Железнодорожный вокзал Саппоро

«У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее — и то не день — а мгновенье»

И. С. Тургенев, «Ася»

      Осенний дождь барабанил по крыше. Вечерняя прохлада. На веранде лежит книга, почти что новая, читанная лишь на четверть – «Сердце» Нацумэ Сосэки. На форзаце надпись, которая напоминает о былой связи между братом, погибшим на войне и его старшей сестрой. Семья с такой странной фамилией. Закладкой служит старый гребень для волос. Подарок от матери.       Рядом с книгой стоит бамбуковая чабань, на ней горячий чайник. Гию делает глоток из пиалы и ставит ее на подставку. —Эх, Аванами, испугала же ты меня тогда, — улыбается мужчина, вздыхая, — Ну чтож, за твою любовь к жизни! — он наливает новую порцию чая в пиалу, поднимает тост и выпивает кипяток одним залпом. Горло неприятно жжет.       Только лишь место, куда была направлена эта лучезарная и неискренняя улыбка, было пусто. Полгода назад там сидела девятнадцатилетняя девушка, которая вечно лезла со странными вопросами, могла рассказать о книгах все, вплоть до состава бумаги, истолковать любую сказку, и, как ребенок, поверить в нее же, восхищаться течением времени и на смертном одре говорить о любви к жизни, Богу и всему вокруг.       Любовь к жизни… Воля к жизни… Говорят, что тот, у кого есть желание жить, всегда найдет выход, победит, и назло всем будет жить. Разве Аванами не хотела? Разве она не заслужила? Воля к жизни ничего не решает. Томиока не хочет жить и даже после слов девушки не может себя заставить любить свое существование, но при этом живет и даже не болеет. А она? Гию бы не пожалел ничего, отдал бы свою жизнь взамен ее. Решала бы хоть что-то эта самая воля к жизни.       Наверное, сидит она сейчас на небесах рядом с Буддой и думает, какой же Гию болван, что не вынес никакого урока от нее! И все же, мечник надеется, что когда они встретятся на том свете через несколько лет, то она хорошенько его поколотит за непослушание.       Впервые за все время по приезду домой, Томиока ответил на письмо Танджиро. Раньше этого не было даже на службе, но тогда мужчина чувствовал острое желание поговорить с кем-то. Он даже пригласил семью Камадо и его друзей к себе в гости.       И все-таки он изменился. Кто-то скажет, что в лучшую сторону, но Гию раздражала его излишняя сентиментальность. По крайней мере на людях, он старался быть более сдержанным.       Кажется, сколько воды утекло с тех пор, как не стало юной Хидэёси. И рана на сердце уже начинает затягиваться, но Томиока чувствовал, что все не то. Дом слишком тихий и мрачный, веранда слишком большая и пустая.

…

      Любить жизнь сложно, особенно, когда все окружение против этого. Но нужно понимать, что никто не сделает ваше счастье кроме вас самих. Как бы ни было трудно, больно, нужно плакать и наслаждаться своими слезами, ибо они делают из вас живого человека, нужно плакать и понимать, что пережитый опыт сделает вас сильнее, помнить боль, что причинил вам этот мир и любить его от всего сердца.       Но даже если Бог есть, то это самое беспощадное и жестокое существо. Единственный, кому Бог даровал знание о конечности жизни — человек, тем самым сделав его самым несчастным созданием. И если мы научимся любить жизнь, зная о ближайшем конце, если мы поборем то отчаяние, что рождается в нашем сердце при мысли об этом, то для нас не будет существовать смерти.       А если Бога нет, то его следовало бы выдумать.