Новая жизнь

у тебя красивые глаза, влюбленные

POV. Author — Ну? — Магнуссон даже не пытался скрыть нетерпение и интерес. Крис прислонился к капоту своей машины, прикрыв глаза. Гребанная херня. Они только что вернулись с встречи Пенетраторов, на которой парни поделились своими знаниями о текущей проблеме — о белобрысой такой проблеме — и высказали пару теорий. До сих пор истинное значение неожиданного перевода трех гаденышей оставалось неизвестным. О трех других подхалимах Крис не думал: он был уверен, что те перешли в Ниссен исключительно за спортивным ростом. Ему нравилось подчеркивать в своей голове слово «исключительно». От такого простого действия жжение в груди немного отступало. Он быстро проверил экран телефона, что также не укрылось от вездесущего взгляда лучшего друга. — Да позвонишь ей потом, Шистад! Со мной поговори. — Нетерпеливые движения рук напротив Криса заставили его усмехнуться и задумчиво поднять глаза к небу. — Что «ну», Магнуссон? Что именно ты хочешь услышать? — Крис знал, что твориться в голове у Вильяма. Знал и хорошо его понимал, однако он медлил с ответом, так как ему еще не предоставилась возможность разобраться, наконец, до конца в своих мыслях. Было б это так просто. — Ты отмахивался от моих вопросов на протяжении всей недели, — он сурово сверлил взглядом профиль парня, которого, видимо, больше занимало расположение облаков на небе, чем неотложный разговор. Клоун. — Я хотел бы получить ответы на них все, однако удовлетворюсь двумя. Он перевел дыхание, словив выжидающий взгляд Криса. Слегка приподнятую правую бровь он счел за согласие на его условия. «Черт, ну почему мне приходится спрашивать это» — Ты счастлив? В обалдевшей ухмылке друга Вильям увидел такое же детское удивление его неожиданным вопросом, которое разливалось по его телу, угрожая опозорить его еще больше, — разлиться на линию скул. Чертов Шистад. — Да, я серьезно! С тобой теперь только такими категориями общайся, больше все равно не скажешь. В голосе проскользнула искренняя обида. Легкая и мальчишеская, но искренняя. — Все-все, я понял. — Крис испустил тяжелый выдох. Он сделал паузу, собираясь с мыслями, хотя итак знал четкий ответ: — Да, счастлив. Улыбка, расцветающая на его лице, коснулась задумчивых глаз. Вильям видел такую улыбку первый раз за все время их дружбы, отчего губы сами по себе растянулись к ушам. Они совершили большое количество ошибок. Ввязывались в то, что не надо, делали то, что не следовало, относились к другим так, что всплывающие воспоминания побуждают мотнуть головой в надежде вытрясти их из памяти. Слишком много хуйни они натворили, если быть честными. Но они также испытали такое же количество дерьма. Что их не оправдывает, конечно, но оставляет шанс отмотать назад. Туда, где злость и боль не поглотили большую часть души. Туда, где они не приняли новые правила игры в Пенетраторов как спасение. Туда, где скрывалось то, за что их можно полюбить. Отмотать назад, чтобы сейчас сказать себе не бежать от счастья. Не отталкивать его. А принимать все больше и больше, охватывая большую часть руками, впитывать и продолжать грести. Убедить себя, что ты достоин этого. Достоин своего счастья. Ты не отбирал чужого. Ты добился своего. Заработал. Заслужил. Поверить в это иногда блядски сложно. Но они попытаются. Должны попытаться. — Ты счастлив с Эвой. — Это должно было прозвучать как вопрос, но язык не повернулся усомниться в данном утверждении. Что бы не думали эти двое, для Магнуссона и остальных все было кристально ясно. Как глоток чистой воды, оживляющий организм и расставляющий все по местам, помогая телу правильно функционировать. Крис переводит осмысленный взор на Вильяма, подчеркивая подлинность следующих слов: — Ты чертовски прав, мой дорогой друг. Я счастлив с единственной и неповторимой — храни тебя Бог — Эвой Мун. Внутри не осталось места для других слов. Легкие расправились, хватая чистый воздух. Вильям медленно кивнул, не сдерживая улыбки: — Я рад за тебя, бро. За нас. Он увидел, как передернуло резко посерьезневшего Криса. — Я предпочел бы никогда больше не говорить об этом с тобой. Вильям рассмеялся перемене настроения друга, покачав головой. «Как маленький» — Да-да, как скажешь. Мы снова бесчувственные сухари. От этого же произошло так много хорошего в наших жизнях. Крис только закатил глаза, громко цокнув языком. Снова обратив внимание на свой телефон, он поднес его к уху, бросив Вильяму: — Завались. «Удачи тебе с ним, Эва, удачи» — Да, мам. О чем ты говоришь? Какое знакомство? Прекрати, пожалуйста. — Тяжелый вздох. Раз. Два. Три. — Да, обязательно. Как только, так сразу. Это вышло случайно! Она не планировала представлять нас друг другу. Да клянусь я! — Он снова поднял глаза к небу, только на этот раз в явной мольбе. — Мне нужно было поговорить с Максом, это тоже вышло случайно. Она не… — «Блять». — Я подумаю об этом. Хорошо, я придумаю что-нибудь! — Вздох смирения. — Ты знаешь, что прямо сейчас убиваешь меня, мама? Прекрасно, я либо умру от твоей руки, либо от ее. Ты ее не знаешь. Да понял я, что это моя вина! Нет, не буду. Пожалуйста, мама, прекрати. Понял. Точно. Ага, вижу я, как ты меня любишь. Ты знаешь. При чем тут?.. Да. И тебе такого же дня. Я не уверен, что завтр… — Последний вздох. — Понял. Мх-г. Ты знаешь. До завтра. Закончив разговор, он заметил чудовищно неумелую попытку Магнуссона сделать вид, что тот ничего не слышал. «Ты действительно хочешь убедить меня, что все это время был увлечен разводом на лобовом стекле?» — Смейся уже, олух. — Он кивнул на машину. — Садись, мы опаздываем в бар, сейчас все расскажу. — Проведя ладонью по лицу, он добавил: — Просто пиздец какой-то. Счастлив, блять. В аду я видел такое счастье. — Он вскинул голову, будто вспомнил что-то. — И, походу, совсем скоро туда отправлюсь. Блять! Дикий смех Магнуссона он предпочел не слышать. За что ему это?

***

— Прогоним еще раз. Атмосфера актового зала оставляла желать лучшего. Впрочем, будет уместнее сказать, что таковой она казалась Эве. Вчера, после того, как она все же смогла оторваться от губ Криса, Эва вернулась к Сане. Рассказ о первой репетиции с внезапной заменой актеров получился недолгим, но полным на эмоции. Она рассказала, как узнала об этом за пять минут до начала, каким упертым был директор в отношении этой рокировки и как приторно скалился Йенсен. Контакт не клеился, в этом была абсолютная заслуга Эвы, но какое-то божество, поистине, благословило их с мисс Гансон, потому что несмотря на дерьмовую игру, она отпустила их вовремя. И каково же было облегчение Эвы, что Крис все-таки остался в зале, потому что отвязаться от Брайана, который резко захотел остаться репетировать подольше, было намного легче с злым Пенетратором под рукой. — Эва, не могла бы ты проявить немного больше внимания? — Несмотря на некий разрыв шаблона, где руководителем школьного театра без сомнений должна быть женщина лет сорока пяти, одетая в когда-то пушистую шаль блеклого цвета и практически живущая в своем маленьком излишне уютном кабинете за сценой, мисс Гансон не позволяла ученикам расслабляться на своих репетициях. Перенеся вес на другую ногу, девушка вдохнула затхлый воздух. Казалось бы, пространство актового зала должно было быть предусмотрено для благополучного посещения оного трижды, если не четырежды, большим количеством людей, но как бы не так. Реплики, озвученные юными актерами, несомненно обладали своей жизненной силой, иначе решить данную загадку нехватки кислорода не представлялось возможным. Эва перевела взгляд на нового Ромэо. Однако, опять же, проблема могла быть исключительно в ней самой. — … О милая! О жизнь моя! О радость! Стоит, сама не зная, кто она. Губами шевелит, но слов не слышно. Пустое, существует взглядов речь! О, как я глуп! С ней говорят другие. Две самых ярких звездочки, спеша По делу с неба отлучиться, просят Ее глаза покамест посверкать. Ах, если бы глаза ее на деле Переместились на небесный свод! При их сиянье птицы бы запели, Принявши ночь за солнечный восход. Стоит одна, прижав ладонь к щеке. О чем она задумалась украдкой? О, быть бы на ее руке перчаткой, Перчаткой на руке! «О, шлепнуть бы тебя этой самой рукой в перчатке, осел!» Если говорить о справедливости отношения Эвы к Брайану, можно остановиться на вердикте «недостаточно». Недостаточно причин для беспричинной неприязни. Недостаточно неприязни для такого пижона, как Йенсен. Все в этой ситуации выводило ее из себя. Необходимость продолжать играть в этом чертовом спектакле, необходимость терпеть другого Ромео и вообще быть в этом зале. Единственным плюсом можно было бы счесть возможность разузнать у Йенсена интересующую девочек и Пенетраторов информацию, но, даже когда Эва пересиливала свое раздражение и пыталась заговорить с ним, он ловко выворачивался из ее пут, переводя тему на интригующую его самого. А этой темой было Эва Мун. Она понятия не имела, чем успела привлечь его запредельное внимание, но факты есть факты. Он улыбался ей, не говорил ничего компрометирующего, не приставал и создавал впечатление приятного парня, что заставляло злость в груди Мун бурлить с удвоенной силой. «Почему ты не хочешь побыть отъявленным мудаком? Все было бы намного проще» Эва вспомнила момент получасовой давности: Они отдыхали после очередного прогона своих реплик, расположившись в креслах за три метра друга от друга. Стоит ли напоминать: заслуга Эвы. Вдруг Брайан отвлекся от своего зернового батончика, встречаясь с ней взглядом. — Мне нужно поговорить с тобой, Эва. Девушка развела руками, позволяя продолжить. — Не здесь. — Блондин оглянулся на сцену, которую все еще насиловала группа актеров. — Мы можем выпить кофе после репетиции? Звучало ли это как подкат? Очень даже. Напоминало ли все, что делал Брайан до этого, подкаты? Отчасти. Ощущалось ли это предложение таковым? Удивительно, но нет. Однако данное замечание не расслабило Эву, которая продолжала ко всем новым знакомым относится с подозрением. Особенно к таким личностям, как сидящий напротив парень. Она сощурила глаза и ответила: — Могу ли я узнать причину внезапного интереса? На его лице проскользнуло разочарование, и он кивнул скорее себе, чем Эве. Будто он знал, что она спросит, но надеялся на лучшее. — Не сейчас. Забудь, что я спросил. И он вновь вернулся к своему обеду. Репетиция подходила к концу, когда в дверях зала появился Крис. Внезапно тяжесть, монополизировавшая все тело девушки, начала исчезать. Черты лица смягчились настолько, что из-за нахмуренных во время перерывов бровей показались сияющие глаза. Крис хотел присутствовать на репетиции, но был вынужден отступить, чтобы разобраться с вопросами по завтрашнему стрит-заезду. Не то, чтобы он не мог поручить это кому-либо еще, но они оба негласно решили, что его присутствие не сделает этот день лучше. Вероятно, сделает только хуже. Эва перевела отчаянные глаза на мисс Гансон, желая услышать именно: — На сегодня закончим, спасибо всем за работу. Хорошего вечера! Спускаясь со сцены, Эва приняла руку Криса.

***

Она не могла поверить, что действительно стоит здесь. Принимая легкое объятие мисс Блейк и сдержанную улыбку Оддманда Шистада, последовавшую за непринужденным рукопожатием. Эва, блять, Мун в доме четы Шистад. Шистад-Блейк. Сумасшествие. — Мы очень рады видеть тебя здесь, Эва. И я счастлива, что ты приняла наше приглашение. Удивленный взгляд зеленых глаз нашел младшего Шистада, накрывшего свое лицо ладонью с тихим вздохом. Идиот. Она не знала, что мисс Блейк целенаправленно приглашала ее! Целенаправленно, черт. Во что это выльется? — Спасибо большое, мисс Блейк, мистер Шистад. Я рада быть здесь. — Она подавила смешок, когда Оддманд вздрогнул и перевел взор разгоряченных глаз на не-жену, отреагировав на обращение Эвы. Элоди уловила его посыл, ответив дерзкой ухмылкой. — Ну что ты, дорогая, называй меня Элоди. — Она оглянулась на нахмуренного не-мужа, добавив: — Да, лучше пока только меня. Лучезарно улыбнувшись, она пригласила всех в столовую. Комната напомнила Эве квартиру Криса: никаких излишеств, захламляющих деталей интерьера. Уют исходил лишь от теплой цветовой гаммы стен, массивного и все же аккуратного стола из красного дерева и легкого полумрака. Небольшие светильники по периметру потолка касались предметов приглушенным светом. Но было здесь и то, что привлекало внимание без исключения всех гостей — наверху, прямо над столом расположилось большое зеркало в искусной резной золотистой раме. Его размер охватывал всю площадь стола, оставляя свободное место по бокам. Блеск бокалов пленительно отражался в серебристой поверхности. Эва снова проследила взглядом траекторию от стола до зеркала, задержав дыхание. Почувствовав тяжесть внизу живота. Пленительно. Весьма пленительно. Она спиной почувствовала ухмылку Криса. Не было никаких сомнений, догадался ли он о мысли, пролетевшей в ее скомпрометированном сознании. — Можем обсудить твою фантазию позже. — Если бы теплое дыхание парня не коснулось ее щеки, Эва приложила бы все усилия счесть его почти беззвучный шепот игрой воображения. Дьявол. Она не должна об этом думать. За столом было накрыто на четырех персон. Элоди и Оддманд заняли места справа, молодежи достались места напротив. Дождавшись, пока Крис закончит поправлять ее стул и сядет рядом, Эва незаметно ударила его кулаком в бедро. Сволочь. Он на секунду обхватил ее запястье, сделав пару поглаживающих движений. Осмотрев родителей, старательно делающих вид, что полностью заинтересованы исключительно в блюдах перед собой, он тихо пододвинул свой стул чуть влево. Расслабься. — Эва, как дела у родителей? — спросила мисс Блейк, неспешно накладывая пасту себе в тарелку. От содержимого дорогой черной посуды доносился роскошный аромат. — К сожалению, мне так и не удалось достаточно поговорить с Моникой, что уж говорить о Дэниеле. Они уже уехали обратно в Лондон? Девушка внимательно следила за движениями Элоди, задумавшись о том, сколько в настоящем известно Шистадам о ее семье. Понятное дело, они знали про Алекса, скорее всего даже виделись с ним, но что насчет текущей ситуации? По сердцу пробежала дрожь скорби. Она никогда не говорила про смерть Алекса с кем-то, кроме семьи. И Кристофера. — Да, они улетели буквально вчера. На самом деле, они почти побили рекорд своего пребывания где-то, помимо Лондона. Четыре дня с ними — поистине подарок, учитывая, что теперь мы живем в разных странах, — она искренне улыбнулась. — Я планирую слетать к ним на рождественских каникулах. Элоди мечтательно вздохнула. — Кому-то несколько лишних километров кажется непреодолимым расстоянием, а кто-то готов пролететь через океан, чтобы встретиться с родителями. — Укоризна чиркнула Криса прямо по щеке. — И вот я здесь, — ответил тот, снисходительно разводя руки. Болван. — За последние пару дней мы видели тебя чаще, чем за прошедшие полгода. Не буду упоминать то, что и это произошло исключительно благодаря Эве. — Элоди приподняла брови и притворно сконфужено сморщила нос. — Упс. Исключительно. Улыбки на лицах троих перебили недовольство младшего Шистада, поэтому разговор пошел дальше: — Мисс Блейк. — Эва услышала тихое покашливание. — Элоди. Не могли бы вы рассказать о вашем знакомстве с родителями? Мама упоминала, что вы встретились на одном из приемов, но мы не успели обсудить подробности. Если вы не против, конечно. А подробности были интригующими. Пустое пространство незнания между началом знакомства семей Мун и Шистад, последней их встречей в прошлом, когда Шистады прилетели на день рождения маленькой Мун, и днем раута притягивало неизвестностью. Слишком странно все складывалось: почти все люди, которые были близки Эве, косвенно уже существовали в ее прошлом. И ей дико хотелось узнать об этом больше. Элоди бархатно улыбнулась, склонив голову ближе к отцу Криса. — Я полностью понимаю твой интерес. Такое совпадение и меня приводит в состояние растерянности, — она сделала паузу, оглядев пару напротив, — приятной растерянности. То, что вы познакомились здесь, не догадываясь о связи ваших родителей, очень, — она снова посмотрела на Криса, — интригует. Эва почувствовала тепло бедра Криса, который неосознанно придвинулся еще ближе. Если она немного изменит позу, их ноги соприкоснуться. На пару секунд ее разум занял вопрос о том, насколько сильно она хочет это сделать. Однако несмотря на дружелюбную обстановку, парень был заметно напряжен. Продолжая наблюдать за ним краем глаза, Эва снова сосредоточилась на истории Элоди: — В первую очередь мы, конечно, были партнерами. Мы работали вместе на протяжении достаточно долгого времени и часто встречались для обсуждения всякого рода вопросов, однако иногда наши встречи перетекали в более дружеские. Нам было по сколько? — Золотистые волосы легко взметнулись, когда она перевела вопросительный взгляд на мистера Шистада. — Где-то около 24. — Оддманд провел рукой по волосам и опустил ладонь на спинку стула позади не-жены. Слегка взъерошенная прическа напомнила Эве, что внешностью сын определено пошел в отца. А теплый блеск карих глаз, прочно связавшихся с парой голубых напротив, заставил ее на мгновение скосить взгляд вправо. — Тебя было не оттащить от работы, но для Моники ты легко находила время оправдать свой возраст в ночных клубах, отплясывая под La Bouche. Эва, несмотря на некую резкость и холодность характера, была человеком трагично романтичным. Ей доставляло огромное удовольствие лицезреть истинную любовь, а такой, к счастью, вокруг было немало. Родители, бабушка с дедушкой, Хлоя и Бен, теперь Шистады. Было что-то поистине притягательное, совершенное в наблюдении за влюбленными. То, как глаза загораются от упоминания имени. Как губы складываются в особую улыбку. Каким глубоким, мечтательным становится голос. Как внутренности охватывает жажда, стоит только прикоснуться к коже. Почувствовать пульс. Узнать ритм. Этот особый коктейль эмоций. Как крепкий алкоголь: первые глотки терпкие, отталкивающие, они отдают горечью на языке, последние же — незаконно сладостны, на грани забытия. Нет ничего более банального и в то же время точного, чем сравнение любви с разного рода аффектами. Любовь может быть также губительна и опасна. Это чертовски сильное чувство, в самом деле! Из-за нее развязываются войны и погибают сотни тысяч людей. Не стоит ее недооценивать. Важно лишь научиться направлять ее. Но еще важнее — определять ее и принимать ее. Эва подавила желание повести плечами, узнав уже знакомый холодок на сердце. Как прохлада осеннего города за секунду до того, как войти в теплый дом. Согреться, в который раз признавая, что больше никогда не хочет покидать его. Несмотря на то, что любит погоду с шепотом грозы, привыкла к ней. Больше не хочется избегать дома. — Что еще ты хочешь узнать, Эва? — Элоди выдернула ее из мыслей, возобновляя разговор. Хотелось бы узнать, что за черт сидит у нее в груди. И почему она принимает его как доброго друга.

***

Попрощавшись с родителями Криса, пара направилась к серому бетонному зданию недалеко от дома. Остановившись у широкой рифленой двери, парень занес палец над кнопкой, оборачиваясь к Эве с искушающей улыбкой. — Помни, что тебе нужно дышать, Мун. Механизм заработал, заставляя массивную дверь подниматься к потолку и открывая взгляду Эвы два парковочных места: на одном стояла представительская темно-синяя BMW 7 серии, от вида которой что-то внутри девушки на секунду дало сбой, второе место было занято чем-то под серо-бежевым чехлом. Из гаража повеяло запахом бензина. Эва втянула воздух полной грудью. — Мисс Блейк водит? — в ее голосе звучал интерес, однако взгляд не отрывался от великолепия перед собой. — И снова в десятку, стервочка. — Криса поистине забавляло наблюдать за Эвой. Ладони так и покалывало от желания подойти к ней и засечь, за какое время он сможет заставить ее забыть о том, что она видит. — У мамы есть права, но ей доставляет огромное удовольствие менять расписание отца под свои планы. Они ездят на ней вместе. — Он приблизился ко второй машине. — Но, если мама вдруг захочет поводить, она берет эту. Он подхватил края чехла, срывая его с матового черного Ford Mustang. Дыхание перехватило. Так выглядела сила и скорость. Мощь. — Познакомься, Бэтти, Мун. Мун, Бэтти. — Он погладил машину по крыше со стороны водительского сидения. — Бэтти еще совсем малышка, две тысячи одиннадцатого года рождения. Ее мама осталась загородом у дона Шистад и его единственной и неповторимой леди, по совместительству мои дедушка и бабушка. — Крис перехватил ее взгляд. — Ты бы им понравилась. Неожиданно, чтобы отвлечь Мун от созерцания чуда автостроительства, понадобилась всего одна фраза. — Расслабься, дорогая. С ними познакомимся позже, Эва. Она сделала шаг к Крису, почувствовав как внутри разлилось тепло от его упоминания ее имени. Еще один, когда на лице против воли начала формироваться улыбка. — Не терпится познакомить меня с семьей, Кристофер? — ее голос был сладким, патокой склеивающим внутренности в один горящий комок. Крис повернулся так, чтобы она смогла встать максимально близко. Он хотел навечно зафиксировать это положение их тел. Ее ладони нашли его ключицы, губы приблизились к шее. Эва вдохнула его аромат. Мед, миндаль и мята. Ее любимый. Его руки остановились на ее талии, подбородок лег на мягкие рыжие волосы. Вишня, пионы, шоколад. Его любимый. Они приняли знакомое чувство. Крис наклонился, и накрыл ее губы своими. Оно устроилось максимально удобно, как недостающий кусочек пазла. Эва с жаждой ответила на его поцелуй. Теперь все было на своих местах. Мун прервала поцелуй, подняв взгляд. — Можно я поведу?