Сочетание

И правду говорят люди, чёрный, красный и белый - идеальное сочетание цветов... Красная верёвка крепко стягивает запястья, слегка садня светлую, в неверном свете настенной лампы почти белую, кожу. "Прости, mon amour", - шепчут ему на ухо с сожалением. - "Вероятно, останутся следы". На глазах чёрная повязка, которую старались повязать, не задев тёмные пряди. Атлас теряется в густых волосах, создаёт контраст с белой, слегка покрасневшей на скулах кожей. Он дрожит - от холода ли, от волнения?.. Нет, конечно же он может всё прекратить в одно мгновение, активировав способность и оставив партнёра вне подпространства. Но твёрдо пообещал не делать этого, за что сейчас расплачивается дрожью в теле и дискомфортом от верёвки. Пока верёвка алой змеёй ползёт через спину к шее по алебастровой коже, пуговицы его рубашки терзают, пытаясь расстегнуть. Оставляют невесомый поцелуй на влажных красных губах. Когда с белыми пуговицами покончено - половина, не меньше, выдрана с мясом из-за нетерпеливости партнёра -, к груди припадают с поцелуями, оставляют после каждого влажный след. Он содрогается - холодно и приятно, самое опасное сочетание. Верёвка плотно ложится к изящному телу, и он старается не дышать, чтобы не портить интимность момента. Чужие пальцы - что удивительно, без перчаток, - легко скользят по белой коже, сплетают узлы и небрежно выводят невидимые узоры, спускаясь всё ниже. - Подними бёдра, встань на колени, - чужая мольба-приказ, второго в тоне больше. Пререкания отложили на потом - сейчас не время и не место. Он приподнимается, позволяя мужчине обвить свои бёдра верёвкой и затянуть. Под брюками не видно, но, кажется, затянуто слишком туго, до красных пятен. Черные брюки, белая рубашка, красные верёвки. Черные волосы, белая кожа, красные щёки. От смущения, от стыда, от желания. Верлен мысленно смеётся, сравнивает его со сказочной Белоснежкой. И хочет его взять. Взять в смысле поднять на руки связанное тело и, возможно, оттянуть одну из веревок, прокладывая розовато-красный след на самой коже? Взять в том самом порочном, сладостном, запретном смысле?.. Он не знает, хочет этого, всего и сразу, или чего-то другого. Чужие обветренные губы в просящем жесте касаются его губ - Поль робок в такие моменты, ждёт разрешения. У него немного кружится голова, но на поцелуй он отвечает, в поощрении приоткрывая влажные губы. По телу растекается волна какого-то удовлетворения. Ему по-странному приятно, это не похоже на обычную близость, не похоже на порочные касания. Удовольствие заставляет задыхаться. Глаза почему-то намокают, чего не видно на черной повязке, он дышит через раз. - Давай закончим на этом? - тихо шепчут ему на ухо. Верлен не говорит, что его партнёр дрожит, Верлену незачем это говорить. - Нет, - шепчет брюнет в ответ, сжимая ладони в кулаки и стараясь успокоить сердцебиение, которое глухим стуком отражается в ушах. Он почти падает в один момент, и оказывается прижат к чужой груди. - А я сказал, заканчиваем. Всё, всё... Верлен берет заранее приготовленный нож и начинает срезать плотно затянутые узлы, чтобы не тратить время на распутывание каждого. Последней он стягивает повязку, целует его в веки, прижимается лбом к чужому. - Всё в порядке? - Да... - сдавленно шепчет Артюр, открывая глаза. Он бы хотел извиниться, что прервал всё, но боится, что расплачется. Поль прижимает его к себе, позволяет прятать лицо в складках своей одежды. Интимная близость - пошло. Шибари - интимно. Но есть что-то, что намного более интимно, чем верёвки и сенсорная депривация. Короткий момент единения душ и безоговорочного доверия, когда понимаешь, что можешь положиться на своего партнёра. - Люблю тебя...