Новая жизнь

POV. Noora Я почувствовала что-то неладное за секунду до. За секунду до того, как Эва обернулась. За секунду до того, как она увидела его. За секунду до того, как их взгляды встретились. За секунду до того, как она посмотрела на Криса. За секунду до того, как на ее потрясающем лице застыла гримаса ужаса. Я видела ее такой впервые, что уж говорить о девочках. Когда Крис взял ситуацию в свои руки, Вильде и Кристина застыли в растерянности. Я тоже хотела этого. Но не могла. Потому что мгновенно осознала, что Шистад уведёт Эву отсюда, но Кристиана никто не остановит. И мне нужно было сделать это. Раздражение. Тонкими язвами. Обжигающими нитями. Заострёнными языками. Мое тело наливалось каким-то сумасшедшим чувством, в то время как я шагала навстречу вулкану прошлого Эвы. Я не могла разобрать его черт лица до того момента, пока не подошла слишком близко. Я нагнала его прямо у входа в фойе. Перехватила руку, заставляя остановиться. В ту же секунду почувствовала рядом присутствие Вильяма. «Спасибо» — Стой. Мой голос был морозным. Если бы я разговаривала так с Эскилем, он послал бы меня с самым оскорбленным выражением лица на свете. С Вильде — получила бы взгляд «я-тебя-не-замечаю-ты-для-меня-не-существуешь» минимум на две недели. С Саной — чертовски язвительную реплику в ответ. С Вильмом — тщетно скрываемое «что я сделал?» в омутах карих глаз. Кристиан Харрис ответил мне равнодушным взглядом и усталым выдохом. — Я не буду обсуждать с вами пристрастия моего отца и как получить его расположение. Никак! Даже не смотрите в его сторону — вам же будет лучше. — Он говорил быстро и четко, чтобы слушатель понял его с первого раза. Его слова звучали будто заученная пластинка «на всякий случай». Будто он изо всех сил надеялся, что до этого не дойдёт, но не отрицал возможности. «Господи» Он порывался было возобновить движение в сторону Эвы, но я снова остановила его: — Меня не интересует своеобразный темперамент твоего отца, но отчасти соболезную. — Рассказы Эвы про Альвиса Харриса явно не были выдумкой. К тому же я знала, что она о многом умолчала. — Сейчас меня интересует только одно — не дать тебе разрушить психику моей лучшей подруги. Эва, конечно, не из слабого десятка, но иногда… — я подарила обратившему на меня внимание Кристиану долгий взгляд. — Появляются такие мудаки, что после знакомства с ними людям следовало бы записаться на приём к психотерапевту. Теперь младший Харрис полностью развернулся ко мне корпусом, время от времени кидая взгляд влево — туда, где были Эва с Крисом. — Ты подошла ко мне, чтобы я посоветовал тебе номер хорошего психолога? — насмешливо сказал он, и красивые черты его лица мгновенно стали грубыми. — Я в курсе того, что наивные девушки часто оказываются использованными какими-нибудь кретинами, но чтобы так браться за решение этой проблемы — это что-то новенькое. Подождала хотя бы пока твой парень уйдёт. Я благодарила себя за хорошую реакцию — Вильям начал выходить из себя и из-за моей спины. Вернув его напряженную ладонь себе на талию, я ответила: — Вряд ли мне может понадобиться твоя помощь — странно было бы просить ее у того, кто возглавляет обсуждаемый фан-клуб. В его улыбке не было ничего хорошего. В глазах полыхал огонь, а пальцы нервно постукивали по бедру. — Ах, вот в чем дело. Забыл, что на анализ речи наивных девиц зачастую требуется больше времени. Поздравляю, ты побила все рекорды. «Сукин сын» — Так ты назвала меня мудаком? Как ты сказала?.. Предводителем фан-клуба? — Он сделал вид, что задумался. — Найди где-то здесь моего заместителя-секретаря и узнай время, свободное для встреч. — Безучастное мимолетное выражение восторга и: — Стой, тебе крупно везёт сегодня — искать не придётся, он прямо за тобой. А сейчас позвольте откланяться. «Сволочь» — Не разрешаю. Он задержался на секунду. — Не спрашивал. «Чертов придурок» Кинув взгляд в коридор фойе, я увидела Эву, на плечи которой Крис успел накинуть пальто, Шистада, застывшего в напряженной позе и… роскошную блондинку с выражением горького удивления на лице. От них троих сквозило неожиданной усталостью. Я видела, как блондинка сказала что-то Крису, но он быстро бросил что-то в ответ и увёл за собой Эву. — Тебе сказали стоять на месте, — теперь Кристиана остановил Вильям. И не просто Вильям — Вильям-Пенетратор. Который использует свой авторитет, чтобы защитить близких. Неважно, что главарем банды он по большей части был только в школе Нильсен. Эта нотка из его голоса слышна и понятна всем. — Кого я слышу. — Я видела, что Харрис нервничает, хоть и пытается это скрыть. У него бы точно это получилось, если бы он не видел, как Эва уходит прямо из-под его носа. Если бы он не прокручивал в голове мысль о том, что это идеальный момент, и другого может не представиться. Он терял самообладание. — Только перед тем, как пытаться задавить кого-то своим мужественным голосом, выйди из-за спины девушки. Иначе, извини, звучит неубедительно. Он выдавал все колкие фразы из своего арсенала, потому что боялся. Боялся отпустить Эву. Ему было плевать на нас с Вильямом, на Криса, на блондинку в фойе. Единственной его целью была Эва, и мы стояли на его пути. Мы и борьба в его голове. Потому что я уверена, что он сомневается. Он знает, что может причинить этим Эве боль и не хочет этого. Иначе его бы не остановили наши речи. Что стоило ему вырваться из условной хватки незнакомой девушки? Пустой звук. Но он остановился, потому что сомневается. Одновременно хочет с ней поговорить, возможно оправдаться, и думает о том, к чему это приведёт. Он волнуется за неё. — Остановись и послушай меня. Пожалуйста. Мне всего-навсего нужно подтолкнуть его к правильной стороне. — Ты уже увидел первую реакцию на тебя — она ушла. Не попрощавшись с родителями, с друзьями и знакомыми. Ей нужно было как можно быстрее выйти отсюда, потому что здесь был ты. Первый круг — неуверенность. Когда ты ставишь под сомнение чьё-то мнение, ты должен предъявить доказательство. Трещина в фундаменте уверенности. — Она ни разу не обернулась, чтобы посмотреть на тебя. Смею предположить, потому что опасалась увидеть, что ты идёшь следом. Второй круг — давление. Легко и непринужденно забила гвоздь страха. Намёк на то, что дорогой тебе человек боится видеть тебя рядом, бьет сильнее удара в челюсть. Особенно, если этот самый человек — неподступная Эва Мун. — И, наконец, здесь мы с Вильямом. Чтобы остановить тебя и уберечь свою подругу. Близкие часто переживают беспочвенно, но действуют мгновенно только в крайних случаях. Мы сразу оказались тут, потому что почувствовали, что Эве будет от этого лучше. Нашей лучшей подруге. Круг третий и заключительный — безопасность. Показать, что о ней есть кому заботиться, и это не ты. Пускай она вычеркнула тебя из своей жизни, но ей не плохо. Она пережила и двигается дальше. Тебе не нужно ее спасать. Значит можно отступить. Я заметила, как он отшатнулся. Но быстро собрался и стряхнул невидимую пылинку с костюма. Поправил запонки. Облизал губы. Он окинул меня оценивающим взглядом, именно таким, каким смотрят на соперника. Особенно после боя, когда понимают, что недооценили противника. Удивительно — он принимает поражение. — Прими мое искреннее восхищение… — он замолчал, давая мне возможность представиться. — Нура. — Нура, — он задумчиво кивнул. — Достойная речь. Не надейся, конечно, что я остановлюсь на этом, но ты сказала правильные слова. — Его улыбка должна была быть доброжелательной, но я бы назвала ее удовлетворённой. — Прошу прощения за мою грубость — причины вы, скорее всего, уже поняли сами. Нет, это не оправдание, Вильям, — могу я тебя так назвать? — ты прав, но я и не оправдываюсь. Всего лишь хочу извиниться. И теперь уж точно откланяться. Не волнуйся, Нура, не в направлении выхода. Вернусь к гостям, у меня здесь немало знакомых. Они не использовали рукопожатие, чтобы попрощаться, но это было бы неуместно. Несмотря на то, что мы закончили наш разговор на хорошей ноте, он все ещё оставался проблемой. И меня настораживает то, что он наверняка уже придумал другой способ достучаться до Эвы. — Что будем делать? — устало спросила я, поворачиваясь к Вильму. Он нежно обхватил мое лицо руками и прошептал: — Ты была восхитительна. Я не смогла сдержать улыбку и чувственно поцеловала его в губы. — Мне очень нравится то, что сейчас происходит, но давай вернёмся к девочкам, потому что они уже десять минут стоят неподвижно в нескольких шагах от нас. Потом можем оставить их на какое-то время и продолжить начатое. Пропустив мимо ушей насмешливо-флиртующий тон Вила, я нашла глазами Крис и Вильде, которые переминались с ноги на ногу в двух метрах от нас. При этом они смотрели на меня с восторгом и ностальгией в глазах. Я усмехнулась, осознав, о чем они подумали. — Возможно мне кажется, но девочки сейчас вспомнили яркий момент. Очень похожий. Где я тоже ставила на место одного мудака. Вильям медленно сощурил глаза, но они смеялись. — У тебя это прекрасно получается, дорогая. — Его дыхание пощекотало мое ухо. — Но имей в виду, что один мудак уже пал, сражённый твоей красотой и пламенными речами, и ему пришлось хорошо постараться, чтобы заполучить тебя в свои объятья, а отпускать тебя из них он то-о-очно не думает. — Я никуда из них и не собираюсь. — Я лукаво улыбнулась ему. — Пока. — Навсегда забудь последнее слово. «Не собираюсь» и точка. Тем более никто тебя и не отпустит.

***

POV. Eva следующий день после раута Мы приехали к дому Локасов ближе к обеду. Вчерашний вечер незаметно перетек в позднюю ночь, и сегодня нам потребовалось чуть больше времени, чтобы выспаться. Мы снова спали в одной кровати, но это вошло в привычку. Особенно странно было бы отрицать это после вчерашнего. Я до сих пор не могла поверить в то, что рассказала Крису практически все. Он услышал полностью достоверную историю с Кристианом, где роль брата занимал Алекс, а не Макс, как было в случае Нуры. Он узнал, что у меня был старший брат, и как его не стало. Он узнал непозволительно много, но меня утешало одно — я рассказала не все. И пусть это так и останется. — Ты так и будешь стоять столбом или позвонишь в дверь? — послышалось слева. Крис стоял рядом, держа руку на моей спине и придавая уверенности. Его будто бы совсем не смущала перспектива посвятить Макса в свою историю и познакомиться еще с парочкой моих родственников. «Откуда ты взялся такой уверенный?» Ну и спасибо за это, естественно. «Начнём» Дверь нам открыла Ника, которая тут же наградила нас игривой улыбочкой. — Вы знаете, что выглядите, как мистер и миссис Смит? Я кинула быстрый взгляд на нашу одежду. — Нет, не выглядим. Ника раздраженно фыркнула и ответила: — Да, и это принесло мне огромное разочарование. Мы вошли в дом, и в гостиной наш ждало семейство Локас-Мун полным составом. Развлекающийся Макс, улыбчивые Бен и Хлоя, пыхтящая Ника, загадочная мама и задумчивый папа. И все до одного смотрели на нас. «Боже, за что мне это» — Привет всем. Крис, это мои дядя и тетя — Бен и Хлоя Локас. Бен и Хлоя, это Крис. Все остальные уже знакомы. Я с внутренним удивлением наблюдала за тем, как Крис очаровывает моих родственников. Ему ничего не стоило мгновенно завести с ними беседу, и только один черт знал, о чем она была. Мы договорились, что сначала я поговорю с мамой, а после присоединюсь к нему с Максом, поэтому без угрызений совести оставила его на растерзание моей семьи и увела маму на разговор. — Как ты? — мы вдоволь пообщались в прошедший четверг, пятницу и субботу, которые родители были здесь, но я все равно не устану спрашивать этот вопрос. Где-то в груди я испытывала вину за то, что оставила их, хоть и считала это абсолютно правильным решением. — Я отвечу «прекрасно», если ты скажешь, что у тебя все отлично. — Любимая фраза мамы. Она не уставала говорить мне, что ее счастье напрямую зависит от моего. — Со мной все будет превосходно, если ты ответишь на пару моих вопросов. — Я тоже умею так. Мама по-доброму усмехнулась. Сегодня ее волосы не были собраны в высокую укладку, а просто естественными локонами спускались по плечам. Вечернее платье она сменила на свободную простую юбку-миди и светлую женственную кофту с объемными рукавами. Несмотря на то, что она выглядела почти по-домашнему, мама была неизменно восхитительна. — Дай угадаю. Ты хочешь спросить о связи семьи Шистадов с нами? — В общем-то да. — Они были нашими первыми серьёзными деловыми партнерами. Точнее Оддманд Шистад был. С Элоди мы познакомились на одном из раутов. Она всегда сопровождает Оддманда на подобных мероприятиях, и этот не стал исключением. Фирма Оддманда существовала на то время только в Норвегии, мы же начинали из Лондона и хотели выйти на международный рынок также сильно, как и он. Швеция — моя родина и одновременно один из европейских лакомых кусочков, поэтому наши предпочтения совпали, и мы решили быть полезными друг другу. У меня были связи, у него — мобильность, так как расстояние от Осло до Стокгольма куда меньше, чем от Лондона, и мы объединились. Мы не произвели слияние, но Швеция стала нашим первым партнерским пунктом к расширению границ. Дальше мы планировали заняться Норвегией, а Оддманд — Лондоном, но не отобрать друг у друга потенциальную работу, а усилить сотрудничество. Все шло отлично, пока на горизонте не появился кто-то третий. — Харрис, — хрипло прошептала я. Мама горько кивнула. — Это было незадолго до рождения тебя, Кристофера и Кристиана, но так и есть. Люсия, мать Кристиана, тогда была ещё жива, а Альвисс искал партнеров в Европе. Его тоже интересовала Норвегия, а твой отец увидел выгоду в партнере в Северной Америке. Ни он, ни я не хотели предавать дружбу с Оддмандом и Элоди, но Дэниел настоял на своём. У меня тогда появились свои заботы помимо бизнеса, поэтому я приняла это. На тот момент мы уже успели завершить проект «Стокгольм», но о дальнейшем сотрудничестве речи быть не могло. Наши пути разошлись и последняя наша встреча состоялась как раз около восемнадцати лет назад, когда родилась ты. Мы не расстались врагами, но снова стали конкурентами, и абсолютно понятно, как это отразилось на нашей дружбе, однако они были теми, от кого мы с твоим отцом получили первые поздравления, и Элоди привезла Оддманда в Лондон, чтобы посмотреть на тебя, как только я достаточно поправилась после родов. «Боже мой, у меня сейчас голова лопнет» — Ты хочешь сказать, что мы с Крисом и Кристианом были заочно знакомы с самого рождения? Мама одновременно весело и настороженно кивнула. — И вы с мисс Блейк давние подруги? Сейчас в кивке отражалась только радость. — И ваше сотрудничество с мистером Харрисом началось ещё до моего рождения? Мама нахмурила брови, но кивнула. — Тогда я ничего не понимаю, — растерянно сказала я. — Я познакомилась с Кристианом, когда мне было шесть! Мы увиделись всего раз. Он ходил в ту же секцию по баскетболу, что и Алекс. На следующий день он уже не пришёл, и ты только что подтвердила, что мистер Харрис жил в Америке. Что они здесь делали? — Когда тебе было шесть, Кристиану было около восьми, то есть примерно три года после смерти Люсии. На то время Альвисс с головой погрузился в работу, а так как его главные партнёры были мы, часто приезжал в Лондон. И, конечно же, брал с собой Кристиана. Кристиан переезжал в Лондон не один раз и не только на три года, которые ты помнишь. А ходить Кристиану в ту же самую секцию посоветовали мы. Это не совпадение, что он был там. После того проишествия с баскетболом, в котором ты приняла активное участие, Альвисс действительно забрал Кристиана, но они продолжали жить в Лондоне, а мы продолжали вести с ним дела. — Тогда почему я узнала от этом через семь лет? Мама тяжело вздохнула и нежно сжала мою ладонь. — Милая, после того проишествия маленький Кристиан знать тебя не хотел, а после эта ненависть передалась и взрослому Кристиану, и вы бы так и не встретились, если бы не Алекс, который все это время продолжал поддерживать с ним связь. Кристиана тогда выгнали за хулиганство из другой школы, и ему предоставился выбор. Он выбрал школу, где учился Алекс и, соотвественно, ты. — Боже мой… Сколько же всего я не знала. И даже не задумывалась об этом. Стоп. Я напряглась. — А после моего дня рождения, когда мне исполнилось шестнадцать… Они точно уехали? В маминых глазах отразилось сочувствие и понимание. Она поспешила меня успокоить: — Точно. И у них были причины на это, дорогая. Я не знаю всего, но из-за них Альвисс был вынужден покинуть Лондон и закончить наше сотрудничество. В случае с ним мы решили сначала построить партнёрство в наших городах — Лондоне и Нью-Йорке, а после перейти к совместному проекту. Тогда мы как раз строили планы по поводу Норвегии, но все резко остановилось. И с того момента мы отложили все планы на расширение и стали заниматься уже имеющимся бизнесом. Итак, по порядку: мама и папа сотрудничали с мистером Шистадом, когда решили расширять свою компанию. Вместе они закрепили свою деятельность в Швеции и планировали помочь друг другу в родных столицах, то есть в Осло и Лондоне, но не успели. Папа посчитал, что новый партнёр Альвисс Харрис, который на тот момент имел фирму в США, будет более полезным, и разорвал связи с мистером Шистадом. Последний раз они виделись восемнадцать лет назад, когда родилась я, и с того момента больше не поддерживали общение. Мистер Харрис же, пережив потерю жены, окунулся в работу и переехал в Лондон, захватив Кристиана. Какое-то время они жили там, Кристиан ходил на баскетбол вместе с Алексом, пока не появилась я. После проигрыша Кристиана, Альвисс забрал сына из секции, но они продолжали жить в Лондоне. Когда Кристиан перешёл в нашу школу, и я решила, что он только переехал, он жил в Лондоне уже больше семи лет, и все это время активно общался с Алексом. И спустя почти три года у Альвисса появились серьёзные проблемы, из-за которых он не только переехал обратно в Америку, но и разорвал сотрудничество с моими родителями. «Это слишком много» Но у меня оставался ещё один вопрос, который после этого огромного потока информации кажется неуместным: — Миссис Мун, ответьте мне, пожалуйста, на последний вопрос, — со всем новым я разберусь позже, а пока я включила свой игривый тон. Мама заметно расслабилась и, смеясь, махнула рукой в жесте «Валяй». — Вы, случайно, не имеете никакого отношения к моему неожиданному подарку от одного молодого человека? — Что ты такое говоришь! — она намеренно слишком наигранно возмутилась. — Я никогда не стала бы выдавать секретов моей дочери. — Заговорчески улыбнувшись, она добавила: — Но поспособствовать тому, чтобы их рассказал кое-кто другой, каюсь, могу. Теперь все стало на свои места, и я знаю о самом главном предательстве в моей жизни: моя мать помогла одному нахальному Пенетратору с тем, чтобы мой братец Макс разболтал ему о моей страсти к лошадям и верховой езде. «И что с тобой делать, Шистад?»