Сборник нежности

Дверь в ванную комнату закрывается за мужской спиной и ворчливый кореец устало падает на огромный диван, приземляясь аккурат рядом со мной. Едва ли не умостившись прямо мне на руку, разумеется. — Чими-и-ин! Аккуратно! — Он хохотнул, подскочив на месте, а после вновь падая на диван. Пак устраивается удобнее, в привычном жесте расставив ноги шире, а после притягивает меня как можно ближе к себе. Теплая рука по-хозяйски обвивает плечи, не давая мне даже жалкого шанса выбраться из этой хватки. Но мне, на самом деле, и не хотелось выбираться из этих рук. Мы не виделись буквально целый день, поэтому сейчас, просто сидеть в его объятиях для меня казалось самым нужным и самым важным мероприятием в жизни. Казалось, что время практически замерло, позволяя нам просто насладиться друг другом. Этими мгновениями, проведенным рядом. Он аккуратно отодвигает прядь волос от моего лица, в то время как я проворно провожу горячей ладонью по его прессу, чтобы в итоге обнять за пояс. Неловким движением Пак включает телевизор, практически сразу уменьшая громкость до минимума. — Сегодня на тренировку заходил Чонгук-и, он тебе ещё об этом не писал? — Пак не переводит на меня взгляда, но я прекрасно представляла его ехидное выражение лица в этот момент. — Знаешь, мы с ним сегодня болтали по телефону буквально целый день, но он не обмолвился и словом о том, что навестил тебя. Он хохотнул, вновь убирая прядь волос от моего лица, а после проводя пальцами по своим, убирая их назад и закидывая голову на несколько мгновений. Сдерживался, чтобы не рассмеяться в голос — это чувствовалось в каждом его действии сейчас. Я знала, как забавляли его мои попытки вызвать у него ревность, но каждый раз это выглядело и вправду комично. Ревновать меня к кому — то из его самых близких друзей — глупость, как бы красочно я не рассказывала о том, какие они забавные. В любой ситуации я всегда выбирала Чимина. Я всегда оставалась на его стороне. Была рядом. В любой ситуации он мог всецело на меня положиться, ровно так же, как на него могла положиться я. Это было о доверии. Об уважении друг к другу. О поддержке. — Болтали целый день, значит? — Да, буквально без остановки. Ворковали как школьники на перемене. — И о чем же вы так активно ворковали? — О-о-о! Господин Чон говорил, что новые фото у меня в инстаграм очень красивые. — Чимин не сдерживает смешок. — Это те, где я фотографировал тебя в Джамвон парке? — Именно. — Поднимаю на него взгляд, встречаясь с довольным выражением лица своего мужчины. Словно мартовский кот. — Ну, просто фотографировал профессионал. — Теперь усмехалась уже я, не сдержавшись от того, чтобы закатить глаза. Пак Чимин не мог сказать иначе. Мы буквально с мгновение просто молча смотрели друг на друга, затем одновременно рассмеявшись. Искренне, счастливо, легко. Будто бы до этого не было никакого тяжелого рабочего дня. Будто бы мы совсем не расставались друг с другом на долгое время. Всё это казалось сейчас само собой разумеющимся. Такое правильное и логичное, что иначе не представлялось. Это люди называют комфортными отношениями. Именно о такой любви слагают рассказы, полагаю. — Но он может смотреть только на те фото, в отличии от меня. — Он наклонился немного ближе. — Да, ты можешь смотреть на любые другие фото. — Да. — Чимин касается горячими пальцам моего подбородка, не давая отвести взгляд. — Ещё я могу сделать так. Влажные пухлые губы накрывают мои. На несколько мгновений, мягко и трепетно. — И так. Чуть приподнимает моё лицо, вновь касаясь губ. В животе предательски завязывается тугой узел от его действий. Он это осознавал и пользовался этим. Тем, что я перед ним беззащитна. Отстраняется, заглядывая в самую глубину глаз. Его бесконечно пленительные темные глаза, цвета горького шоколада — они сводят меня с ума. Ломают. Это он тоже прекрасно знал. — Ещё я могу делать вот так. Горячая ладонь опустилась с моих плеч ниже, касаясь обнаженных участков кожи на спине и талии. Он забирается под ткань майки буквально на несколько коротких мгновений, но даже этого достаточно, чтобы по телу пробежались мурашки. Чимин уверенно обвивает рукой мою талию — отчетливо чувствую его горячие пальцы на своей коже, а после ловко перетягивает меня с дивана к себе на колени. Вновь убирает волосы от моего лица и лишь затем, обнимает обеими руками, прижимает ближе к своей груди. Мои же ладони абсолютно машинально устраиваются на его плечах — касаюсь кожи на шее, приподнимаюсь к его темным, густым волосам, путаясь в них пальцами. — Могу смотреть на тебя, когда ты на моих коленях. — Сдавленно шепчет Пак мне в шею, вынуждая меня шумно выдохнуть. Теряюсь. Трудно собраться из-за каждого его действия. Обе ладони Чимина по-хозяйски забрались под ткань моей майки, ласково прогуливаясь по коже на спине. Неторопливо скользя вдоль позвоночника, вынуждая меня прогнуть спину немного сильнее, прижаться к его груди. Вновь шумно выдохнуть. — Чимин… — Ёбо. — Его сдавленный шепот окончательно меня убивает. Пухлые губы едва ощутимо касаются кожи на шее, после приподнявшись к мочке уха и касаясь её горячим языком. Живот сводит от каждого его действия. Тело предательски вздрагивает в его объятиях — он доволен. Вновь целует в шею, а с моих губ срывается едва слышный стон. Это бесчестные игры. Его руки неторопливо поднимались по моей спине, размеренно, словно бы он специально дразнился — сводил меня с ума с разгромным успехом. Потребовалось лишь несколько мгновений, чтобы Пак стянул с меня майку, кидая её куда то на пол. Сдавленно выдыхает, обдавая кожу своим горячим дыханием. Губы изучают ключицы, неторопливо опускаясь ниже, словно бы он проверял каждый миллиметр тела, которое итак прекрасно знал. Несдержанно сжимаю его густые волосы буквально на несколько мгновений, понимая, что во рту уже давно пересохло. Понимая, что сейчас Чимин уже может сделать со мной что угодно. Но Пак продолжал сводить с ума. Губы касаются горячей кожи, опускаясь к груди. Языком он обводит твердый сосок, после прикусывая его. Вскрикиваю, напрягая всё тело от возбуждения. — Чимин, пожалуйста… Но он будто бы не слышал меня. Крепче прижимает к своему телу, затем приподнимаясь вместе со мной, а в следующее мгновение укладывая на спину на этом чертовом диване. Довольным взглядом он скользит по всему телу, после того, как его футболка оказывается где-то на полу неподалеку от моего куска ткани. Пальцы проходятся по талии, а губы вновь прижимаются к обнаженной груди. Ему даже не нужно прикладывать усилий для того, чтобы стянуть с моих бедер ткань одежды. Восхищенный взгляд скользит по обнаженному телу — шумно выдыхает, нависая надо мной. — Могу наслаждаться тобой. Обнаженной. Податливой. Ты ведь податливая? — Горячие пальцы нагло проходятся по внутренней стороне бедра. Не могу даже вдохнуть. Пак улыбается, не останавливая свое наступление. Его пальцы дразняще проходятся выше, а после задерживаются между ножек — я вздрагиваю, роняя тихий стон. Прикусываю нижнюю губу. — Я не услышал ответа, ёбо. — П-п-податливая. — Голос дрожит. — Кажется, что не так сильно, как мне хотелось бы. — В этот момент большой палец Чимина настойчиво касается возбужденной горошины, вынуждая меня вновь уронить стон. — Чими-и-ин! Он повторяет движение, а я могу лишь напряженно сжаться. Закрыть глаза когда он кусает кожу на моей шее. Вновь уронить стон. Кусает мою грудь. Целует живот. Опускается с поцелуями ниже и уверенно, даже нагло, его горячие пухлые губы прижимаются ко мне, вынуждая едва ли не взвизгнуть от удовольствия. Влажным языком он давит на клитор и я предательски хочу от него отодвинуться, подняться выше, чтобы не позволить ему довести меня, но Чимин крепко перехватывает бедра, притягивая ближе к себе и не позволяет отстраниться ни на миллиметр. — Пожалуйста… Черт! — Я практически скулю в его руках. Пака, кажется, это лишь сильнее раззадоривает. Его язык проходится вылизывающими движениями по каждому миллиметру меня, кусает чувствительные складочки, заставляя взвизгнуть. Заставляя прогибаться для него, дрожать для него, стонать для него. — Твоя дрожь, ёбо. — Он возбужденно выдыхает, следом кусая кожу на моем животе. Готова рассыпаться для него на мириады частиц, но Чимин… Он не дает мне даже мгновения, чтобы расслабиться. Прижимается ко мне всем телом, настойчиво накрывая губы поцелуем и не давая мне возможности урвать воздуха, когда проникает в меня. Этот стон приглушен нашим поцелуем. Языки сплетаются, когда Чимин начинает двигать бедрами ритмичнее. Бессознательно я обхватываю его плечи крепче, словно бы это могло дать мне хоть какую-то поддержку, но он лишь становился настойчивее. Его движения становились резче. С силой впиваюсь ногтями в его плечи и он предательски разрывает поцелуй, чтобы зашипеть от моих проделок. С моих губ срывается чертыхание и громкий стон, когда внизу живота сводит с новой силой. Когда бросает в жар, а дрожь по телу раскатывается невозможной волной. Когда я дрожу под ним всем телом, а он рукой обхватывает мое лицо, всматриваясь в глаза. Когда он делает грубые, резкие толчки прежде, чем с рычанием в губы выпалить «моя». — Моя. Ему нужно ещё несколько мгновений, чтобы суметь сделать вдох — валится рядом со мной, сгребая при этом в самые крепкие, но при этом нежные объятия. Он подкладывает мне под голову свою руку, а после стягивает со спинки дивана небольшой плед, укрывая меня. Утыкаюсь носом в его грудь, а он довольно мурлычет что-то, при этом так привычно убирая волосы с моего лица. — Такие виды доступны только мне… От его шепота я невольно усмехаюсь, не в силах открыть глаза, чтобы увидеть его самодовольное лицо. Просто прижимаюсь крепче к нему, вдыхая знакомый аромат его парфюма, который отпечатался даже на коже. Мой. — А говорил, что не ревнивый. — Усмехается, целуя меня в нос.