно, но... Конкретно взятая жизнь в конечном итоге для тебя не значит ничего... Гораздо важнее – само мироздание. В нем ты готов копошиться не минуты и часы, а месяцы и годы... Это для тебя важно. Это для тебя жизнь... И иногда она поглощает настолько, что ты едва ли помнишь, кто есть ты сам... Но я всегда рядом, чтобы напомнить. И ты пугаешься, вспоминаешь, нервничаешь... Так сильно, что тебя даже рвет чернилами, едва не стирая все то, что ты с пиететом записал на свой неизменный шарф. И снова одариваешь забытым вниманием, извинияешься, но все равно страстно желаешь продолжить то, чем так увлекся. Увлеченность. Инк, пожалуй, это твое олицетворение. Это касается всего, что бы ты не делал, как бы ты не говорил и не шевелился... Увлеченность течет в твоих костях, и пока она не иссякнет, можно было рассчитывать на твое пристальное внимание. И в этом была блажь и проблема разом, ведь если привлечь тебя, то вряд ли уже получится отделаться... Мне так это нравится. Нравится твоя гениальность с привкусом безумия и пылкости. Нравится твоя власть, которую ты применишь без раздумий, лишь возжелав... Нравится, как берешь и испиваешь без остатка то, что интересно в данный момент. Или может внезапно стать интересным, пока ты занят совсем другим... О да, Инк, я помню, сколько раз ты мог достать меня из под земли самого позабытого и запущенного мира, стоит тебе возжаждать поделиться собственным помешательством и... страстью... Это прекрасно. Ты прекрасен, Инк. Художник, который никогда не рисует, но может восстановить из Хаоса миллионы вселенных. Который видит и чувствует их в каждом флюиде собственной магии, напоминая бога, что существует везде, разом, одномоментно. Такова эстетика твоего творения...