Дикий кот

Особое место

      Оставив позади своего недавно обретённого родственника, Огата с задумчивым видом подошёл к остаткам некогда крепкого сарая. Не побрезговав замараться, он без труда откинул с земли сгоревшие брёвна и принялся внимательно рыскать глазами по земле. Увидев торчащее из-под завалов железное кольцо, парень с силой дернул за него.               — Старший брат, чем ты занят? — озадачено спросил Юсаку, наблюдая за братом, что пытался открыть небольшую дверцу погреба. — Нужна моя помощь?               — Никак нет, я всего лишь хочу кое-что проверить, — на губах Огаты тенью мелькнула натянутая ухмылка. солдат без труда откинул крышку подвала, и смело сунул руку в подпол, принявшись наугад шарить пальцами вдоль прогнивших досок. Наткнувшись на горлышко стеклянного сосуда, парень нервно усмехнулся.               — Неужто ты бывал здесь раньше? — удивился Юсаку. Увидав, что Огата достал из погреба несколько маленьких пузырьков с белым порошком и пыльную бутылку, юноша с интересом попытался заглянуть в подпол. Стоило ему произнести эти слова и приблизиться, как Хякуноске резко вздрогнул.                — Нам с вами повезло, Юсаку-сан. Видимо мы обнаружили старый клад контрабандистов! Однажды я патрулировал эти трущобы и приметил, как местный самогонщик припрятал здесь заначку, — по-зимнему холодный ветер выжег на бледном лице парня едва заметный румянец.        — Рискнёте пригубить? — сверкнув зубами, Огата довольно протянул опешившему брату запылившуюся бутылку.               — П-погоди... нам же по уставу запрещено... —  Юсаку мгновенно отпрянул и замахал руками.               — Запрещено что? — наиграно удивился снайпер.               — Ну...это... — юноша робко бросил взгляд на плотно запаянную бутылку. В ответ Огата лишь вопросительно поднял бровь, вынуждая раскрасневшегося Юсаку добавить: — Принимать на грудь вовремя службы!               — Служба? Вы видимо запамятовали, что мы с вами сегодня в увольнительной. Вряд ли несколько капель горючего способны лишить вас офицерского благородства, но если что-то пойдет не так, то ваш старший брат отнюдь не болтлив — заметив, что Юсаку смутился пуще прежнего, Огата победно ухмыльнулся и моментально расправился с запаянной пробкой.               — Прошу простить, я никогда не пробовал нечто подобное. Думаю, нам стоит доложить об этой находке полицейским. К тому же, опустошать чужие запасы неприлично!  — переминаясь с ноги на ногу, Юсаку плотнее надвинул кожаный козырёк фуражки, казалось, будто юноша вовсе пытается спрятаться.               — Неужто хотите ввести полицейских во искушение? Уж они-то вряд ли откажутся пропустить стопку на службе!               — Тогда с этим нужно самолично разобраться! — воскликнул Юсаку.              — Тогда помогайте, младший брат! — не сводя взгляд с длинных ресниц юноши, на которых занятно осели снежинки, Огата смело отхлебнул с горла старой бутылки.               Алкогольная горечь тотчас же обожгла чувствительный язык своей крепостью. Ранее обходивший выпивку снайпер, что было мочи старался не скривиться. «Искусство обмана требует жертв» — сказал бы Цуруми, но всё-таки проглотить горючее было выше сил ефрейтора. Парень не подал виду и лёгким движением губ незаметно отправил огненную воду обратно в бутылку.              — На удивление сносно, пить можно! —  заключил Огата и с довольным видом протянул бодягу брату. Наблюдая как Юсаку с опаской принюхивается к стеклянному горлышку, снайпер криво ухмыльнулся.                — Это что, чистый спирт?!  — юноша резко отшатнулся. Лишь от запаха напитка голова уже начинала идти кругом. Он хотел было выбросить проклятущий пузырь прочь, но щемящие любопытство так и не дало этого сделать.              — Помилуйте, младший лейтенант! Разве я позволил бы себе предложить брату спирт? Судя по терпкому вкусу это сётю . Помнится, лорд Ханадзава любитель именно этого напитка — сквозь стиснутые зубы Огата кое-как выдавил улыбку. Он тотчас же припомнил, как в честь приезда генерала Цуруми дарил тому дорогущий хрустальный пузырь.              Отец всегда строго на-строго запрещал любимому сыну прикасаться к спиртному на семейных застольях и званных ужинах, но как ни странно, генерал Ханадзава никогда не отличался столь высокой строгостью к самому себе и с лёгкостью мог пропустить пару-тройку фужеров импортного поила. Юсаку озадачился до глубины души: ему всегда было любопытно, что же такого отец находит в выпивке.               Подобно пугливой лани, что вышла к водопою, боясь каждого шороха, Юсаку уже было с опаской прильнул губами к стеклянному горлышку бутылки. «От одного глотка ведь точно ничего не будет?» — пытался успокоить себя он. «Нет! Пить в трущобах непонятно что, да еще и с горла точно недостойное поведение! Отец был бы в ярости! Чем я вообще занимаюсь!» — мысленно пробормотал Юсаку, когда огонь-вода уже коснулась его губ.              Стоило знаменосцу едва промочить горло и ненароком заглянуть в чёрное зеркало глаз напротив, как он тотчас же поперхнулся: на миг парню померещился тот самый беспощадный отцовский взгляд, что способен моментально прожечь дыру в его воспалённом разуме. Эта доселе незаметная деталь окатила Юсаку ужасом осознания: словно оживший портрет, старший брат поразительно походит на отца в молодости. Гораздо больше, чем он сам. Закашлявшись, Юсаку едва не выронил бутылку из рук.              — С вами всё в порядке, Юсаку-сан? Больно бледно ваше лицо!  — спросил Огата, пряча хитрый прищур рысьих глаз под тенью армейской фуражки, — вы слегка замарались, позвольте помочь! — Хякуноске беззастенчиво позволил себе прикоснуться к подбородку юноши и легким движением смахнул с чужого лица капли горючего, что неряшливо стекали с уголков его губ.               «Должно быть, к этому личику ещё не прикасались столь грубые пальцы» — усмехнулся Огата, видя, как младший брат смущённо отпрянул.               — Прошу простить, старший брат, но я не смогу составить тебе компанию! — нервно вцепившись в бутылку, что так и норовила выскользнуть из вспотевшей ладони, Юсаку свободной рукой начал судорожно шарить по карманам. Наткнувшись на свёрток с печенюшкой, что была щедро подарена ему старшим лейтенантом. Юноша незамедлительно разломал её на две части и протянул вторую половинку Огате.  —  Такую крепкую гадость нужно срочно закусить!              «Вдруг я уже мертвецки пьян! Как отец вообще после такого ходит?!» —  залившись пунцовой краской знаменосец изо всех сил пытался взять себя в руки. Он никак не мог понять, от чего вдруг щёки загорелись огнем: неужто алкоголь с одного глотка смог вскружить голову достойному офицеру или же причина волнения кроется в другом.               Едва Огата успел язвительно поблагодарить брата, как за спиной послышался громкий стук копыт. Лощёные лошади с грохотом везли по обшарпанной брусчатке вычурную карету.               — Наконец я вас нашел, паршивцы!  — из окна довольно выглянул пожилой мужчина с пышными усами и торчащей во все стороны седеющей шевелюрой, — не мудрено, что мой кучер заплутал в этой глуши! Чёртов Цуруми сам в трущобы не пошёл!  Чтоб тебе икалось в военной части, усатый!  — саркастично пропыхтел он и, не дожидаясь кучера, с ноги открыл каретную дверь и тотчас же спешился.              Огата моментально застыл по стойке смирно и отдал честь, а державший в руках бутылку Юсаку, увидав незнакомца, нервно засуетился и тут же попытался припрятать улику в сугроб. Мужчина вальяжно прошёлся вдоль остатков пепелища и окинул братьев изучающим взглядом.               — Разрешите поприветствовать вас, лорд Арисака!  — отдав честь, Огата снял с головы фуражку и отвесил официальный поклон. Юсаку тотчас же последовал его примеру, но от волнения все движения юноши как на зло смотрелись нескладно.                — Да-да, это всё я тысячу раз уже слышал, —  Арисака наиграно покивал и отмахнулся от вырученных жестов. Всё-таки специфически-громкая манера речи и лёгкая глуховатость выдавали в этом джентльмене бывалого артиллериста и экспериментатора. — Можешь не утруждать себя официальным тоном в моём присутствии, все-таки сын Ханадзавы-доно мне как родной! — сверкнув зубами, мужчина потрепал опешившего Огату за ворот и вальяжно закинул руку ему на плечо. — Погляжу, ты прям вылитый Коджиро в юные годы, пойди тоже от девушек отбоя нет! Небось яблоко от яблони недалеко укатилось, а?              — Прошу простить, Арисака-сама, вы, видимо, обознались! — пытаясь выпутаться из цепких объятий спутника, парень тотчас же указал пальцем на смущенного брата, — Ханадзава Юсаку не я, а этот молодой человек!  — с ухмылкой добавил он и повёл замерзшей ладонью по волосам.       —  А, вот значит как! Тогда выходит ты тот самый снайпер, которого мне так нахваливал Цуруми? — мужчина скептически выгнул бровь.              — Старший рядовой Огата Хякуноске к вашим услугам! — официальным тоном ответил парень и выпрямился по стойке смирно.               —  Что ж, тогда у нас с тобой состоится деловой разговор! — широкая ладонь, облачённая в кожаную перчатку, игриво прошлась по колючей макушке Огаты, а в карих глазах мелькнула искра интереса, — Иди пока выгрузи опечатанный ящик из кареты!              — Для меня большая честь видеть вас воочию, досточтимый лорд!  — Юсаку уже было отвесил официальный поклон, пытаясь незаметно оттолкнуть ногой злосчастную бутылку, что едва увязла в сугробе, как вдруг лорд Арисака без стеснения заключил его в объятия.              — Так вот каков на самом деле Юсаку Ханадзава! Слухи не лгали, писаный красавец! Помнится, последний раз тебя я видел ещё ребёнком!   — радостно воскликнул оружейник. — Экий шмурдяк вы тут распиваете, младший лейтенант? — ехидно прошептал он, заметив, как из снежной кромки предательски поблёскивает стеклянная бутылка.              — Что, простите? — от стыда Юсаку был готов тотчас же провалиться под землю, но взяв себя в руки, начал судорожно тараторить: — Ах это... прошу простить, мы с братом, то есть с ефрейтором Огатой, наткнулись на склад контрабандистов и как раз решали, как поступить с находкой! —  юноша изо всех сил старался не дышать в сторону лорда и постоянно норовил прикрыть рукой раскрасневшееся лицо.              — Что тут думать то? Все нужно проверять опытным путём! — с этими словами Арисака вынул бутылку из снежного плена и смело пригубил с горла. — Выдохлось и прогоркло! Наверняка это неведомое пойло гниет здесь уже не первый год. На ка, хлебни нормального! — лихо забросив бутылку обратно в сугроб, мужчина достал из-за пазухи тесненную фляжку и сунул её прямо юноше под нос.              — Ах, что вы! Совсем не стоило! Я премного благодарен за угощение, но думаю отец точно осерчал, если бы его сын позволил себе распитие алкоголя на службе, да еще и обременил своей распущенностью столь почитаемого человека! — от резкого запаха коньячного спирта в ноздрях резко засвербело, Юсаку тотчас же был готов смачно чихнуть, но едва сдержался.               — Коджиро то? В былые времена он сам был тем ещё затейником! А ну, рассказывай, как старый сейчас поживает, небось снова завален работой, раз будучи на Хоккайдо открестился от наших посиделок?              — Вы правы, работа у отца всегда на первом месте. Честно признаюсь, я сам виделся с ним в последний раз лишь на торжественной церемонии вступления в должность.               — Однако досадно. В это время года у нас с ним уже сложилась традиция: посещать вместе одно особенное заведение! — кокетливо подмигнув юноше, лорд смачно отхлебнул из своей фляжки и кожаной перчаткой вытер намокшие усы.              Тем временем Огата уже начал выгружать из кареты увесистые ящики, которые были чуть ли не в двое больше его самого. Как вдруг услышал знакомый смешок.              —  Смотри не надорвись, Хякуноске! —  ухмыльнулся кучер, выглянув из-за приоткрытой заслонки каретного оконца.              —  Усами?! Какого черта ты здесь забыл?!               —  Старший лейтенант лично поручил мне наблюдать за ходом дела! — залившись бледным румянцем, солдат загадочно улыбнулся.  — Как думаешь, если ты облажаешься, а я за тобой подчищу, то он меня похвалит?              — Ну или наругает за компанию, хотя, в любом случае с кучера спрос не велик! — злорадно ответил снайпер.              — А это уже не важно, в любом случае, как ты говорил, он всё равно в конце концов уделит внимание лично мне!               — Судя потому что мы оба здесь, его внимание привлекаешь совсем не ты!              — И этого я не могу понять! Зачем вся эта ебатня, если сопляк все равно сгинет в первом бою?! — злостно прикусив губу, Усами принялся нервно перебирать пальцами возжи.              — Ты бы лучше платок на морду натянул, а то Юсаку тебя точно узнает!              — Бля, точно, совсем забыл! — резко развернувшись, Усами судорожно надвинул на глаза шляпу, и замельтешил в поисках платка.              Вскоре за спиной Огаты послышались громкие шаги: лорд Арисака в компании младшего лейтенанта подошли к карете.              — Что ж, а теперь, как я и обещал, деловой разговор! — громко хлопнув в ладоши, мужчина прервал едкие шептания и вальяжно уселся на один из опечатанных ящиков.  — Старший рядовой Огата, Цуруми много рассказывал мне про твои выдающиеся снайперские навыки! Говорил, что ты способен точно поразить цель даже на предельной дистанции винтовки типа тридцать. Это так?              — Так точно, можете проверить лично.              — Проверю, не сомневайся! Итак, прежде чем продолжить, попрошу вас, господа, подписать договор о неразглашении, ибо то, что я вам покажу – военная тайна! — мужчина протянул солдатам документ на подпись и достал из бархатного кармана позолоченную коробочку с сухими чернилами.              Не имевший фамильной печати Огата на мгновение замешкался. Обмакнув свой указательный палец в красные чернила, он лаконично оставил свой отпечаток на документе. Передав листок и ручку брату, парень с интересом принялся наблюдать за тем, как младший лейтенант достаёт из-за пазухи личную печать ханко и аккуратно оставляет ей на листе до боли знакомые кандзи.              — Что ж, ефрейтор Огата, эта вещица должна тебя заинтересовать. Жду от снайпера профессиональную оценку этого творения! — Арисака с ухмылкой распечатал ящик.              Перед Огатой предстали диковинные запчасти разобранной винтовки. На удивление количество элементов в столь привычной конструкции сократилось. Взяв в руки тугую пружину, Хякуноске довольно ухмыльнулся, и взялся за сборку. Эта винтовка чертовски похожа на классическую модель типа тридцать, но в то же время разительно отличалась от своего предшественника. Упрощённая конструкция затвора и предохранителя не могла не вызвать искренней улыбки, которую Огата изо всех сил пытался подавить.              — Надо же, вы даже смогли увеличить предельное расстояние до цели, да и сборка стала поприятнее, должно быть, в этой модели затвор теперь не такой капризный? — закончив сборку, Хякуноске довольно провел рукой по стволу и прицелился.              —  А то, ты ещё не видел, чем стреляет эта малышка! — Арисака довольно высыпал перед парнем блестящие патроны, что увенчались заострёнными пулями. — А теперь давай проверим, сможешь ли ты поразить цель на расстоянии, превышающем две тысячи метров. Не даром же мне тебя нахваливали!              — Есть, сэр! — снайпер моментально принялся осматривать местность в поисках подходящей цели. Окинув взглядом город, что отлично просматривался с пригорка, Огата сразу приметил пёструю ярмарочную палатку тира. — Кажется, я знаю, что отлично подойдет для этой затеи. Вы же не будете против маленькой шалости?              — Только за, но учти, если пристрелишь гражданского шальной пулей – будешь сам выкручиваться! Впрочем, испытания экспериментальных образцов оружия никогда не проходят гладко: то палец кому-то оторвёт, то вовсе оглушит, все может случиться! — Арисака залился смехом и лихо отхлебнул из коньячной фляжки.              — Может пострадать гражданский?! Зачем же так рисковать?! — встрепенулся Юсаку, вцепившись в плечо старшему брату, он бросил вопросительный взгляд на Арисаку.              — Да не боись ты! Эти винтовки вроде не должны рвануть! Хотя... погрешность в расчетах всегда может сыграть злую шутку! Именно поэтому я теперь глухая тетеря! Асахикава это – рай для отребья! По большей части местные жители не лояльны императору. Досадную ошибку здесь всегда можно списать на несчастный случай! — на лице мужчины проблёскивала азартная ухмылка. Завидев в глазах Юсаку сомнения, он тотчас же нырнул рукой в деревянный ящик и достал оттуда пару биноклей. — На ка, лучше помоги стрелку правильно прицелиться!              — Прошу простить, в стрельбе я никогда не отличался точностью. Я не хотел бы по неопытности подвергнуть опасности людей и своего брата, то есть подчинённого... — задумчиво возразил знаменосец.              — Что вы, Лорд Арисака, в помощнике нет необходимости! Я уже оценил расстояние самостоятельно, — Хякуноске легким движением перехватил у брата бинокль и с пытливым интересом осмотрел его. — Отменная оптика, что за состав вы нанесли на линзы?              — Хвалю за сообразительность. Это вовсе не состав, а специальный обжиг стекла. Эти линзы вовсе не бликуют и позволяют незаметно пользоваться оптикой даже в самый солнечный день!              — Превосходно! По моим расчетам до цели около двух тысяч пяти ста метров, — с ухмылкой заключил Огата, рассматривая в окуляры, как за прилавком тира безмятежно дремлет пьянющий зазывала. — Прикажете начинать?              — Стой, старший брат! Неужели ты и правда собираешься... — возмущённый Юсаку был прерван на полу слове одобрительным возгласом лорда.              — Пали! — прокричал Арисака и тотчас же достал второй бинокль.              Бабах! Оглушительный гул выстрела заставил птиц сорваться с чернеющих веток деревьев. Выстрелы гремели точно метроном, а стебель затвора с молниеносной скоростью исторгал из себя опустевшие гильзы, один за другим взводя в боевую готовность патроны. Юсаку едва успел опомниться, как заметил под седыми усами лорда довольную улыбку. Мужчина с детским азартом радовался отменной работе своего изобретения. Юсаку на мгновение задумался: неужто и его отец лорд Ханадзава тоже в пылу праздности может пренебречь безопасностью людей. Вдруг Арисака слегка толкнул юношу плечом и протянул ему свой бинокль.              От увиденного Юсаку замер в замешательстве. Будто похоронным маршем, пули одна за другой прошивали стенд ярмарочной палатки насквозь, угождая прямиком в мишени на вычурных полках.  Знакомый зазывала, как затравленный зверь в панике метался по прилавку, в то время как все прохожие уже забились в соседние палатки, а те, кто не успел найти укрытие, прильнули к земле, закрыв головы руками. Каждый выстрел угодил точно в цель. На удивление не задев ни мечущегося зазывалу, ни разбегавшихся зевак. Неужто именно так выглядит чистое везение? Нет... Это мастерство.              — Ля как шустро забегали! Значит жить ещё охота! — усмехнулся Арисака и снова пригубил из коньячной фляжки. Заметив, что вот-вот отгремит последний пятый выстрел, мужчина с лучезарной улыбкой протянул снайперу обойму. — По моей задумке эту модель не нужно снимать с плеча для перезарядки! Впрочем, ты и сам, наверное, догадался! — довольно добавил он, скользнув рукой по макушке снайпера.              Нервно сглотнув, Юсаку перевел взгляд на брата: при виде сей вакханалии его лицо походило на фарфоровую маску, что не выражала абсолютно никаких эмоций. Он сидел абсолютно неподвижно, в то время как рука машинально передёргивала затвор, даже чужое прикосновение не смогло заставить Огату пошевелиться. Лишь хищный азарт на мгновение проблеснул на обветренных губах тенью ухмылки и тотчас же растворился в звенящей пустоте концентрации, что чернильным пятном расширенного зрачка сливалась с обсидиановой радужкой глаза. Казалось, в этих глазах уже невозможно прочесть ни намёка на человеческую мысль. Как будто непредсказуемый дикий зверь затеял жестокую игру посреди охоты. Решил поиграть с людьми, как с добычей!               Отчего-то по спине Юсаку отголосками иррационального ужаса забегали ледяные мурашки. Юноша не раз видел нечто подобное во взгляде тех, чьи руки уже по локоть были омыты человеческой кровью. Осознание беспечности лорда и мысль о том, что старший брат уже несет на себе бремя убийцы, комом подкатывались к горлу.              Юсаку отказывался понимать, как можно с такой лёгкостью подвергать людей опасности, но что ещё хуже, он полностью осознал, что никак не может воспротивиться текущему укладу дел, ведь по праву рождения он обязан... Обязан быть лицом той самой системы, чья обратная сторона, увы, неприглядна. Должно быть, это треклятый алкоголь так не кстати всполошил подавленные чувства.  Юноше было удобно думать, что сейчас он не трезв. Сжав ладонь в кулак, Юсаку хотел развернуться и уйти, но вместо этого выдавил из себя подобие неловкой улыбки.              — Блестящая работа! Я в восхищении! — зааплодировал Арисака и беззастенчиво обнял Огату, — Отныне и впредь буду отпрашивать тебя у начальства по опытным делам! Если продолжишь в том же духе, то далеко пойдешь!              — Есть, сэр! После каждого использования, я обычно провожу разборку и прочищаю стебель затвора, вы не будете против, если я так же поступлю и с вашей моделью? — ответил снайпер, отстраняясь от чужих прикосновений.              — Винтовку можешь оставить себе в подарок. Походи с ней и отрапортуй о недостатках, которые сможешь выявить! — достав из-за пазухи блокнот, Арисака наспех набросал пару заметок и мельком взглянул на свои карманные часы. —  Мне сегодня как раз понадобится пара сопровождающих!              Парни тотчас же переглянулись, на их лицах застыл немой вопрос, требующий дальнейших пояснений. — Позвольте спросить, для чего вам сопровождение? Ведь мы должны доставить армейский заказ в часть. В увольнительных про дальнейшее не сказано ни слова. Для вашего сопровождения нам нужно будет получить разрешение от старшего лейтенанта! — удивлённо вклинился Юсаку.               — Спокойно, Цуруми лично одобрил тот факт, что я возьму к себе в сопровождение двух солдат из его подчинения! Здесь дело деликатное, младший лейтенант! — с довольной ухмылкой Арисака закинул руки парням на плечи и начал рассказ: — Видишь ли, Юсаку, твой досточтимый отец в самый последний момент кощунственно нарушил нашу священную традицию зимних походов в одно особое заведение и беспощадно обрёк меня на прозябание в одиночестве! Почему бы тебе не вступиться за старика на поприще нашей дружбы?! — заметив, как на лице Огаты дёрнулась злорадная ухмылочка, мужчина крепко прижал его к себе, — А ты чего ухмыляешься, ефрейтор Огата? Усатый тоже клялся и божился составить нам с Коджиро компанию, но увы и ах! Посему сегодня ты волей–неволей будешь отдуваться за своего командира! — сверкнув зубами, лорд Арисака вальяжно зашагал к карете.              — Простите, но я не думаю, что отец одобрил бы мое появление в увеселительном заведении, наверное, я вынужден отказаться! — смущённо возразил Юсаку.              — Да не выдумывай ты! Коджиро точно обрадуется, если его сын наконец расправит крылья и появится в высших кругах, тем более под моим строгим присмотром! По секрету... —  обернувшись, мужчина жестом подозвал Юсаку и полушепотом просипел, — он сам недавно приезжал в часть и лично просил Цуруми о тебе позаботиться! Вот усатый и послал вас обоих отдохнуть в увольнительный!              От подслушанного Огату едва не передёрнуло. Парень тотчас же сжал кулак и спрятал его за спину. «Что-то больно разоткровенничался наш лорд... не нравится мне это!» Бросив взгляд на распахнутые двери кареты, Огата заметил, как хитрый прищур глаз Усами сверлит его сквозь кучерское окошко. «Вот же геморрой! Ещё одна проблема!» — мысленно чертыхнулся он.              — Ах, отец... это так на него похоже! — виновато опустив глаза Юсаку снова надвинул фуражку на лоб, он хотел было снова провалиться под землю от смущения, но всё-таки смог с поклоном исторгнуть из своего естества робкие извинения. —    Он всегда безмерно старается ради меня... Мне очень жаль, что из-за меня вам пришлось терпеть такие неудобства, лорд Арисака!              — Неудобства будут если ты, голубчик, откажешься! Сам подумай, у меня в карете четыре ящика с опытными образцами оружия. Иными словами, армейский заказ, что не терпит разглашения. Светить их в части раньше времени – чревато утечкой информации, посему мы с вами сейчас гоняем селян в этой глуши, а не валим мишени на полигоне. Унести всё это добро вдвоем вы может быть и сможете, но прибудете в часть уже затемно и без сил, а мне придётся в одиночестве коротать зимний вечер на Хоккайдо, зная, что уплаченный мной депозит за двоих человек сгорел в лисьем пламени! Именно так вы оба хотите провести свой увольнительный?               — Пожалуй, вы правы! Неучтиво с моей стороны что-либо оспаривать, да и причинять неудобство подчиненному тоже непозволительно! — соглашаясь, Юсаку вдруг почувствовал, как снова не может возразить обстоятельством, что свыше решены без его участия.              — Решено! Тогда загружаемся, ефрейтор Огата! — звучно хлопнув в ладоши мужчина приказал солдату погрузить ящики обратно. — К завтрашнему утру я подвезу вас обоих вместе со всем этим добром в часть, как раз время вашей увольнительной истекает ровно в девять часов до полудня! — погрузившись в карету, Арисака вальяжно поставил ноги на большой опечатанный ящик и озорно поманил юношу за собой. — Эй, кучер! Вези нас к тиру и зафиксируй точное расстояние до него! Нужно воочию увидеть результаты наших испытаний! — прикрикнул он, пригубив из фляжки.              Опустившись на бархатное сиденье, Юсаку оказался напротив лорда Арисаки, вскоре к ним присоединился Огата с новёхонькой винтовкой на перевес. Когда дверь захлопнулась, а карета тронулась, младший лейтенант невольно вздрогнул. Чувство неотвратимости лёгкой тревогой въелось в его разум, теперь никак не отделаться от этой авантюры.               Вглядываясь в окно и видя безрадостные пейзажи занесенных сугробами трущоб, Юсаку задался вопросом: может ли созерцание чужой распущенности ввергнуть во искушение или же запятнать добродетель? Всё-таки знаменосец должен быть чистым. Но житие вне тепличных условий и стен Токийской академии предполагает ежедневное столкновение с обезображенной реальностью. Юсаку считал своим священным долгом выработать иммунитет к дурному влиянию окружающей среды.              Через несколько минут карета прибыла к месту назначения, лорд с важным видом покинул свое сиденье и поманил за собой снайпера. К моменту приезда городская площадь предсказуемо опустела, местные так и не осмелились выйти на открытое пространство после стрельбы. Лишь утративший дар речи зазывала так и остался сидеть за изрешеченным стендом. Пройдя за прилавок, лорд наотмашь бросил замершему деду увесистый кошелек и принялся с интересом изучать пулевые отверстия в мишенях тира.              — Скажите... Вы не по мою душу пришли? — дрожащим голосом спросил седовласый зазывала.              — Что за вздор? У тебя сегодня рыбный день, окстись! — равнодушно ответил лорд, не отвлекаясь от своих заметок.              — Хм, всё-таки при попадании пуля слегка кувыркается. Впрочем, для такого калибра это даже плюс. Прошла насквозь даже на предельной дистанции, неплохо! — заключил Огата, осматривая плоды своей работы. Увидав солдата с винтовкой на перевес, дед тотчас же дал деру, забыв и про кошелек, и про свой товар.              — Ефрейтор Огата, сдается мне снайпера определяет его худший выстрел, так скажи мне на милость, какой из них был таковым, если практически все мишени этой лавочки поражены по центру? — с довольной ухмылкой лорд подкрутил свои седые усы.              — Пожалуй, этот, — постукивая пальцем по прилавку, Огата указал на потешный портрет, что до боли напоминал его самого. Творение художника оставалось почти нетронутым, лишь на месте левого глаза зияла дыра, оставленная пулей.              В ответ на это Арисака шутливо пригрозил юноше пальцем и принялся выковыривать из остатков мишеней размозженные пули, что застряли в перегородках металлической конструкции. Добыв пару образцов, лорд в компании Огаты довольно зашагал к карете. Не обращая внимания на голодные взгляды бедняков, что испуганно глазели из-за соседних прилавков, он нарочно громко хлопнул дверью и приказал кучеру отправляться в путь.              — Младший лейтенант, это что у тебя коробка конфет за пазухой? — усаживаясь поудобнее в мягкое сиденье, мужчина громко обратился к слегка заскучавшему Юсаку.               — Так точно, ефрейтор Огата помог мне её выиграть в тире, —  выдержав рваную паузу, юноша тихо отозвался. Он с тоской наблюдал сквозь окно кареты за тем, как бродяги принялись растаскивать остатки товаров чудного деда.              — Хвалю! Отличный подход к сердцам, желудкам и прочим потрохам! Если подаришь девчатам как приедем, то вообще будешь в почёте! Я правда гостинец для хозяйки по-солиднее подобрал! Хе -Хе! —с довольным видом он вытащил из-под своего сиденья узорчатый резной сундук солидных размеров и подпёр его лощеным каблуком сапога.              — Девчатам?...  — алый румянец вновь запестрел на щеках знаменосца, а сам он, казалось, пуще прежнего забился в угол кареты. Мысль о том, что его многоуважаемый отец мог вести разгульный образ жизни и изменять матери ножом врезалась в сердце. Перед отправкой на службу он заставил юношу дать зарок, что тот никогда не прикоснется и даже не посмотрит в сторону гейши или куртизанки. Должно быть на это были свои причины.               — Помнится вы не говорили, что мы направляемся в публичный дом, — сверкнул зубами Огата и с едкой ухмылкой принялся закутывать винтовку в тряпичный чехол.              — Я тебе дам публичный дом! — прикрикнул Арисака, отвесив Огате шутливый подзатыльник. — Это вам не бордель какой-нибудь, невежи!  Вас, солдатню, ни в жизнь бы без поручения свыше не пропустили в сей уважаемый постоялый двор! Нет! Скорее обитель настоящего искусства!                — Лорд Арисака, вы говорили, что были там завсегдатаями с моим отцом, скажите, почему вас привлекло именно это место? — пытаясь разрядить обстановку Юсаку позволил себе проявить любопытство, ведь не каждый день выпадает возможность одним глазком заглянуть за ширму отцовской благодетели.              —  Тебе, как будущему наследнику воинской династии Ханадзава, могу сказать по секрету: некоторые важные управленческие решения элиты принимают именно в этом месте, а не в стенах душных кабинетов! — приобняв юношу за плечо, мужчина наклонился вплотную к его лицу и полушёпотом продолжил. — Спросишь почему? А я отвечу! Женщины там молчаливы, да обучены древним традициям и посему знают ответы даже на самые сложные вопросы. Как бы страстно его превосходительство император не старался искоренить веяния прошлой эпохи, его верным подданным изредка приходится пользоваться наработками минувших веков!              — Премного благодарен вам за объяснение, надеюсь, мы с подчиненным не станем для вас обузой в столь почтенном месте!              — Ах да, совсем забыл сказать, эти девчата вам не куртизанки и за деньги не дадутся! Если Ханадзава младший потребует разрядки – просто потерпи до ночи, я всё устрою. Это заведение хранит множество чужих секретов, даже самых порочных! — с этими словами мужчина кокетливо подмигнул и похлопал оробевшего юношу по спине.              От этих слов даже уши парня вдруг залились пунцовым румянцем смущения.  Юсаку лишь робко кивнул. Он так и не смог выдавить из себя ни единого звука, лишь незаметно сжал кулак и бросил вопросительный взгляд на брата.               Огата как всегда выглядел отрешенным и старался не вникать в чужие разговоры, что сулили увести от концентрации и снова нагнать волну тяжёлых дум. Непросто осознавать, что ты сам в какой-то мере являешься лишь закономерным итогом чужого распутства, облеченного в высокопарные слова и неуёмную скуку богатого человека. Должно быть, именно в дни таких похождений горе отец и повстречал на своем пути злосчастную Томэ?              Близкий путь сквозь занесённый снегом город казался Огате чертовски длинным, должно быть, Юсаку даже не заметил, как карета минула вычурные ворота, что были украшены россыпью красных фонарей, и въехала в увеселительный квартал. Наблюдая в окно за путниками, что подобно героем легенд в облачении из соломенных накидок да острых шляп, не щадя ног своих паломничали по борделям, он не раз успел отыграть в своем воображении каждый акт постановки Цуруми. Предугадывая все варианты развития дальнейших событий, Хякуноске все никак не мог отринуть жрущее изнутри ощущение подвоха и страстное желание в отместку сделать всё вопреки.               — Ефрейтор Огата!  — громкий голос лорда заставил парня резко встрепенуться и отрешиться от раздумий.  —  Пока мы без лишних ушей, задам тебе важный вопрос.  Для тебя наверняка не секрет, что в армии уже многие годы существует раскол и фракционная война между княжествами Сацума и Тёсю. Хоть происхождение твое плебейское, но весь седьмой дивизион знает, что в венах твоих все же течет частичка благородной крови сацумского клана Ханадзава! Вопреки лишениям верен ли ты своему роду и фракции? — невзирая на шутливые повадки, лицо Арисаки приняло серьёзный вид, на миг преобразившись в тот самый облик, что можно лицезреть на почётных портретах.               — Да, сэр!  — с нижайшим поклоном ответил Огата. Пряча под ресницами опущенный взгляд, он так и норовил мельком заглянуть в глаза опешившего Юсаку, но смог увидеть лишь то, как старательно юноша прятал под сиденьем кареты подрагивающий кулак. Должно быть, младший брат никак не ожидал, что запретная тема столь внезапно будет обнажена в его присутствии. Услада для глаз.               —  В эпоху Эдо внебрачных детей и их матерей по традиции предавали мечу. Но сейчас новое время, тебе, Хякуноске Огата, дается шанс очистить от грязи фамилию своей матери, посвятив жизнь служению молодому господину и его делу!               — По этой причине я избрал путь службы!              —  Превосходно, добро пожаловать в сацумскую фракцию, сынок! —  театрально зааплодировал Арисака, —   если сказанное тобой – ложь, я лично отдам приказ о твоей казни! —  довольная улыбка вновь блеснула под седеющими усами. Достав из-за пазухи флягу, лорд символически поднял тост и ,промочив горло, протянул её снайперу.  — До дна!              Впишись рысьим взглядом в собеседника, Огата тотчас же попытался осушить флягу, но едва закашлявшись, чуть не выронил её из рук. Спустя пару глотков, парень всё-таки смог преодолеть отвращение к коньячному спирту и принялся через силу поглощать жгучие капли горючего.              —  Молодец, хороший мальчик, хвалю! — спустя несколько мгновений карета резко остановилась. Забрав опустевшую флягу из подрагивающей руки, мужчина одобрительно погладил солдата по голове. —  А теперь расчехли-ка новенькую винтовку и держи хвост пистолетом! Девчата любят статных парней с оружием!                — Простите, что прерываю, лорд Арисака! —  из кучерского окошка едва высунулась мордашка Усами, по самые глаза закутанная в серый платок. — Мы прибыли на место, но нас отказываются впускать без пропуска в ... постоялый двор! — удивив, как лорд вальяжно положил свою руку на плечо захмелевшего Огаты, Усами едва не стукнулся лбом о деревянную раму.              — Вот же! Сейчас я им задам!  — Арисака лихо открыл резную дверь с ноги.  — А вы двое проходите на крыльцо, я зайду с черного хода, скажете, что от меня и вас пропустят.  Нечего носы морозить, встретимся внутри. Ах да, Огата, захвати подарки для хозяйки, с ними она тебя охотнее впустит!  — кинул он вдогонку.                — Есть, сэр! — с этими словами Огата перекинул ремень винтовки через плечо и вытащил из-под сиденья увесистый сундук.               — Старший брат, позволь помочь, должно быть тяжко нести такой груз в одиночку!  — выйдя из кареты, Юсаку сразу же увяз по колено в сугробе. Увидев, как Огата пытается спустить тяжёлый сундук, юноша засуетился и попытался его перехватить.               — Что вы, Юсаку-сан, не утруждайтесь, мой долг – облегчить вашу ношу, —  Хякуноске моментально отстранился. Натянутая улыбка тенью проскользнула на его бледном лице.                 — За услышанное тобой в карете, я искренне прошу у тебя прощения!  — схватив уходящего брата за руку, Юсаку слегка наклонился к нему и полушепотом добавил: — я не хочу, чтобы предрассудки дней минувших мешали нам видеть в друг друге равных товарищей, посему от них отрекаюсь!                Юноше не впервой случалось краснеть за те высказывания старших, что волей не волей касались его на протяжении всей жизни. Будь то друзья со школьной скамьи или же обычные знакомые, что были вхожи в круг общения генеральского сына, все рано или поздно проходили жесткий отбор свыше. Не дай боже ребёнку благородных кровей быть замеченным в компании тех, кто не был бы одобрен отцом, матерью или же учителями. Многие приятели из академии, что по неведомой причине внезапно прекращали приятное дружеское общение, на самом деле отсеивались или с помощью подкупа, или же вовсе не желали ввязываться в проблемы. Покинув стены академии, Юсаку ожидал столкнуться с подобным и на службе, но твёрдо решил оградить брата от подобных проявлений.              Выдержав рваную паузу, Огата понимающе кивнул и одарил своего брата нечитаемым взглядом чёрных глаз.  — Не утруждайте себя лишними переживаниями, Юсаку-сан. Если боитесь оступиться, то следуйте за мной след в след! — добавил он, пробираясь к расчищенной дороге сквозь ухабистые сугробы.              Солнце уже начало медленно клониться к западной части небосклона, едва закатываясь за резные своды заснеженной крыши, что подобно алому шипу коньковыми изгибами впивалась в лазурную синь по-зимнему ясного неба. Лики Будды и причудливые элементы декора, украшавшие врата старейшего рёкана в городе, покрывал искрящийся саван из льда и инея. Воистину, вычурное здание своей диковинной резьбой напрочь затмевало все незамысловатые постройки провинциального ханамати.               За разговорами в карете братья не заметили, как оказались посреди улиц, что даже при свете солнца залиты малиновыми отблесками пунцовых фонарей. Ночной буран безжалостно оборвал вездесущие линии электропередач, заставив хозяев заведений выставить в окна керосиновые лампы, выкрашенные в красный цвет. Технологии приходят и уходят, но традиции остаются. С резных балконов многоэтажных зданий, будто лоскутами плоти алели вывешенные простыни.              Взойдя по литым ступеням на площадку узорчатого крыльца, Хякуноске с грохотом поставил на пол резной сундук и принялся искать глазами дверной колокол, но вместо него обнаружил заснеженный гонг. Сияющий медный диск подобно зеркалу отражал блики дневного светила, соблазняя высвободить на волю громогласный гул поющей стали. Но по иронии судьбы поблизости не оказалось пушистой колотушки.                       Огата играючи спустил с плеча ремень новенькой винтовки и ловким движением перекинул её из руки в руку. Заставив винтовку на мгновение кувыркнуться в воздухе, Хякуноске перехватил её прикладом вверх и легонько стукнул гонг деревянной частью.               Юсаку едва успел восхититься навыками брата, как тотчас же вспомнил, что создавать шум посреди улицы – дурной тон, но уже поздно, громкий звук тотчас же разлетелся гулом по округе, заставив прохожих на мгновение встрепенуться. Взгляды незнакомцев на несколько бесконечных секунд беспощадно впились парням в спины.              — Приветствую вас, путники!  — спустя мгновение дубовая дверь отворилась , и на крыльцо вышла молодая девушка, одетая в ярко-розовое кимоно. — вынуждена вас огорчить, но без пропуска вход в наше заведение закрыт!  — поморщив от холода конопатый нос, она нижайше поклонилась.               — Мы сопровождающие лорда Арисаки!  — проведя ладонью по голове ответил Хякуноске.                 — Лорд Арисака... — девушка окинула солдат скептическим взглядом и достала из-за пазухи блокнот. Она спешно пролистала пожелтевшие страницы и в недоумении захлопала серыми глазами, — да, он есть в списке, только вот вы, юноши, на высшие армейские чины никак не походите! Назовите свои имена и звания!              — Ефрейтор Огата Хякуноске!              — Младший лейтенант Юсаку Ханадзава!              — Извините, но ваших имён нет в списке, к тому-же, у нас строго-на строго запрещено ношение оружия. Мне придётся попросить вас уйти —  с виноватым видом девица уже было склонила голову для прощального поклона, как вдруг, услышав оклик, резко подскочила.               — Ханадзава? — громкий стук наконечника курительной трубки о медный колокол эхом разнесся по округе. — Неужели лорд Арисака удостоился чести быть сопровожденным сыном знаменитого генерала и простым солдатом сразу? — воскликнула незнакомка, стоявшая за деревянной изгородью балкона, — Кимичо! Проводи младшего лейтенанта в банкетную залу, сегодня он твой клиент!              — П-простите госпожа! Будет исполнено! — нервно закивала девушка. Взмахнув розовым подолом, она тотчас же засеменила по крыльцу и застыла в приветственном поклоне перед Юсаку.               Юноша моментально оробел и вопросительно покосился на брата, в ответ Огата лишь смиренно кивнул и уступил ему дорогу.  Проследовав за девушкой внутрь заведения, Юсаку так и норовил обернуться. Факт, что его пропустили только из-за фамилии, а брата оставили на задворках, заставил знаменосца стиснуть зубы от неудобства. Через мгновение за ними затворилась дверь.              — Ты! С винтовкой! — избавившись от старого пепла, девушка, облачённая в узорчатый восточный халат, легким движением руки вынула из широкого рукава изящную табакерку и беззастенчиво забила трубку курительной смесью. — Простым смертным сюда путь заказан, но раз вписались свыше, то так и быть впущу тебя за щедрые подношения. Это же их ты подпираешь ногой? — с ухмылкой процедила она, поджигая огнивом сухие листья табака.               — Так точно, в сундуке подарки для хозяйки заведения, лорд Арисака просил меня лично их ей передрать, — спокойным тоном ответил Огата, но ногу с сундука так и не убрал.               — Ах, я польщена! —  свесив расписные рукава с балюстрады, незнакомка театрально хлопнула в ладоши и крепко затянулась табачным дымом. — Так и быть, заноси, на входе тебя сопроводят! За одно презентуешь мне свою винтовку под опись, ведь гостю не пристало в моем дворе бряцать оружием на показ! — острая улыбка лезвием блеснула меж ярко красных губ, и хозяйка заведения моментально скрылась из виду.               Взяв в руки увесистый сундук, Огата наконец смог преодолеть превратный рубеж и проникнуть за широкие двери старинного двора. Под покровом изогнутой крыши скрывался целый каскад архитектурных форм и изысков. Традиционный колорит востока тесно сплёлся с новомодным колониальным стилем в эклектичный ансамбль. Буддистские бодхисатвы, объятые языками золотого пламени, навечно застыли в многоруком танце на тёмно-красных стенах. Дубовые балки бесчисленными орнаментами тянулись к потолку остроконечной башни, деля его купол на двенадцать секторов, в каждом были изображены священные животные зодиака. Всё здание возведено вокруг титанической статуи Будды, что казалась заточенной в красную клетку балюстрад четырёх этажей. Преисполненный вечного блаженства, сей бог воссел в обрамлении четырёх чадящих курильниц, наполнявших воздух наркотически-сладким ароматом фимиама.              Разодетые обслуживающие постоялого двора судорожно носились по помещению в попытках обставить пространство фонарями до наступления темноты. К массивным дверям приставлена охрана, а милые гейши уже заботливо сопроводили постояльцев к банкетной гостиной. Должно быть вечером ожидается большой пир. К опешившему от убранства солдату сразу же засеменила уже знакомая Каэко.              На миг Хякуноске померещилось, что он оказался вовсе не в рёкане, а в престранном святилище. Это заведение наверняка скрывает множество тайн под подолами убранства, ведь простой постоялый двор никак не может похвастаться столь вычурным храмовым видом. Должно быть, здесь происходит что-то ещё.              Давно забытое чувство отголосками ностальгии начало подступать к границам сознания. Похожий интерьер был в доме матери до того, как она повредилась рассудком. «Не мудрено, все они одним миром мазаны» — мысленно процедил снайпер, поднимаясь по лестнице вслед за сопровождающей его гейшей. Как на зло комната хозяйки находилась почти под потолком, минуя самый высокий этаж, Огата всё никак не мог отделаться от навязчивого чувства беспочвенной тревоги и от мыслей, что раздвоенными языками ядовитых змей мелькали во мраке сознания.              Быть может, в свое время мать тоже принимала клиентов в подобных заведениях? Омерзительно. Минуя вычурные витражные ширмы, что скрывали витые кушетки с изогнутыми ножками, Огата прошел вдоль гостиной к двустворчатой двери, что отдаленно напоминала храмовые врата.              — Хозяйка ожидает вас! — с этими словами девушка поклонилась и распахнула пред гостем входную дверь.              Закатный луч, хлынувший потоком золотого света, тотчас же зажёг солнечным блеском переливающиеся стёкла витражей, заставляя Огату невольно прищуриться. Контрастный свет вырисовывал осанистый силуэт девушки, что восседала за письменным столом. Густые кольца дыма в каскаде солнечных лучей расслаивались на тысячи дисперсных частиц, что отдавали радужным свечением. Дама вальяжно курила в окружении разбросанных по столу бумажных смет. Для хозяйки столь примечательного заведения она подозрительно молодо выглядела, на вид ей было не больше двадцати пяти лет, а заострённые черты лица и зелёные глаза явно выдавали в ней полукровку хафу.              —  Каэко! Сегодня твой клиент Ханадзава младший, распишись в документе! — не обращая внимания на солдата, она протянула гейше лист и чернильную дощечку. Девушка в розовом кимоно тотчас же обмакнула указательный палец в чернила и наследила им на бумаге.  — Превосходно, а теперь можешь идти работать!              — Слушаюсь, госпожа! —  Каэко нижайшие поклонилась и задвинула за собой расписную створку двери.              — Ах да, я так и не представилась, мое имя Аканэ Мидори. Тебя, солдат, номенклатура тоже не минует, всё-таки оружие придётся сдать!              С косой ухмылкой девушка протянула Огате на заполнение описной бланк.  Снайпер тотчас же подчинился, нехотя положил свою винтовку прямо на стол и приступил к муторной писанине.               — Надо же, лорд Арисака снова чудит, он уже не первый раз заявляется ко мне с диковинными оружейными штуками! Эта модель мне незнакома! — затянувшись табачным дымом, хозяйка встала из-за стола и отложила трубку. Скользнув кистью руки по металлическому стволу, Мидори ловко подобрала винтовку. Примеряя приклад к плечу, она играючи прицелилась в сторону окна.       — Могу я попросить вас не трогать мои вещи пока я занят?  Винтовка заряжена — процедил Огата расписываясь на бумажном листе отпечатком своего пальца.              — Судя по виду, предохранитель у этой модели полностью исправен, мне нечего опасаться, —  ловко перекинув винтовку из руки в руку, девушка закинула ствол себе на плечо и принялась постукивать длинными ногтями по деревянному прикладу.              — Тогда не удивляйтесь, если вдруг пристрелите шальной пулей нерадивого постояльца, — протянув документ девушке в руки, Огата одарил хозяйку улыбчивым оскалом.               В ответ девушка саркастично усмехнулась и распахнула пред гостем двери краснодеревного шкафа, что стоял за её спиной. Даже искушенный глаз снайпера на миг загорелся жгучим огоньком любопытства при виде оружейного арсенала, скрывающегося за деревянной резьбой. Пороховые ружья танэгасима возлегли на стойке по соседству с новехонькими английскими винтовками, некоторые из образцов оружия вовсе были наградными. Неужто эта странная женщина собирает оружие или же это коллекция ружей, что были честно отняты у постояльцев? Вскоре к этим экспонатам присоединилась и новообретённая винтовка Огаты.              — Кстати, о нерадивых постояльцах. Окромя проданных девиц, ты первый, кто расписывается в документах этого заведения без ханко! — закрыв дверцы широкого шкафа на ключ, Мидори уселась за свой письменный стол и принялась изучать красный отпечаток пальца на бумаге. — Неужто фамилия «Огата» досталась тебе от матери, она случаем не была гейшей в каком-нибудь ханамати?              — Вы проницательны, должно быть осведомитель поделился с вами всеми подробностями дела, — съязвил Огата, пытаясь подавить волну противоречивых ощущений, что липким комом немых проклятий принялись застревать в горле. Почему-то именно сегодня несмываемое клеймо порочного происхождения ощущалось как никогда отчетливо.              — Увы, но нет. Если исходить из этимологии, то можно сделать вывод, что «Огата» – это вовсе не фамилия, а скорее иностранное слово, что было умело подогнано под звучание японского языка! — обхватив напомаженными губами металлический мундштук, девушка вновь затянулась дурманящим табачным смогом и неспешно выдохнула клубящееся кольцо дыма в сторону солдата. — В переводе с испанского gato – это кошка. Обычно кошачьи прозвища брали себе гейши, работавшие в увеселительных заведениях. После того как они закрывали свой долг, эти клички становились их фамилиями, дети, рождённые вне брака, тоже перенимали их как свои собственные.              — Впечатляет —  проведя ладонью по волосам, Огата едва смог выдавить из себя сухой ответ. От чего-то проклятущие кошки снова принялись драть нутро когтями. Не каждый день узнаёшь о себе самом что-то новое.              — Теперь я вижу во всем этом действе прекрасную иронию... браво постановщику! — сквозь лисий прищур подведённых глаз читалась грустная усмешка, а в уголках коралловых губ то и дело подрагивала ухмылка. — Впрочем, это не имеет значения, ведь теперь твоя очередь впечатлить меня подарком лорда!              Не проронив не единого слова, Огата тотчас же водрузил увесистый сундук прямо на широкий письменный стол и распахнул его содержимое перед хозяйкой. В воздухе повисла оглушительная тишина, которую разрядил лишь удивлённый смешок девушки. Золотистые блики тотчас же заплясали солнечными зайчиками на выбеленной коже. Под расписной крышкой да кованым корсетом сундука скрывался арсенал крупнокалиберных патронов, что ослепительно сияли в закатных лучах.              Мидори с любопытством принялась изучать замысловатые изделия. Патрон тотчас же пустился в пляс меж окольцованных пальцев, приложив небольшое усилие, девушка аккуратно вынула пулю из гильзы и высыпала её содержимое себе на стол. На удивление вместо чёрного пороха древесный узор стола замарал серый порошок похожий на пепел.              — Perfecto! Первоклассный опиум!  — ухмыльнулась хозяйка, слизывая содержимое патрона с кончиков своих пальцев.               — Как это понимать? — в спокойном тоне Огаты проскользнула едва ощутимая нотка интереса.              — Цуруми как всегда изобретателен в подаче! Вечер пройдет на славу и задуманное воплотится! — вытащив спицу из волос, собранных в высокую причёску, хозяйка радостно оскалилась.