Новая жизнь

We look at each other like we’re about to kiss. Мы смотрим друг на друга, будто собираемся поцеловаться.

POV. Author Кристоферу Шистаду нравился горячий душ. Настолько горячий, чтобы вода, струящаяся длинными линиями вдоль мускулистых рук, рельефного пресса и сильных ног обжигала. Но не так, чтобы потом остались ожоги, нет, только даруя ощущение. Тебе хочется обмякнуть под этим напором, тело расслабляется, из головы улетучиваются насущные проблемы, а разум будто скрывается под почти непроницаемым облаком тумана. Ты абстрагируешься, удаляясь в сладостный мир мечт и желаний, возможно тех, о которых ты даже не подозреваешь наяву. И сейчас, погружаясь, на ум уже бывалого Пенетратора приходит только одна мысль. Кристально чистый поток жгучей воды, ударяющейся о чёрное дно с характерным громким звуком не может скрыть отъезжающей в сторону дверки кабины и желанную настолько, что зубы сводит девушку, приближающуюся так невозможно-медленно и при этом так плавно, словно кошка. Стройные ноги одна за другой забираются ближе, вырывая из груди рваный выдох, нежные бледные руки ложатся на плечи, принося волну удовольствия. Глаза вверх и карие встречаются с зелёными, малознакомыми, но досконально изученными, на первый взгляд невинными, но сладостное ощущение, что ты знаешь скрывшийся внутри характер сносит голову. Мысль о том, что ты совсем не можешь раскрыть ее чувств, просто заглянув в глаза, пролетает в голове, но так быстро, что ухватиться за неё не хватает ни сил, ни реакции, ни, наверное, желание. Его руки находят тонкую талию, а губы хрупкую шею. Втягивая бархатную кожу, он был, кажется, вне себя, потому что чувство её рук на прессе выбивало из колеи и взрывало ебучий фейерверк в каждой клеточке разгоряченного тела. Острые ноготки аккуратно вплетаются в волосы, немного оттягивая. Брюнет слегка кусает уже раскрасневшуюся кожу, но тут же зализывает, наконец-то наслаждаясь тихим, еле слышным, — но таким, сука, сладостным, — стоном, исходящим от рыжей. Почти неосязаемое касание губ к его щеке, словно самое лёгкое в мире, но такое горячее и чувствительное, что снизу живота становится слишком туго, а он хочет насладиться, насладиться по полной. Находит губы и тянется как… все прерывается. Открывает глаза и… ничего. То есть никого. Он один стоит в ванной своего дома, а по телу стекает пена от шампуня, которым он ещё пару минут назад судорожно пытался отмыть блевотину первокурсника со вчерашней вечеринки. Опускает глаза вниз… бля-я-ять… Резко поворачивает кран, снимая такое приятное, но жутко раздражающее от способа его получения возбуждение почти ледяной водой. Слишком тяжело выдыхает, облокачивая голову о стенку. Он не думает. Точнее… не так. Он думает, но не «почему?» или «какого это была… одна моя знакомая рыжеволосая зеленоглазая с таким аппетитным телом, мягкими волосами, острым язычком, который постоянно не желает оставаться в стороне, когда речь заходит о превосходстве…» Стоп! Он думает о том, что хотел бы, чтобы это было реальностью. О, как же он этого хотел бы. И не просто ночь, нет, хотел бы ее полностью. Чтобы она была только его, хоть ему абсолютно, категорически, до наипротивнейших резей в горле не нравилось это, так называемое, рабство. Ни «моя», ни «мой», ни-за-что. Однако тут все было иначе. Больше ни с кем и никогда он не желал чего-то подобного. Без сомнений, у него были девушки которых он хотел, но хотел чисто физически, для разрядки. Тут было в разы больше. По-другому. Выйдя из душа, сильно отжал мокрые волосы чёрным махровым полотенцем, рискуя остаться вообще без них, быстро надел чистые вещи, которые лежали тут для отхода ко сну. На деле это были лишь серые спортивные штаны. Несильно хлопнув дверью комнаты, выходя, он направился на кухню. Срочно нужно отвлечься, ему нужно кофе. Через пару минут темный напиток стоял перед ним. POV. Eva — Крис, я, кажется, поняла, почему я спала… не очень одетая, — медленно выдаю я, присаживаясь на серый барный стул. Смешок и тихое: — Совсем чуть-чуть. Может, конечно, я спятила, но когда встретилась с ним взглядом, увидела, может и мимолетное, но… смущение? Я точно с Пенетратором Шистадом сейчас разговариваю? Крис и смущение? Это что-то новенькое. Неужели это из-за нашего пробуждения? У меня это, определенно, тоже вызвало шок и некое недопонимание — «ну естественно недопонимание или ты часто просыпаешься в одном нижнем в квартире и кровати Кристофера Шистада, ещё и рядом с ним в придачу?» — но о смущении не могло идти даже речи (если не брать во внимание тот факт, что я спала почти обнаженной), потому что я наверняка знала, что между нами ничего не было. — Что произошло? Боже, мне показалось, или он подавился кофе? — О чем ты? — Поднимает голову, прерывая созерцание чашки, и смотрит в упор ничего не выражающими глазами. «Не успела» — Ладно, проехали. Ядовитая полуулыбка и вопрос: — Будешь что-нибудь пить? — У тебя есть зелёный чай? — Так, говоришь, будешь американо? — Именно. Наблюдаю за тем, как он выходит из-за стола, удаляясь к кофемашине, и только сейчас замечаю, что на нем только серые спортивные штаны, по понятным причинам не прикрывающие верхнюю часть тела… Чертовски красивого тела. — Кхм, у тебя закончились вещи? Сильная спина, на которой отчетливо проступают мышцы, и даже я вижу ещё, видимо, неиспарившиеся капельки воды, содрогается от тихого смеха. — Что-то не так? — Кто сказал? — Перевожу взгляд, останавливаясь на миске с зелёными яблоками прямо перед собой. Появилось острое желание прикоснуться к нему. Понять, действительно ли рельефная спина такая же твёрдая как на вид? Почувствовать мягкую кожу, не способную укрыть стальные мышцы. Может, спросить его? Что-то типа: «Крис, можно я потрогаю твою спину?» или «Шистад, как ты смотришь на то, что я тебя облапаю?» Боже, такой бред. — Наверное, мне показалось. Так что ты там хотела мне сказать? Да не-е-ет, я, что, думала вслух? Не может этого быть. — Что, прости? — О твоём решении выбора одежды для сна. Вот о чем он. — На девяносто девять процентов уверенна, что сняла одежду, потому что она была мокрой. Чувствую, что Крис повернулся, внимательно рассматривая меня. — Она все ещё мокрая? Поднимаю голову, перехватывая его взгляд на моей груди. Сглатываю. — Шистад, мои глаза выше. Снова смешок. — Я уверен, что они должны располагаться намного ниже. — И тут же отворачивается. «Черт, да что не так с этим утром? Видимо, не одной мне на ум приходят совершенно неправильные мысли, да?» «А такие ли они неправильные?» Не успеваю осмыслить вопрос, пронёсшийся в голове, как слышу хриплый голос Пенетратора. — Что ты сказал? Полностью оборачивается с уже приготовленной чашкой кофе и насмешливо приподнимает бровь, но выражение его лица выдаёт некое смятение. Похоже, он тоже не понимает, что происходит. «Или он просто недоволен тем, что ты в который раз переспрашиваешь его, не каждому понравится» — А что же насчёт оставшегося процента? — вкрадчиво повторяет, направляясь к столику. Процента? Ах, да. — Может, мне просто стало жарко, — отмахиваюсь, словно от мухи, пригубляя американо. — Все может быть. — Действительно допускаешь этот вариант? — О чем ты говоришь? — спрашивает он, расплываясь в улыбке. Такой широкой, что я вижу его белоснежные ровные зубы. Такой красивой, что кружится голова. — Неважно. — Почему же? — Крис приблизился к моему уху, опаляя горячим дыханием. — Можем поговорить об этом, если тебя так гложет возможность секса со мной. — Отодвинулся, но только до необходимого расстояния, чтобы посмотреть в глаза. — Ну как? Хочешь? — Его настолько быстрый, что я едва успела заметить взгляд на мои губы и шумный вдох. Господи, даже не заметила, что тоже задержала дыхание. Неужели это месть за нашу первую вечеринку? Тогда немного поиграем по моим правилам. Поддавшись немного вперёд, прошептала на ухо: «А ты?» и, вернувшись назад, закусила нижнюю губу. Не оставаясь в долгу, Шистад облизнул свои. Только сейчас заметила, как потемнели его глаза и как уменьшилось между нами расстояние. И… оно все уменьшается. Перед глазами мутнеет, когда между нашими губами остаётся около семи сантиметров. Вот четыре, и тело расслабляется так, что если бы я сейчас стояла, определенно не удержалась бы на ногах. Один сантиметр и… звонок в дверь. Мы оба вздрагиваем и шумно выдыхаем. Крис усмехается, поднимаясь со стула, и неестественно хриплым голосом: — Забыл напомнить, Нура и Вильям хотели заехать. — И уходит открывать дверь. «Что сейчас, нахрен, такое было?!» На ватных — черт — ногах направляюсь в гостиную, сразу же попадая в объятия Нуры. — Ты просто обязана мне обо всем рассказать, — шепчет блондинка, и я уверена, что ее слышала только я. Сразу после Сатре, появляется Вильям и тоже заключает в объятия, вызывая легкое удивление. — Ты же понимаешь, что она мне потом все передаст? Смешок слетает с моих губ, которые тут же растягиваются в искренней улыбке. — Слишком быстро ты забираешь мою лучшую подругу, Магнуссон, умерь свой пыл. — Я так долго ждал этого, не порть удовольствие. Не могу не закатить глаза, отвечая: — Всего пару недель, Ромео, не преувеличивай. Ты же сам должен понять, что эту блондинистую головку нужно добиваться намного дольше, так что считай, что я твой ключик от ее сердечка. — Я сам ее ключик, — притворно обиженно проговаривает брюнет, отпуская меня. И как только он отодвигается, мы ловим две пары внимательно наблюдающих глаз. Меня опереждает Вильям, выдав: — Ревнуете? Ладонь сама тянется ко лбу, несильно хлопнув и прикрывая глаза. — Просто шутка.