Хреновый резаный

Шумно, очень шумно. Противные звуки пронизывают голову, пока в спину толкает тёплый ветерок. И правда, такой согревающий, как плед в негожий вечер. Незаметно для всего мира настала весна. Белая толстовка и джинсы были под неё. Интересно, какой сейчас месяц? Начало апреля? Может быть, она не считает. Не следит, не интересуется. Мир стал бесполезным и ненужным после того рокового дня. Она не знает даже в каком городе сейчас, мобильник давно разрядился. Внезапной высадке поспособствовал сломавшийся мотор автобуса, везущего девушку в Санкт-Петербург. Наверное, нужно было пользоваться электричкой. Но почему-то мозг захотел былых воспоминаний, а Лиза всего лишь ему поддалась. Сейчас же, к сожалению, турне по воспоминаниям закончилось. Сможет ли она найти станцию, пребывая в городе впервые? Представьте круговорот машин, представьте безумный смерч людей вокруг. Для кого-то такая реальность привычна и сера, для кого-то шумна и невыносима, а для кого-то просто безразлична. Окружаемый подобной жизнью ты просто идёшь вперёд, оглядываясь на вывески магазинчиков и бутиков. Дорожные знаки, рваные объявления на столбах, бездомных животных. Один раз черновласая подсела к одной такой кошечке — рыжая, да голубоглазая. За ней вязались несколько котят, все голодные да худые. Пришлось зайти в магазинчик и купить беднягам корм. И так же быстро их бросить, выбирая свою жизнь. Ноги и дальше вели несуразными путями, вечными поворотами, заводя в странные переулки и места. Постепенно людей становилось меньше, сигналы автомобилей утихали, а воздух будто бы очистился. Подождите, она вышла на окраину? Боже, солнце уже уходило за горизонт. Сколько часов прошло? Два? Три? Увы, но станцией метро здесь и не пахло. Даже остановок, Лиза, нет. Тут ничего нет. Круг из многоэтажек вдали кончается степью. Или нет? Кладбище. Серьёзно, Лиз? Ты как кошка, которая ушла от хозяев, предчувствуя свою смерть. Сейчас, кстати, Лиза говорила сама с собой. Хороший способ лучше отвлечься от реальности. Но всё ещё грузом на плечах висел, или лежал факт — она пришла на кладбище. Вон оно, чуть спускаясь по холму, прямиком в низинке. Тихое, спокойное. Безопасное. Ноги повели девушку в лучшее убежище, которое она только могла найти. С каждым шагом цепи на запястьях раскрывали замки, дышать становилось легче, тело клонило в сон. В голове шумной фотопленкой стали проноситься воспоминания. С самой средней школы, заканчивая прошлой зимой. Каждое лицо и каждую его эмоцию до боли чётко печатал уставший мозг, все слова, все голоса. Единственное, что помнила Лиза. Блеск в глазах когда кто-то смеялся, у каждого разный. Слезы, когда кто-то плакал. Поджатые уголки губ. Тёплые прикосновения и как майский ветерок слова. Где они сейчас? Что с ними? Или глупо думать об этом спустя всего лишь три месяца? Хах, три месяца. Ты правда запомнила это? Они ведь все пролетели как несколько дней. Несколько мучительно долгих и невыносимых дней. Оказалось, ты правда больше не можешь доверять. Девушка оказалась прямо перед спуском к душевному дому. Янтарное солнце освещало побледневшее лицо, будто бы играясь на нем лучиками. Поднялся ветерок. Дело к вечеру, это не могло удивить. Мы ведь спустимся вниз? Но неожиданно на глаза попался силуэт. Размытый, в самом низу, у какой-то могилки. Сгорбился и не двигался, пока ветер теребил его локоны. Шаг за шагом, переход дороги, люди вокруг. Русые локоны завязаны в хвост. Та же кепка. Интересно, будут моменты когда она её снимет? Вот только рядом никого. Только губы дрожат. Кто знает сколько Лиза так стояла, пытаясь рассмотреть знакомые изгибы тела. Сколько раз вспоминала их тепло, их одеяло в негожую пору. Сколько шла и сколько сосчитала шагов, сколько было поворотов. Сколько? Сколько, Лиза, ты прошла ради этого? Ты ведь по прежнему ничего не чувствуешь. Ты ведь говорила это, думала, знала. Неужели ты всех обманула? Обманула себя? Почему же твои шаги всё ускоряются? Может это всё сон? Тут же Лиза остановилась. И правда. Такое было. Такое, черт возьми, было, и не раз. Девушка на крыше, силуэт под окном, голос за входной дверью. Глаза. По одним глазам мозг строил того, кого безумно хотел увидеть. И тут есть за что тебя винить. Пока всё твоё нутро желало этой встречи, ты медленно умирала у себя в квартире, отвергая мир вокруг. Насколько больно понять это только сейчас? Спустя столько бессмысленных дней. И тебе правда неважно? Хоть раз, Лиза, попробуй послушать сердце. Просто собери весь этот хлам вместо него и склей вместе. Да, получится не так, как у остальных. Но получится. Сделай шаг вперёд, почему ты видишь во всем только иллюзию? Зачем столько сражений? И Лиза просто пошла вперёд. Не думая. У неё это получалось лучше всего. А ведь силуэт становился понятнее. Как художник, солнце прорисовывало все его черты. Шаг за шагом, Лиза чувствовала как переходит грань. Грань между раем и адом, вот только не знала что оставила позади. Она хотела быть рядом. И всё так же безмолвно, уже стояла над русовласой. Кристина. Это была она. Та только сейчас подняла на неё затуманенные очи. Заплаканные, залитые болью. Она вяло улыбнулась, но сил хватило лишь на секунду. Дальше просто повернула голову обратно, закусывая губу. — А я всё думала, что ты сорвала мне ради красивого конца. Лиза села рядом, не страшась голой земли. — Я тоже так думала. До того момента, как увидела тебя. Голоса обоих охрипли, ни дух, ни тело не держали бывалого вида. Кто знал что заполняло их будни изо дня в день, какие чувства взрастали внутри, а какие падали на дно. Между этими двумя витало до жути странное чувство. Каждая хотела броситься друг к другу, растворившись в теле каждого. Но никто не мог себе этого позволить, движимый холодным разумом. Как любить и ненавидеть так сильно, что душу разрывает в клочья. Они были способны только на разговор, что продолжила Лиза. — Чья это могила? — Моей матери. Она умерла в сентябре, незадолго до краевых. — Мне жаль. — недолгая пауза. — Подожди… — Да, именно это и было причиной. — Прости. Я так надавила на тебя тогда, я правда не хотела. — За это я не могу тебя винить. Я сама всё не могла сказать. Не хотела чтоб на тебя свалилось ещё что-то. Молчание. — Это из-за тебя? — Нет, можешь не беспокоиться. Ей ввели смертельную дозу лекарства в больнице. Врача уже засудили. И вновь эта пауза. Кроме голосов не слышно ничего, никто не хотел всё это замечать. Казалось, столько хотелось сказать. Столько обсудить и выдать, объяснить и получить ответы. Так почему же обе молчат? Сделайте первый шаг. Пора. Сломавшись, но пора — Я бросила теннис и стала пить. Каждый день прихожу сюда в стельку, иногда засыпаю прямо на кладбище. Сегодня только удачный день, у меня закончились деньги. Мне плевать что со мной случится. Как умерла мать я пыталась вести себя прежне, но твой уход меня добил. И с последней встречи я не давала себе даже разговаривать с кем-то помимо команды. Ждала тебя, черт возьми. Но не понимала зачем. Я не видела будущего, просто скучала. Так это можно назвать? Но я не знаю есть ли у нас будущее теперь. — Я тоже бросила теннис. С нашей последней встречи моё состояние ухудшилось, последние три месяца я и вовсе не выходила из квартиры. Продукты приносила Кира, я была благодарна ей, но не чувствовала ничего. Она больше не могла мне помочь. И мне самой было жутко паршиво. Я стала теряться во времени, полностью потеряла контакт с остальными людьми, медленно умирала в квартире, думая что совершила дико херовую ошибку, оставив тебя. Я просто побоялась. Переехать было не моей идеей, но почему-то я направилась в Питер. Автобус сломался, высадилась здесь. Оказалось, это твой город. В итоге у меня ведь тоже мешок проблем. — И ты боишься сделать обеим ещё больнее? — Да. — белая толстовка не остановила Лизу никак. Медленно она легла на землю, смотря на краснеющее небо. Просто легла, будто уходя на дно. И Крис это повторила. С грустью усмехнулась, подбирая руку черновласой с земли. Она скрепила их ладони в замок, после только и произнеся: — Знаешь, больнее уже некуда. И Лизе стало спокойно. Спокойнее, чем от ауры этого места. — Можем считать это началом новой жизни? — Главное — что начинаем мы её вместе. Кто знает, сколько они ещё так лежали. Лежали, смотря в далёкое и непокорное небо. Казалось, всё началось с обычных соревнований, где обе друг друга и не знали. А закончилось новым началом на земле, где упокоены сотни незнакомых душ. Никогда ты не будешь знать к чему приведёт чей-то холодный взгляд или твоя неудача. Не будешь готов. Но сердце, пусть даже сломленное в щепки, почувствует приближение нового начала. И всё станет зависеть только от тебя, и того, сможешь ли ты его услышать. Ведь сколько бы боли в твоей жизни не было, противоядие было, есть, и будет всегда.