Дорога уходит в даль

24 марта 1942 года Василию Александровичу Сатлицкому исполнилось 22 года. Это новое число никак не вязалось с нынешним образом. Казалось, что лет ему 30. Серьёзней стал. Однажды, вернувшись с боевого вылета, в голове сверкнула мысль о том, что вот так легко и бесшабашно засмеяться с пустяка уже никогда не получится. Мысль эта забылась в мгновение, но была верной.

***

Галине написал письмо, о том что выезжает домой. Что, мол, у него что-то вроде выходных дней. Будет примерно через сутки.

***

От этого письма Галина в Куйбышеве встрепенулась. Почти два года не видела она мужа. Письмами они давно не общались. Здесь у неё уже складывалась другая жизнь, о нём она совсем не думала... Днём у Сашки случилась истерика. Он учился ходить и лезли зубы. Пешком добрел до разбитой бутылки валяющейся у ножки большого круглого стола и нечайно поранил любопытный палец. Галина сидела на кровати наблюдая за сыном. Она раздражённо поднялась и достала из шкафа бинт. - "Какой же ты болван! Не лезь!", - перевязав палец она посадила орущего сына в кроватку. Хлюпая от обиды Сашка отвернулся к стенке и резко замолчал. Галина занималась порядком. Любе поручила собрать всё бутылки, осколки, сигареты и пустые пачки. Сама занялась пылью. Старательно выбила ковер, вымыла окна и зеркала, на стол постелила чистую малиновую скатерть. Квартира преобразилась. Жаль только, что не было на улице цветов. Галине с грустью вспомнился букет необычайно красивых розовых тюльпанов, тех самых, что дарил Василий. В квартире не хватало цветочной свежести. За окном было сыро. Дождливый холодный март. Через сутки по центральной улице Куйбышева неспешным усталым шагом двигался Василий. На нём была добрая шинель и не плохая тёплая фуражка. Всё было ему к лицу. В левой руке нес небольшой коричневый чемодан. В правой четыре красных гвоздики перевязанные белой тряпичной ленточкой. На душе было не спокойно, волнительно. Он пытался вспомнить Галю и думал о том, как она его встретит. Быть может, она не будет ему рада и даже не улыбнётся. Хотелось тепла. Вспомнил о родителях. Если не выйдет с Галей, поедит к ним. Они уж точно соскучились... Сашка. Какой он теперь?

***

На пороге появился с улыбкой. Галина открыла дверь и рот её скривился в непонятном порыве. Она хотела улыбнуться в ответ, но ей как будто было тяжело это сделать. Она сделала шаг вперед и обняла Василия. Шинель приятно пахла уличной прохладой и куревом. За столом сидели почти молча. Василий ел и лишь изредка посматривал на Галю. Она ничего не спрашивала и в душе у него просыпалось ужасное чувство тотальной нелюбви. На руках у неё посиживал озорной Сашка. Своей живостью он необычайно радовал отца. Тянул к нему ручки и от какого-то своего восторга пытался дотянуться до скатерти, чтобы погрызть. Отставив тарелку Василий взял сына к себе. - "Ну что ты, мой мальчик! Как тебе здесь жилось? Худой-то какой!", - он мягко похлопал малыша по пузику. Сашка расплылся в улыбке. На нижней десне обнаружились мелкие зубки. Василий ласково поцеловал ребёнка в лобик. Он был так счастлив! У Сашки были мягкие черненькие волосы, весёлые детские глазки. Когда-то и Вася был таким. - "Галь, а чем ты его кормишь?" - "Молоком", - Галина отвернулась и вышла в кухню. Ей на секунду стало страшно. Она вспомнила чему её учила Люба. - "А как там твои родители?", - интересовался Вася. Он посадил Сашку на большую кровать, а сам сёл на корточки. Малыш неуклюже бухнулся на спинку и рассмеялся. Это так развесилило Василия, что он и не заметил, как раз за разом без трудностей улыбается и радуется всему что делает сынишка. Вечером Галина разговорилась и даже начала ласково поглядывать на мужа. Говорили о фронте. Василий поделился переживаниями о потере близких друзей. Галина впервые проявила к его словам сочувствие и участливость. Сашку положили меж друг друга. Василий привёз ему молока, каши, вдоволь накормил. Он лежал довольный и что-то болтал. Под светом тусклой керосинки Василий заметил Галину расплывчатость. - "Ты пьешь?", - спросил прямо - "Нет, что ты", - Галя смутилась. Неужели ему кто-то донёс? С утра ходили на прогулку. Днём были у Галиных родителей. Виктория Викторовна была изумлена видом зятя. Говорила что худой, что странный. Смущала. Василий мялся в разговоре с ней. Уж больно была она змеиной натуры. Раздражённый нелепыми вопросами он часто выходил покурить. Сашку оставили у бабушки. Завтра днём Василию нужно было выезжать на фронт. В груди томилась грусть. Не знал куда деться. Вечером Галина проявила ласковость. Он с омутом окунулся в её белёсые пышные волосы пахнущие пряностями. Соскучившись по женщине он был с ней нежен.