Малиновое вино

На пыльной дороге уже давно не попадались никакие транспортные средства. Только песок выбитого временем серпантина пути да бескрайние, но красивые поля, окаймленные далёким кольцом темного леса, подходившего намного ближе по правую от тебя руку. Пахло разнотравьем: цвела пижма, душица, иван-чай, ромашки, васильки и колокольчики. Доносился аромат хвои, прогретой солнцем горячего лета. Хорошо настолько, что ты даже остановилась, поправляя за плечами увесистый рюкзак с пожитками: попыткой начать жизнь с совершенно чистого листа. И пусть тебя мало кто понимал из родственников и друзей, но именно тебе это было необходимо. Перечеркнуть прошлое, сжечь мосты и попробовать снова. Поискать место для жизни, сменить обстановку, попутешествовать, в конце концов. Ради этого ты и пересекала незнакомую местность, с интересом встречая все новое, неизведанное, отвлекаясь на любую мелочь, достойную того, чтобы оставить в памяти приятный след воспоминания. Твой взгляд уцепился за сосновый молодняк, завоевывающий новые участки открытых, незасеянных полей, и ты устремилась туда, в надежде найти грибов. И на счастье тут и вправду блестели заманчивыми рыжими пятнами крепкие подосиновики, которых ты набрала целый подол клетчатой голубой рубашки, надеясь найти ту самую ферму, о которой упомянули в оставленном позади поселке. Говорили, что жил там монстр, но тебя это не пугало, поскольку, хоть те и были странными, но порой встречались в дороге, особенно ничем в характере от людей не отличаясь. Ты ещё немного покрутилась у сосен, надеясь отыскать ещё больше аппетитных шляпок, но, увы, ничего не обнаружила, и пришлось вновь выходить к пыльной дороге, кое-где уходившей ямами выбоин от давно забывших сюда путь лесовозов. В полях пел нестройный хор сотен кузнечиков и цикад, а в синем куполе неба изредка клекотал беркут, провозглашая на всю округу песнь свободы и простора. Твоя душа на это отзывалась восторгом и каким-то умиротворением, словно ты и сама парила, расправив крылья, которые никто не мешал держать на потоке приятного летнего воздуха. Ты решила сделать остановку, попить воды и немного передохнуть от зноя, выбрав для этого неплохой участок возле дороги, через которую дугой перегибался ствол старой ольхи, дающей небольшую, но такую нужную сейчас тень. Скинув ношу на землю, а грибы уложив рядом аккуратной кучкой, ты устало опустилась прямо в траву, мечтая о том, что по дороге найдется хотя бы ручей, чтобы умыться и освежиться, пополнив запасы воды, заканчивающейся все быстрее от постоянной жажды. Ты лениво рвала стебли мятлика, один из них покусывала зубами, чтобы унять некое волнение, преследовавшее тебя с момента начала пути. И дело не в том, был ли повод или нет, отнюдь. Дело было в прошлом, которое пыталось тебя изломать, подмять под себя и не дать вдохнуть полной грудью. Жизнь в большом городе сломала многих, а ты решила не ждать, когда же это случится с тобой, унося остатки того, что ещё можно было назвать нервной системой. Но отпечаток, будто клеймо, все равно остался, подарив на память тревожность и проблемы с питанием, которого приходилось избегать на прежнем месте из-за нехватки времени и постоянного гнета, когда лишний раз необоснованно подгоняли. Такова была жизнь в современных реалиях, где клали головы на плаху карьеры, не думая о себе. Меняя часы жизни на деньги, не зная, что таким образом торгуют ей. Жизнь стала валютой, и тебя это категорически не устраивало. От бесцельного перебирания пучков травинок тебя отвлёк звук шуршащих по дороге покрышек, и, подняв голову с прищуренными от солнца глазами, ты рассмотрела приближающийся к тебе силуэт на велосипеде. Старом, допотопном: одна педаль скрипела, а цепь давно не смазывали должным образом. При более детальном рассмотрении, когда к тебе приблизились, это оказался монстр-скелет в зелёной рубашке, штанах с подтяжками и соломенной шляпе, под тенью которой на тебя с любопытством смотрело улыбчивое лицо. — Хей-я, привет. Далековато ты забралась. Заблудилась? Помощь нужна? — поинтересовался тот, на кого ты смотрела во все глаза. Это странно, но с первого взгляда на живой огонь его облачно-белых зрачков в душе что-то с восторгом прыгнуло, окрашивая мысли в тона радости встречи. — Заблудилась разве что в жизни и теперь ищу себя. Туда-сюда, и вот я здесь. Мне сказали, что где-то в этих краях есть ферма, честно говоря, думала попытать счастья там, не подскажете, куда мне? — ты устало поднялась, рассматривая незнакомца, который оказался на вид весьма крепок для скелета, особенно его руки, натруженные работой до мелких щербинок на фалангах, которые, впрочем, его отнюдь не портили. — Ну... Вообще, это я там живу. Меня зовут Фарм, — монстр улыбнулся ещё шире, — от помощи на ферме я бы не отказался, вдвоем веселее дело пойдет. Тебя как зовут, маленькая путешественница? — Т/И. О, я не хочу навязываться и пойму, если вы честно откажетесь, а не из вежливости согласились, — прямо ответила ты, собирая грибы, сложенные рядом обратно в подол рубашки, пока Фарм смотрел на тебя с некоторым восхищением и интересом. — Извини, но я прямолинеен, если я сказал "да", значит, так оно и есть. Хоо, и давай на "ты", а то ей богу звучит как чушь. Любишь грибы собирать? — монстр поставил на велосипеде подножку и подошел ближе, рассматривая твой "улов", которым ты откровенно похвасталась, чуть оттянув ткань одежды под одобрительный смешок нового знакомого. — Да, я вообще природу люблю. Раньше, в былое время, до того, как всё бросила, я часто пропадала в лесу: ходили за грибами и ягодами, потом с отцом вино делали потрясное. Эх, было же время, — ты мечтательно вздохнула, поднимая взгляд к глазам скелета, который изучал тебя с головы до ног и слушал с неподдельным интересом. — Вино и я делаю, между прочим, но и не только его. Вообще люблю готовить, и чем больше урожай, тем больше надо заготавливать или возить на продажу, поэтому был бы рад подспорью и компании, — весело подмигнул скелет, подхватывая твой тяжелый рюкзак одной рукой, — поехали, Т/И, грибы ссыпь в корзинку у руля и садись позади. Ты радостно улыбнулась, с готовностью выполняя все указания и занимая место на старом велосипеде, попутно соображая, за что можно держаться, чтобы при первом же повороте не улететь лицом в пыль. Но монстр опередил твои тревоги, стоило ему сесть за руль, пристроив рюкзак на раме, и толкнуться ногами от шершавой, сухой дороги. — За плечи хватайся, малая, а то слетишь! — Фарм хохотнул и стал набирать скорость, словно подначивая тебя неловко устроить ладони на его плечах, ощущая тепло под плотной тканью рубашки, судя по всему льняной. От Фарма ощутимо пахло травой и ягодами, будто одежда висела там, где пекли пироги, невольно воззвав к сосущему чувству голода, который ты научилась виртуозно игнорировать, полностью переключившись на созерцание пейзажа. Сразу за поворотом молодняка сосен распростерся простор пшеничного поля, чьи полоски нежно колыхались на ветру волнами золотистой пастели, вызывая у тебя выдох восхищения. Ты не дошла совсем чуть-чуть, и не подозревая, что до чуда оставалось так немного. Монстр впереди ощущал твой восторг по тому, как сжались на его плечах твои пальцы, довольно хмыкнув и улыбнувшись, все больше увериваясь в том, что не ошибся, дав согласие. Возле поля маячила крыша небольшой фермы, с ангаром, бревенчатым двухэтажным домом и маленькими постройками различного назначения, в ближайшей из которых к дому ты даже издали признала курятник. А звонкий крик петуха навеял приятные воспоминания из детства, когда ты приезжала на дачу с родителями, пропадая там от ранней весны до поздней осени. Монстр доехал до дома, осторожно останавливаясь у ограды из маленьких, аккуратно выкрашенных в синий цвет досок. Ты доверчиво последовала за ним, но когда Фарм открыл калитку, как тут же слух резануло громогласным лаем огромного лохматого пса, до того тебя испугавшего, что ты с писком прижалась к монстру, ища защиты на уровне инстинктов. Фарм дал тихую команду, и животное покладисто остановилось, начав радостно махать пушистым хвостом и рассматривать тебя с игривым любопытством больших, карих глаз, словно недоумевая отчего ты льнешь к его хозяину, а он тебя почему-то не отталкивает. Осознав свое положение, ты поспешно отпустила его руку и отпрянула, смущённо косясь на пса. — О, боже, прости... Я собак просто побаиваюсь, неожиданно, не хотела... — ты торопливо извинялась, но монстр лишь похлопал тебя по плечу, спокойно идя к дому, утаскивая туда и твой рюкзак, за делом пряча милый налет салатового смущения от твоей внезапной, но искренний близости поиска защиты, что он счёл очаровательным, как и тебя саму. Дом встретил приятной полутенью, запахом дерева, еды и ласковой прохладой, какая в зной бывает только в деревянном доме, без всяких кондиционеров, даря защиту от палящего солнца лета. По полу стлался мягкий, чистый ковер, убегая дорожкой в комнаты и кухню, залитую солнечными лучами, в которых медленно танцевала пыль. В прихожей стояли ведра с чистой водой, запотевшие, а значит та была ледяной, вероятно недавно принесенная из колодца. Заметив твой затуманенный жаждой взгляд, монстр заботливо протянул тебе ковшик, висевший на крючке под счётчиком. — Просто зачерпни и попей, я только недавно принёс. Нет ничего лучше, чем глоток колодезной воды в жаркий день, — улыбнулся он, глядя на то, как ты начала пить, благодарно жмурясь в удовольствии. Холод приятно скатился внутрь, заливая духоту и жар, разлившиеся по кровотоку за целый день пути. — Ооо, спасибо, Фарм, — протянула ты, повесив ковш на место и улыбаясь довольному скелету рядом с собой. — Есть будешь? У меня запеканка есть, — предложил он, уходя в комнату и жестом приглашая следовать за ним. — Нет, спасибо, я не голодная, — отмахнулась ты, ввиду собственных нервов не прислушиваясь к призыву организма наполнить желудок. Скелет лишь прищурился, окинув тебя взглядом, но спорить не стал, укладывая твой рюкзак в пустой, маленькой комнатке за печкой, где имелась большая, пышная кровать, явно не используемая, и комод с резьбой из дерева, в классическом оформлении обычного загородного домика. Ты даже не поверила, что Фарм предлагает жить именно здесь, а он твое недоумение расценил по-своему. — Конечно, не городские хоромы, но, что имеем, — немного загрустил он, почесав переносицу. — Фарм, ты смеёшься? Да это слишком шикарно для меня, ей богу, я бы и на сеновале могла ночевать, а тут такое блаженство... После почти недели ночёвки в лесах, хах, — ты с восторгом рассматривала кружевные занавески на небольшом окне и зеркало, по которому лениво скользили тени, от растущего перед домом тополя. — На сеновале? Ахах, такой мягкой малышке надо спать в тепле, а не на улице и тем более в лесах. В общем, располагайся, а я все же иду обедать, присоединяйся, если передумаешь, — добродушно улыбнулся скелет, немного смутив тебя тем, каким был участливым, с первых минут встречи. Оставив тебя раскладывать вещи, он удалился, и через какое-то время послышался стук тарелок и предметов кухонного обихода, создавая неповторимую атмосферу домашнего уюта, пусть ещё непривычного, но уже такого приятного, что улыбка не сходила с твоего лица все то время, что ты разбирала рюкзак, аккуратной стопочкой убрав вещи в комод, а предназначенное для стирки оставила в рюкзаке. Телефон, давно не знавший зарядки, ты отложила к зеркалу, а сама надолго остановилась у окна, всматриваясь в видимый отсюда силуэт леса, едва заметный за маревом волнения пшеничного поля. Было слышно, как во дворе кукарекал петух и квохтали куры, а чуть в стороне виднелся край огорода и белесый настил теплиц. Настоящий рай для любителей подобной жизни, и ты невольно вздохнула мечтательно, коснувшись робкой мысли-сожаления, что не нашла этого места раньше. В этот же день Фарм показал тебе, где и что находилось, не торопясь, чтобы ты все запомнила и нигде не заблудилась, разрешив тебе ходить повсюду, где заблагорассудится, уточнив, что в любом случае, на каждом метре территории есть какая-то работа, чем рассмешил вас обоих. Ты общалась с ним на удивление легко, словно знала его раньше, в прошлой жизни, и он это видел, останавливая проницательный, добрый взгляд на твоих глазах, будто тоже узнал после разлуки длинною в жизнь. И это ты проследила не только в день первой встречи, но и гораздо позже, сперва все списав на эйфорию найденного места. И с каждой неделей и месяцем в этом краю, где лето длилось очень долго, приходило понимание не только того, как было удивительно просто с Фармом, но и то, как не хотелось покидать это место... В один из обычных дней ты уже привычно занималась прополкой сада у дома, точнее ее завершала, граблями сгребая скошенную ранее траву в аккуратные кучки, которые потом предстояло вилами перетаскать под навес: сгодится на корм ослику, которого держал у себя Фарм. Животное оказалось на диво умным, и ты довольно быстро нашла к нему подход, применяя в качестве подношения сладкую морковь с грядок в огороде. Питомец также помогал возить разные грузы, вспахивать поле и отвозить на телеге овощи для продажи в поселок. Незаменимый работник на ферме, как, посмеиваясь, о нем отзывался Фарм, называя ослика не иначе как "Бэн". На ферме действительно всегда было чем заняться, и мозоли на твоих руках неприятной болью были тому прямым подтверждением. Но ты была счастлива. Каждым вдохом и капелькой пота добавлялось чувство того, что ты жива как никогда прежде. Один минус — чертовски жарко. И, запыхавшись, относя последнюю охапку сена, ты устало оперлась о вилы, воткнутые в мягкую землю, переводя сбитое дыхание. На голову тебе опустилась мягкая панама, казавшаяся холодной на фоне разгоряченного работой тела, и повернувшись, ты встретилась с белоснежным взглядом вернувшегося с полей Фарма, на лице которого тоже виднелась испарина трудовых будней. — Хей-я, малышка, ты почему на солнцепёке с непокрытой головой? Так и упасть можно без чувств, — несмотря на то, что он тебя отчитывал, на его лице сияла ласковая улыбка, а взгляд выражал заботу, ощутимую твоей душой, как теплый трепет где-то над диафрагмой, вынуждающий смущённо отвести взгляд. — Оу, я забыла, да и когда начала, то было пасмурно... А теперь, жарища такая, что я сейчас точно умру, уф... Пить хочется~, — ты смахнула со лба пот, — а ещё хочу мыться. — Кстати, по поводу этого, — монстр упер руки в бока и подмигнул тебе, — пойдем купаться на речку? Что скажешь, Т/И? — Ещё бы я сказала нет! Пойдем прямо сейчас? — ты с энтузиазмом начала переступать с ноги на ногу, пока монстр довольно посмеивался. — Да, идём. Я уже кое-какой еды подготовил и попить взял, там и поужинаем заодно, — монстр прищурился, ожидая твоей реакции, и ты привычно чуть скривилась, как всегда делала из-за проблем с едой, что не укрылось от его пристального внимания. И стоило вам выйти за калитку на пыльную дорогу, от которой через лес убегала маленькая тропка до речки, как прозвучал вопрос, который Фарм долго не решался задать из-за тактичности и того, как мало тебя знал, но сейчас, по прошествии времени, его это действительно волновало. — Т/И, ты мало кушаешь, это для человека вроде тебя плохо. Есть проблема? И не отнекивайся, я заметил давненько, — Фарм снисходительно фыркнул, когда ты уже хотела возразить, но все же против его внимательности противопоставить было абсолютно нечего. Послышался обречённый вздох. — Ну... Это вроде как... Расстройство пищевого поведения, хах. Подарочек от моего напряжённого прошлого. На работе на нас буквально орали, если мы ели чуть дольше, а поскольку в офисе я практически жила, то получила такую вот пакость, что при словах о еде начинаю так сильно нервничать, что мне проще не есть вообще, — пояснила ты, взволнованно поводя плечом и провожая взглядом красивый пригорок с группой рыжих сосен на нем, мимо которых вы проходили, скрытые полутенью обступающего леса. — Вон оно как... Что ж, будем исправлять, — спокойно ответил монстр без тени шутки, и ты поняла, что раз он это сказал, то не избежать тебе его желания помочь с этой проблемой. Не сказать, что ты была против, это нервное напряжение тебя изматывало подобно тому, как у иных это делают ночные кошмары или панические атаки. Но мысль о том, что с этим будет помогать справляться именно Фарм отчего-то скручивала в животе непонятный, волнительный сгусток. Тропинка тем временем постепенно пошла под уклон, перемежаясь цветущими колокольчиками, и как-то само собой вышло, что ты стала собирать их по пути, прямо на ходу сплетая стебли в милый венок. За поворотом расступающегося леса, сменившего хвойную прохладу на тень широколиственных пород, он нашел свое место на черепе Фарма, чья шляпа покоилась на лопатках, держась на шее с помощью завязок. Монстр тихо и изумлённо охнул, переведя на тебя заинтересованный взгляд, но натолкнулся лишь на твою искреннюю улыбку и тихий ответ спустя долгое время молчания: — Спасибо, Фарм. Он довольно усмехнулся и добродушно поправил венок, неся его словно самый ценный в жизни подарок, пока вы вдвоем спускались на открытую лужайку с маленьким песчаным пляжем у неширокой реки, над которой мощными, красивыми ветвями склонялись ивы и черемуха. Поляну с зелёной травой заливало солнце, но в стороне мягким пологом стлалась тень, в которую вы скользнули, чтобы оставить там вещи и попить воды. Ты почти без стеснения разделась до майки и шорт, торопливо забегая в воду с весёлым писком от того, как контрастно она по началу обжигала кожу холодом, перехватывая дыхание, стоило тебе окунуться. Следом в воду нырнул Фарм, нисколько не переживая о температуре реки, предпочтя плавать в футболке и плавках, которые надел заранее, а шляпу и все остальное оставить на берегу. Он тут же подплыл к тебе ближе, усмехаясь, словно затеял шалость, и ты юрко вильнула в сторону, рассекая течение гибким телом. Плавала ты прекрасно, но и монстр нисколько не уступал, начав брызгаться, отчего приходилось отплевываться, фыркать и смеяться, в попытке ответно облить его водой. В какой-то момент веселья ты даже хлебнула неудачно волну, начав кашлять, но не успела даже испугаться, как тут же ощутила, как тебя в воде держит Фарм, позволяя снова вернуть дыхание в норму. — Упс, прости, я держу тебя, — монстр невольно своим довольно низким голосом переключил все твое внимание на чувство его ладоней на мокрой футболке, и это выбивало дыхание не хуже воды в лёгких. Это смущало — такая близость и его внимательный взгляд, в котором его глаза казались сотканными из лунного света, приковывали к себе твое долгое ответное внимание. Скелет отпустил тебя, позволяя плыть дальше самостоятельно, и ты торопливо развернулась, возвращаясь к точке, где вы резвились мгновение назад. Сердце предательски гудело где-то в висках, но ты старалась не думать об этом слишком долго. Тебе могло показаться... Вдоволь наплававшись и уняв жар зноя на теле и в крови, ты, усталая, но счастливая, вышла на берег, распластываясь на нежной траве прямо в мокрой одежде, прикрывая глаза от солнца, что теперь казалось мягким и необжигающим, принося неимоверное удовольствие после прохлады неспешной речки. Фарм вышел следом и притащил небольшой рюкзак, в котором принес еду, начав выставлять рядом с вами контейнеры с салатом и фруктами. Ты наблюдала за ним, приоткрыв глаза, замечая, как причудливо на нем смотрелась мокрая футболка, облепившая частокол ребер и остистых отростков позвонков. Фарм бросил на тебя взгляд, словно о чем-то думая: походило на то, что он вел внутренний монолог, итогом которого стало движение его руки, осторожно скинувшей мокрую прядь волос с твоего лба. Всего одно движение и ни одного слова, но и этого хватило, чтобы слегка залиться краской смущения, чего нельзя было сказать о скелете. Он был куда увереннее тебя, либо обладал самоконтролем, который тебе и не снился. Фарм протянул тебе порцию салата, а сам начал спокойно грызть яблоко, лениво рассматривая играющие на реке блики вечернего солнца. Ты колебалась, глядя на вилку в специальном отсеке контейнера, как на врага народа, и тишину твоего бездействия заметили незамедлительно. — Угостишь салатом, Т/И? — вдруг спросил он, повернув к тебе голову, а руками упираясь в траву позади вас, совершенно спокойно улыбаясь, словно говорил о чем-то будничном, но судя по тому, что рук он не поднял, ты поняла его правильно... Нервно кашлянув, ты взяла вилку и, наколов на нее кусочки ароматных огурцов и помидоров, поднесла по рту Фарма, а тот с наслаждением принял угощение. — Ммм, вкусно~. Свои овощи всегда лучше всех, — вынес он вердикт, забирая из твоих рук только вилку и повторяя все те же действия, но уже к твоим губам поднося овощи, спокойно отвлекая разговорами, — помнится, один год был, когда вообще не уродились огурцы. Так я потом весь остаток года ел вместо них кабачки. Ерунда полная, но с помидорами хорошо получалось делать, я потом научился. О, а если их на огне зажарить вместе с баклажанами, чудесная выходит закуска. Заслушалась его голосом, и твоя проблема дала трещину, позволив начать есть. И легче было именно от того, что кормил тебя именно он. Так странно, неловко, но монстр специально на этом не акцентировал внимания, продолжая тебя кормить и говорить о всяких ничего не значащих глупостях, не зная и даже не догадываясь о том, что тебя успокаивал именно его голос. Спокойный, не слишком громкий, мягкий. В нем таилось сосредоточие твоего штиля. С того самого момента ты потихоньку начала есть нормально, чему Фарм был несказанно рад. Тот день на речке тебе запал в душу, и ты часто вспоминала о нем, словно именно тогда началось нечто важное. То, что связывало невидимой ниточкой, идущей от души к душе. Дернешь за один конец — на другом почувствуют и тут же окажутся рядом, чтобы... Просто, чтобы быть с вами в этот момент, и не важно счастливый он, этот момент, или печальный. Так случилось поздним вечером спустя какое-то время, когда ты сидела на ступенях у крыльца, глядя на гаснущие отблески заката, после которого на небе разлился кобальт почти наступившей ночи. Пели сверчки. Тихо так, что звенело в ушах, и тепло, безветренно — ни один колосок не шелохнулся в пшеничном поле, замерев сизой дымкой идеальной поверхности посевов, которые вот-вот можно будет собирать. Отчего-то на душе лежала смутная тяжесть. У каждого бывает день, когда становится грустно, без причин и первоисточника, словно настроение утомилось, уходя на задний план, оставив лёгкий шлейф усталости и печали. Мысли то и дело вспыхивали лёгкой тревогой. "А что, если..." И после этого шли варианты. Придется уехать, намекнут покинуть это место, помощь больше не нужна, снова придется остаться одной. И самым весомым продолжением этой фразы стал кусочек, звучавший как "... я останусь". Ты не знала, что тогда будет, но ответом были смутные эмоции, похожие на туман, что сейчас медленно плыл лентами над тропкой за дорогой. Где-то там убегал путь к неторопливой речке... От странных мыслей отвлёк звук скрипнувшей двери и тихие, но уже такие знакомые шаги, а ветерок от опустившегося на ступеньку рядом с тобой тела пустил приятные мурашки по руке, не скрытой ничем, кроме короткого рукава потертой, но любимой футболки. — Хей-я, привет? — тихонько позвал тебя монстр, в чьих зубах был привычно зажат стебелёк с колоском пшеницы, а проницательный взгляд смотрел с заботой и волнением, словно он подозревал, что тебя что-то тревожило. — Привет, — ответила ты, хотя вы виделись всего час назад. — Чего не идёшь спать? Все хорошо? — он осторожно окинул тебя взглядом, но не обнаружил ничего выбивающегося из твоего привычного образа. — Ага, просто... Может, немного грустно, но причину я не знаю, — честно ответила тому, кого успела начать считать другом. Таким, какому можно без утайки сказать обо всем, а то и промолчать, если сказать не о чем, и это не выглядело бы неправильным. — О, вон оно что, — он чуть помолчал, задумчиво пожевав стебелёк, чтобы затем снова заговорить, — пойдем, я тебе кое-что покажу, Т/И. Недалеко здесь. Ты вздохнула и согласилась. Пожалуй, пройтись — хорошее решение, и ты с готовностью поднялась со ступенек, увлекаемая кивнувшим в сторону полей монстром. Большой, рыжий пёс, что охранял дом, проводил вас сонным взглядом и снова заворочался в просторной будке, укладываясь на старом одеяле поудобнее, пока Фарм закрывал калитку на щеколду. Он взял тебя за руку, уверенно уводя прямо в золото посевов, что в темноте казались почти лиловыми. Колоски приятно шуршали, потираясь друг о друга, и ты невольно заслушалась симфонией этого шелеста, словно они шептали, ласково, звали куда-то вперед, туда, куда вел Фарм, изредка посматривая на твое заинтересованное лицо, пока, наконец, перед собой ты не увидела примятый участок, на котором лежал старый, мягкий плед. Монстр отпустил твою руку и спокойно улёгся здесь на спину, одну руку закинув за голову, а второй похлопав рядом в приглашающем жесте. Ты устроилась рядом, откидываясь на спину и тут же замирая от того, сколько звёзд расплескалась над вами, незаметные ранее, но отсюда, без освещения уличного фонарика над входом в дом, видимые россыпью молочного тумана, перечеркнувшего совсем потемневшее небо. Мимо пролетела стремительная стрела метеора, и ты не сдержала вздоха восхищения, как не заметила и взгляда Фарма, направленного на тебя все это время. Его пальцы осторожно накрыли твои, не сжимая, будто в вопросе, но задал его не он, а ты, переведя на него взгляд. — М? Что? — наивно спросила его, замирая от того, с какой нежностью на тебя смотрели его глаза, будто две звёзды сорвались с неба, упав в его глазницы, оставшись там вечной жизнью далёкого космоса. На его скулах лёгким налетом, подобным Млечному пути расцвело салатовое смущение, впервые тобой увиденное так близко. — Ничего. Тактильный контакт помогает бороться с тревожностью, я об этом читал, — спокойно ответил он, отчего колосок в зубах потешно закачался, вызывая твою умильную улыбку и ответное сжатие его большой, теплой ладони. Ты вернулась к созерцанию звёзд, наслаждаясь тем, что раньше не дано было видеть воочию, и в этот момент ничего не имело такого же значения, как то, что этот дивный момент было с кем разделить, и это покинуло тебе вопрос, который захотелось задать. — Фарм? — Да, малышка? — А почему ты живешь здесь один? Не хотел бы жить в городе? — ты повернулась к нему, на автомате поглаживая гладкие косточки на кисти, подушечками пальцев ощущая лёгкий щербатый край старого шрама. — Я не люблю суету, вот и всё. Здесь так спокойно, хоть и одиноко порой... было, — ответил он, бросая короткий взгляд на тебя. — Оу... Понимаю. Но одиноким можно быть и в густонаселенном мегаполисе. Даже сильнее, чем здесь, на ферме, — вздохнула ты, всей душой понимая, что это чувство осталось где-то на задворках воспоминаний, что подтвердили слова Фарма, последовавшие за твоими. — Но мы больше не одиноки...