Что-то кончается, что-то начинается

это мельница судеб над темной водою спокойно скрипит жерновами в ночи, все исполнится вскоре, как должно —

а как же иначе?

♫ Йовин — Шекспир

      Что-то кончается, что-то начинается… Где-то Дора прочитала эти слова, и уже не помнила, где — какая-то старинная магическая поговорка. Казалось бы, банальная, но таящая в себе огромный смысл.       Она развелась с Ремусом — абсолютно бескровно и спокойно. Они посидели на суде, подписали бумажки, и из Министерства вышли не супругами, а разными людьми — свободными друг от друга. Посидели в кафе — Дора рассказала, что Тед оказался живым и вернулся домой, на что Люпин пробормотал, что рад, едва слушая ее, и на ее предложение навещать Тедди в любое время суток ответил, что, наверное, Тедди не стоит часто общаться с отцом-чудовищем.       — Хорошо, — ответила Тонкс. — Только скажи ему об этом сам. Ты убегал от него еще до его рождения, имей храбрость хоть однажды не убежать. Или письмо напиши…       Что-то подсказывало ей, что Ремус выберет письмо. И что-то подсказывало — Тедди не расстроится. Он уже вырос, ее когда-то маленький сын, он стал взрослым гораздо раньше, чем сама Нимфадора, и он понимал, что Кристиан — не папа, но принял его вежливо, попросив присматривать за мамой, потому что за бабушкой присмотрит «дедушка Тед», а мама, когда Тедди уедет в Хогвартс, может остаться одна.       — Она никогда не останется одна, — клятвенно пообещал Кристиан. — Я всегда буду с ней. И с тобой. Надеюсь, мы поладим.       — Если мама с тобой счастлива — поладим, — сказал Тедди.

***

      А потом — белое платье, фата, цветы; на свадьбе с Люпином все было совсем иначе, но Тонкс запретила себе сравнивать. Они с Кристианом устроили вечеринку в июле, на море — но не на пляже, а в ресторане, который Сириус снял целиком на двое суток, специально для племянницы и ее гостей. Море было потом, только для них двоих, новоиспеченных супругов — и пляжи, и любовь под звездами, и коктейли до ломоты в зубах, и плач чаек перед закатом, все, как описывала Тонкс в своей картине идеального отдыха. Кристиан целовал созвездия на коже Доры (она специально создавала их метаморфозами) и называл ее «миссис Роули», тая от нежности.

***

      Чарли женился на Мэйв, от чего миссис Уизли пришла в восторг — ирландская ведьмочка очаровала ее моментально, и из толпы Уизли не выделялась ничем, такая же рыжая; Артур сказал, что Чарли будет родоначальником следующих рыжеволосых Уизли, а Чарли, не желающий раньше быть отцом, довольно зарделся и пообещал, что обязательно будет.       Чередой тянулись свадьбы: Ральф и Аме женились в синтоистском стиле, где невеста вместо платья надела наряд под названием ишикаке, нижнее белое кимоно, опоясанное красным оби с золотым узором, и верхнее, тяжелое, тоже расшитое золотом, а вместо фаты надела парик и рожки, скрытые косынкой-цунокакуси. Ральф был в кимоно и хаори, что, на удивление, очень ему шло. Они пили саке, не танцевали, но пели караоке, и отлично повеселились, как и на прочих свадьбах, уже не таких аутентичных. Остальные пары выбирали обыкновенный стиль — платье, церемония в церкви, танцы, фуршет…       Адель родила девочку, и Адебоуол восхищенно представляла всем маленькую белоснежную Адеолу — это имя значило «корона чести», и только такое имя могла носить дочь женщины, единожды названной «королева пришла в дом». Адель не спорила — Адель, милая нежная уроженка французской провинции, восхищалась экзотичностью своей жены.

***

      Нарцисса Малфой ошарашила все чистокровное общество Британии, заявив, что уходит от мужа, и перебравшись к сестре. Люциус кое-как пережил это — еще не старый и привлекательный, лорд Малфой мог утешиться в объятиях множества юных красоток, на что Циссе было плевать; она рыдала в плечо Андромеды и говорила, что если бы не Азкабан, если бы не беременность, если бы-если бы-если бы… Жениться они с Сириусом не рискнули, но и без всяких свадеб можно было жить вместе.       — Ну ты даешь, мам, — сказал Драко, приехавший следом за Циссой в дом Тонксов и вздрагивающий от звука микроволновки. — А когда я передумал жениться на младшей Гринграсс, ты мне чуть голову не откусила.       — Женись хоть на Грейнджер, — вздохнула Цисси, обнимая сына. — Хоть на Лавгуд… Я злилась, потому что если бы мы поссорились еще и с Гринграссами, то это был бы полный крах отношений со всеми чистокровными, а связи очень важны. Но раз уж я сама все разрушила, то ты можешь доломать.       — Да нет, — вдруг ответил Драко. — С Гринграссами мы не поссорились. Я все это время тайком встречался с Дафной и мы собирались сбежать. Получается… теперь не сбежим.

***

      Что-то кончается, что-то начинается — кто же это говорил ей?.. Не всегда кончаются плохие и начинаются хорошие вещи, бывает и наоборот, жизнь не состоит только из белых или только из черных полос. Жизнь — многогранная, и жизнь — то, что заканчиваться не должно.       Еще Тонкс говорили (она тоже не помнила, кто это был; может, нимфы нашептали в колыбели), что настоящая любовь — это когда он целует тебя, и планета движется.       Когда она целовала Кристиана во время свадебного танца, когда Тед и Андромеда держались за руки, когда звезды осыпались с небес, будучи при этом самыми прекрасными — планета двигалась. Всегда, когда она целовала его — планета двигалась, и она чувствовала ее движение под ногами.       Что-то закончилось, что-то началось.       Офелия выжила, Елена полюбила Лизандра, а Титания вернулась к Оберону, и Шекспир подвел черту под бессмертной строкой — чтобы открыть новый чистый лист и начать писать другую историю.