Новая жизнь

«», но нравилось мне в ней именно то, что её характер был не похож на тех девиц, что я знал. А как она сохраняла свою скромность будучи очень страстной и пылкой дамой, этому нужно поучиться. Девушки вешались мне на шею, а полюбил я именно ту, что ни разу не показала своё неравнодушие ко мне «» Оскар Кэнгри

POV. Chris       Когда мне позвонил Вильям с предложением собраться у него дома, мысль «святоша вне зоны досягаемости» промелькнула в голове, и она чертовски мне понравилась.       С тех пор, как Сатре отшила его ещё на своём первом курсе, этот недоделанный мачо грезил мечтой затащить ее в постель, только вот что-то пошло не по плану. Блондиночка не собиралась сдаваться просто так и как минимум месяц он ходил за ней по пятам, правда, это старый-добрый Вильям, и тогда он ещё серьезно верил, что Нура — очередная и достаточное количество внимания, которое он собирался ей подарить, безжалостно хватит. Надо ли уточнять, что он глубоко ошибался?       Дежурные фразочки, «крышесносные» подмигивания и улыбки не сработали, и вот тут-то бро ждал сюрприз: Сатре не веде-е-е-е-е-ется. В ход пошли довольно искренние комплименты и недодифирамбы (бог мой, он пытался процитировать даже старика Уильяма, удачно, конечно, но не действенно). Ну, а если несколько покороче: он вцепился в неё как последний клещ, и — самое страшное — ему начало это нравится. Она отказывала, он пробовал снова, она посылала, он возвращался с новой идеей, и Магнуссон не был бы Магнуссоном, если не добился бы своего. Да, не совсем честным и приличным способом (а в ситуации с Сатре, так ещё и крайне неправильным с точки зрения ее расположения), однако это сработало.       Она хотела, чтобы подруга выкинула ужасного мудака-Пенетратора из своих мыслей, — или как это у них называется вообще, — и согласилась на свидание. Ох, и кто бы мог подумать, что мой лучший друг окажется таким романтиком, ей-богу. Ночные огни Осло с одинокого оврага — это же так круто, не правда ли? Конечно, только если вы не были тем, кто провел нудный, катастрофически сопливый, дотошный, тянущий блевать, какой приторный, неиссякаемый, беспощадный, естественно безоговорочный и, наконец, самый длинный в моей жизни вечер за восхищенными рассказами Магнуссона о том, как это было чудесно, прекрасно, незабываемо, головокружительно, изумительно и волшебно (я уже говорил, что за время клеща он пополнил свою речь прилагательными?). Клянусь, я чуть не выгнал его из его же дома.       Правда, было одно «но»: каменная стена блонди не пала даже после этого. И тут должна появиться Мун и все исправить, да? Ну, так и случилось в общем-то. Тра-ля-ля и вот они живут долго и счастливо, пока скорые выпускные экзамены не разлучат их.       Так к чему же я это все веду? Как только Магнуссон получил желаемое, самый охуенный в мире лучший друг был забыт, а мне, собственно, как этому самому другу, такой расклад не очень понравился. Естественно я рад за него, да, безумно рад, но нельзя же так просто кидать друзей, не? И посему предложение Вила было почти моментально принято и хренову обжалованию не подлежало. Нечастый в последнее время вечер с лучшим другом — это ли не то, что нужно? Да, я так думал. — Магнуссон, или ты сейчас же скажешь мне, что за хуйню мы смотрим уже тридцать минут, или я совершенно случайно задену своим локтем твой живот, безусловно так же случайно разлив пиво на твой телефон, в который ты пялишься с начала этой самой хуйни.       Оторвавшись от экрана смартфона (да ладно?), Вил адски раздражающе цокнул языком и прищурил глаза: — Остынь, Шист, неужели не нравится фильм? — Ну как сказать, бро. Выпускника подкалывает его лучшая подруга за то, что он ещё чист и невинен, поэтому ему не даст какая-то смазливая мордашка, и через день он объявляет всему классу, что таки дала! Но его подруге, которая его и подъебнула, это очевидно не нравится, но кому очевидно-то, да? Правильно, только не ему. Так вот, она говорит, что все прекрасно, и она за него рада, пока сама зажигает с недалеким качком на выпускной вечеринке, а потом этот скорострел трехсекундный оставляет в ней свою резинку. И кому же она звонит, а? И снова в точку — дружку своему. Тот везёт ее в больницу, и дядя доктор вытаскивает презерватив. Дальше жизнь по накатанной: планы на Бостон рушатся, она врет ему про ребёнка, а тот уезжает жить на Ибицу. Так как тебе фильмец? — Стоп-стоп-стоп, этот мудак уехал на Ибицу, кинув ребенка? — Хмурит брови и закусывает уголок губ. Он всерьёз задумался? Ох, нечастое же это явление. — Ага, — бросаю, отпивая из бутылки. Да Вильям действительно выглядит заинтересованным!

Ну конечно, он же выбрал эту хрень

— Так он принципиальный? Один забыл резинку, другой вообще отрицает ее существование? — Боже, какой «другой», Магнуссон? Она же тебе не наша знаменитая школьная шлюшка-брюнеточка, чтобы трахаться со всем живым. Тот, кто потерялся и отец. — Не повезло же ей с лучшим другом, — хмыкнул Пенетратор, переводя взгляд на экран телевизора, — съебнуться куда подальше может каждый, а вот ребёнок будет расти без отца, — он горько ухмыльнулся и допил полбутылки пива за один раз.       Вильям знает, о чем говорит, ведь сам жил практически без отца. Родители развелись, когда ему было около шести, и он остался с матерью, а мистера Магнуссона видел пару раз в полгода. Нельзя сказать, что Хедвиг не любил сына, как и бывшую жену, впрочем, но ошибка развела их дороги — Эмма экс-Магнуссон не та, кто может простить измену, пусть даже случайную и совсем нежелательную. Она, безусловно, тоже любила Вила, однако понимала, что даже ради него не сможет простить мужа, а постоянные напоминания и упреки — не эталон счастливой семейной жизни. Вообщем, она уберегла Магнуссона младшего от разногласий родителей, криков и скандалов, что, по моему личному мнению, абсолютно правильно, и теперь общалась с бывшим супругом на уровне дальних знакомых. — Ох, Ви-и-илли, лучший друг тут не при чем. — Наиболее подходящее решение проблемы — перевести тему, делая вид, что ты бесчувственный сухарь и вообще не понял, почему он загрустил. — Отец — тот самый чересчур быстрый качок.       Я говорил, что самый ох-х-хуенный друг? Так вот, секунду назад опечаленный брюнет сейчас готов разбить мне челюсть за то, что я назвал его «Вилли». Скоро кто-нибудь оценит мой чертов вклад?

***

      А сюрпризы на этом не заканчивались. После дерьмового фильмеца, который, кстати, посоветовала Сатре (неожиданно, да?), выяснилась пренеприятнейшая вещь… Блондиночке на пару с Мун (естественно) приелось наше общество, и они решили найти новых знакомых. Герман и Тео, разве не чудесно? Только вот Вильяму как и мне так не показалось. — Стоять, — гаркнул я, притормаживая разбушевавшегося Донжуана. — Давай успокоимся и подумаем логически? Скоро они нагуляются и отправляется домой, так? — Вил скептически выгнул бровь, но кивнул. — Как думаешь, куда они пойдут? — К Мун, — хмыкнул он.

Слава богу, не все потеряно

— А теперь подумай над тем, что лучше: поймать их, не спорю, с поличным, правда после визита в пару десятков баров Осло или со стопроцентной вероятностью подождать у гнездышка рыжей стервы?

Бля-я-я-я-я-ять, дело — дрянь

      Потому что: — Что это с вами, мачо? Обидно, что кто-то кого-то променял? — пришла пора Вила ухмыляться. Пусть наигранно, но не обратить внимания? Нет, Вильям Магнуссон о таком не слышал. — Забудь, — шикнул я. — Просто вырвалось. — Конечно-конечно, Крисик. Отругаешь ее сразу или немного помучаешь? — Сначала отшлепаю, — расплывшись в улыбке, которую тут же стёрли: — Только если Эва позволит.

***

— Может, ты уже успокоишься?! — Ты издеваешься? — не скрывая изумления, которое переполняло меня после его слов, спросил я, незаметно для себя разводя руками. — По-моему это ты мельтешишь перед глазами минут так двадцать. — О-о-о, да ладно тебе. — Не нравится мне это выражение лица. — Можешь поверить, я-то тебя знаю. И вижу, как ты скоро начнёшь покрываться корочкой от гнева и ожидания. Что, скажешь, я не прав? — Надо бы, потому что ты несёшь какую-то херню.       Серьезно, кто из нас нервничает, если Магнуссон уже пару сотен раз измерил участок шагами, а я спокойненько так сижу на капоте машины, залипая в телефон? И не важно, что каждая вторая парочка в далеке напоминает Мун с будущим покойником, а я с каждой минутой все больше убеждаюсь, что баров в Осло не так уж и много. Но я залипаю в сотовый и у меня нет времени так думать. — А вот и второй признак — ты не отрицаешь. Каждый раз, когда я прав, но ты не хочешь этого признавать, тогда ты говоришь завуалированную чушь. Это у тебя уже на автопилоте, бро. Если бы я нёс, как ты сказал, какую-то херню, ты сказал бы прямо. — Вил, послушал бы ты себя со стороны. — Снова не отрица-а-аешь, — протянул он.       Не-а. Я просто привык так отвечать. Редко выпадает случай простого «нет». Это односложно и неинтересно. Негоже прятать такие предложения, которые на автомате создаёт мозг, чтобы лишь отвертеться, не так ли? Стоп. «На автомате»?! — Я, конечно, понимаю, что ты на взводе. Ты хочешь переключиться, ощутить, что не одному тебе хреново, но этого не будет, Магнуссон. Я приехал с тобой лишь потому, что ты мой друг, но в любой момент могу сесть в машину и уехать, ясно? — А ты выкидываешь речи все больше и больше, Шист. Что, уже начал копаться в себе? — Какого хуя ты прицепился?! — Говоришь, можешь уехать? — видимо пропустив мимо ушей мою реплику, спросил Вильям. — Давай-давай, — И ЭТА НАГЛАЯ МОРДА В ОЖИДАНИИ СЛОЖИЛА РУКИ НА ГРУДИ И УХМЫЛЬНУЛАСЬ. — Говоришь, ты знаешь меня? — вернул я. — Тогда ты должен помнить, что если ты хочешь от меня чего-то, я сделаю ровно наоборот. Как думаешь, у Мун нагревается вода в бассейне? — Тактично уйти — все, что мне сейчас нужно.       Я уже не разобрал, что ответил Вил, потому что… да, я действительно начал копаться в себе.

И снова совершенно не важно, что я занимаюсь этим с появления кое-кого очень яркого в моей жизни

      Не нравится ли мне, что эти дуры тусуются с какими-то левыми парнями? Да, определённо, да. Но из-за ревности ли это?       В столице полно ушлепков, которые не прочь развлечься, а на простых беседах они не остановятся. Блять, их могут оглушить и отыметь в туалете. Не повод для волнения? А есть и такие, что будут упиваться их сопротивлением и принудят к сексу в сознании. Что вообще хуже?

Сука, чем больше я думаю об этом, тем меньше мне хочется просто оставаться здесь

      Быстро разобравшись с бассейном, я разделся и окунулся в горячую воду. Тело начало приятно покалывать, но ощущение «в своей тарелке» затуманило разум.       Однако через минуту надоедливые мысли вернулись. Да так вернулись, что захотелось вынырнуть из бассейна, по пути к BMW продумывая дорогу к первым пяти заведениям по близости. Проще говоря, в красках. Картинка того, как смазливый парень прижимает к себе Эву будто в танце или на диванчике, отчетливо врезалась в голову, вызывая ярость. Прикосновения его рук к ее нереально нежной коже, блуждающий по охуенному телу взгляд и слияние губ в жарком поцелуе.

Если они не объявятся через три минуты, клянусь, найти их будет слишком легко

      Благо, этого не случилось. Пьяный голос Сатре я услышал через несколько мгновений, а хоть и тихие, но шаги Мун — на полминуты позже.

И за эти полминуты ты раз тридцать чуть было не срывался к ней

      Даже выпившей, даже с немного растрёпанными от ветра волосами, даже почти в кромешной темноте она была чертовски горячей. И злость на неё испарялась буквально на глазах. А все потому, что в ее взгляде, что секундами ранее был наполнен негодованием, читалось такое небывалое желание, что мутнело перед глазами. А осознание того, что она пришла всего лишь за ручку с блондиночкой и сейчас пожирает глазами именно меня, разлилось теплом в районе грудной клетки. Сейчас Эва была не той дьяволицей с острым язычком и невъебическим словарным запасом, а просто безумно красивой девушкой, которая… хочет меня?

О, да-а-а

И как прикажете противостоять ей, такой очаровательной рыжеволосой, явно переключившей внимание с упреков на изучение моего тела? Медленно перекидывающей прядь на другую сторону и облизывающей губы? С разгоряченным естественным румянцем? По-моему я спятил, но именно сейчас мне в голову пришла идея, как ее проучить.

Только вот боюсь, она так об этом и не узнает

— Повеселилась, Мун? — не слишком-то крепко держа себя в руках, произнес прямо в ее губы (кстати, с не размазавшейся помадой), тут же отстраняясь от греха подальше.

Как прозаично

— Шистад? — тихим хриплым голосом. — Делаешь успехи, — усмехнулся я, ядовито приподнимая уголок губ. И каким же идиотом надо было быть, чтобы подумать, что сейчас это просто выпившая девушка, а не стерва Мун, потому что мне ответили фразой: — Малыша Шистада уже не берут на крутые тусовки? — состроив сочувствующее выражение лица. — Обиделся, что и я не позвала?

Знала бы она как права

Мать твою, заткнешься ты сегодня или нет?

— Не волнуйся, милая, лучшие тусовки Осло в моем исполнении еще впереди, и ты их точно не пропустишь.

Проучил? Идиот, ты только что разложил перед ней все карты. Чтобы ты понимал… карты не в твою пользу

— Я подумаю над твоим предложением, Шистад. Ничего не обещаю… но подумаю. — Тогда подумай ещё и над этим, — прошептал, наклонившись вперёд так, чтобы наши губы отделяли лишь пару миллиметров, и едва ощутимо облизнул ее нижнюю губу, сразу после разворачиваясь на пятках и удаляясь в сторону своих вещей.