Безответные чувства

Безответная любовь — это безответственность. И прежде всего того, кто посмел влюбиться.

      Белоснежные махровые облака плыли по лазурному небу в сторону моря, туда, где небо и вода существуют как единое целое. В долине раскинулось жаркое лето, какое только может быть в разгар сезона. Луга с насыщенными красками цветов, ароматы, дрейфующие от движения ветров, громкие звуки природы, будь то плескания воды или шепот травы — всё прекрасное и незыблемое не радовало, увы, Муми-тролля. А всё дело в проклятых чувствах.       Вот уже второй год он страдает по Снусмумрику, который, чуть лес разоденется в жёлтое, то сразу покидал долину. Но с наступлением капели его губная гармошка наполняла ещё сонный лес, и сердце Муми-тролля так же просыпалось ото спячки, как и природа от ласковых лучей солнца.       Но беда в другом — несмотря на их близкие отношения Снусмумрик оставался холоден к чувствам Муми-тролля. В нём он видел лишь друга.       Иногда Муми-тролля терзала тревога: а способен ли его друг любить? Вспыхивали в нём чувства когда-либо? Или его сердце было окутано вечной мерзлотой?       Как ни покрути, а забраться к нему в голову Муми-тролль не мог. Поэтому он продолжал просто наблюдать за другом со стороны, беседовать с ним, отправляться в опасные приключения, а после слышать его трели на губной гармошке, которую обхватывали пересохшие из-за жаркого ветра губы. Ах, как он хотел в тот момент стать губной гармошкой!..

***

      У Снусмумрика, всегда спокойного, всегда безмятежного, имелся один секрет. Хотя, это скорее являлось страшной тайной, при открытии которой все непременно отшатнулись бы от Снусмумрика. Его холодное, казалось бы, сердце теплилось от некого чувства, которое назвать одним словом нельзя. Не то любовь, не то привязанность, не то… забота и трепет?       Каждую осень путь Снусмумрика лежал на юг, туда, куда холодные ветра и снежные метели не могли добраться. Долгая одинокая дорога утомила бы любого, и он отказался бы от этой затеи — каждый год преодолевать огромные расстояния — и ради чего? — мимолётной встречи?       Тяжкое восхождение в гору, а после — монотонная ходьба по пологому склону — и наконец — перепутье. Одна дорога — к мосту и в лес, а другая — в поле.       Снусмумрик не думая пошёл в сторону моста. На перилах замерла сгорбленная фигура. Контрастно чёрная, будто тень, сбежавшая из леса.       При приближении Снусмумрика фигура резко повернулась и накинулась на него, придавив к земле. Принюхалась. Недовольно зафыркала, давая понять, что Снусмумрик принёс чужой запах.       — Муми-тролли…       — Ага, не успел помыться в дороге.       Тень сбросила шляпу с головы Снусмумрика и зарылась длинными пальцами в копну волос. Втянув природный запах Снусмумрика, потеревшись о его лоб, фигура выдохнула:       — Мой…       Осторожно. Глаза Тени наконец впились в лицо Снусмумрика. Блеснул охотничий взор, будто дикой кошки. Вытянутый зрачок и пронзительная синева радужки — взгляд, который острее бритвы, холоднее самой лютой зимы.       Короткий вздох. Снусмумрик закинул дрожащие руки на затылок Юксаре и ответно потёрся лбом.       И эта та мимолётная встреча, ради которой он проделал этот путь…       Позже, вымывшись в ручье, бежавшем под этим мостом, и укутавшись в плащ, который предоставил ему Юксаре, Снусмумрик сел около костра. Сумерки поглотили полнебосвода, оставив лишь красную полоску света на горизонте. Остальное место стала занимать тьма. Поэтому костёр был жизненно необходим: и согреет, и осветит. Хотя в поисках тепла Снусмумрик мог пристать к Юксаре, но тот на нужды сына отзывался неохотно и равнодушно.       У них в запасе два дня, пока у обоих путь лежит до железной дороги — а куда дальше, решает уже каждый сам. Юксаре, хоть и был отцом Снусмумрика, возиться с ним — не имел привычки. По правде говоря, отцом-то он числился лишь формально, не принимая никакого участия в воспитании сына. Это лишь в более старшем возрасте Снусмумрик сам напал на след отца и стал следовать за ним время от времени.       — В этом году лето было жаркое. Интересно, насколько сильно отразится это на зиме, — Снусмумрик не надеялся, что Юксаре поддержит разговор, поэтому крайне удивился, услышав его голос.       — Что толку судить о том, чего не знаешь.       — Как же? Если холода доберутся даже до юга? Как я тогда переживу этот год?       — Беспокойся не о погоде, а о своих припасах.       Юксаре, с его главным недостатком — молчаливостью и леностью, обладал неоспоримым преимуществом — мудростью. Сколько прожитых лет — столько количество путешествий, в которых он пережил всё на свете. По этой важной причине Юксаре каждый год встречается со Снусмумриком — чтобы поделиться нажитым опытом путешественника. Однако это далеко не единственное.       Когда станет темно и Снусмумрик сделает вид, что уснул, Юксаре подберется к его лежаку, принюхается к родному, незапятнанному запаху и прислонится к телу, свернувшись клубочком. Его дыхание обожжёт шею Снусмумрика. Или ухо. Или щёку. В зависимости от того, как сильно соскучится по нему Юксаре и как близко придвинется к нему. А затем, заслышав сопение Юксаре, Снусмумрик смешает их волосы, уткнётся носом в нос, пока дыхание не станет синхронным. Пока воздух не станет одним на двоих.

Осень не пугала заморозками, пока рядом находился тот, кто способен подарить тепло.