Под рыжим солнцем Саут-Бич

***

      Билд давно хотел полететь в Америку со мной. Именно со мной. И я, как любящий бойфренд, пообещал ему, что после съёмок, мирового тура и ряда интервью мы обязательно возьмём отпуск, чтобы отправиться в страну безграничных возможностей. Всё это казалось призрачной мечтой, потому что нас поглотила работа, но мечты, как известно, имеют приятную особенность сбываться, потому мы сейчас сидим в самолёте, что уже набирает высоту. Впереди сутки в пути, нас ожидает пересадка в Токио, а потом в Чикаго, и уже завтра мы приземлимся в Майами, чтобы взять в аренду кемпер и бороздить дороги, делая остановки на побережье Атлантического океана.       Признаться честно, раньше я и подумать не мог, что происходящее ныне станет реальностью. Наша с Биу история не так проста, как может показаться. Познакомившись на кастинге, мы достаточно быстро нашли общий язык, неплохо сдружились, а потом крепко сблизились на воркшопах, когда готовились к съёмкам. Кто первым понял, что мы стали кем-то, кого уже не назвать друзьями? Наверное, я. Хотя Билд утверждает, что это был он, а ещё говорит, что флиртовал со мной, но я не замечал! Нет… Это не так. Я всё замечал и просто прислушивался к себе, а в один день понял, что безбожно зависаю, рассматривая своего друга.       Меня не обошёл кризис ориентации. Это только кажется, что все, кто снимается в лакорнах с гей-тематикой, сами являются геями или бисексуалами. Раньше у меня были девушки, а к парням я не чувствовал совсем ничего… Съёмки — работа, и я был уверен, что всё останется в рамках, но Биу… Он очаровал меня, знаете. Влюбил своей улыбкой, невинностью, искренностью, смехом. Он очень помогал, когда мне было тяжело, ведь это только на первый взгляд кажется, что он — сама нежность. Нет, он и нежность тоже, но вместе с этим сочетает в себе качества, присущие сильному человеку.       Мы проводили вместе так много времени, что он стал кем-то вроде семьи. Да и я для него тоже. И однажды, сильно устав после тяжёлой сцены, мы остались ночевать в оборудованном павильоне одной из съёмочных площадок. Рано утром мы должны были продолжить работу, а тратить на дорогу домой два часа — так себе идея. Нам выделили небольшую комнату и одну на двоих кровать, которая так банально, но так крепко нас окончательно сблизила.  — Спишь? — спросил я тогда, мучаясь от бессонницы, и повернулся со спины на бок — к нему лицом. Неожиданно напоролся на глаза, на этот серьёзный взгляд… Услышал его сердцебиение, а потом вдруг почувствовал его руку в районе своей груди.  — Тоже стучит часто, — тихо проговорил он, имея в виду и мой пульс.  — Биу… — Я перехватил его руку у запястья, продолжая глядеть в глаза — в помещении был полумрак, но черты лица хорошо просматривались. Я было хотел встать, поискать себе другое место для сна, потому что понимал, что мы ходим по тёмному зубчатому краю. Буквально.  — Не уходи, — прошептал он, и я… Я не смог ему отказать в этой просьбе. У меня просто сорвало крышу, и я, будто вырвавшись из оков предрассудков, схватил его за ворот футболки, а потом впечатался в губы, пока всё тело скручивало приятной судорогой… Он ответил на поцелуй. Ответил и обхватил меня руками, приклеившись, как маленький кенгурёнок, и сердце моё стучало, а мысли стали тополиным пухом, что бесцельно летает по миру туманными частицами…       Мы целовались до самого утра. Нас обоих трясло мелкой дрожью, но мы улыбались в поцелуй и чувствовали себя наконец в своей тарелке. Будто случилось что-то, чего мы оба давно ждали. Хотя… Почему «будто»? Подсознание моё давно намекало, он давно флиртовал, вот мы и оказались в конечном итоге в этой постели, отчаянно целующиеся и обнимающиеся…       Сложнее всего было оторваться друг от друга ранним утром и приступить к съёмкам, но мы справились. Таскали друг другу кофе по очереди, улыбались за кадром, а ещё обнимались, сидя на диване, во время перерыва на обед. Вечером отправились ко мне, по очереди приняли душ и завалились спать. Ничего не было в ту ночь, мы слишком вымотались, но зато после этого уже практически не расставались.       И теперь, когда самолёт совершает посадку в Майами, мы понимаем, что нас ждут дни рая, к которым мы давно шли. Да, мы всё время вместе и рядом, но работа никогда не давала в полной мере насладиться друг другом, а здесь, в отпуске — всё точно будет иначе.  — Уверен, что не хочешь в отель? — уточняю я, когда такси везёт нас по нужному адресу, где можно взять в аренду кемпер.  — Что я там не видел? — отвечает Билд, рассматривая пейзажи за окном. Майами-бич — одно из самых атмосферных мест на планете, потому он не хочет ничего упустить. — Возьмём машину, будем ночевать на пляжах, тусить в барах, пить коктейли, кататься по побережью…  — Главное в правильном порядке, — посмеиваюсь я, вспоминая, как он однажды порывался сесть за руль мотоцикла, чуть выпив. Я его, конечно, не пустил; закинул на плечо и унёс подальше. — Ладно. Тогда берём «California Beach Camper» , я остановился на этой модели. Там огромное двухспальное место под подъёмной крышей; раскладной диван-кровать в салоне и мини-кухня. Тебе понравится.  — Мне уже нравится, — улыбается он, — я доверяю твоему вкусу.       И наше путешествие официально начинается! Арендовав оранжевый дом на колёсах, мы любуемся видами земли, что когда-то была предназначена лишь для выращивания кокосов, а люди стали проживать здесь лишь в девятнадцатом веке. Когда-то в районе Саут-Бич мечтали коротать старость пенсионеры, но в итоге загадили местность из-за нехватки денег, ведь не могли достойно поддерживать свои дома. Лишь в восьмидесятые годы прошлого столетия всё в этих окрестностях стало налаживаться. Пляжи облагородили, отстроили новые улицы в стиле ар-деко в пастельных тонах и с закруглёнными углами, открыли рестораны, в которых теперь отдыхают миллионеры, и модные бутики, в которых запросто можно оставить весь свой гонорар.       Мы приехали сюда не за шмотками, не за дорогими развлечениями, а за вайбом тех самых манящих пляжей Калифорнии, что часто показывают в американских сериалах. Потому мы теперь каждый день, проспав почти до обеда, подкрепляемся в традиционных американских кафе и изучаем местность: купаемся в сверкающем океане; лежим на ярко-синих шезлонгах с вкусными напитками в руках; порой делаем попытки заняться сёрфингом, но со смехом падаем; играем в пляжный волейбол с бразильцами, что тоже приехали отдохнуть; наблюдаем за концертами уличных музыкантов, а потом слушаем вайбовые песни Селены Гомес, разъезжая вдоль океана; поглощаем сочные фрукты, что продают местные жители Флориды; катаемся на яхте; любуемся вечерами самым красивым закатом, а ночи проводим в тени пальм в своём кемпере, ставшем за несколько дней родным домом.       В один из дней, оставив свой микроавтобус, берём в аренду кабриолет и гоняем на нём, наслаждаясь тёплым ветром. Вечером же возвращаем транспорт и идём в одних из баров, что советуют все путеводители. Заказываем пасту с лобстером, рулет из яиц со стейком из сыра и мартини со вкусом апельсина и персика. Распиваем на двоих почти целую бутылку, и нам хорошо даёт по голове, потому на обратном пути мы решаем проветриться и идём к нашему кемперу, что припаркован на пляже, пешком.  — Стой, Биу, подожди-ка! — Я, заметив красивые ярко-оранжевые цветы на одной из клумб, останавливаюсь. Оранжевый цвет давно ассоциируется у меня с Билдом, потому что он, этот цвет, символизирует радость и полноту жизни, а ещё энергию и силу эмоций. Это всё о нём. И я, даже не озираясь по сторонам, нагло срываю три прекрасных цветка, совсем не думая в этот момент, а идя на поводу чувств. Вручаю микро-букет ему.  — Оу… — Он светится, а я сияю в ответ. — Ты страшно милый!  — Страшно милый? — переспрашиваю я, поиграв бровями. — А что, если этот страшно милый человек сделает с тобой сейчас кое-что? — Я полюбил флирт. Полюбил именно с ним!  — Да? — Биу ухмыляется, а я любуюсь его ямочками на щеках. — Только давай хотя бы доберёмся до дома?       Нашим домом является микроавтобус, и мы, взявшись за руки, бежим к нему, чтобы поскорее остаться наедине. Мы хохочем, потому что после апельсиново-персикового мартини нам становится весело, но в какой-то момент я останавливаюсь, вспомнив о цветах, и забираю один из них из его рук, чтобы приложить оранжевое чудо к его уху, а потом там и оставить. Он чудесен… Надо будет обязательно узнать название этих цветов и посадить их дома, потому что Биу они очень идут.       А потом мы наконец оказываемся в нашем кемпере и проводим там страстную ночь… Биу — великолепный любовник, и я надеюсь, что он может сказать обо мне то же самое. Я таю, когда его губы скользят по моей шее, пока за нами наблюдает кто-то с других планет, ведь мы расположились под подъёмной крышей, чтобы открыто любоваться звёздами… Кому я вру? Любуюсь здесь я только им.       И Билд быстро возбуждается, а потом забирается на меня и смотрит своим особым взглядом, как смотрят на добычу… Я готов быть ей, серьёзно. Он припадает к моим соскам, а я запрокидываю голову и тяжело выдыхаю; он рукой ныряет под резинку моего белья и оглаживает большим пальцем головку члена, а я чуть толкаюсь навстречу; он целует влажно и страстно, а я обхватываю его за шею, чтобы притянуть к себе, чтобы вжать сильнее, чтобы стать одним целым на эти мгновения…       Мы слышим плеск волн, слышим какой-то шум из баров неподалёку, но не обращаем никакого внимания, потому что заняты друг другом. В нос и лёгкие забивается запах океанской соли, пот и алкоголь — мне нравится такое сочетание. И мы не замечаем, как меняемся местами, как я оказываюсь сверху, нависаю, целую в шею, прикусываю его нежную кожу, потому что возникает непреодолимое желание его съесть… Я неспешно вхожу, а он цепляется пальцами в мои плечи и томно прикрывает глаза… Его член тоже возбуждён, он сочится, подёргивается, но я не прикасаюсь, потому что знаю о том, как сильно Биу любит кончать без рук — наверное, этот фетиш остался после той постельной сцены в лакорне, когда я связал ему руки.       Мой маленький кенгурёнок с оранжевым цветком за ухом… Я задыхаюсь от нежности, страсти и любви. Я даже не знаю, чего из перечисленного во мне сейчас больше! Я бы лёг у его ног, я бы целовал его колени, лишь бы только быть рядом, и я даже думать не хочу о том, что бы с нами было, если бы не встретились тогда на кастинге.       Но вся эта лирика вылетает из головы, когда он хочет поменять положение и сам с меня соскакивает, а потом встаёт в коленно-локтевую и чуть виляет задом. О, мой Бог!.. И я не сдерживаюсь, припадаю губами к его ягодицам, опять же прикусываю кожу, оставляя след от зубов, пока он вздрагивает, выгибается, тяжело дышит и сам подставляется… Я снова вхожу в него, а он всё ещё узкий и горячий, но я вбиваюсь до упора, попутно целуя его изящную спину, пока Биу всхлипывает и умоляет не останавливаться… Его ноги предательски разъезжаются в какой-то момент, но я крепко держу его за талию и вдалбливаюсь, как в последний раз, чтобы выжать из него все соки, чтобы услышать больше, громче…  — Байбл, ещё немного, пожалуйста… — хрипит Биу, а у меня от его этого хрипа, похожего на рык, мурашки по коже и новый прилив возбуждения. — Боже, я…  — Что такое, м? Что ты?  — Я так сильно тебя люблю… Не уходи, никогда не уходи от меня…       И мы оба кончаем на этой грустно-романтической ноте. Мы падаем, чувствуя, как по телу медленно расползается тепло, а потом конечности становятся ватными.  — Куда же? — Я рассматриваю его лицо, убираю в сторону влажные волосы. — Куда я от тебя уйду, скажи?  — Не знаю. Мне вдруг так страшно стало…       И я сгребаю его в объятия, потому что не хочу и не могу видеть его печальным. Мой маленький кенгурёнок, что лежит среди смятых оранжевых лепестков того чудесного цветка… Биу-Биу, ну куда же я от тебя денусь?  — Я тебя тоже, — проговариваю в ответ на его признание. — Бесконечно, Биу.       Мы так и засыпаем под открытым небом, а утром, когда первые лучи солнца светят в глаза, я поднимаюсь, чтобы закрыть крышу. Не хочу, чтобы он так рано проснулся. Ложусь обратно и беру телефон, а ещё подбираю один уцелевший цветок, фотографирую его и загружаю в интернет. Оранжевый гибискус. Что ж… Кажется, я знаю, чем мы займёмся, вернувшись в Таиланд. Пусть этот цветок навсегда останется напоминанием об этой нашей поездке в Америку.       О пляже и лазурных водах, о белых песках, о красивой архитектуре… О наших играх в волейбол, о сёрфинге, о ночах без сна… Отдохнув от работы, оказавшись совершенно в другом месте, я, кажется, окончательно понял, как сильно его люблю. Как дорожу им, как хочу сделать всё, что в моих силах. Я готов любоваться им, как лучшей картиной на иноземной выставке, готов писать стихи и посвящать ему, и как хорошо, что у нас есть ещё немного времени друг для друга в этом отпуске.       И знаете, я совершенно точно навсегда запомню моего крошечного кенгурёнка с оранжевым цветком за ухом, и ту ночь. Я навсегда запомню и сохраню нашу любовь, что накрыла нас с новой силой под рыжим солнцем Саут-Бич. Это я вам обещаю.