Вечное прощение и вечное прощание

— Знаю, быть взрослым и рассудительным не по моей части, но, может, всё-таки поговорим? — Локи застегнул сорочку на две уцелевшие пуговицы и несмело взглянул на Ибби, расчёсывающую волосы. Она подняла взор, и Локи, испугавшись сам не зная чего, вдруг выставил вперёд ладони: — Я не давлю. Если не хочешь… — Хочу, — неожиданно отозвалась Белла. — И даже очень. — Поправила бретели комбинезона. — Ты, наверное, ошарашен произошедшим? — Это мягко сказано, — усмехнулся Локи. — Меня не особенно ошарашил секс… — Не особенно?! — изогнула бровь. — … а вот «люблю тебя, люблю» — шокировало. И ладно бы это было один раз… — Локи, я не собираюсь открещиваться от своих слов, — прервала она, — я сказала правду: я люблю тебя. И хочу быть с тобой. Всё хочу с тобой, — добавила негромко. — Я, должно быть, умер, а всё это — предсмертный бред! — издал смешок и, приложив согнутые пальцы к губам, растерянно уставился вдаль, на залитые солнечным светом холмы. — Не говори так, — прошептала Белла и осторожно обхватила его запястье, чуть погладив большим пальцем. — Как? — Что ты умер. Не говори так. Достала из бардачка маленькое зеркальце, посмотрела на себя и, облизнув указательный палец, вытерла остатки размазанной туши. С облегчением обнаружила открытую упаковку фруктовой жвачки, закинула в рот одну пастилку и, надев солнцезащитные очки, завела машину. Выехали на пустое шоссе и больше получаса ехали в тишине. Асфальт утопал в медовых лучах, сверкал, искрился. Прохладный воздух ещё не успел нагреться, и Белла, сама того не замечая, дрожала от холода. Она раздумывала над тем, как начать свой рассказ, что говорить, дабы не показаться безумной. В голове творился настоящий бардак, каша из десятка событий, свалившихся на неё за последние несколько дней: она успела стать невестой, умереть, воскреснуть, застать постаревшего Локи и в одночасье потерять его. А теперь, кажется, от неё зависела судьба целой планеты. Или не зависела? У неё немногим больше двух суток, разве может она на что-то повлиять? «Всё это чертовски несправедливо! Господи, как же паршиво… вот бы сигаретку сейчас», — она покуривала в седьмом классе, пытаясь справиться со стрессом от череды потерь: отец и бабушка умерли с разницей всего в два года, и для тринадцатилетней девочки это было неподъёмной ношей. Сейчас Ибби ощущала то же и не находила сил не то что справиться с тем, что ждало в перспективе, а хотя бы просто переварить случившееся. Остановившись на заправке, купила в магазинчике пачку сигарет, и, отойдя на приличное от автомобиля расстояние, незаметно затянулась. Тяжёлый, удушливый дым наполнил лёгкие, и горизонт размазался, поплыл. Запрокинула голову и в блаженстве прикрыла веки. Даже не закашлялась — не потеряла сноровки. «Гадость, — заключила она после очередной затяжки, — так и не научилась выбирать нормальные сигареты. Зато у Марти всегда были хорошие: с запахом не то шоколада, не то бурбона — настоящий, дорогой табак, — улыбнулась, вспомнив лучшего друга, не выпускавшего из зубов сигарету. — Она всегда болталась у него где-то в уголке рта, — манерно прикусила фильтр, изображая Марти, — казалось, вот-вот упадёт, но ни разу так и не упала». — Вот ты где. Услышав голос Локи, Изабелла подавилась дымом и, сгорбившись, спрятала сигарету за спину. — Я… я воздухом захотела подышать, — сердце бешено клокотало, голос осип: «Будто он директриса миссис О’Нил, которая застукала нас с Марти в туалете во время урока истории! До чего нелепо…» — Да я вижу, — хохотнул Локи. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он, окинув её взором. — Не переживай, я такая странная не из-за того, что мы переспали, и не из-за признания, — отмахнулась Белла. — Тогда что тебя беспокоит? Изабелла тяжко выдохнула, посмотрела за плечо Локи, на убегающее вдаль шоссе — нужно было что-то сказать, но она не находила слов. — Это сложно объяснить, — нервный смешок, — мне нужно собраться с мыслями. — Как скажешь, — Локи надвинул брови и сделался совсем серьёзным. — Но ты пугаешь меня. — Я сама себя пугаю, — затушила сигарету о фонарный столб и направилась к урне. Перед тем, как сесть в машину, Локи взял с заднего сидения сложенный шерстяной плед, расправил и накинул на плечи Ибби. Она вздрогнула от неожиданности, но потом благодарно кивнула. Всю дорогу Локи был напряжён, в несвойственной ему манере молчал и с тревогой поглядывал на Беллу, пытаясь разгадать, что у неё на уме: «Будто её подменили в тот момент, когда мы съехали с трассы», — подумал он. Лишь на подъезде к Нью-Йорку он вдруг по-настоящему осознал: «Да мы ведь занимались любовью!» — и охмелел от этой мысли. Вернулись в квартиру. Белла пошла в ванную мыть руки, а Локи наблюдал за ней в открытую дверь, сгорая от желания прикоснуться, прижать к себе. Прошлая ночь вдруг показалась сном, бесплодной грёзой, каких у него были сотни. Будто ничего не было, и он просто не имеет права дотронуться до Изабеллы или — чего хуже — надеяться на ещё одну ночь близости. — У меня в комнате, в верхнем ящике комода, лежат полотенца для рук, — крикнула она ему, заглушаемая шумом воды из-под крана, — принеси одно, пожалуйста! Локи, очнувшись, медленно поплёлся в её комнату и через минуту вернулся с белым махровым полотенцем. — Так удивительно, что я могу Его высочество за полотенцем послать, — хихикнула она, — и он ведь пойдёт! — Любой каприз, Персефона, — улыбнулся. Отлучившись переодеться, Изабелла не захлопнула дверь своей комнаты, — язычок замка издал лёгкое шуршание, и дверь покачнулась в обратную сторону, оставив узкую полоску света. Бесстыдную, манящую. Локи приблизился и, словно вор, украдкой заглянул: Ибби стояла вполоборота, и луч солнца ласково струился по высокой маленькой обнажённой груди, соскакивал на живот и стекал по коленке. Этой ночью его руки прикоснулись к каждому заветному сантиметру её тела, любили, обладали. Но день украл её у него, и непреодолимая пропасть вновь зазияла своей чернотой. Локи не мог открыть проклятую дверь, приблизиться, дотронуться — Изабелла опять стала недосягаемой. Вдруг она сощурилась, бросила взгляд-выстрел на дверь, и Локи трусливо отпрянул, торопливо вернувшись в гостиную. С испугу ему почудилось, что в тот момент она будто бы насмехалась над ним. Белла вышла переодетая в асгардское и остановилась у обеденного стола. — Ну, что, возвращаемся? — холодок пробежал по спине, в памяти воскресли ужасающие обрывки падения Асгарда — картина, до боли напоминавшая полыхающий Нью-Йорк, сражающийся с инопланетными захватчиками. Она не хотела возвращаться, покидать родную Землю, которая была далека от приближающейся трагедии и, без сомнений, сохранила бы жизнь ей и Локи. Но понимала, что должна попытаться предотвратить катастрофу — она просто не имела права не попытаться. Путешествие по Биврёсту позволило побыть наедине со своими мыслями, собраться с силами. Белла всё ещё не нашла слов для своего рассказа, потому решила импровизировать — совсем не в её натуре, скорее, в характере Локи: «Что ж, возможно, самое время сделаться единым целым», — думала она, ступая по сонным мостовым через рыночную площадь. Издалека их увидел Эрланд: он только что передал через связного записку правителю тёмных магов, в которой извещал, что выполнил свою часть сделки, и напомнил, что ему обещали Беллу, когда Асгард будет разрушен. Занятый своими делами, он давно не наведывался к ней: потеряв должность в казначействе, он перестал принимать Финна и всячески избегал его, так как налаживание и поддержание прежних связей представлялись ему теперь бессмысленными занятиями. К чему это всё, когда вскоре от Асгарда останутся одни руины, а он построит на его обломках совершенно новое государство, в котором станет наместником тёмных магов? Тогда он ещё не подозревал, что магам было плевать на планету, а всё, чего они желали — выжать до последней капли из её недр редкий магический ресурс. Белла держала Локи за руку, с нежностью переплетя свои пальцы с его, и ревность вползла в сердце Эрланда, затуманив рассудок. Ему нужно было идти в порт, встречать очередной корабль с частями армий тёмных магов, но он махнул на всё и последовал за Беллой и Локи. Шёл не спеша, прятался между торговыми рядами и за нагруженными повозками. Белла беззастенчиво прильнула головой к плечу Локи, потёрлась виском. Эрланд оскалился, ощетинился: «Какого йотуна она так ластится к нему?! Маленькая потаскушка! — чуть не брызгал слюной от злобы. — Мне тебя обещали! Ну, погоди у меня, — шевелил трясущимися губами, — ещё поскачешь на мне, ещё взвоешь от восторга! Да на что может быть гож этот никчёмный выродок, кроме как лизоблюдничать перед сильными мира, вроде Таноса? Ещё увидишь, как мой меч пронзит его плоть». Зашли за калитку, прошлись по каменной дорожке. Перед крыльцом Изабелла остановилась, потянула Локи на задний двор, усадила на лавку. Сама не стала: нервно потирая левое предплечье, стояла в нерешительности. — Я должна предупредить тебя о чём-то очень важном, — начала она, но уже после первой фразы прикусила губу. Эрланд, притаившись за калиткой, навострил уши и ловил каждое слово: — Не торопись, — произнёс Локи, стараясь её успокоить. — В том и дело! — воскликнула она и тотчас притихла, продолжив шёпотом: — В том и дело, что времени совсем мало. Если коротко, то через два дня Асгард падёт. Эрланд нахмурился и в недоумении захлопал глазами: «Откуда она знает?!» — Знаю, это звучит безумно, но прошу, поверь! — Ибби, о чём ты говоришь? — изумлённо спросил Локи. Изабелла заключила его сцепленные в замок руки в свои ладони и приблизила лицо к его лицу: — Понятия не имею, как всё объяснить, — в горле застрял ком, мешал говорить, — но клянусь, если вы с Тором сейчас же не предпримите меры… — её голос сорвался. — Если не предпримите меры, то из-под земли вырвется армия монстров и всё погибнет! Я погибну. — Ибби… — Локи, оторопев, не шевелился, но потом высвободил руку, прогладил Беллу по щеке. — Я, конечно, не смею тебя допрашивать, но ты ведь понимаешь, насколько это смелое заявление? — Эрланд замешан, — она была уверена, что имя Эрланда подействует на Локи нужным образом. — Не знаю как, но он что-то знает. — Продолжай, — Локи стиснул челюсти, задёргал ими из стороны в сторону. И впрямь подействовало. — В общем… я уже переживала всё это. В прямом смысле. И то, что случится послезавтра, убьёт меня. — Но… как? — Я воскресла больше шестисот лет спустя, и другой ты — из будущего — помог мне вернуться обратно. Сначала ты пережил мою смерть. А потом я твою… — она с трудом сдерживала слёзы. — Но устройство, которое ты мне дал, вернуло меня обратно, как раз в тот момент, когда я выехала на встречную полосу… Всё это сейчас не имеет значения, клянусь, я расскажу обо всём! Важно, что вы с Тором должны немедленно собирать союзные войска — столько сил, сколько возможно. И нужно потрясти Эрланда, он точно что-то знает. В тот день, когда мы обручились, ты сказал, что он опасен, а во время битвы… — Когда мы «обручились»? — переспросил Локи, округлив глаза. Изабелла с недовольным видом щёлкнула пальцами перед его носом: — Локи, ты не о том думаешь! — Прости, — искренно произнёс он, но потом добавил елейным голосом, театрально разведя руками: — Я весь внимание! Белла с показным раздражением цокнула, но затем вернула серьёзную мину: — Во время битвы Эрланд хотел меня увезти с собой, но, когда я отказалась, стал кричать, что меня обещали ему — что бы это ни значило. — Многое прояснилось, но, честно говоря, вопросов стало гораздо больше, — Локи справился с замешательством, поднялся со скамьи и многозначительно посмотрел вдаль, где окутанный туманной дымкой величаво возвышался дворец. — Однако у меня нет никаких оснований не доверять твоим словам. Осталось убедить брата. — Спасибо, — прошептала Белла, одарив его благодарной полуулыбкой. — Но этот разговор не закончен. — Знаю, — согласно кивнула. Локи застыл столбом, несколько раз неуверенно подался вперёд, пытаясь понять, на что имеет право. Изабелла, разгадав это, тихонько засмеялась и, немного поколебавшись, привстала на носочки, с трепетом запустив пальцы в жёсткие спутанные пряди на его затылке, и припала глубоким поцелуем. — Можно, — тихо вымолвила она после. — И впредь тоже? — шепнул Локи в ответ, не размыкая веки. Изабелла не ответила — лишь крепко обняла. Эрланд, не разгибая спины, в панике бросился наутёк, дабы не столкнуться с Локи. Сказанное Беллой казалось безумием, и всё-таки теперь его сделка с тёмными магами находилась под угрозой. Нужно было действовать. Проблема заключалась в том, что он не знал, где искать магов, они всегда связывались с ним сами, посылали переговорщиков или информаторов — не доверяли торговцу. И этого всегда было достаточно. Вернувшись в посад, в свой особняк, Эрланд тут же послал слугу в город, чтобы тот разыскал ему хорошего ищейку. Свечерело. Пройдоха Ульв только что расстался с Аморой и болтался без дела, когда его нашёл слуга Эрланда. Услышав имя торговца, он поначалу не хотел браться за дело, но озвученная сумма гонорара изменила его настрой: «Ха! Ну надо же, теперь ещё и этот грязный торговец нуждается в моих услугах! — хохотал он про себя. — Вся шайка-лейка, начиная от недоумка принца и заканчивая недалёкой магичкой с чужестранцем. Никому не обойтись без дядюшки Ульва!» Эрланд был осторожен и просил Ульва найти не самих магов, а их главного информатора — наёмного ассасина с Дальних островов: — Уверен, ты без труда найдёшь человека со столь специфическими навыками. Но отыскать его нужно срочно, иначе оплаты не жди. Даю сутки. Справишься быстрее — удвою обещанную сумму. Ульв, поправив в паху, задумчиво почесал лоснящуюся седую голову и улыбнулся беззубым ртом: — Удвоите, значит… — Блестящие глазёнки загорелись от жадности, забегали туда-сюда. — Коли так, то ждите своего ловкача к утру, господин! — Заканчивай трепаться, — с нетерпением и едва скрываемым пренебрежением бросил Эрланд, — принимайся за работу. Ульв поклонился с притворной учтивостью и покинул особняк.

***

Локи не стал посвящать Тора в рассказ Изабеллы, заранее решив, что лишь потеряет время, объясняя брату, насколько Ибби значима для него и что нужно прислушаться к её словам. Он сделал то, что умел лучше всего — солгал. Сказал, что выяснил о готовящемся нападении самостоятельно. Локи не углублялся в детали, а старательно давил на эмоции, употреблял общие, но эффектные фразы и настойчиво игнорировал попытки Тора разузнать, откуда у Локи эти сведения. Но как Локи ни старался, до конца убедить брата не удалось: Тор лишь пообещал, что попросит некоторых союзников быть наготове, если Асгард запросит помощь. Локи всё ещё не осознал масштаб угрозы и по-настоящему не чувствовал приближения чего-то зловещего. Но неверие Тора и его ярое сопротивление привели Локи в бешенство: «Столько раз повторял, что царь он лишь номинально, что в сущности правители мы оба — а в итоге? Помыкает мной, как и прежде, будто я его подданный или обычный военачальник!» Раззадорил себя ещё больше, добавил масла в огонь разгоравшейся злости. Скинуть на Тора ответственность за свою ложь было проще: Локи боялся, что придётся сознаться в том, что он давно ведёт дела за спиной брата, нанимая сброд для грязной работёнки; что объявилась Амора, а он молчал, предпочтя всё решить втихую; что по его вине Амора распоясалась и отправила важному союзнику скандальное письмо с царской печатью (он был уверен, что это она); но больше всего он страшился потерять доверие Тора и асгардцев, которое заслужил с таким трудом. Страшился упасть в глазах Изабеллы. Тор видел, что брат недоговаривает, ведёт свою игру, и не собирался потакать его лжи. Он понимал — Локи что-то нужно, а значит, рано или поздно тот непременно расколется. Однако Локи не собирался сдаваться и вновь решил действовать за спиной Тора: уже на следующее утро отдал приказы командирам привести части армии в боевую готовность, а также разослал гонцов к союзникам, прося, чтобы те немедленно приступили к выполнению союзнических соглашений и начали стягивать все доступные войска к Асгарду. Узнав об этом, Тор впал в ярость: — Какого йотуна, я тебя спрашиваю?! — пробасил он, ворвавшись в покои брата и смахнув со стола его ужин. — Что за представление ты устроил?! Ослушался моего приказа! — Ах да-а-а, — вальяжно протянул Локи, на лице которого не дрогнул ни один мускул, — твой приказик, — с издёвкой. — Помнится, ты говорил, что доверяешь мне, что я такой же полноправный царь, как и ты, а титулы — лишь формальность. Оказалось, не формальность, — закинул ноги на стол, завёл руки за голову. — Да как тебе можно доверять, когда ты вечно что-то скрываешь от меня? Причём самым нахальным образом, думая, что я ничего не понимаю. А потом отдаёшь приказы за моей спиной! Поведай-ка мне о доверии! — Я делаю то, что необходимо — пытаюсь защитить Асгард! — Локи мгновенно выпрямился, убрал ноги со стола и грозно встал супротив брата. — Ты защищаешь лишь себя! — выплюнул Тор. — Так всегда было и всегда будет! Сказал — и в ту же секунду пожалел: в памяти возникла корчащаяся от боли фигура Локи, висящая в воздухе перед равнодушным Таносом, сжимающим его горло. Этот хруст… хруст сломанной шеи — он преследовал Тора в кошмарах и снился до сих пор. Брат отдал за него жизнь, как он мог со столь безапелляционной жестокостью выпалить такое? — Я… не то имел в виду, — стыдливо добавил Тор, притихнув. Он ждал, что Локи воспользуется ситуацией: отпустит сарказм, станет прибедняться — восстановит баланс между «хорошим» и «плохим» братом, но тот лишь молча отвёл наполнившиеся влагой глаза. — Ты же понимаешь, что как только поползут слухи, поднимется паника? А если твои сведения — пустышка? Как потом успокаивать народ? — продолжил Тор в надежде придать разговору пристойный вид. Локи, хлопнув массивными дверьми, покинул комнату. Вышел во внутренний двор и стал нервозно ходить меж колонн. Глубоко вдыхал прохладный ночной воздух, напоённый дождевой свежестью. Из садов доносилось пение сверчков, пронзало вибрирующую густую тишину. Чувство одиночества овладело Локи, ему со всей силы захотелось вернуться к своей Ибби и забыться в её милосердных объятиях. Шаги. Лёгкие, бесшумные, как по воздуху. Но к Локи трудно подкрасться незамеченным: резко развернулся, приняв боевую стойку, и приставил кинжал к горлу преследователя, облачённого в чёрный плащ с капюшоном. — Нам надо поговорить. Клянусь, это важно. Испуганный, но до боли знакомый голос. — Амора.

***

Изабелла прождала вестей от Локи целый день, с тревогой уставившись в окно, за которым дождь нещадно стегал листья и траву. Она знала, что он должен явиться в одно время с Эрландом, который попросит её руки, но отчего-то не пришёл ни один, ни второй. Отсутствие Эрланда вызвало в ней тревогу — он должен был прийти, ведь для него ничего не изменилось. К ночи тревога переросла в страх. Белла ворочалась в постели, тщетно призывая усталость и сон, — ни в одном глазу. Укуталась в кашемировую шаль Кари, взяла лампу-керосинку и вышла на улицу. Темно — не видно ни зги. Лишь призрачные силуэты обрызганных слабым светом керосинки кустов и домов. Белла медленно брела по хрустящему гравию, воображая, что случится чудо, и вдалеке покажется Локи — сейчас же подойдёт, обнимет, поцелует и заберёт все её страхи. Едва она успела потешиться над ироничностью «забирающего её страхи Локи», как вдалеке раздался цокот копыт и скрип колёс. Белла посторонилась, чтобы пропустить экипаж, но тот остановился рядом с ней. Отворилась дверца, и она увидела Эрланда: приодетого, напомаженного, надушенного дорогими духами. — Белла? — в настырных шакальих глазах вспыхнул свет лампы и погас. — Какая удача, — вскинув брови, добавил он. — Здравствуй, Эрланд, — учтиво кивнула. — В такой поздний час? Совсем одна? — он говорил как-то странно. Отстранённо. Будто обращался не к ней, а к себе самому. — Вышла буквально на минутку, — натянуто улыбнулась, — подышать. Но уже поздно… — Так садись, — сделал пригласительный жест внутрь экипажа, — прокатимся, подышим вместе. Во внутренности забиралась склизкая, тошнотворная паника. Белла сделала шажок назад и упёрлась спиной в соседскую изгородь. — В другой раз, — нервно сглотнула, продолжая притворно улыбаться, — уже поздно. А до дома я сама дойду, тут рядом, провожать не нужно! — выдавила из себя смешок. Эрланд громко выдохнул, задумчиво покачал головой, а затем вынул нож и направил остриё к лицу Беллы. — Боюсь, у тебя нет выбора, — негромкий, пробирающий до костей ледяной тон. Изабелла хотела закричать, но неожиданно для самой себя осмелела и села рядом с Эрландом: «Вытяну из него всё, что сумею, а там уж как-нибудь сориентируюсь», — рассудила она. Эрланд победно ухмыльнулся, захлопнул дверцу и приказал извозчику тронуться. — Я в курсе о твоём маленьком путешествии в будущее. Изабелла побелела как снег. — Да-да, Белла, не удивляйся. Поверь, я много о чём знаю! — слащавым голосом. Придвинулся, загнал в угол. Загорелая лапища разнуздано обхватила худое бедро. Изабелла, попыталась оттолкнуть его — слишком тяжёлый, здоровенный. Мышцы налились свинцом, невозможно пошевелиться. Кровь застучала в висках. — Думаешь, возьму тебя силой? Думаешь, я животное? — прохрипел он. Белла молчала и считала узоры на противоположной стене: золочёные завитки, похожие на морских коньков. — Знаешь, а ведь это моя заслуга… ну, армия монстров, — нагло лгал, пользуясь ситуацией. — Я в числе тех, кто это планировал. И одного моего слова будет достаточно, чтобы всё это прекратилось, — лапища отпустила бедро, поднялась вверх по животу, оголила одну грудь и стала ненасытно ласкать. — Уедешь со мной, и я прикажу всё остановить. — Ласки горячей лапищи всё набирали обороты, становились требовательнее, грубее. — Ну?! Изабелла зажмурилась от омерзения и стыда, и слеза покатилась по замёрзшей щеке. — Я противен тебе? — просипел. — Противен? — сжал розовый сосочек, потянул. — Разве тебе не нравится? — Не нравится. — Сдавленно вымолвила Белла, глотая слёзы. — Скажи, что станешь моей, — не унимался Эрланд, — и даю слово, что ничего не будет: ни смертей, ни разрушений. Клянусь! — стукнул кулаком себя по груди. Изабелла хотела исчезнуть, раствориться, провалиться сквозь землю. Умереть. Лишь бы не чувствовать себя в западне — в этой дурацкой, безвыходной западне, в которую она попала из-за собственной самоуверенности и беспечности.