Королевская роза

Когда он впервые увидел Эдмонда, то невольно подумал о северном сиянии надо льдами Арктики: недосягаемом, но настолько прекрасном, что можно с легкостью потерять голову, если долго всматриваться. А, прикоснувшись ладонью к ребрам под тканью светлых, форменных одежд вице-капитана рыцарей, Эйден и вовсе подтвердил свои догадки, что тело голубоглазого мужчины ─ настоящий снег, не только из-за мраморно-белого цвета, но и холода, что оно могло довольно долго в себе сохранять. Тонкие, в его случае явно являющиеся признаком аристократичности губы, оказались по-женски мягкими во время поцелуев в то время, как скользкий, размеренно отвечающий на чужие ласки язык не был лишен юркости, как тихо про себя отметил шатен. Длинным, заметно ухоженным и шелковистым на ощупь волосам цвета морозного неба, безусловно, шел слегка будто бы небрежно собранный капитаном хвост, однако распущенными, изрядно спутанными после жаркой близости и вальяжно раскинутыми на шелковых подушках они нравились Эйдену больше. Something old. Something new. Something borrowed. Something blue. Глядя на облаченного в бело-синий со вставками из коричневого золота мундир партнера, юноша невольно вспомнил известную английскую примету, которую многие девушки, готовясь стать невестами, стараются соблюдать до сих пор: что-то старое, что-то новое, что-то взято взаймы и, наконец, что-то голубое. Поправив позолоченную застежку на данном ему во дворце плаще, Эйден бросил взгляд через плечо на кормящего лошадь у реки Эдмонда, ни на минуту не покидающий вице-капитана оруженосец коего, наконец, переключил свое внимание на разведение костра и приготовление ужина. Не сказать, что вынужденная верховая езда давалась шатену легко даже спустя несколько недель совместных тренировок с рыцарем: ноги путались в стременах, с координацией во время рыси все еще бывали проблемы, а от привычки сильно сжимать смольную гриву коня юноша тоже пока никак не мог себя отучить. Несмотря на то, что его наручные часы, один из немногих оставшихся атрибутов современного мира, давно стояли, Эйден все-таки не терял надежды их завести, временами безуспешно крутя колесико. Смеркалось, крупной рябью прошелся усилившийся к вечеру ветер по реке. Ближе к осени ночи стали холоднее в Королевстве Клейн: все нестерпимее казалось спать на голой земле, укутавшись в плащ, во время походов, если местность не позволяла оставить костер до утра. Огонь, хоть и отпугивал зверей, или кого похуже, если верить многочисленным рассказам о старых, полных тайн и сулящих нежданным путникам только смерть темных, не подпадающих под юрисдикцию Короны лесах, однако он также мог привлечь врагов, выдав их местоположение. Непривычно долгая дорога на лошадях с минимальными передышками сильно утомила шатена, истертые жестким седлом ягодицы горели, когда спина за день езды, казалось, и вовсе одеревенела. Прогнувшись и поморщившись от болезненно треска собственных костей, Эйден подошел ближе к протирающему небольшим обрезком ткани белоснежный бок склонившегося к воде жеребца Эдмонду. ─ Почему не поручишь эту работу оруженосцу? ─ как-то незаметно они перешли на «ты» в постели, после чего шатен использовал официальное обращение к голубоглазому партнеру лишь на людях, особенно при его подчиненных, дабы случайно не пошатнуть авторитет капитана. ─ Ну, же, я предложу тебе более интересное занятие, чем мытье лошади, ─ Эйден вел себя совершенно свободно в общении с рыцарем, отчего нисколько не постеснялся провести рукой вдоль выпирающего сквозь ткань плотно облегающего стройное тело без меховой накидки мундира позвоночника, плавно опустившись ниже, к началу шва слегка испачканных в дорожной пыли брюк. ─ Непозволительно доверять другому человеку заботу о боевом коне, даже если он собственный оруженосец, ─ вздрогнув от чужого прикосновения, сухо ответил медленно огладивший светлую гриву поднявшей голову лошади вице-капитан. ─ Не в моих правилах давать коням имена, так как в животных первее, как правило, летят стрелы во время боя, ─ кончики бледных ушей покраснели, как только шатен сзади обнял его за талию другой рукой, придвинувшись вплотную и несильно прикусив тонкую, чуть солоноватую от пота кожу на открытой шее, ─ но ему пришлось дать: подарок Его Величества после назначения на должность, ─ длинные, аристократичные и перетянутые тончайшей цепочкой с драгоценными камнями пальцы ответно накрыли теплую руку Эйдена. ─ Селенит, на мой взгляд, самое подходящее для такого жеребца имя, ─ голубоглазый мужчина ощутил, как партнер грубоватым движением руки сдернул с льдистых волос аспидную ленту, пропустив через пальцы шелк. Селенит ─ хрупкий кристалл, схожий с лунным камнем, но несколько светлее, как помнил шатен. Развернувшись к партнеру лицом, Эдмонд выронил из ладони лоскут влажной ткани, почувствовав горячие, слегка потрескавшиеся из-за непогоды губы на своих губах, более мягких, но мертвенно-холодных, словно мокрый после дождя мрамор статуи ─ одной из тех, что украшали королевский сад. Признаться, поначалу Эйден не мог взять в толк, почему голубоглазый аристократ в столь молодом возрасте был назначен вице-капитаном рыцарей: первой мыслью невольно всплыло предположение юноши о личных связях короля с дворянской семьей Эдмонда. Но, узнав мужчину ближе, он понял, как глубоко ошибался в своих суждениях, ведь рыцарь обладал воистину «книжными» качествами ─ чистотой, доблестью, самоотверженностью и, самое главное, он был абсолютно верен Короне, что неоднократно доказывалось в боях, а не просто было обговорено воином во время торжественной присяги. Поцелуй Эйдена жалил, его зубы вонзались в бледно-розовую кожу, язык, толкнувшись глубже, размашисто скользнул по нёбу, одновременно с чем шатен грубо сжал светлую ткань мундира на груди любовника. Несмотря на заметный недостаток опыта по сравнению с кареглазым партнером, смелые действия Эйдена ничуть не смущали рыцаря, наоборот, он старался с достоинством отвечать на мокрую ласку шатена, с той же уверенностью посасывая кончик чужого языка, или же проводя собственным по внутренней стороне щеки. Эйден накрыл рукой украшенный серо-синим топазом эфес рапиры, игриво дернул серебряный меч на себя, с явным намеком обхватил кольцом холодное навершие, протиснувшись пальцами под грациозно изогнутую дужку гарды. На заточенном клинке осталась нестертой кровь: подобно ржавчине, коричнево-красными подтеками она окрасила боевую сталь до самой середины. Он наблюдал пару раз, как проходили тренировки рыцаря с его учителем близ королевского двора, как всполошилась под черно-золотыми ботфортами пыль, и звонко скрестились два меча в воздухе. Тогда у впервые увидевшего хоть показательный, но бой вживую Эйдена захватило дух, и на какую-то долю минуты он даже оцепенел, неотрывно смотря на переливающееся нежно-фламинговым цветом в лучах рассветного солнца лезвие. В современном мире подобное можно увидеть разве что в компьютерных играх и фильмах, или же, если повезет, на различных фестивалях, посвященных воспроизведению исторических поединков, отчего юноша искренне пожалел, что здесь, в далеком от технического прогресса месте нет камеры, чтобы запечатлеть голубоглазого любовника во всей красе с легкостью рассекшей воздух в сантиметре от шеи противника рапирой. ─ Отойдем, ─ отстранившись от губ партнера, вице-капитан спешно вытер рот темной тканью короткой, доходящей до середины ладони и украшенной драгоценными камнями перчатки, ─ только свидетелей мне не хватало с учетом моей репутации, ─ кивком головы он указал в сторону склонившегося над костром оруженосца, что, вероятнее всего, уже начал догадываться о сексуальных предпочтениях рыцаря, но подтвердить его домысел значило для Эдмонда расшатать свой авторитет перед стоящим ниже его по рангу воином. ─ Этот самодовольный бастард Алан не должен разочароваться во мне раньше, чем я откажу ему в посвящении в рыцари, ─ привязав встрепенувшегося из-за стаи птиц коня, буднично проговорил голубоглазый мужчина, прежде чем, Эйден нетерпеливо дернул его за растрепанные ветром пряди, своевольно обмотав ими свою ладонь. ─ Получается, твое посвящение нужно заслужить, ─ шатен вложил свой смысл в слова рефлекторно коснувшегося оттянутых назад волос любовника. ─ Он хочет титул, чтобы стать межевым рыцарем, а не служить Короне, ─ на последнем слове в голосе Эдмонда стала отчетливо слышна строгость, ─ я нахожу желание оруженосца эгоистичным: стремиться использовать свое положение ради наживы от различных господ вместо присяги Его Величеству, ─ в искренней преданности вице-капитана своему долгу Эйден не сомневался, хоть сам полностью поддерживал стремление оруженосца подогнуть титул под себя. ─ Собираешься возразить мне? ─ повернувшись лицом к ослабившему хватку на распущенных, расслабленно струящихся по плечам волосах партнеру, немного срезал лед со своего голоса рыцарь. ─ Ну, еще несколько недель назад я сидел в офисе и на радостях строчил пост в своем блоге, что, наконец-то, смог устроиться работать в индустрию секс-товаров, а сейчас я стою возле гребаного Мирквуда* и капитан королевской стражи спрашивает меня о каких-то высоких ценностях кодекса рыцаря, ─ кареглазый юноша усмехнулся, ─ да я про всю эту волокиту с домами и фамильными гербами только из «Игры престолов» и знаю, так что давай лучше перейдем к тому, в чем у меня больший запас знаний и опыта, пока твой подопечный не закончил сдирать шкуру с кроликов, ─ осознание того, что гордость получившего лучшее образование при королевском дворе вице-капитана не позволит ему спросить о непонятных для его мира вещах, вроде «блог» тайно забавило специально время от времени бросающегося современными терминами шатена. Вообще юноше нравилось заставать врасплох всегда, казалось бы, неумолимого рыцаря самыми обычными рассказами о своей повседневной жизни, например, об одной из временных подработок ─ в качестве бариста в «Старбаксе». Все началось с того, что привезенный из союзнического королевства в Клейн кофе показался настолько отвратительным Эйдену, что он даже не смог осилить половину чашки в то время, как Астер за шоколадным печеньем их выпил три, если не больше: все-таки здесь кофейные зерна не просто высоко ценили, но и приравнивали к роскоши. Пользуясь своими знаниями с прошлой работы, кареглазый юноша вызвался приготовить латте отчасти не только для того, чтобы напомнить себе о своем любимом вкусе кофе, но и удивить крайне неприступного поначалу Эдмонда. О получении доступа на королевскую кухню постороннему, конечно, не могло идти и речи, но вот провести своего рода «мастер-класс» ему все же позволили в местной таверне. Для классического латте могла подойти практическая любая смесь нескольких сортов арабики с добавлением робусты, но в данных условиях, к сожалению, не приходилось выбирать из имевшихся в его распоряжении зерен, хотя подобное пренебрежение прямо влияло на вкус и качество напитка. Шатен прекрасно понимал, что сейчас совершенно не та ситуация, дабы сетовать на отсутствие френч-пресса, или капельной кофеварки, но все равно варка измельченных чуть ли не вручную зерен в прообразе самых первых турок заняла достаточное количество времени с учетом того, что шатен все же не оставлял попыток добиться средней, обычно называемой венской обжарки. Результат совершенно не впечатлил самого Эйдена, но голубоглазого партнера он явно заинтересовал, раз тот попросил его приготовить еще небольшую партию якобы, чтобы сравнить с привычным для подданных Королевства кофе, ведь носящий на себе шлейф северного сияния рыцарь не опустится до уровня открытой похвалы. Тогда кареглазый, оставшийся без заслуженных дифирамб собственноручно приготовленному латте со стороны слегка заносчивого любовника юноша решил подстебать Эдмонда, сказав, что тот сойдет за косплеера, или актера исторического фильма, если тот, как сейчас, с рапирой у бедра и расшитых золотой нитью ботфортах выше колен зайдет в современную кофейню. «Держу пари, мой менеджер тебя бы точно сделал лицом нашего «Старбакса» на обложке сайта, чтобы такой красавчик с двойным капучино в руках соблазнял своим личиком девушек на кофе», ─ шатену уже не в первый раз хотелось сделать несколько зарисовок рыцаря, представив того в длинном шерстяном и расстегнутым наполовину пальто цвета холодного молока, и чтобы при этом обязательно был виден светло-голубой свитер крупной вязки. Если Эдмонд не знал значение какого-либо современного термина, то он старался попросту проигнорировать его звучание, как в случае сравнения с косплеером, но только упоминание его в качестве актера сильно задело вмиг побагровевшего в лице рыцаря, во всеуслышание и с рукой на эфесе рапиры тотчас заявившего, что он ─ воин, а не какой-то там лицедей. Правда, после вице-капитан остыл и даже снизошел до редких вопросов о том, почему в названии популярной, со слов Эйдена кофейни, есть отсылка к звездам… Должно быть, голубоглазый партнер ─ единственный знакомый шатена, кто при слове «Старбакс» всерьез думал о звездном небе, а не о кофе с мятно-ванильными чизкейками. Собственно, в этом и заключалось еще одно очарование внешне равнодушного к какому-либо проявлению романтики вице-капитана рыцарей. Задумавшись, кареглазый юноша в тот момент все же поддался слабине, на какое-то мгновение открыто затосковав по дому. В лесном воздухе пахло сыростью. Мутным, грязно-желтым светом мерцали вдалеке сквозь голые деревья блуждающие огни на старых болотах, под ногами проминалась влажная, местами сгнившая до черноты трава. На этой стороне еще можно было остаться на ночь, но завтра и в последующие дни похода придется выкинуть из головы любую мысль о возможности разбить лагерь в подобном месте, хотя даже сейчас, следуя за держащимся за меч в случае опасности Эдмондом, шатен заметил на коре рваные, темно-бурые в сумраке вечера следы когтей: судя по размеру, медвежьих. Помнится, «Ритуал»** тоже начинался с разодранных деревьев, дождя и непроходимых северных лесов, а закончился ─ горой растерзанных йотуном тел, а после подвешенных на собственных кишках. Не то, чтобы Эйден сомневался в первоклассной военной подготовке рыцаря, но убрать из головы печальный сценарий их внеплановой вылазки у старающегося смотреть лишь на покрытую синей накидкой спину своего любовника юноши не получалось ─ слишком уж много просмотрено хорроров про лес. Остановившись возле одного из немногих непроженных молнией деревьев, вице-капитан, наконец, убрал руку с рапиры, вслед за чем одним движением скинул с острых плеч обрамленную золотыми, но из-за долгой дороги изрядно запылившимися кистями накидку. Шатен понимал, что ему крайне не следует медлить в выборе инициативы, иначе он рискует случайно погасить пыл в любой момент могущего передумать и с гордо поднятой вверх головой вернуться к костру вице-капитана. Улыбнувшись, стараясь расслабиться, он последовал примеру голубоглазого любовника, если и вовсе не передразнил, в точно такой же манере отбросив в сторону выданный ему во дворце плащ с расшивкой символики Королевства. Пальцы торопливо заскользили по холодным пуговицам мундира, оттянув воротник, Эйден прижался губами к бледной коже любовника, провел языком вдоль сине-зеленых вен, опустившись ниже и уже зубами, более грубо зажав выпирающую ключицу. Эдмонд почти всегда не снимал полностью одежду во время близости. Шрамы ─ то, что делало его человеком, а не совершенной, бесчувственной картиной в дорогой раме, до которой дотронуться можно разве что только до ледяной поверхности защитного стекла. Ниже лопаток, не доходя до ожога, тянулось несколько зарубцованных, напоминающих змей полос, любое, даже поверхностное прикосновение чужой руки к коим вызывало в рыцаре отравляющие его воспоминания. На груди, видимо, рана зашивалась в полевых условиях, отчего шрам выглядел более неаккуратно, особенно с учетом слишком яркого контраста с остальной алебастровой кожей. Под независимо от времени года надеваемыми вице-капитаном перчатками слишком ярко бросались в глаза «издержки» строгого воспитания дворянина: Эдмонда наказывали битьем по рукам, и судя по состоянию его ладоней, кнут достаточно часто раздирал бледную кожу. Эйден приоткрыл рот, как только край языка голубоглазого партнера несмело пощекотал уголок его сжатых губ, чувствуя еще более заставляющий покрываться тело мурашками холод от скользнувшей под его рубашку пятерни рыцаря. Полностью расстегнув все пуговицы запыленной после дороги формы рыцаря, кареглазый юноша провел кончиками пальцев по бугристым краям шрама на груди, затем, наклонив голову, медленно проследил кончиком бархатного языка по длине всей раны, как бы невзначай задев губами нежно-персиковый сосок, на что вице-капитан сжал его плечо. Даже в интимные моменты, уже столько раз отдаваясь своему партнеру, рыцарь все-равно не позволял себе полностью терять контроль, поддаваться моменту и казаться пусть обманчиво, но уязвимым в чужих руках, доказательством чего может служить его выдвинутая из чехла на бедре на несколько сантиметров рапира. Зубы Эйдена скользнули по ребрам Эдмонда, болезненно давя на кости, юноша последовал ниже, огладил ладонями крепкий торс, одновременно с чем опустился коленями на мокрую землю, тотчас прижавшись щекой к темно-коричневую бархату высокого сапога. Правой рукой шатен обхватил стройную, слишком сексуально, по мнению Эйдена, утянутую в ботфорты ногу вице-капитана, после чего плавно приподнял ее в воздухе, мысленно прокляв весь этот чертов поход, из-за которого сейчас он не мог ощутить привычный холод золотистых пряжек на языке, или же взять в рот, подобно члену, высокий каблук ─ с середины голенища и до самых подошв сапог вперемешку с грязью и подгнившими листьями темными пятнами засохла волчья кровь. В близости с рыцарем кареглазый юноша хоть и видел свое очарование, но все же он не мог отметить, что их секс, каким бы желанным он не был, но из-за гордыни, неопытности и перфекционизма голубоглазого любовника отчасти выглядел односторонне, словно вице-капитана заботило лишь его собственное удовлетворение в отличие от готового сделать абсолютно все для удовольствия Эйдена в постели Якумо, если учитывать, что тот ласкал его гораздо более неумело, чем старающийся быть идеальным во всем Эдмонд. ─ Сегодня тоже будешь трахаться в перчатках? ─ опустив изящную ногу, задиристым тоном вопросил шатен. ─ Знаешь, смотря на этот камень на перекрещивающей пальцы цепочке, я все больше задумываюсь, что тебе бы, определенно, подошел генитальный пирсинг в виде кольца с каплей точно такой же драгоценности посередине, ─ чужие губы провели влажную дорожку до резинки свободных брэ***, когда пальцы торопливо ее оттянули, выпустили наружу жесткие волосы паха, сразу после чего рывком вместе с брюками стянули их до верха скрывающих колени ботфортов. Стемнело. В мертвом блеске далеких звезд черный лес казался еще более ужасающим, чем в красно-розовых сумерках уходящего дня. Краем глаза Эйден заметил освещенные белым светом полумесяца останки какого-то крупного животного ближе к кустам волчьих ягод, с облегчением выдохнув, что это не человеческие кости. Северный, неприятно пронизывающий тело сквозь одежду ветер шелестел уходящими высоко в смольное небо кронами многовековых деревьев. За спиной кареглазый юноша услышал легкое потрескивание веток, что заставило его сначала насторожиться, но, встретившись взглядом с ничуть не взволнованным внезапным шумом рыцарем, шатен довольно быстро расслабился: интуиции вице-капитана он доверял побольше своей. Несмотря на то, что на вопрос о перчатках голубоглазый партнер не ответил, он все же вытянул вперед руку ту, что не стягивала цепь с камнем, тем самым предоставив возможность Эйдену самому стянуть скрывающую боль прошлого ткань. Шатен усмехнулся податливости еще только недавно строившего из себя недоступную твердыню рыцаря, на время он отстранился от его паха, поймал в воздухе протянутую ладонь, тут же прочертив языком мокрую дорожку от ямки на сгибе локтя до тонкого запястья, на котором юноша не мог не оставить поцелуй, зная, насколько почти всегда скрытые перчатками руки чувствительны и отзывчивы к осторожным, теплым касаниям. Зубами он ухватился за край ткани на указательном пальце, несильно зажевал его, после чего театрально дернул на себя, обнажив перевязанную, словно веревками, выпуклыми, оставленными розгами шрамами пятерню. И без слов понятно, что безупречный во всем Эдмонд стыдился своего изъяна, никак не допуская мысли, что его несовершенства, наоборот, еще сильнее располагали к себе сразу полюбившего израненные руки шатена. Эйден проскользнул языком вдоль холма Венеры и более плавно к впадине между указательным и средним пальцем, затем одними губами поднялся до второй фланги безымянного, взял его в рот, сначала просто пососав в имитации неглубокого минета, но после ощутимо прикусил зубами, оставил красноватый ободок на перекрестии тончайших, фиолетово-синих венок, нарочито обходя в прелюдии непосредственно сами раны, чтобы уже в следующее мгновение сполна насладиться ощущением поврежденной, бугристой коже на своем языке. Луна выбеливала и без того мраморное лицо вице-капитана, по причине чего кареглазый партнер не мог различить на его щеках и, тем более, на кончиках скрытых льдистыми прядями ушей светло-розовый оттенок смущения. Однако, каким бы не было мокрым и размашистым лизание нежной ладони, но от этого, увы, не встанет, поэтому шатену все-таки пришлось оторваться от желанной пятерни, чтобы сконцентрировать свое внимание на не менее желанном члене. Тонкие пальцы провели по низу живота рефлекторно еще больше прижавшегося к дереву любовника, опустившись ниже, они зарылись в светло-голубые, приятно колющие руку волосы паха. Прежде чем коснуться еще расслабленного члена, сомкнуть пальцы кольцом и рвано провести по всему стволу рукой, уверенно оттянув с головки кожную складку, Эйден сплюнул на нее, предусмотрительно напомнив себе, что снежный рыцарь не тот, с кем стоит пробовать жесткий секс, или даже балансировать между нежностью и болью. Наклонившись, кончиком языка шатен коснулся щели уретры, в то же мгновение ощутив сильную руку явно неизбалованного подобного рода лаской Эдмонда на затылке. «Развернись, иначе будет неудобно», ─ Эйден провел рукой по внутренней стороне бедра любовника, понимая, что времени у них осталось не так много до ужина: все-таки спонтанный секс в походе ─ это не долгая близость в теплой, огромной ванне дворца при свечах и с бутылкой вина, когда в запасе вся ночь. В обычное время вице-капитан предпочитал избегать поз в постели, где ему приходилось поворачиваться спиной к Эйдену, или же вставать, подобно женщине, на четвереньки, так как в такие моменты голубоглазый мужчина полностью передавал контроль над ситуацией шатену, но сейчас, будучи прижатым к дереву со спущенными форменными брюками и полувставшим членом в чужой руке, рыцарь не стал спорить, молча подчинившись. Меч прочертил полукруг в воздухе при развороте, задел серебряным навершием плечо кареглазого любовника в то время, как сам рыцарь уперся ладонями в жесткую, местами покрытую мхом кору. Чтобы немного расслабить вице-капитана, Эйден для начала медленно прошелся языком по линии выступающего позвоночника, плавно опускаясь на уровень копчика и одновременно разводя ладонями крепкие, благодаря многочисленным тренировкам, ягодицы, в кои, не удержавшись, он поверхностно вонзил зубы, совсем как на безымянном пальце, оставил красноватый след. Рыцарь не был особо узок, чтобы обязательно использовать для подготовки то самое розовое масло из туалетов дворцовых особ, ведь с их последнего секса прошел всего день пути, поэтому небрезгливый к подобным вещам Эйден решил обойтись слюной и пальцами. Ощущение горячего, размеренно скользящего вверх и вниз языка пока только на коже податливого на ласки входа заставило Эдмонда дернуться, уткнуться лицом в прислоненную к дереву руку, чтобы хоть как-то унять свой стыд, однако, когда мягкость расслабленного языка шатен заменил на твердость осторожно проведших по анусу зубов, привыкший подавлять в себе голос рыцарь все же издал тихий, но прекрасно уловимый слухом кареглазого партнера стон. Правую руку Эйден держал на подтянутом животе рыцаря, целенаправленно обходя член, когда левой неспешно поглаживал молочное, опоясанное кожаным чехлом с рапирой бедро. Мокрый, глубокий, насколько только мог протолкнуться язык в расслабленное, увлажненное слюной отверстие поцелуй, должно быть, выбил из рыцаря последний дух: стройные ноги ослабли, гордость разбилась вдребезги, а задница позорно толкнулась на встречу слишком сладко скользящему по нежным, несколько натертым еще с прошлого раза стенкам прямой кишки, из-за чего легкая болезненность чужого прикосновения лишь добавляла остроты в быстро нарастающее удовольствие. Крупными каплями пот скатывался по обнаженной груди рыцаря, лбом он вплотную утыкался в дерево, то и дело проезжаясь светло-голубыми, напоминающими своим цветом топаз, волосами по грубо их царапающей коре. Эдмонд накрыл своей рукой все еще лежащую на животе руку партнера, как только внизу язык заменили пальцы, более небрежно, нетерпеливо и грубо принявшись растягивать его внутри, негласно напомнив вице-капитану, что у них обоюдная близость, и ширинка на светло-синих джинсах топорщится не просто так. Да, конечно, просить Эдмонда не то, чтобы отсосать, а хотя бы просто пару раз прокатить на языке мокрую, испачканную в предсемени головку, дабы самому же себе облегчить дискомфорт при проникновении ─ то еще гиблое дело, поэтому, поднявшись с испачканных в траве и сырой земле колен, рывком дернув собачку на молнии и сдернув вниз нижнее белье, шатен второй раз за сегодня сплюнул на ладонь. Эйден входил плавно, с осторожностью вводил сначала самую головку, попутно говоря рыцарю не сжиматься, после чего уже медленно толкался глубже, но пока ещё не до самого конца, понимая, что и без того сильно уступающему в сексуальном плане другим любовникам шатена рыцарю требуется время, чтобы привыкнуть даже к средним размерам мужского полового органа в себе. В свете луны спина голубоглазого любовника казалась еще более красивой, тусклые лучи заостряли торчащие лопатки, когда ребра, практически вплотную прижавшись к дереву, проезжались по коре, пачкая и чуть ли не до ссадин сдирая молочно-белую кожу груди. Несмотря на то, что шатен не мог видеть лица голубоглазого партнера, он был уверен, что рыцарь сейчас все еще продолжал закусывать собственную ладонь, чтобы отвлечь себя не только от легкого дискомфорта, но и стыда настолько откровенно быть взятым мужчиной в лесу по собственному желанию. Войдя до упора, Эйден прижался горячими губами к липкой от пота шее рыцаря, провел языком до уха, не забыв прикусить мочку, после чего кареглазый юноша взял уже более быстрый, привычный ему темп. Руки, должно быть, до синяков сжимали узкие бедра вице-капитана, слишком звонко слышались в ночной тишине шлепки кожи о кожу, что перебивали даже стрекот последних перед наступлением осени насекомых. Сердце вице-капитана колотилось под клетью ребер, наверное, даже сильнее, чем во время самых изматывающих тренировок с учителем во дворце, льдистые пряди неряшливо протянулись по обнаженной спине, невольно перекрестив еще один, оставленный кнутом, видимо, за какой-то особо сильный проступок, шрам. Лезвие рапиры холодило голую ногу Эйдена, словно не давая юноше ни на секунду забыть, кем на самом деле являлся прогибающийся под ним партнер, хоть в постели любые титулы теряли свою ценность. Отстранившись, шатен нехотя вышел из Эдмонда, одной рукой собрал растрепанные волосы, дернул их на себя, заставив мужчину отойти от дерева, а после ─ развернуться, вновь прислониться лопатками к коре. Губы снова обхватили красную, разбухшую и полностью покрытую вязким предсеменем головку, плавно, но уже без терпения погружая ее настолько глубоко, чтобы она уперлась в заднюю стенку горла, тем самым практически до упора насадившись на член вице-капитана. Признаться, в самый первый раз рыцаря умение шатена подавлять рвотный рефлекс и полностью расслаблять горло сильно удивило, но уже сейчас, поддавшись моменту, голубоглазый мужчина едва ли задумывался о моральной составляющей обширного опыта своего любовника, самозабвенно тараня чужой рот, намертво обхватив голову Эйдена утянутой в короткую перчатку с драгоценностью на цепочке рукой. Теплое семя залило лицо успевшего буквально за мгновение соскользнуть с члена кареглазого юноши, липкой сеткой покрыло светло-коричневые ресницы, протянулось белым подтеком на натертых губах. Поднявшись, шатен не дал Эдмонду отдышаться, он без лишних слов протянул руку рыцаря к своей все еще не получившей разрядки плоти, накрыл бледной ладонью горячую, болезненно дернувшуюся под пальцами головку, параллельно с чем он увлек слегка растерявшегося рыцаря поцелуем, испачкав лилейные щеки его собственной спермой.

***

─ Ты никогда не хотел оставить свою службу, Эдмонд, чтобы, например, заняться чем-то более спокойным, чем бесконечные бои и походы? ─ растянувшись на плаще после скудного ужина несколькими кусками крольчатины с овощами и простым кипятком в качестве напитка, устало протянул положивший руку на урчащий живот Эйден. ─ В моем мире ты вполне бы мог стать моделью, если работа лицедея не для тебя, ─ шутливо напомнил вице-капитану шатен о их прошлом разговоре про актеров. ─ Я не вижу себя без меча, ─ моментально отозвался повернувшийся к нему лицом рыцарь, ─ единственный возможный смысл моей жизни ─ это служба Короне, поэтому даже, будучи мальчишкой, я не рассматривал другого для себя ремесла, кроме военного, ─ искренне, но более тихо продолжил голубоглазый партнер. Эдмонд ─ королевская роза, которой никогда не покинуть эдемский сад Его Величества. ─ Кстати, все хотел тебя попросить кое о чем, ─ приподнявшись на локтях, решил сменить тему Эйден, ─ только заранее пообещай не отказать, ─ коленом юноша задел накрытую плащом ногу партнера. ─ Если ты хочешь повторить, то до моей смены дежурства осталось меньше четырех часов, а заставлять Алана сторожить всю ночь крайне… ─ Научи меня, ─ резким тоном голоса перебил вице-капитана кареглазый любовник, ─ научи, как ты, драться на мечах, чтобы я тоже мог защитить себя, ─ кончиками пальцев говорящий провел по волосам явно неожидавшего услышать подобную просьбу рыцаря, ─ ну, или же, чтобы схлестнуться с тобой, если ты опять сведешь передо мной свои прекрасные ножки, надумав разыгрывать викторианскую деву в ее первую брачную ночь, ─ шатен легонько усмехнулся, наклонившись ближе к чужому лицу. ─ Хорошо, но для этого тебе придется научиться вставать на рассвете, ─ тонкие губы вице-капитана рыцарей растянулись в едва уловимой, но теплой улыбке. ___________________________________________________________________________ *Мирквуд (Лихолесье) ─ отсылка к мрачному лесу из легендариума Дж.Толкина. **Отсылка к книге А.Нэвилла "Ритуал" и одноименному фильму по ней. ***Нательное мужское нижнее белье, носимое в Средние века.