Дорога уходит в даль

В конце августа потянуло холодом, скверностью и сырым дождем. Василий воевал в части ВВС Северо-Западного фронта. В начале месяца были вынуждены перебазироваться на восток, в район Митава, Двинск. В одном из боёв Василию пришлось пережить потерю друга. Светловолосый остроносый Ваня напоминал лису. Смотрел на все своими хитрыми озорными глазами, они казалось, многое знают. А смерть свою не предугадали. Истошный крик близкого друга подарил Василию первую лёгкую седину. Она упала на макушку, ели заметно. В глазах появились слезы. Сердце больно кольнуло. Хотелось помочь, а нечем. Ваньку принесли из леса, там горел его Як. На красном обоженном теле висели лоскуты когда-то новенькой формы. Лоб и все лицо были безобразно вымазаны черной кровью. Ваня судорожно пытался дотянуться до Василия. Тот дал ему воды, лил ее на лицо и грудь. Ване было жарко, тяжело. Он хватался за руки, впивался испуганными глазами в товарища. Тише, тише, милый друг. Все когда-то случается. Страшно, страшно! Да что теперь сделаешь? Терпение, силы, жизнь!.... Не стало Ваньки спустя тридцать минут. Василий как вкопанный стоял наклонившись над ним. Из его глаз на Ванину шею невольно упали две-три маленьких слезинки. Это будто смутило и Вася поднялся, как отришенный, отошёл. Медсестры окружили труп. А Вася остался один. Курил. Всю неделю прожил как в тумане. Не спал. Все думал, думал. Болезненно шли воспоминания. Почему стало сильно колоть сердце. Особенно ночью. Однажды, вспоминая о сыне чуть не захлебнулся, потому что пытался сдержать рыдание. Похудел, осунулся. В октябре, когда стало вроде бы лучше, простудился. Из Куйбышева Галина прислала вязанный большой махровый шарф. Медсестры лечили горькими пилюлями и кипятком. Василий лежал и сухо кашлял, царапая горло. Температура держалась неделю, потом стала сходить на нет. Состояние вроде бы становилось лучше. Пробовал вставать - неокрепшие ноги не слушались. Тяжело ложился обратно. Долго так болел. В бой впервые вышел к ноябрю. Не до конца окрепший. Неожиданно пришло письмо от Гали. Сейчас писала она редко. Последний раз - когда болел. Пять незатейливых строчек прилагались к шарфу. Бумага пахла ее руками. А руки пахли чем-то пряным или ванилью. Васе не нравилось. Ассоциации переплетались с какой-то детской неприятностью и обидой. Почему-то так. Он осознавал это невольно, хотя старался отогнать мысли. В новом письме Галя изъявила желание приехать, привезти сына. Василий изумлённо читал. В ответ раздражённо писал: "Скажи мне, в более-менее мирное время этого нельзя было сделать? О состоянии фронта спроси у отца. Может тогда поймёшь мой ответ и мою неприветливость. Василий." ... На южных фронтах, ближе к Воронежу и Ростову в партизанском отряде Победном воевала Нелли. В нее был влюблен боевой товарищ Сережа. Смуглый молодой татарин. Красивый. Имя ему не подходило, поэтому все называли его по трем буквам от фамилии Байков - Бай. Сережа ходил везде с Нелли. Вернее, ее всегда брал с собой. Он был в отряде командиром. Человек отважный и честный. Смотрел на подругу карим упрямым взглядом и ждал чего-то. Но Нелька молчала, внимала романтичным речам и шла выполнять задание. Война не была ей в радость. Чувствовала она свою женскую перед ней тревогу и беззащитность. У войны, не женское лицо, это она поняла в первый день и до жути боялась. Но страх свой не выдавала. Шла и боролась. В конце декабря у Серёжи был день рождения. Нелли улыбнулась и кротко его поцеловала. Он в ответ, в губы. Испугались оба - неловко. Молчали. В низкой землянке тусклый свет, совсем темно. От напряжения Нелька рассмеялась и увлекла за собой командира.